***
Капитан Унохана лишь вздохнула. Как оказалось, помощь Четвертого Отряда, вопреки ожиданиям, практически не понадобилась. Раненых почти не было, разве что Кучики Рукии досталось в бою с одним из Эспады, но это был единичный случай. Арранкары тоже не лезли в бой, и кроме одного побитого Ясуторой Садо, им с Исане не встретилось ни одного. Ситуация складывалась странная и скорее настораживала, чем успокаивала умудренную опытом капитана Четвертого Отряда. Когда Айзен связался с ней и остальными через Тентейкуру, всё наконец-то встало на места, хотя и не дало ответов на все вопросы. Арранкары по-прежнему не показывались, а вскоре их источники духовной энергии и вовсе исчезли из Лас Ночес. Остался только один у центрального входа в замок и еще один наверху в башне, остальные как сквозь землю провалились. Так как в бой с первым ввязались товарищи Куросаки Ичиго, а также лейтенант Абарай и офицер Кучики, капитан и лейтенант медицинского отряда двинулись туда же.***
Кучики Бьякуя вздохнул и, стряхнув кровь с лезвия меча, убрал занпакто в ножны. Сражение с Септима Эспадой не отняло у него много сил, пусть даже ему и пришлось лишить себя подвижности на левую руку и ногу. Оказавшись в Лас Ночес, он первым делом почувствовал почти угаснувшую реацу Рукии и поспешил на помощь. Зная её силу, Бьякуя с уверенностью мог сказать, что противник ей достался достойный, раз довел до столь плачевного состояния. Рядом с бесчувственным телом сестры он и столкнулся с членом Эспады, высоким, темнокожим арранкаром, сила которого, как оказалось, заключалась в подчинении других своей воле. Довольно посредственном подчинении, надобно сказать. И выглядело это настолько нелепо, что на миг в капитане Кучики проснулся дерзкий мальчишка, каким он был незапамятно давно, даже захотелось поиграть с противником. Но это желание отступило на второй план сразу же, стоило только Эспаде посметь взять в заложники Рукию. Подчинив её тело своей воле, он пригрозил, что заставит её отрубить себе голову, если Бьякуя не сдастся. Это оказалось последней каплей, и уже через несколько секунд банкай оставил от арранкара лишь кровавые ошметки. А Рукия, освобожденная от подчинения, чуть было вновь не рухнула на пол. Вверив её лечение пришедшему с ним Ямаде Ханатаро и убедившись, что все будет хорошо, Бьякуя отследил всех присутствующих в Лас Ночес шинигами и арранкаров. Уходить куда-то он, однако, не стал до тех пор, пока Рукия, наконец, не очнулась и не заверила его, что с ней все в полном порядке. После этого она сказала, что не может сидеть на месте и должна помочь друзьям, и умчалась так быстро, как только могла. У Бьякуи появилось подозрение, что сестра что-то не договаривала, но обсуждение этого можно было отложить и на потом. И, усмехнувшись про себя, он последовал за ней, по пути чувствуя, как вступил в бой с каким-то неизвестным шинигами Зараки и как исчезает реацу арранкаров.***
Как и ожидала Йоко, слова на Куросаки действовали плохо, даже отвратительно. Что бы она ни говорила, он все равно отказывался выложиться на полную, неосознанно сдерживая свою силу, словно боялся навредить. Это, конечно, было очень мило и трогательно, но Накамуре этого не требовалось. Хоугиоку и Камиюмэ с готовностью откликнулись на её зов, и сейчас её прямо-таки переполняла сила и жажда действий. Поняв, что разговорами она ничего не добьется, Йоко напала на Ичиго всерьез, не жалея сил, не заботясь о его сохранности. И, как оказалось, это было единственно верным решением. Пропустив её стремительную атаку и обзаведясь страшным порезом на груди, он посмотрел на неё уже другими глазами и наконец-то взялся за дело серьезно. Банкай и маска Пустого вкупе давали довольно ощутимый прирост сил и скорости. Что ж, сейчас, ощутив его силу на своей шкуре, Йоко была уже не так удивлена тем фактом, что Куросаки смог победить Гриммджоу. Конечно, Джагерджак, частично и сам виноват в том, что использовал Шунко, когда не следовало, но факт оставался фактом. По сравнению с тем, насколько слаб был Ичиго в Обществе душ, прогресс был феноменальным. Но вот только этого все равно было недостаточно даже для того, чтобы просто поцарапать Соскэ. Вообще никак. Когда в нее полетела двойная Гетсуга Теншо, пущенная крест-накрест, Йоко решила, что время игр прошло, и тоже перешла к «тяжелой артиллерии», активировав Шунко. Её владение этой техникой, по сравнению с прошлым разом, тоже заметно улучшилось — сказывались постоянные тренировки с многострадальным Гриммджоу, которому и доставалась большая часть её ударов. Использовать способности Камиюмэ было без надобности. Конечно, было бы любопытно взглянуть, сколько ударов потребовалось бы ей для подавления занпакто Куросаки, но не сейчас. В данный момент все её мысли были сосредоточены на контроле Шунко — повторять участь Гриммджоу ей совершенно не хотелось. Эта техника и на начальных стадиях требовала немыслимого контроля. А, по словам Такуми-сенсея, вторая стадия, которой она с таким трудом достигла, была еще сложнее, но и на несколько порядков разрушительнее. Первый же удар, принятый Ичиго на лезвие своего меча, отправил его в стремительный затяжной полет, заставив множество раз кувыркнуться в воздухе. Но Йоко держала слово и не была намерена останавливаться на достигнутом. Пользуясь открытостью противника, она вновь перешла в атаку. Маска Пустого, которая давала парню силы и, видимо, обеспечивала что-то вроде иерро, начала трескаться, и после каждого пропущенного удара от нее откалывались куски. — В чем дело, Куросаки? — осведомилась Йоко, очередным страшным ударом подбросив его настолько высоко, что своим телом он пробил потолок башни. — Ты меня разочаровываешь. Не понимаю, чем руководствовались капитаны, полагаясь на тебя. Поверить не могу, что ты так слаб. Еще немного, и я просто забью тебя до смерти. Если у тебя прибережены какие-то козыри, самое время ими воспользоваться. Неужели ты не покажешь мне ничего, кроме Гетсуги Теншо? Боюсь, при нынешней её скорости она не слишком эффективна — от нее проще простого уклониться, ты и сам видел. Пока она отвлеклась на разговор, Куросаки смог перевести дух и начал контратаку. Видимо, вняв совету, Гетсугу он больше не использовал. Возможно, понял её бесполезность в данной ситуации, а, может, боялся вновь случайно атаковать Иноуэ. Этого Йоко не знала, да и знать не хотела, просто уклоняясь от многочисленных ударов мечом, которые Ичиго наносил почти бессистемно, наобум. Это выглядело как-то слишком жалко и все больше напоминало их дурацкий бой в Сейрейтее, который разнообразился только тогда, когда путем превозмогания парень пробудил часть своей силы. — Довольно! — резко оборвала его атаку Йоко, просто схватив черное лезвие меча рукой. Куросаки, явно не ожидав подобного, попытался было вырвать его, но тщетно — держала Накамура крепко, и её рука от рывка сдвинулась максимум на пару сантиметров. От удара, пришедшегося в грудь, Ичиго сдавленно охнул. Остатки маски, до этого закрывавшие около четверти его лица, разлетелись окончательно, а во рту появился солоновато-металлический привкус крови. В придачу рана мечом, нанесенная в самом начале боя и уже мало-мальски затянувшаяся при помощи естественной регенерации, вновь открылась. Кровь хлынула рекой, пропитывая черное косодэ. Накатила неприятная слабость, но Ичиго быстро взял себя в руки. Не время сейчас! Окинув взглядом Накамуру, он неприязненно покосился на электрические разряды, окружающие её тело. Проклятая техника, куда более мощная, чем у Гриммджоу, сводила на нет все его удары и блоки. Но какого черта?! Почему?! Неужели с момента их прошлого боя он ни на шаг к ней не приблизился? Почему лейтенант Пятого Отряда все еще настолько сильнее его, хотя сражается голыми руками? Чем он занимался всё это время? Новый удар оказался настолько чудовищным, что в глазах потемнело. Ощущения были такими, словно его не ударила не слишком-то отличающаяся мускулатурой девушка, а на полном ходу налетел локомотив. Боль в районе грудной клетки, обостряющаяся при дыхании, наверняка свидетельствовала о переломе ребра, хорошо, если только одного.***
Орихиме испуганно зажмурилась, когда после очередного удара с кулака Накамуры-сан сорвалась волна чистой энергии, похожая на сплошной поток электричества, и угодила прямиком в потолок. По нему пошли огромные трещины, и уже спустя несколько секунд огромные каменные глыбы полетели прямо на них с Улькиоррой-куном. Щит выдержал напор — камни, наткнувшись на него, разлетались во все стороны. Когда пыль осела, Иноуэ увидела, что в голубом небе, что было на самом деле куполом Лас Ночес, красуется огромная уродливая дыра, а Куросаки-кун и Накамура-сан куда-то исчезли. Сложить два и два и сделать верные выводы не составило проблем, и она умоляюще посмотрела на сидящего напротив нее арранкара. Надежды на то, что он выполнит её просьбу, было мало, но она должна была попытаться. И даже если он откажет, она сама найдет способ подняться на крышу. Она должна быть там. С Куросаки-куном. Ведь именно ради нее он пришел сюда и сейчас рискует своей жизнью. Логика Накамуры-сан, когда та объясняла ему причину их боя, показалась Орихиме несколько странной, но не лишенной смысла. Но как же Иноуэ, ненавидящей сражения и насилие в целом, не хотелось, чтобы они сражались друг с другом… Она чувствовала, что Куросаки-кун уступает в бою, что с каждым принятым ударом его источник духовной энергии колеблется и становится нестабильным. Но ведь Накамура-сан не убьет его, правда?.. — Улькиорра-кун, пожалуйста, помоги мне подняться! — взмолилась она, отчаянно смотря в его равнодушные зеленые глаза. — Зачем тебе это, женщина? — негромко осведомился он. Как же тяжело выражать словами то, что ты чувствуешь сердцем и душой… Как объяснить ему?.. Иноуэ не знала, но молчать было нельзя. Она должна была дать ответ. — Потому что я не хочу, чтобы дорогой мне человек пострадал, — произнесла она. — И как ты поможешь ему, оказавшись там? — продолжал допрос Улькиорра. — Я не позволю тебе вмешиваться в бой. Так что ты сделаешь? — Мне не нужно вмешиваться, — покачала головой Орихиме, с легкой, чуть мечтательной улыбкой смотря перед собой. — Мне просто надо быть рядом. Этого достаточно. — Для чего? Каждый последующий вопрос был сложнее предыдущего, но к Орихиме внезапно пришло осознание. Она точно знала, что ей нужно было сказать. Ответ лежал на поверхности и был проще некуда. — Потому что наши души связаны, — проговорила она, приложив ладонь к груди. — И эта связь… наша дружба, наша вера друг в друга… она дает нам силы. Душа и сердце — это не то, что можно увидеть глазами. Они — это и есть то, что связывает нас друг с другом. Это то, что позволяет нам разделить чужую боль. Это желание заботиться и защитить того, кто тебе дорог. Вот что такое душа, Улькиорра-кун. — Иноуэ подняла на него глаза, и на секунду ей показалось, что во взгляде Улькиорры промелькнуло что-то. — Поэтому, пожалуйста, помоги мне подняться и быть рядом… с Куросаки-куном…***
Когда Ичиго пробил своим телом купол и вылетел за пределы Лас Ночес, Йоко незамедлительно последовала за ним. Выглядел парень к тому моменту уже откровенно паршиво: ужасно потрепанный, весь в крови, что сочилась из серьезных и не очень ран, плюс к этому появилась в нем какая-то надломленность, словно он резко разуверился в своих силах. И это парень, который воинственно заявлял ей в лицо, что побьет Соскэ? Сплошное разочарование… Отпускать его в Каракуру, чтобы он там бездарно убился, было бы просто глупо. Посему выходило, что единственное, что ей оставалось, это избить его до полной потери сознания и оставить в Уэко Мундо до тех пор, пока битва в мире живых не закончится. И именно этим Накамура сейчас и занималась. Вот только выносливость Ичиго, о которой она успела подзабыть, давала о себе знать, в результате чего Куросаки стойко терпел все её удары и отправляться в бессознательное состояние не спешил. Это раздражало. Очень раздражало. Какого черта она тратит столько времени на этого парня?! Можно было, конечно, применить какой-нибудь прием из разряда убойных, но рисковать не хотелось. Не хватало еще только ненароком убить его. И как потом смотреть в глаза тем, кому Ичиго стал небезразличен? Например, Ренджи или Рукии. В общем, складывалось впечатление, что весь так называемый прирост силы у Куросаки ушел в выносливость. — Да провались ты! — в сердцах рявкнула Йоко, когда этот так называемый бой продлился еще пять минут, а Куросаки все еще был на ногах. Терпение Накамуры лопнуло. Аура Шунко засияла еще неистовее, а духовная энергия, покрывавшая её тело, достигла максимальной плотности. От удара, обрушившегося на парня, отчетливо хрустнули кости, а сам он обильно отхаркнул кровью. После этого реацу сделала свое дело, и Ичиго отшвырнуло от Йоко с такой силой, что он пробил собой насквозь несколько башен, после чего рухнул на крышу купола и уже не подавал признаков пребывания в сознании. Выглядеть он стал еще хуже: грудная клетка приняла неестественную форму, будучи переломанной в кашу. Но, несмотря на страшные травмы, источник его реацу угасать не торопился, хоть и истощился почти что до нуля. — Ну, наконец-то, — Накамура нетерпеливо сдула челку, спавшую на лицо, и вытерла со лба пот, попутно отменяя Шунко. И почему в каждом их бою Куросаки выматывает её настольно, насколько вообще возможно? Учитывая, что он не смог ничем ей ответить, эта его ненормальная выносливость будет причинять ему одну лишь боль в будущем… Не так давно она почувствовала, как на крыше объявились Улькиорра и Иноуэ Орихиме, и хмыкнула. Неужели девочка действительно смогла объяснить Шифферу достаточно внятно то, что он так стремился узнать? Ведь именно таковым было условие его согласия. Все-таки хорошо, что она не ошиблась в своем предположении относительно Иноуэ. Мягкая и добросердечная девочка, обладающая при этом недюжинным запасом терпения, действительно оказалась идеальным собеседником для Улькиорры. И сейчас она со всех ног бежала навстречу Йоко, к своему ненаглядному Куросаки. Что ж, тем лучше. Времени на его лечение уйдет прорва, а её присутствие станет лишней гарантией его выживания. А у них с Улькиоррой сейчас полно дел, которые… Додумать Йоко не успела, потому что сзади шарахнула волна такой враждебной и разрушительной реацу, что даже у нее, бывалой шинигами, тренировавшейся с Эспадой, побежали мурашки. Медленно, словно боясь того, что увидит, она обернулась и замерла, словно громом пораженная. Куросаки вновь был на ногах, как ни в чем ни бывало, но… Его внешний вид несколько изменился. На лице вновь красовалась маска, только другая, отличная от той, что он надевал ранее. От висков на ней шли два длинных острых рога. Волосы стали намного длиннее и сейчас спускались ниже поясницы. Кожа стала бледной, как у Улькиорры. Но самое главное — дыра Пустого в центре груди, от которой расходилась шестью лучами черная татуировка. — Что за?.. — вопрос сорвался с губ непроизвольно. Йоко не ожидала подобных метаморфоз, а реацу, хлещущая от Ичиго во все стороны, наводила ужас. Меч, который он выронил, отрубившись, снова оказался у него в руках, и, взмахнув им, Куросаки поднял просто волну ветра, создав ураган пыли. Орихиме, в это время бежавшую к нему, сдуло и вполне могло сбросить с купола, но её вовремя перехватил Улькиорра. Чувство опасности забило тревогу, и Йоко незамедлительно вновь призвала покров Шунко. Как оказалось, вовремя, потому что в следующий миг меж рогов маски Ичиго сформировался алый шар серо и полыхнуло так, что взрыв поднялся на десятки метров и занял огромную площадь. К счастью, Накамура ушла в сюмпо, поэтому серо достало её лишь вскользь, но даже этого хватило, чтобы по коже пошли жуткие ожоги, и никакое Шунко не спасло. Услышав позади звук сонидо, Йоко запоздало обернулась. Она даже не заметила его движений! Как такое может быть?! Она не успела среагировать, и обрушившийся на нее черный клинок Ичиго рассек грудь и живот, оставив на теле страшный порез. Зашипев от боли, Йоко отскочила назад, зажимая рану рукой и пытаясь сконцентрироваться на лечебном Кидо. Боль была настолько ужасной, что в глазах темнело — давненько она не получала подобных ран… Уже подзабыть успела, каково это. — Ну, знаете… Ичиго вновь исчез из поля её зрения, обрушивая новые удары со всех сторон. Накамура чудом успевала уклоняться, с немалым изумлением понимая, что серьезно проигрывает ему в скорости. И это тот парень, что несколькими минутами ранее не мог вообще ничего? Откуда такая сила? Кто он вообще такой?! Все её навыки и способности, ранее подавлявшие противника, вмиг обесценились и сейчас не стоили и ломаного гроша. Спасало одно лишь сюмпо, но и оно из-за полученной раны стало медленнее. Этот парень… Неужели он до последнего держал такой козырь, не желая навредить ей?! Но сейчас он, похоже, вообще себя не контролирует… Он… он действительно сможет сражаться с Соскэ… Левое запястье с силой сжали костяные белые пальцы Куросаки, просто развеяв Шунко одним лишь духовным давлением, а секундой спустя Йоко с ужасом смотрела, как её рука отделяется от тела и улетает во тьму вечной ночи. Черт возьми! Еще один удар, и он её прикончит! — Вот уж не думала, что меня одолеет временный шинигами, получивший силу Пустого…***
Иноуэ отказывалась верить своим глазам. Этого просто не могло быть! Потому что быть такого не могло! Куросаки-кун… Как такое могло произойти? Как Куросаки-кун мог превратиться в такое? Она отчаянно замотала головой. Нет! Куросаки-кун не такой! Он не способен на такую жестокость! Только не он! Да, во время их боя с Гриммджоу, когда она впервые увидела его маску Пустого, она испугалась. Его глаза так сильно напоминали ей глаза брата, который в виде Пустого пытался убить её… Но потом она поняла, что ошибается. Поняла, что не может, не смеет сомневаться в Куросаки-куне! Что бы он ни делал, он делал это ради нее и ради друзей. Так было всегда. Но сейчас… Орихиме в ужасе закрыла рот руками, когда Куросаки-кун ранил Накамуру-сан. Без тени жалости, без малейшей заминки… Словно он… Иноуэ вновь помотала головой, отгоняя страшные мысли. Словно он на самом деле стал Пустым. Так не должно быть! На глаза сами по себе навернулись слезы. От отчаяния, от бессилия, от непонимания, от невозможности что-то сделать. — Остановись… прошу, остановись, Куросаки-кун! Она кричала отчаянно, во всю мощь легких, но он даже не дрогнул, словно не услышав её голоса. — Пожалуйста, остановись! Ты никогда себя не простишь! Куросаки-кун! Она кричала и кричала, громко, с надрывом, и сердце её до краев переполнялось отчаянием. От неправильности происходящего, от страха за Накамуру-сан, от всего. Когда девушка лишилась руки, и Куросаки-кун прижал её лицо ногой к земле, Орихиме ухватилась за последнюю соломинку, которая у нее осталась. — Улькиорра-кун, — заливаясь слезами, она повернулась к арранкару, который за всё это время, кажется, даже не шелохнулся. — Помоги, Улькиорра-кун. Прошу, спаси Накамуру-сан! Останови Куросаки-куна! Пожалуйста, Улькиорра-кун!***
Йоко уже успела с жизнью проститься, когда Куросаки подавил её своей силой и прижал к крыше купола. Серо, формирующееся между рогами маски, отсчитывало мгновения, оставшиеся ей в этом мире. Когда раздался взрыв, сопровождаемый жутким гулом, она зажмурилась, готовясь встретить свой конец. Но конца не было. Вместо это на нее обрушилась страшная боль, когда серо до костей прожигало кожу и мышцы. И только когда все стихло, Накамура, наконец, поняла, каким чудом осталась жива. Улькиорра, все это время безучастно стоявший в стороне, вмешался в поединок и, приняв форму второго высвобождения ресурексиона, принял атаку Ичиго на себя, контратаковав своим мощнейшим приемом — Копьем молний. Последовавший взрыв, казалось, накрыл все Уэко Мундо. И все равно то, что досталось ей от серо Куросаки, было всего лишь отголосками, по сравнению с тем, чем пришлось поплатиться её неожиданному спасителю. Йоко замерла в ужасе, смотря на то, что оставила от Шиффера эта атака. Верхняя половина туловища и крыло летучей мыши, сходство с которой придавал ему ресурексион, — вот и все, что от него осталось. Зарядив очередное серо, Куросаки без промедления пустил его в дело. Йоко, подхватив Улькиорру, из последних сил ушла в сюмпо, утаскивая их обоих от места взрыва. «Что делать?» «Что делать?!» «ЧТО ДЕЛАТЬ?!» Реацу была на исходе, и следующей атакой Ичиго прикончит их обоих, если только что-то не предпринять, но что? Что ей сделать?! — Полежи тут, Улькиорра, — произнесла она, уложив арранкара. Собрав остатки духовной энергии, она сделала единственное, что смогла придумать: уйдя в сюмпо, она появилась прямо перед Ичиго. Держать меч правой рукой было непривычно и неудобно, но выбирать не приходилось. Размахнувшись, она рубанула прямо по маске Куросаки, отрубив проклятые рога. Серо, которое он вновь концентрировал, детонировало прямо там, и взрывная волна отшвырнула Йоко на десяток метров. Ичиго замер соляным столбом, не предпринимая никаких действий. Треск, с которым разваливалась на части чертова маска, сейчас был лучшей музыкой для ушей Йоко. Её все еще трясло от недавней близости смерти, которая явственно дышала ей в затылок. Покачнувшись, Куросаки ничком рухнул, и реацу, защищавшая его тело подобно костяной броне, рассеялась. Закружившись вокруг него голубым смерчем, она вошла в его тело, и миг спустя дыра Пустого исчезла. Волосы прямо на глазах укорачивались, вновь став короткими и торчащими во все стороны. — Куросаки-кун! Разумеется, к нему на всех парах бежала Иноуэ. Йоко же предпочла вернуться к Улькиорре. По сравнению с недавним, выглядел он вполне пристойно. Ноги, рука, тело и крыло регенерировали, но это ничего не значило. Накамура отлично знала, что хоть Шиффер и обладал лучшей регенерацией во всей Эспаде, он не мог восстанавливать жизненно-важные органы. Это же подтверждала его реацу, с каждой секундой становящаяся все слабее и слабее. — Зачем? Почему ты спас меня? Они стояли друг напротив друга, и Йоко показалось, что в какой-то момент уголки губ арранкара дрогнули в намеке на улыбку. — Кажется, я понял, — произнес Улькиорра куда-то в пространство. — Эта женщина сказала, что есть связь между ней и её друзьями. Вы всегда называли арранкаров своими товарищами, несмотря на то, что сама являетесь шинигами. Вы были на нашей стороне и защищали. Это желание защитить товарищей — и есть сердце, о котором вы постоянно говорите? — Да, вроде того, — грустно улыбнулась она. Резко вскочив, в себя пришел Ичиго. Судя по его лицу, можно было с уверенностью сказать, что произошедшее полностью прошло мимо его сознания. Потому что ужас и неверие, появившиеся в его глазах, едва он взглянул на Йоко и Улькиорру, говорили сами за себя. — Это… это я вас так?.. — в его голосе отчаянно слышалась мольба. Он словно кричал: «Прошу. Скажите, что это не так!» Но какой-то частью себя он уже знал ответ на свой вопрос. — Куросаки-кун… прости, Куросаки-кун… — пролепетала Иноуэ, едва сдерживая слезы. — Это я попросила Улькиорру-куна остановить тебя… Потому что боялась, что ты убьешь Накамуру-сан и будешь мучить себя этим всю оставшуюся жизнь… — Вылечи их, Иноуэ, — попросил Куросаки. — Я не могу победить подобным образом! Я был без сознания, когда мой Пустой сделал это с ними. Прошу, вылечи их раны. Орихиме с готовностью кивнула, и спустя секунду Йоко, Улькиорру и Ичиго накрыл отрицающий щит.