Мисака и ошейник для подчинения эсперов

      — Микото-чан, — начал ученый, — расскажи пожалуйста как на тебя надели этот ошейник       — После того как мои родители подписали документы, — начала спокойным размеренным голосом Мисака, — меня отвели в процедурную комнату. Там мне сказали, что перед началом курса необходимо принять витамины. Врач передо мной начал набирать в шприц лекарство. Я попросила врача дать витамины в другой форме, потому что я боюсь уколов, но он сказал, что они обязательно должны быть введены в виде интермускулярного укола. Врач уселся передо мной, а потом похлопал по своему бедру. Я подошла к нему, повернувшись к нему спиной и начав расстегивать шорты, но врач сказал, что в их Универсистете уколы делаются лёжа. Преодолевая смущение, я спустила шорты с трусами и перегнулась через его коленки. Он задернул мою юбку, промыл места укола на моей голой попе и воткнул иглу. Он начал быстро вводить препарат, сказав, что его надо вводить именно так. Мне было больно, я стала вертеться и сучить ногами, на что врач пригрозил меня отшлепать. Я сказала, что меня ещё никто никогда не шлепал, на что врач усмехнулся, тогда я не придала этому значения. Пока я вертелась, с моих ног слетели шорты и трусы. После того как укол был сделан, я прижала ватку и села на скамейку в кабинете, на которую мне указал врач. Он сказал, что после лекарства меня может немного мутить. Он сказал, что я смогу надеть свои трусики после того как эффект лекарства пройдёт. Усевшись, я начала чувствовать головокружение, тут я поняла, что это были не витамины. Мне сделали укол транквилизатора или успокоительного в попу, которую я сама подставила. Поняв, что меня обманули, я побежала к выходу из процедурной. Мои ватные ноги меня не слушались, я не могла бежать очень быстро, врач перехватил меня ещё до того как я выбежала из кабинета. Я вырывалась как могла и кричала, на шум вбежал другой врач и, увидев меня, подошёл ко мне с ошейником. Первый схватил меня за руки и развёл их, пока второй надевал ошейник на мою шею и закреплял его. Укол успокоительного начал действовать полностью, и я совсем расслабилась. Один из врачей поднял меня на руки и донёс до моей новой кровати. Положив под одеяло, он попросил девочку, которая теперь жила со мной в одной комнате, не трогать меня пока. Как только он ушёл, та девочка проверила, что я не в состоянии что-то делать и пошла за подругами. Они сняли с меня одеяло и подняли юбку, под которой ничего не было. Увидев след от укола на моей ягодице, они поняли, что я под действием транквилизатора и стали меня рассматривать и обсуждать. Они думали, что я не вспомню всё это. Весь первый вечер я ревела в своей постели от унижения.       — Микото-чан, что стало с теми девочками?       — Я рассказала о их действиях сотрудникам Университета. Девочек очень сурово выпороли на моих глазах, причем я сама выбирала для них орудие и количество ударов. Они долго передо мной извинялись, стоя на коленях. Ту девочку перевели в другую комнату, чтобы мы с ней реже встречались.       Закончив этот монолог, Мисака оглядела людей, сидевших в той комнате. Взрослые переглядывались, мальчики покраснели до цвета самой Мисаки, представляя себе действия, описанные этим монологом. Девочки сидели ошарашенные, прикрывая открытые рты руками. Мисака знала, что теперь эти мальчики будут использовать её рассказ в своих фантазиях, и ей будет очень стыдно встречаться с ними в стенах учреждения. Будет потом. Но сейчас ей было всё равно.       — Микото-чан, скажи, в нашем учреждении применяются смирительные рубашки?       — Нет, по крайней мере я о таком не слышала.       — Сотрудники Университета домогались тебя или других учеников хоть раз?       — Нет, я никогда о таком не слышала.       — Как часто мы включаем подавитель воли на Ошейниках Усмирения?       — Крайне редко. В основном во время наказаний. А также во время драк учеников.       — Микото-чан, ты знаешь почему на тебя надели ошейник без твоего ведома?       — Да, мне говорили, это из-за моего спесивого характера. Я бы начала сопротивляться и пострадали бы люди.       — Тебя всё устраивает в Университете?       — Нет, мне очень не нравятся ошейники и способ наказания учеников.       — Вот видите дамы и господа, она говорит полную правду. И, хотя её воля и сломлена, она не считает, что находится в опасности. Теперь мы покажем вам способ наказания учеников.       Дверь в мягкую комнату открылась, и сотрудник учреждения ввёз тележку, на которой лежали ремни, весла для шлепания, расчёски. Мисака, увидев всё это, сглотнула, а её попа сжалась. Сейчас будет очень болезненная и смущающая её процедура. Её сердце забилось так сильно, что его стук внутри головы почти заглушал звук голоса из громкоговорителя.