Wind

      Тэхену было девятнадцать, когда они с Чонгуком познакомились. Чонгук тогда только поступил в старшую школу, а сам Тэхен уже вовсю готовился к взрослой жизни. Через год он собирался покинуть родной Тэгу и поступить в Сеульский университет. Неизвестность пугала и притягивала одновременно.       Они встретились в детском саду. Тэхен привел брата с сестрой на рождественский утренник, а Чонгук играл там эльфа. Подрабатывал. От него требовалось только помогать Санте да смешить детишек, что он с успехом и делал.       Весь праздник Тэхен просидел, не отрывая глаз от эльфа, одетого в смешной комбинезон, со сдвинутым набекрень красным колпаком с помпоном. Так как Тэхен обожает красные колпаки с помпонами, он решил после утренника отыскать эльфа и узнать его имя.       Они сдружились после того, как Чонгук запнулся в кафе об стул и уронил елку — совместный побег от парочки официантов сплотил их не на шутку. От смеха им едва удалось удрать.       Тэхену было все равно на разницу в возрасте. Они с Чонгуком понимали друг друга с полуслова, и этого хватило для того, чтобы поклясться в вечной дружбе.       Все шло прекрасно четыре с половиной месяца (Тэхен считал), пока Чонгук в одну из их ночевок не признался ему в симпатии, большей, чем дружеской. Была половина первого ночи; они наконец решили лечь спать. Тэхен улегся на живот — его излюбленная поза, — Чонгук устроился позади, у стенки. Кровать в тэхеновской комнате была немаленькая и вполне вмещала в себя двух взрослых парней, ростом далеко за 170 см. Тэхен уже почти заснул, когда почувствовал, как младший подкатился к нему вплотную и вжался лбом в плечо. А мгновением позже — губами, туда же.       — Хен, — горячечно зашептал он тогда, — я знаю, что ты не спишь. Прости, хен, но, кажется, ты мне очень нравишься. Прости. — И вновь уткнулся лбом.       На плечо Тэхена упала пара горячих капель — ткань ночной рубашки все впитала моментально, — и он тут же вывернулся, дрожа, и крепко обнял младшего. Сердце его колотилось как ненормальное; сердце Чонгука, прижатое к его груди, колотилось точно также.       — Все нормально, Гуки.       После этого все стало еще лучше.       Они оба раньше уже любили и даже встречались, пусть до серьезного и не доходило, но эта любовь — их любовь, — затмила все. Она была сильной, настоящей и как будто бы первой. А может, так оно и было. Первая любовь. Искренние и яркие чувства, с которыми ничего нельзя сравнить.       Для них обоих было впервые — любить парня. Сложно и страшно, и очень непривычно. Но они справились. Здесь они во всем стали друг для друга первыми.       До конца года они наслаждались идеальными отношениями (в книгах и фильмах этот период обычно называют конфетно-букетным, но ни Чонгуку, ни Тэхену этот термин не нравился). А потом, незадолго до отъезда Тэхена, Чонгук пропал.       Он не пришел в школу. Его не было дома. Его не было в парке, не было в кафе. Он не оставил Тэхену ни записки. Не позвонил, не написал смс.       Испарился, словно его никогда и не было.       Родители Чонгука, убитые горем, попросили его не искать.       «Оставь его в покое, пожалуйста», — сказали они в тот день Тэхену и больше не открывали ему дверь.       Мечты о будущем лопнули как мыльный пузырь.       У Тэхена случился нервный срыв. Любовь к Чонгуку убивала его изнутри. Он видел его в каждом прохожем и сходил с ума.       Где он? Что с ним? Почему он исчез?       В Сеул Тэхен уехал совершенно разбитым.       Перед отъездом он поклялся, что найдет Чонгука, чего бы ему это не стоило.