Знание
Всё закончилось, как водится, внезапно. Кира остановился, последний раз швырнул остававшийся у него мяч Лолайту, устало сказал: «Хватит на сегодня» — и неверными шагами отошел в сторону, где и сложился в очередном приступе кашля. Со всеми прилагающимися радостями жизни, вроде подгибания ног, потемнения в глазах и утраты уверенности в доживании до следующей минуты. А еще он почувствовал, как сильная когтистая рука подхватила его поперек груди. Вторая придерживала голову. Чертовски мило со стороны Лолайта и еще более неожиданно. — Чего-то я… сегодня… — попытался что-то сказать Кира, но только застонал и повис на руках Лолайта. — Как-то слишком… — все-таки продолжал он, безуспешно стараясь если не выпрямиться, то хотя бы перенести опору обратно на собственные ноги. — Заткнись уже, — буркнул Лолайт, осторожно опуская его на землю. Его ладонь несколько провела по спине Кираэля, сильно нажимая — кстати, это было ужасно неприятно, если кого волнует. — Ты только помни, что это всё не опасно и совершенно нормально. — Да знаю я это… — прохрипел Кира. Понял, что приступ уже заканчивается, и осторожно перевернулся на спину. Перед глазами по-прежнему всё плыло, так что он предпочел снова их закрыть. В следующий момент до него дошло, что он всё еще держит Лолайта за руку, причем он не имел и малейшего понятия, как это получилось и когда он за нее ухватился. Торопливо выдернув пальцы, он молча растянулся на песке. Не понимая, почему сидящий слишком близко и положивший руку ему на плечо Лолайт так его напрягает. — Прошло? — озабоченно спросил Лолайт через пару десятков секунд. Кира вяло промычал что-то утвердительное. — Ты вообще как себя чувствуешь сейчас? Кираэль приоткрыл глаза. Вид склонившегося над ним Лолайта его совсем не обрадовал. Все-таки было в этом боге смерти что-то пугающее, хотя и нехорошо было думать об этом, тем более сейчас. — Пить очень хочется, — наконец сказал он. — Это нормально. — Я знаю… — глупо повторять два раза одно и то же, но что поделаешь, если Лолайта опять потянуло на утешительные банальности. — Я всё это знаю, но мне всё равно оч-чень плохо… — Я знаю, — сказал Лолайт. Кираэль коротко засмеялся. Потом они еще немного помолчали, причем Лолайт продолжал таращиться на Кираэля, а тот размышлял, что будет более вежливо — продолжать лежать вот так, уткнувшись головой в бедро Ло, или все-таки отодвинуться немного. — Отнести тебя домой? — наконец спросил Лолайт. — Сам дойду, — буркнул Кира. — Здесь недалеко. Но вставать и уходить он не спешил. Вместо этого он сказал: — Знаешь, Ло… Иногда, когда я на тебя смотрю, у меня возникает странное чувство. Будто я тебя уже очень давно знаю. Или не тебя, но что-то ужасно похожее на тебя я будто бы когда-то уже видел. У тебя нет мыслей по поводу того, что бы это могло быть? — Вот как? — холодно спросил Лолайт, убирая руку с его плеча. Кажется, он даже отодвинулся немного. — И что, только от моего вида у тебя такие странные ощущения? Рюук, например, тебе знакомым не кажется? — Рюук… Рюук тоже кажется, — вздохнул Кира. — Но он как-то по-другому знакомый. Как-то… правильно знакомый. А ты — неправильно. — И чего ты от меня хочешь? — Ну, может быть, у тебя тоже когда-то что-то в этом роде было. Вот я — я тебе знакомым не кажусь? — Я тебя и так знаю. Глупый вопрос. — Ло, ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду. — А ты прекрасно понимаешь, что ничего я тебе не отвечу и ответить не могу. Вставай, пойдем домой. — Сейчас… — Кираэль сел. Задрав голову, посмотрел на темно-серое небо, потом повернулся к богу смерти. — Ты только не обижайся, Ло, можно я тебе еще один вопрос задам? Лолайт молча ждал продолжения. Кираэль вздохнул и спросил: — Ты хочешь меня убить? Я не спрашиваю, убьешь ты меня или нет, попытаешься ли ты это сделать — тебе нет смысла отвечать на этот вопрос правдиво. Я не спрашиваю, пытался ли ты уже когда-то… Я помню, что ты мне, наоборот, помогал много раз. Я просто хочу знать — тебе этого хочется? Хотя бы иногда… — Забавные у тебя вопросы, — сказал Лолайт, поднимая руку, будто собирался погрызть ногти, точнее когти, но передумал. — А тебе меня хотелось убить? Кираэль растерянно отвел взгляд. Потом снова уверенно посмотрел на Лолайта и сказал: — Нет. С чего бы мне этого захотелось? — Значит, по-твоему, у меня, в отличие от тебя, причины для этого есть? — Боюсь, что так. — Боишься или хочешь, чтобы такие причины нашлись? И Кираэль сказал: — Не знаю.Методы
Они всё еще сидели на склоне холма, обдумывая этот философский разговор, когда среди скал показалась причудливая длинноголовая фигура. Лолайт и Кира, заметившие приближение чужака одновременно, настороженно уставились на него. — Привет, молодежь, — проскрипел он, остановившись поодаль и помахав им рукой. — Я тут мимо проходил, решил спросить, у вас всё в порядке? — А почему у нас что-то должно быть не в порядке, Каликарча? — спросил Лолайт. — Да очень уж громко вы орали, — Каликарча подошел еще ближе и присел на землю рядом с Кираэлем и Лолайтом, внимательно вглядываясь в них всеми своими глазами — левыми и правыми поочередно. — Сейчас мы не орем. — Да вижу, Лолайт, вижу. Но всё равно, мало ли что с вами могло случиться, решил проверить. — Тем не менее с нами действительно всё в порядке, — холодно сказал Кираэль. — Впрочем, спасибо за заботу. — Понятно, понятно, значит, я тут не нужен, — сказал Каликарча, но уходить не торопился. — А какую помощь ты собирался предложить, если не секрет? — спросил Лолайт. Кираэль удивился, откуда такое любопытство по такому глупому поводу, но мешать не стал. — Так я же не знаю, какая бы вам потребовалась… А все-таки, что у вас случилось? — Ничего не случилось, — спокойно ответил Лолайт. — Мы опровергли одну древнюю теорию мироустройства, взорвали всё, что сами построили, немного поиграли в мяч, побеседовали о всякой всячине… В чём именно ты собирался нам помогать? — Да наверное, ни в чём… — Каликарча пожал плечами. — А о чём вы беседовали? — О том, кто из нас кого хочет убить. Еще вопросы есть? — А почему мы вообще отвечаем на все эти вопросы? — вмешался Кира, но многозначительный взгляд Лолайта заставил его замолчать, хотя он по-прежнему не понимал, какой может быть смысл в откровенных разговорах с Каликарчей. — А что, я влез куда-то не туда? — Каликарча снова повернул голову сначала в одну, потом в другую сторону — теперь для того, чтобы посмотреть на обоих. — Вы же не хотели друг друга убить на самом деле, правда? Да это и невозможно, наверное. — Нет, на самом деле, надо полагать, не хотели. — Хотя не скажу, чтобы это было так уж невозможно, — вставил Кира, решив, что раз уж этот разговор зачем-то им нужен, в нём нужно поучаствовать. — Что, правда? — Правда, — ответил теперь уже Лолайт. — Учитывая, что он еще не получил тетрадь, мне достаточно подговорить его сделать что-нибудь противоправное, чтобы он ее никогда не получил. — Или не предупредить об опасности. Послать куда-нибудь счищать паутину или ремонтировать неисправный агрегат. — Или просто спихнуть в пропасть и сказать, что так и было. Никто не будет разбираться. — Или отравить — я думаю, это возможно. — Или позволить ему найти мою тетрадь и подговорить прыгнуть в мир людей. — А я… — сказал Кира, у которого идеи собственного убийства закончились, а оставлять последнее слово за Лолайтом не хотелось, — я тоже могу его убить: например, спровоцировать его на нападение, заранее обеспечив свидетелей. — А убить меня ценой собственной жизни так и еще проще. Причем если подставиться самому первым, ему можно даже избежать казни, умереть безболезненно и быстро. — Еще можно украсть его тетрадь и подбросить какому-нибудь слабаку, который ее ни вернуть не сможет, ни использовать не будет, ни на сделку не пойдет — только детям завещает, таким же слабакам… — Или еще каким-либо образом поставить меня в ситуацию, когда мне придется проявить агрессию по отношению к человеку, и подстроить всё так, чтобы этот человек умер… — Или познакомить с кем-нибудь таким, кого захочется спасти — вроде это тоже запрещено… — Или, опять-таки, банально подстроить несчастный случай — в мире богов смерти убить меня вполне реально. — Или… или самому сделать что-нибудь, за что казнят, и свалить это на него. — Или довести до депрессии и желания покончить с собой. А там уже пусть сам выкручивается. — Или довести кого-нибудь другого до того, чтобы он его убил. Запутать как-нибудь, чтобы сделать врагом… Каликарча обалдел от переизбытка информации и явно обрадовался, когда Лолайт сказал: — Ладно, хватит, наверное. Глупости это всё. Если мы действительно захотим друг от друга избавиться, мы всё равно придумаем что-нибудь более оригинальное, чем всё сказанное, и некому будет нас подозревать. — Потому что от свидетелей мы тоже избавимся, ага, — пояснил Кираэль, зловеще блеснув глазами. — Понятненько, — сказал Каликарча и, быстро попрощавшись, смылся. — А может, зря мы с ним так? — задумчиво сказал Кираэль, глядя ему вслед. — Определенно зря, — мрачно ответил Лолайт. — Но зато теперь я знаю, какими способами ты меня точно не убьешь. После небольшой паузы Кираэль сказал: — Можно я не буду говорить, что я могу всё равно использовать что-нибудь из списка и это будет для тебя неожиданностью? А ты не скажешь, что на всякий случай будешь ждать и этого тоже, потому что ожидал, что я так подумаю и бла-бла-бла… — Можно, — вздохнул Лолайт. — Конечно, можно, Кира. Пошли домой.Несчастный случай
Прошло два дня. Кира и Лолайт медленно, никуда не торопясь — потому что найти в обозримом будущем еще одну канистру с горючим им всё равно не светило, — строили еще одну «экспериментальную установку» вместо взорвавшейся. Делали длинные перерывы, без особого азарта резались в еще одну местную настольную игру, безуспешно пытаясь переиграть друг друга, говорили о какой-то бессмысленной ерунде, не интересной на самом деле ни одному из них, нехотя возвращались к работе. Всё больше и больше понимая, что ничего у них двоих не выйдет, но никогда не говоря об этом вслух. Сейчас они снова натягивали канаты для горелки, вяло препираясь о том, в какую сторону пошел перекос. Кира, который за прошедшее время, увы, не перестал быть относительно мелким и пролазящим в любые щели существом, привычно завис среди железных прутьев, пытаясь дотянуться до провисшей петли. Лолайт с противоположной стороны подкручивал опоры, чтобы добиться хотя бы приблизительной горизонтальности. Кираэль не обращал на него особого внимания — а зря. Нет, он заметил, что у Лолайта что-то не заладилось. Что тот чуть не свалился с перекладины, на которой сидел, что-то выронил, за что-то ухватился… Вся конструкция от этого дрогнула, перекашиваясь. Кира сам покрепче вцепился в опору, потом решил от греха подальше вылезти отсюда, но не успел. Сблизившиеся прутья сжали руку — казалось, не очень-то и сильно. И мгновенная боль тоже была совсем не страшной. А потом на землю свалилось нечто, протянувшее за собой полосу разматывающегося бинта. — Что еще за… — Кираэль проследил взглядом неопознанный падающий объект. Потом кое-как вылез и спрыгнул на землю. В общем-то он уже понимал, что произошло, но очень не хотел верить в то, что понял, только губы уже начали нехорошо дрожать, когда он тупо смотрел на собственную руку, валяющуюся на земле, и как-то одновременно ощущал пустоту в рукаве, и этот противный озноб, и удивление от того, что озноб он тоже заметил. Потом он подобрал ее — пальцы теперь тоже дрожали — и вопросительно посмотрел на Лолайта. — Не повезло, — смущенно сказал тот. Он тоже успел слезть с железяк и стоял напротив Кираэля, ссутулившись сильнее обычного. — Но вообще-то ничего страшного не произошло. Обычное дело. — Обычное дело? — повторил Кира. Чувствуя, как сакральный ужас постепенно освобождает место дикому, неконтролируемому бешенству. — Обычное дело, значит, да? Ничего страшного, да? Ничего страшного? — оскалив зубы, он подскочил к Лолайту, несколько раз его стукнул — оторванной рукой и бил, это оказалось удобнее всего и уместнее всего. — Ничего страшного? — Кира, успокойся, — Лолайт попытался отвернуться и закрыть голову руками, но Кираэль прыгал вокруг него, молотя по чём попало и продолжая выкрикивать свое «Ничего страшного». — Кираэль! Кира, по-хорошему говорю, перестань, мы сейчас всё уладим, Кира, я тебе говорю! — Уладим, значит? — зарядившись новой дозой возмущения, заорал Кира и размахнулся посильнее. В эту секунду Лолайт как-то неуловимо вывернулся и толкнул его пяткой. В следующий момент, когда Кира осознал себя, перед глазами у него было небо — шинигамикайское, умиротворяюще траурное. А сам он лежал на спине, держась единственной уже рукой за живот, и с переменным успехом пытался вздохнуть. И это было ужасно. Нет, не потому что было больно — потому что это было… Потому что это было нечестно. В следующем отрывке: смертельные удары, суровые ластики, психологические этюды, деревянные маньяки и картонные жертвы, возвращение старого доброго Киры! Сделает ли Лолайт себе фенечку из оторванной руки Кираэля? Каковы расценки на добро и зло в мире моральных ценностей шинигами? В какую сторону боги смерти поворачивают дышло нулевого закона робототехники? Кого Кира назначит виноватым в собственных грехах? Оставайтесь с нами!