Фальсифицируемость теорий
— Значит, это кольцо должно гореть по часовой стрелке, а то — против? — уточнил Лолайт. — А если направления будут другими или огонь будет распространяться симметрично в обе стороны, то либо в расчетах ошибка, либо теория неверна. Ты с этим согласен? — Да согласен, согласен… — Кира вытянул руку, нетерпеливо щелкнул пальцами. — Ты дашь мне этот факел или мне придется встать, чтобы его взять? — Да-да, сейчас, — Лолайт протянул ему прут с прицепленной на конце горящей тряпкой. Кираэль подозревал, что слово «факел» к этому приспособлению все-таки не совсем подходит, но другого в их распоряжении не было. Ни слова другого, ни приспособления. С этой штукой в руках Кираэль подлез под неуклюжую конструкцию, в которой бывшие детали самого разного назначения из самых разных механизмов были варварски соединены для того, чтобы держать над землей два мотка пропитанной какой-то горючей и вонючей гадостью веревки. И больше всего Кира боялся не того, что эксперимент пойдет не по плану — допустим, что-нибудь взорвется или загорится слишком жарко, — а что вся эта «экспериментальная установка» просто на него завалится. Но делать было нечего, маленький рост по-прежнему давал Кире множество ненужных преимуществ, вроде права лазить куда-то с факелами. Огонь противно затрещал над головой. Кира поспешно выбрался из-под железяк, сунул факел в ведро и сел рядом с Лолайтом, завороженно следящим за прозрачными красноватыми язычками пламени, которые медленно распространялись по веревке. — Все-таки несимметрично, по-моему, — сказал Кира, подтягивая растрепавшиеся бинты на правой руке. — Подождем. — Ло, ты ведешь себя так, будто эта теория тебе чем-то мешает. — Нужно проверить ее как следует, прежде чем основывать на ней что бы то ни было. — Ты ее уже третий день проверяешь. Я уже спать хочу. — Тогда иди спи. — Да ну тебя, — затянув узел зубами, Кираэль снова поднял глаза на кольца. Одно из них — левое — в этот самый момент обвалилось, прогорев насквозь в нескольких местах. Второе не собиралось ни разрушаться, ни гаснуть, и огненный круг на нём уже почти замкнулся. — Как ты думаешь, в чём разница? — В том, что левое ты натянул более криво, — сказал Кира, напряженно следя за огнем. — Ло, у тебя нет желания отойти подальше от этой штуки? — У меня есть желание посмотреть, что будет дальше. — Ну ты как хочешь, а я пошел, — Кира встал и поковылял в сторону полуразрушенной стены, отделяющей кучу мусора, которую они превратили в свой испытательный полигон, от соседней кучи мусора. — И тебе советую. — Еще рано. — Ну когда будет поздно, не говори, что я не предупреждал… Дойдя до прохода в стене, Кираэль остановился и повернулся опять к кольцам — ему, ясное дело, тоже было интересно, чем дело кончится. То, что он увидел, ему совсем не понравилось. — Эта штука давно должна была погаснуть, — крикнул он. — Ло, хватит там торчать. Ты уже опроверг эту теорию, а для того, чтобы придумать новую, ты как минимум… — Да замолчи уже, — огрызнулся Лолайт, отскакивая от огня, который резко вытянулся вверх и пожелтел. Первый прыжок получился слишком коротким, потому что нужно было еще и развернуться, Кираэль не стал дожидаться и отпрянул за стену, успев увидеть, как за спиной Лолайта взбухает светлое пламя и как проваливаются в огненный столб ржавые опоры.Меры безопасности
Итак, Кира метнулся от прохода, отреагировать на всё это как-то еще он не успел, потому что в следующий момент на него налетел выскочивший из-за стены Лолайт, сбил с ног, и они вдвоем грохнулись на землю — Кира при этом пребольно стукнулся затылком о какой-то обломок камня, да и повалившийся на него шинигами был ужасно тяжелым и колючим. Из-за всех этих мелких и не очень мелких неприятностей Кира еле заметил бледную вспышку, осветившую развалины, и громкий глухой хлопок. Потом всё вроде как затихло, только сверху сыпалась пыль. — Круто, — сказал Лолайт, поднимая голову — его шипастый локоть при этом надавил на плечо Киры, тот зашипел и недовольно завозился, пытаясь выбраться из-под него. — Так, ты, как я погляжу, живой? — Тут он наконец слез — скорее для того, чтобы посмотреть на Кираэля и убедиться в отсутствии у него каких-нибудь повреждений, чем для того, чтобы избавить его от новых. — И у меня к тебе два вопроса, — слабым голосом сказал Кира — он вставать не торопился. — Ты меня хотел так защитить от взрыва, который всё равно сюда не достал, или ты просто решил упасть на что-нибудь мягкое? — Это ты-то «что-нибудь мягкое»? — спросил Лолайт, удивленно подняв бровь. — А какой второй вопрос? — А это был один? А, ну да… Тогда второй: когда ты решил поджигать два кольца сразу, ты знал, что они влияют друг на друга? — Ну… Я предполагал. — Лолайт протянул руку, явно ожидая, что Кира сейчас поднимется, не сам, так с его помощью. Делать было нечего, пришлось вставать. — А предупредить никак нельзя было? — мрачно спросил Кира после того, как принял вертикальное положение и отряхнул с себя мусор. — Я бы, возможно, догадался, что левое кольцо должно быть меньше. — Ты только что говорил, что оно просто неправильно сделано. Если ты неправильно интерпретируешь результаты эксперимента, как бы ты мог их предусмотреть? — Ло, во-первых, мы еще не знаем, действительно ли их сильнее закручивает вправо, так что с таким же успехом оно могло быть действительно неправильно натянуто. А во-вторых, если бы я знал, что уравновешенность так важна, я бы перепроверил ту часть расчетов, которая касается симметрии… Что ты на это скажешь? — Ну, я на это скажу, что… — его прервал еще один взрыв, даже более громкий, чем первый, и они снова плюхнулись на землю как по команде. После того, как отзвенело эхо, опять стало тихо. — Что. Это. Было? — спросил Кираэль ледяным голосом. — Вряд ли это остатки левого кольца, значит, это… — Бидон с горючим. — Кираэль с досадой стукнул кулаком по земле. — Он же у тебя один был, за новым придется лететь в город. — Ладно, ничего, обойдемся. Может, это еще и не он. — Обойдемся, как же… — Кира на четвереньках подполз к дыре в стене, выглянул на ту сторону. От разрушенной установки поднимался нежно-голубоватый дымок, огня видно не было. — Кстати, — совершенно некстати сказал Лолайт, неизвестно когда оказавшийся рядом с ним, — при взрыве надо закрывать уши руками. И открывать рот. — И зачем это? — Ну… — Лолайт задумчиво уставился в небо, пытаясь придумать какое-нибудь доказательство. — Я, например, точно знаю, что если богу смерти вырезать глаза, он не сможет видеть. Логично будет предположить, что если у бога смерти вылетят барабанные перепонки, слышать он тоже не сможет. — Мда… — Кире надоело изображать подплинтусного таракана, и он встал. Вразвалочку пошел к месту взрыва. Лолайт осторожно — не со страхом, а скорее с переизбытком любопытства — пошел вслед за ним. — А вот у Кинддары Гивелостайн, кажется, мозгов нет. Значит ли это, что она не может думать? — Аналогия неверна, — апатично ответил Лолайт. — Мозг не относится к органам чувств. Да и потом, — он слабо усмехнулся, — кто-нибудь когда-нибудь видел, чтобы Гивелостайн думала? — Ну тоже верно, да… — И о твоих словах — знаешь, мне все-таки сложно судить о твоей догадливости при условиях, что ты знал о возможном влиянии колец друг на друга, если ты даже не догадался, что они друг на друга влияют. — По крайней мере, — процедил Кира, — я первым ушел из опасного места, а не сидел там до последнего. Я бы тоже мог сказать, что после этого вопрос о том, кто из нас догадливей, можно закрыть. А уж вопрос о том, кто иногда думает о других, а кто только о себе, и поднимать нет смысла. Что ты на это скажешь? Лолайт немного помолчал, глядя на дымящиеся железяки. Потом сказал: — А хорошо все-таки, когда тепло. Кира удивленно посмотрел на него, потом тоже перевел глаза на бывшую экспериментальную установку. И сказал: — Хорошо, ага… — И со вздохом добавил: — Но бидон все-таки надо было поставить дальше.Неожиданности
— В принципе, — сказал Кираэль, отряхивая с ладоней пепел, — до города я дойду. Мне так кажется. — А на середине пути тебе покажется, что не дойдешь. — Значит, останусь на середине пути, — пожал плечами Кираэль. — Попробовать-то можно. — Это ты так говоришь, пока тебе хорошо. — Я за свои слова отвечаю. — Я за свои — тоже. Кираэль замолчал с оскорбленным видом. Потом поднял глаза на Лолайта и раздраженно сказал: — Может, слезешь уже оттуда? — Мне и здесь удобно. — Если навернешься оттуда башкой вниз — проверишь на практике свою гипотезу о необязательности наличия мозгов для того, чтобы думать. — У меня их было две, не забывай. — Чего две? — Гипотез. — Извини, Лолайт, но проверить вторую гипотезу я тебе не желаю. Слезь, а? — Ладно… — Лолайт неохотно перевернулся ногами вниз и спрыгнул с ржавой перекладины, на которой висел. — Ну так что дальше? — Получается, что ничего, — Кираэль зевнул и потянулся. — Обойдемся тем, что есть, и потратим всё это время на новую теорию. Потом смотаемся в город, убедимся, что она тоже не годится, и построим еще одну теорию, теперь уже правильную. Хотя наверняка потом выяснится, что кто-то ее уже придумал. Глупо-то как… — И что стоило этому богу смерти проверить свои идеи самому? — Занят был, стихи писал… — Если он писал стихи так же плохо, как свои научные труды… — Ло, поверь: их он писал еще хуже. — Верю, — усмехнулся Лолайт. Углядев что-то у себя под ногами, нагнулся и подобрал из пепла какой-то бесформенный темный комок размером с кулак. — Смотри! — и швырнул эту штуковину в сторону Кираэля. Кираэль прореагировал быстро и стандартно: пригнулся к земле. — Вообще-то, — разочарованно сказал Лолайт, отряхивая руки, — имелось в виду, что ты его поймаешь. Или отобьешь. — Вообще-то, — Кира с трудом выпрямился, — я не обязан угадывать, что ты имеешь в виду. Кидаешь в меня какой-то грязью… — Это не грязь. Это плавленая резина. — Кидаешь в меня плавленой резиной, счастье-то какое. Во всё остальное в этом мире я уже вляпывался. — Зануда, — Лолайт вздохнул. — Даже по сравнению со мной. Эй, Кира! Уже направившийся в сторону пещеры Кираэль обернулся — чтобы увидеть еще один летящий в его сторону предмет явно того же происхождения. Ему даже удалось его поймать, хотя он чуть не упал при этом. — Я так и разозлиться могу, — сказал он. — Я уже боюсь. Кира хмуро мял дурацкий мячик в руке. Почему-то ему очень не нравилась эта ситуация. Прямо-таки тошно ему было от нее — и еще оттого, что он не мог понять, почему так. Но, разумеется, эти необъяснимые чувства не помешали ему всё-таки запустить мяч обратно в Лолайта, причем именно в тот момент, когда тот решил не ждать. …Группа богов смерти, предпочитавших в это время дня не кости и не карты, а что-то вроде домино, расположилась у подножия холма, чтобы сыграть и заодно побеседовать о чём-нибудь ненапряжном. От этого мирного досуга их отвлек непонятный шум, доносившийся откуда-то сверху. И речь шла даже не о двух взрывах — их они еще не застали. А о каких-то несвязных воплях, перемежающихся странным, будто детским захлебывающимся смехом. А еще через несколько минут они увидели и источник этого шума — то есть Лолайта и Кираэля, которые, перебрасываясь не то камнями, не то неизвестно чем, то подпрыгивая, то нагибаясь, бегом пересекли открытое пространство на склоне холма и снова скрылись между скалами, снова постепенно заглушившими их голоса: «Эй, это не по правилам! Засчитывать не буду» — «Когда ты успел установить правила?» — «Когда ты начал считать очки» — «Так я же их начал считать, а не ты» — и опять этот безумный смех. — Да-а… — сказала одна из доминошниц, задумчиво глядя им вслед. — А мне говорили, что они умные. — Мало ли кто что говорит… — буркнул ее партнер по игре. — Ходи давай, Мидра. В следующем отрывке: холодные голоса, правильные знакомства, коварные планы, неуместные облака, внезапное возобновление старой темы! Насколько грубым перебором являются два длинных диалога подряд? Когда нужно избавляться от свидетелей, а когда наоборот? Сколько пунктов списка угроз реализовались еще до его огласки и сколько уже успели реализоваться после? Закончатся ли беды, обрушиваемые автором на бедного Киру? Оставайтесь с нами — ведь всё плохое когда-нибудь кончается!