Север помнит

Падающий свет от настольного светильника лениво колыхнулся, отбрасывая лёгкие тени на ровный лист пергамента. Вслед послышался немелодичный скрип двери (нужно отсчитать за это слугу), и в зал десницы вошёл один из докладчиков — уши и глаза Тайвина Ланнистера. Докладчик, низкого роста мужчина средних лет с незапоминающимися чертами лица, бесшумно приблизился к столу, за которым неподвижно сидел король и мягким движением поклонился. Тайвин на пару секунд задумался, не сводя глаз с человека, а когда опомнился, то досадливо поморщился; на пергаменте, в конце завершающей строки, начало расплываться некрасивое пятно чернил. Он отложил перо в сторону и перевернул пергамент, скрывая содержимое от лишних глаз. — Сегодня с рассветом сир Аллисер покинул Королевскую гавань в сопровождении ста сорока двух заключённых. Он также потребовал с собой обоз, состоящий из десяти лошадей, восьмидесяти быков, двадцать пять коз и свиней, пятидесяти гуртов ячменя и ста пшеницы, Ваша Милость. — И что же? — Ночному дозору, по приказу Вашего Величества, была предоставлена вся посильная помощь в продовольствии. — Так сир Аллисер остался доволен? — Тайвин склонил голову набок и неприятно улыбнулся. — Нет, Ваша Милость. Он составил требования в письменном виде и напомнил о том, что не сдвинется с места, пока его требования не будут полностью удовлетворены. — И где же он остановился? — В Росби. Местное население в ужасе, Ваша Милость. Уже начались грабежи, вымогательства и даже два изнасилования. И это за день. Им терять нечего; путь на Стену в один конец, — маленький человечек протянул свиток. Тайвин, ещё не открывая, уже представил ехидную рожу Торне, выцарапывающего пером свои требования на жалком куске мятого пергамента. Для этого было жизненно необходимо выйти с Гавани, с кучей голодных чертей, падких до обретённой свободы, чтобы потом остановиться в небольшом поселении и сеять хаос. В любом случае кому-то придётся платить. Король отослал докладчика и взломал печать на пергаменте. — Аллисер, — покачал головой Тайвин, пробежав по строкам глазами, — разумеется, по-тихому уезжать ты не был намерен. Тебе будет предоставлено всё необходимое снаряжение и, конечно, скотина. В последнее слово Тайвин вложил двойной смысл и размашисто подписал поручение. Человечек сложив пергамент за пазуху, скрылся за дверью. Тайвин гордился своим вышколенным окружением, пусть и не питал иллюзий насчёт их верности. Хотя с некоторыми «верность» нужно подкорректировать. Вытянув из стола новый лист, он переписал прошлый испачканный указ, подкрепил печатью и колокольчиком позвал топтавшегося за дверью посыльного. — Лорду Болтону, — молодой человек принял запечатанный указ и сунул его в тубу. — Именно так. Дождитесь от него ответа в письменном виде, если он не станет торопиться, предупредите о моём личном визите. — Вас понял, Ваша Милость. Тайвин, вздохнув, откинулся онемевшей спиной на стул и прикрыл тяжёлые веки. На сегодня вполне хватит государственных дел. Кажется, от долгого сидения у него могут быть проблемы со здоровьем. Поёрзав, он легко поднялся и подошёл к окну, сцепив руки за спиной. Давешний разговор с Джоном не принёс взаимного понимания: мальчишка всё ещё верен Дозору, однако, не противится и короне, понимая своё двусмысленное положение. С ним стоило поработать. Насчёт верности северных земель он сомневался не напрасно; больно уж запомнился спокойный, но хищный взгляд лорда Болтона. Была вероятность, что он переиграл с этой глупой свадьбой и унижением наследника Севера. Что мешает этим зверям отречься от калеченного щенка своего бывшего лорда? Мощь льва на юге. Но дорога далека, а — Тайвин невесело улыбнулся — зима близко. Он опёрся ладонями о подоконник и из подлобья посмотрел на разливающийся оранжевым светом след заката над пристанью. Если только не сделать щенка волком Севера. Они поверят лишь сильному Лорду. Сильный Лорд — значит готовый отстаивать независимость Севера, а это не то, что нужно. Марионетку они так же вычислят и изгонят. Что же делать? Мужчина развернулся спиной к окну и скользнул взглядом по обстановке кабинета десницы. Должен быть выход. Глаза его остановились на чучеле головы волка со стеклянными, желтыми глазами — для устрашения…       Откусив шмат жирной бараньей ноги, всё ещё горячей с костра, Алиссер икнул и тихонько проскулил, схватившись за щёку; больной зуб давал о себе знать. Лишь бы морда не распухла, а то не узнают. Лениво опускались сумерки, выхватывая на синем небе чернеющие очертания городской стены и тонкие, как пальцы ведьмы, верхушки деревьев. Алиссер почесал отросшую щетину на подбородке и сапогом закидал тлеющие угли костра. Душно, воняло мочой; небольшой лесок был частым местом оправления нужды купцов, что утром ехали на рынок, через городские ворота. Пора выдвигаться. Он ещё раз оглянулся, когда выходил с опушки и заметил то дерево и место, где привязал лошадей. Кони стояли тихо, опустив морды в мешок с овсом. Рядом махнул рукой невысокий, тощий силуэт. Мужчина кивнул и отвернулся, зашагав прочь…       Хмурый стражник, облокотившись на копьё, всё время передёргивал плечом, пытаясь почесать подмышку. Второй дремал, сидя на корточках и что-то бубнил. Смена ещё три часа. Здоровяк чуть сам не сполз на песок вместе с копьём, но вовремя опомнился, когда услышал шаги впереди. — Стой, кто идёт! — не хватало ещё получить карцер или батоги за сон в карауле. Из темноты на свет чадившего факела вышла громоздкая фигура в чёрном. В грудь ткнулся увесистый мешочек с металлическим содержимым. Стражник ловко убрал его за пазуху, крякнул мясистыми губами и, прислушавшись битым ухом к створкам ворот, отворил калитку, впуская внутрь человека. — Чёй-то он так поздно, а? — зашевелился второй стражник, осоловело водя глазами. — Баб, поди, не нажмакал за титьки, ха, — извернувшись, здоровяк, всё-таки почесал подмышку и удовлетворённо подоткнул мешочек с деньгами глубже. — На Севере что, шлюхи перевелись? — Ба, тому с такой отёкшей рожей не каждая и даст, вот и кочевряжется напоследок перед отбытием. Наши-то умелей будут. Красивше… — он снова повёл плечами. Ощущение, что в подмышку вгрызается вошь не проходило. — Надолго что ль он там? — На час. Я предупредил. Потом пускай отваливает на Стену, яйцами звенеть на морозе, ха!..       Джон изнывал от жары и безделья. Двухстворчатые резные ставни на окне раскрыты настежь, впуская мух, мотыльков и комаров; за запертой дверью, переваливаясь с ноги на ногу, скрипят кожаными сапогами стражники, ожидая вечерней смены караула. Перевернувшись набок, он быстрым движением накрыл муху на полу. Насекомое яростно загудело, щекоча ладонь. Джон убрал ладонь; муха взвилась к потолку и села, потирая лапки. Он приподнял голову и, сощурившись, посмотрел на трещащую свечу. Не так давно в отцовском замке он вместе с Арьей и Браном вечерами бегал по комнатам, выжигая мух и слепней на потолке пламенем от свечи. Правда, тогда крепко влетело за опасную игру и чёрные, закопченные разводы по стенам, но не суть. Теперь же, мысль о том чтобы спрыгнуть в окно и покончить со всем, не казалось такой уж глупой. Тайвин не приходил уже третий вечер, и Джон отметил на дневной тренировке, что к телу стал возвращаться прежний тонус, движения почти не приносили боли, а шаг стал уверенней. Спал он на полу — прохладнее, и спина меньше болела. Стража о чём-то мирно переговаривалась и вдруг затихла, когда послышались грузные, но быстрые шаги по камню. Джон вздрогнул, когда узнал эту поступь и ловко вскочил на ноги. Сердце стучало где-то под подбородком. — Откройте дверь! — этот рявкающий, как у старого пса, голос вызывал у неподготовленных новичков энурез. Джон облизнул сухие губы и часто заморгал, сгоняя сонный морок. Сейчас начнётся. Он быстро подошёл к двери, вставая сбоку. На всякий случай. Всё произошло невероятно быстро. Короткая брань, хрип, бульканье чего-то густого и тяжёлый удар о пол, будто упал мешок с камнями. Надсадный треск двери, чертыхание и замок с древесной пылью выбило с одного удара. Красная, окривевшая от ярости, с вращающимися глазами морда Торне и Джона за шкирку выволакивают наружу. — Сир Аллисер? — Сраный угодник, да, лорд Сноу. Теперь заткнись. В руку ему сунули меч и дёрнули за собой. За спиной у двери, в растекающейся луже тёплой крови, остались лежать два тела. Аллисер провёл Сноу по открытому длинному коридору, свернул направо, и углубился по ступеням вниз. Джон постоянно оглядывался назад, прислушиваясь. Рукой он всё крепче стискивал поножи меча — гарантию своей безопасности, жизни и личности. Торне резко остановился у поворота; Джон врезался ему в спину, но тут же отпрянул, буркнув извинения. Мужчина не отреагировал, застыв как каменное изваяние. — Что там? — Послушай, — Аллисер сцапнул парня за плечо и притянул к выступу. — Или я оглох к старости, или за шумом прибоя разговор? Пригнувшись, Джон осторожно высунулся из-за стены: скрип сапог по гальке и качающийся тёмный силуэт, надвигающийся на них. Он выпрямился и показал Торне указательный палец. Сир Аллисер качнул головой, ткнув парня спиной к стене, загораживая. Человек вышел из-за поворота, и тут же был сбит с ног. В руке Торне тускло блеснуло лезвие и человека парализовало от удара в почку. И ещё раз, в безмолвном крике. Стена впереди озарилась пляшущим светом факелов. — Дэн, ты там? Что случилось? Дэнни… О, чёрт! Джону не нужен был приказ; вынув меч и отбросив ножны, он кинулся на людей из городской стражи. Аллисер, досадливо, цыкнул и выправил из ножен свой двуручник. Короткий, жестокий бой и четыре человека пропитывали кровью песок под ногами братьев Дозора. — Быстрее к лодке! — скомандовал сир Аллисер, поспешно вытирая лезвие о труп и бережно отправляя его в ножны; семейную реликвию положено хранить, даже если ты последний представитель своего рода. Запрыгнув в лодку, мужчина горько сплюнул — вёсла сломаны, а дно было пробито. Наверное, девчонку заметили. Джон уже готов был предложить плыть на руках, лишь бы не возвращаться… — Назад. Идём. — Аллисер, прихрамывая, двинулся к трупам. Перевернув каждого ногой, он осмотрел их на наличие мелкого оружия. — Может? — Нет. Мы утонем. Держи! — резной рукояткой в грудь ему ткнули хорошим стилетом. — Сир, Аллисер? — Что? Джон сглотнул, сдерживая нервную дрожь: — Спасибо. Мужчина долго посмотрел в его блестящие глаза и ответил: — Мне тоже страшно, лорд Сноу. — Вам? — Да. Эти ублюдки куда лучше обучены, чем одичалые, — он растёр по высокому лбу тёмные дорожки пота и пошёл вперёд. — Мясистее, долго вынимать меч, и крови больше. И воняют… Не отставай, Джон…       Он шёл за спиной Торне, как можно ближе и шаг в шаг, чтобы не выдавать из звука шагов более одного человека. Раньше Джону не доводилось видеть его в реальном бою. Учебные стычки не в счёт: на них Аллисер больше орал, подначивал и раздавал пинки, нежели сам вступал в спарринг. Наставник по учебной части из него отвратительный. Но когда тот громила в латах начал теснить Джона, именно Торне, упав на спину, нижним выпадом вогнал лезвие меча промеж ног стражника чуть ли не по рукоять, выпуская тому кишки. Приём совершенно не рыцарский. Даже на Родине сражались и убивали более благородно. Он решил наблюдать, сколько удастся, и запоминать. Опыт сира Аллисера приобретённый за Стеной был страшен, но вырывал жизнь из когтей смерти. Они спокойно, стараясь не привлекать внимания быстрыми шагами, вышли на террасу со стриженными апельсиновыми деревцами в кадках. Уверенно проскочили мимо нескольких открытых пролётов, где о чём-то перешёптывались разодетые придворные дамы и спустились к небольшой площадке, естественно, нарвавшись на несущих караул стражников. Джон опустил голову, стараясь взять левее и скрыться за плечами Торне. Стражники перекинули факела в другую руку и немного отступили, пропуская брата Ночного Дозора. Переглянувшись, они пошли дальше. — А разве он не должен был уехать? Кто это с ним. — Эй! Джон развернулся и снова первым принял бой, пронзая зазевавшегося человека в колено. Тот упал и заорал, кажется на весь Красный замок. Шагнувший рядом Торне заткнул его рукоятью в висок, двинувшись, словно глыба на второго. — Спина к спине. Джон попятился назад, пока не уткнулся поясницей в тощую задницу Аллисера. С двух сторон приближался топот, голоса и лязг мечей о металлические пластины. — Вот и всё, — проговорил парень, обернувшись на рыцаря. — Я рад, что умру рядом с вами и с мечом в руке, сир Аллисер. Мужчина хотел сказать обидную колкость, но сконцентрировался на подсчёте противника. Пятнадцать и семь. Бывало и хуже. Ещё отряд. Четверо. Что, это всё? — Считай, скольких я вынесу, лорд Сноу. За Дозор! Считать было некогда. Джону ещё не приходилось так сражаться. Торне был прав — у южан иная подготовка, его быстро стали теснить, щеря жёлтые зубы. Он быстро решил сосредоточиться, без выдумок, как его учили дома: удар, блок, контратака, снова блок, отступление. Это стало помогать. Однообразные удары и приёмы ненадолго сбили с толку, однако не давали времени передохнуть. Позади Джона сир Аллисер сразил шестого рыцаря — командира, пропахав кинжалом под латами ему руку до самого плеча. — Это мятеж против короны, собака! — заорал тот и упал, ударив локтём по ноге Торне. Джон видел, как Аллисер взвыл и пошатнулся, теряя равновесие. — Что стоите, столбами?! Валите его! — не унимался командир стражи, истекая кровью, но ещё раз, со всего маха, ударяя брата Дозора по своду ноги. Размахнувшись, сир Аллисер быстро опустился на колено; кончик меча стукнулся о каменные плиты, торча металлическим языком изо рта человека. Джон, держа впереди себя меч, спиной отошёл к Торне, и тряхнул его за плечо. Мужчина, хрипло дыша, сплюнул кровь и, кряхтя, поднялся. Он был ранен, из глубоко рассечённого бока толчками вытекала кровь, стекая по бедру. Рукой Аллисер нащупал Джона и, схватившись за него, поставил сапог на голову рыцаря, с хрустом вынимая лезвие меча из головы трупа. — Всё кончено, сир Аллисер. Сдавайтесь. Джон вскинулся, когда увидел Его, ведущего за собой большой отряд королевской стражи. — Опусти меч, Джон. — Нет! Подняв руку, Тайвин остановил отряд и, перешагнув через изрубленный труп, остановился недалеко от мятежников. — Игры закончились, Джон Ланнистер. Возвращайся в свои покои, — он ласково улыбнулся и склонил голову набок, будто уговаривал ребёнка не шалить. — Нет, — огрызнулся Джон и встал в боевую стойку. Позади довольно скривился Аллисер и очертил здоровенным мечом линию впереди себя по каменному полу. — Сир Аллисер, — Его Милость решил обратиться к более старшему и, скорее всего, зачинщику побега. — Учитывая Ваши прошлые заслуги, Вы всё ещё можете вернуться на Стену. Живым. Сложите оружие и сдавайтесь. Мужчина, подумав, резким движением откинул меч, повернулся к Джону и, поколебавшись, сказал ему тихо: — Бросай. — Что? Нет! — Бросай меч. Прерывисто дыша, Джон в ужасе обернулся, глядя в спокойные глаза Торне. — Делай, как я сказал, — повторил рыцарь. Второй меч, высекая искры о камень, полетел к ногам короля. Тайвин удовлетворённо качнул головой, сохраняя величественное спокойствие и милостивое выражение худого лица: глубоко внутри кипела тёмная ярость. Нужно переломать щенку ноги, чтобы в дальнейшем предупредить его побеги. Его прозрачные глаза расширились от удивления, когда узкая змейка кинжала ткнулась снизу под подбородок мальчишке. Джон дёрнулся и остолбенел; шею защекотала струйка крови. — Ты… — Тайвин сжал ладони в кулаки и посерел от злости. — Назад, — прошипел Аллисер, держа спереди на себя Джона. — Иначе я его зарежу. — Не делай глупостей, Торне, — не разжимая челюстей, проговорил Его Милость. — Отпусти мальчишку и убирайся. — Я уже говорил, что этот волчонок — брат Ночного Дозора, принёсший клятву. У меня приказ: я верну его в Чёрный замок или убью за дезертирство, согласно кодексу. Назад! Аллисер мыском сапога подцепил свой меч и осторожно наклонился, чтобы поднять. Стражники, лязгнув оружием, качнулись, готовые атаковать. Свесившиеся со стен, арбалетчики, заскрипели тетивами. — Отставить, — резким голосом отдал приказ Тайвин, не мигая, смотря на Торне. — Я знаю, где Вас найти, сир Аллисер. — Я могу оставить дорожку из кусков твоего щенка, чтобы ты не сбился с пути, сир Тайвин. Король повернулся профилем к своим людям и сухо сказал: — Не мешать проходу. — Так точно, Ваша Милость, — угрюмо отозвалась королевская стража, расступаясь перед братом Дозора, ведущего впереди себя мальчишку с приставленным к горлу кинжалом. Тайвин разжал пальцы, ладони саднило от кровавых отметин. — Желаю тебе скорейшего возвращения домой, Джон Ланнистер.