Авторы текста: PanchaDevi, Дайниэль, Тэсса Найри
Период, когда происходят события: от ухода Валар в Аман до пробуждения квэнди _____________________________________ Покинув такую теплую дружескую вечеринку, Синему захотелось на воздух — с ним происходило что-то странное. Вроде все было замечательно — приподнятое настроение после аудиенции у Валы, встреча с радушными обитателями Удуна и очаровательной Тхориэн, тихие разговоры у камина за бокалами нового, необычно вкусного напитка. Растекающееся по телу тепло и легкое головокружение, благостное ощущение уюта, пьянящее ощущение свободы и вседозволенности сопровождались несвойственной Синему говорливостью. Все это в конце концов сошлось в какой-то одной точке, навевая странную смесь сонливости и жажды действия. Наконец Луин выбрался во двор Цитадели и осмотрелся. Ощущения были странными. Движения фана утратили точность, а взгляд, казалось, не успевал за движением глаз. Вон, звезды какие, большие и расплывчатые, скачут по небу и никак не могут остановиться — радуются, наверное. Сознание с ухмылкой фиксировало все необычное и совсем не торопилось призвать фана к порядку. Свежий ветер приглашал куда-то вдаль, и майа решил побродить по окрестностям Удуна. Он сделал уже несколько шагов, когда вдруг из мостовой выпрыгнул камень и уцепился за носок сапога. Синий споткнулся, однако удержал равновесие, и глупо хихикнув, погрозил камню пальцем. Тот сразу спрятался на свое место. Проделав долгий путь вдоль стены, майа еще раз огляделся в поисках ворот. Кажется, там. Дорога, вопреки ожиданиям, оказалась очень неровной. Луин несколько раз спотыкался и один раз упал на четвереньки. Поднявшись, он побрел дальше и даже не сильно обеспокоился, когда в очередной раз земля снова ушла у него из-под ног. Только полет почему-то показался долгим, а приземление достаточно болезненным. Вокруг стало совсем темно. Пока глаза привыкали к темноте, чувства подсказали, что рядом кто-то есть, и этих «кто-то» много. Синий снова хихикнул, но подниматься на ноги не спешил, пытаясь разобраться в окружившей его непонятной музыке. — Ар-р-р-р-р-ргх! — мрачная тишина распалась на мерцание десятков пар желто-зелёных глаз. — Чужой в Логове! Чужой в Логове! — Йо-о-о-ортуфэшт! — разочарование первого помощника Владыки не вместили бы глубочайшие впадины мирового океана Ульмо. Как раз сейчас, когда тончайшие расчёты и построения двух звёздных кругов должны были дать, наконец, верное приближение… — Какой мэрдэхак фэшт равкх… — бормотал Сайрон, взбегая наверх, ведь кратчайший путь в подземелья волколаков именно сверху — прямо через яму для воя на звёзды. Стая плотно окружила непонятную добычу. Вожак Скалозубый обошёл вокруг дурно пахнущего, но с виду неопасного незнакомца и прорычал тому прямо в лицо: — Гр-р ар-р хыр-рах ар-рах р-ры, р-рах ха. Когда глаза немного освоились с темнотой, Синий обнаружил себя в окружении теней со светящимися зеленоватыми огоньками. — Ой, волки, — майа растерянно вслушивался в диковатую музыку, в которой отчтливо звучала волчья тема, смешанная с еще чем-то непонятным — искаженная какая-то музыка. — Или не волки? Рука потянулась к возникшей перед носом морде, и фана неожиданно икнуло, вызвав у Луина очередной приступ веселья. — Найрэ, волчик, — язык, разделавшись с хихиканьем, непослушно выговаривал необходимую Синему фразу. — Медрэ, раэн, — недружелюбно откликнулось небо. — И убери лапы, если не хочешь стать хромым. Две багрово-красные звезды приблизились. Выражение лица Сайрона не предвещало ничего хорошего. Стая в присутствии Главного Вожака отступила и оставила Волка наедине с нарушителем. Тонкие ноздри затрепетали: — Вино… Вишнёвое с корицей… Тхориэн… Кот… А вот ты кто такой — не пойму. Я тебя раньше видел? Отвечай! Луин послушно убрал руку и с удивлением снизу вверх воззрился на пришельца, пытаясь вникнуть в обрушившуюся на него словесную тарабарщину. — Не-а, ты меня не видел. И я тебя не видел. А теперь ты меня видишь, и я тебя тоже. Так что, здравствуй. Я — Луин. А про вино и Тхориэн ты все-все правильно подметил, — губы сами по себе расплылись в благодушной улыбке. — Ты приходил к Йаванне, верно? — Волк узнал имя, но с трудом различал в этом майа старые мелодии. — Пел таких, зелёных… — Верно, и не только зеленых, — улыбка майа стала еще шире. — Учился я у нее одно время. Глухое рычание и прищур багрового пламени выразили мнение Сайрона о некоторых учениках Валиэ Йаванны. — Вставай, Луин, надо убираться отсюда. — Сейчас, погоди, — Синий сделал попытку встать и снова расселся на земле. — А ты так и не представился. Нехорошо. Майа почесал переносицу, вопросительно глянул на Сайрона, и снова икнув, издал корокий смешок. — Ладно, я сейчас сам отгадаю. Луин немного напрягся, вслушиваясь в мелодию пришельца. — Тааак. Странно. Мелодия Ауле… как-то перекрученная с обрывками, похожими на охоту Оромэ… — отрешенно тянул Синий. — Да еще что-то, отдаленно напоминающее тему Тулкаса, сюда затесалось. Синий снова вопросительно уставился на майа. — Если бы только Ауле, я бы сказал, что ты Артано. — Сайр-рон, — прорычал Волк. — Здесь меня зовут Сайрон. Ты собираешься вставать или тебе помочь? Твой запах провонял всё Логово. — Значит я угадал, — все так же благодушно ответил майа, пытаясь подняться. Наконец его усилия завершились успехом, и теперь он, пошатываясь, стоял на ногах. — Артано… Сайрон, скажи, вот, что ты там такое говорил в самом начале? Я ничего не понял, — нетвердый шаг вперед. — Тевильдо мне сказал, что у вас здесь свое наречие. Но таких слов от него я не слышал. — У него и спроси. Сайрон с сомнением поглядел на шатающегося майа. Интересно, что его так разобрало? Вода — основа музыки пришельца. Вино Тхориэн — тоже вода, но не совсем. Может, музыка гостя Владыки слишком чувствительна к прочим? Услышал же он правильную тему. А музыка вина может быть очень коварной, потому что в ней есть ещё и огонь, огненная вода… Очевидно, подняться наверх сам Луин не сможет. Сайрону с грузом тоже неудобно расправлять мышиные крылья. Не хочется, но, видимо, придётся взять чужое тело в свои руки. Отмеченный Владыкой, как-никак. — Держись, Синий, — первый помощник Владыки подставил плечо. — Пойдём на выход, йортуфэшт. Луин гордо вскинул голову. — Эээ, спасибо, конечно. — Луин постарался припомнить слово, которое в переводе Тевильдо означало мастера. Ла… Лаэн? Или… Наверное, он что-то спутал. Вон, Сайрон сказал «раэн». Видимо так правильно. — Спасибо, раэн, я сам смогу. Синий сделал несколько шагов, и его повело в сторону. — Не-ет, раэн — это ты, — хмыкнул Сайрон, подхватывая разобранного за руку. — А я — лаэн, — Волк, как мог, взвалил Луина себе на спину. — Кот объяснит. И потащил новенького туда, где волколачьи подземелья соединялись с Цитаделью. Коридоры Удуна отгораживались от Логова массивной металлической решёткой, чтобы случайные посетители, вроде Луина, не нарушали покой Стаи. Удун обычно не пропускал чужаков куда не следует. Но если Владыка утвердил положение гостя, мало ли что тому вздумается представить. Луин, наконец, смог разглядеть выход и по-достоинству оценить ограждение. Тащиться за майа молча было нестерпимо, и чтобы как-то скрасить неудобство, Синий начал рассуждать. — Ну, вы тут и огородились. Жалко волков, конечно. Но оно, наверное, правильно. Опасные они, искаженные. Нельзя таких выпускать, пока не исправишь. Кто знает, когда Дети проснутся… Если нужно помочь, ты только скажи… — мысль перескочила дальше. — Я же говорил Вале Мелькору, что вы тут все грандиозными планами заняты, а до мелочей руки не доходят. Вот, зачем яму открытую посреди дороги было оставлять? Засов бесшумно скользнул в сторону, дверь отворилась, выпуская парочку — ведущего и ведомого — и так же бесшумно закрылась. Сайрон молча дотащил болтливый груз на уровень поверхности. Дальше коридоры Цитадели расходились во все стороны. — Искаженные, говоришь, — Волк глядел прямо в лицо гостя. Правда, чтобы тот стоял ровно, надо было держать его за плечи. — Ямы наши ему не нравятся. Из какого болота ты пришёл, раэн-недоучка? Далеко мне ещё тебя нести? Луин не понял, что так рассердило его спутника и попытался отстраниться. — Я не недоучка, — ответил он запальчиво. — По крайней мере, у тебя нет никаких оснований для такого утверждения. Конечно, если ты не слышишь, как звучат эти волки, то тебе простительно. Но мог бы у Тхори спросить, она все же у Йаванны училась и разбирается в этом, в отличие от тебя. Синий перевел дыхание и глянул прямо в пылающие глаза Сайрона. — С какого болота бы я ни пришел, но там у меня ям нет, и прохожие в них не падают. — Гр-р ар-р хыр-рах ар-рах р-ры, р-рах ха, — прорычал Сайрон. — Держи при себе свой запах, чужехвостый. Первый помощник схватил Синего ещё крепче и хорошо встряхнул. Голова майа мотнулась и стукнулась о грудь так, что он прикусил язык. Облик сразу отозвался мгновенной болью и головокружением. — Отпусти меня, — размеренно и тихо промолвил Синий. — Или ты уже сам в волка превратился? В углу рта показалась капля крови. — Если не нравится мой запах, не нюхай. Я тебя не звал. — Это я тебя не звал! В облике Сайрона отчётливо проступили волчьи черты: волосы приподнялись, как шерсть на загривке, красноватые пряди в них светились тем же багровым пламенем, что давно полыхало в глазах, рот оскалился в рычании. — Это ты свалился на головы моей Стае! Недоучка, не умеющий управиться даже с собственным фана! И еще раз встряхнул. Головокружение усилилось, отзываясь противным тугим комком где-то под грудью. Луин, пытаясь справиться с собой, снова тихо, но настойчиво повторил, схватившись за руки Сайрона. — Еще раз говорю, отпусти меня. И так тошно, так что этими превращениями меня не испугаешь. Сразу видно, каков вожак, таковы и волки. — Отпустил бы, — сказал Волк спокойнее. — Да ты ж упадёшь сразу. — А тебе-то что? Заботливый вдруг выискался, — вспылил Синий, продолжая попытки освободиться. — Упаду, так поднимусь. Упорство майа в стремлении освободиться было бы похвально, если бы не было бесполезно. — Волки, как тебе должна была объяснить Валиэ Йаванна, если бы ты учился как следует, не любят, когда на их территории валяется разная падаль. Сейчас ты скажешь мне, куда тебя вышвырнуть. Синий ничего не ответил, только побледнел, как полотно. Даже руки Сайрона не смогли противиться той силе, что согнула тело майа почти пополам. Луин из последних сил боролся с позывом, но, наконец, сдался, и на сапоги Волка хлынула красноватая слизистая жидкость, дурно пахнущая смесью вина, корицы и рыбы. Следующий позыв излился уже чистой водой. — Хак! Удар коленом пришелся Луину прямо под подбородок, отчего фана того отбросило назад. Носок испачканного сапога тут же с хрустом вдавился в грудь наглеца. Луин отлетел к стене, и, ударившись спиной, сполз вниз. На глаза навернулись слезы, языку снова досталось. Когда удалось восстановить дыхание и проморгаться, Синий утерся тыльной стороной ладони и посмотрел на нависающего сверху Сайрона. Тот был так грозен, грозен до комичного, что майа не смог сдержать улыбку и пробормотать: — Вот, тупица. Са-мо-дур. Облик Синего растаял, избавляясь от боли. В коридоре заклубилось облако тумана. Прозвучал короткий перелив мелодии, а туман, качнувшись, потянулся к выходу, постепенно открывая пространство. Перед Сайроном на полу сидела большая, мерзкая, пучеглазая жаба, покрытая слизью и бородавками. Она пристально уставилась на Первого помощника Владыки, и сделав в его сторону несколько коротких тяжелых прыжков, открыла рот, раздув горловые мешки. По коридору разнеслось громкое: «Са-а-а-а-а-йрон». — Ах ты… Повелитель Жаб, — Волк усмехнулся и небрежно раздавил это искажение себя. В то же время музыка Сайрона, невидимо и еле слышно окружавшая кольцом его и Луина, разом ощетинилась и выбросила аккорды острых нот в сплетение мелодий синего тумана. — От меня так просто не убежишь. Полотно тумана всколыхнулось и разлетелось на клочки, словно располосованное вдоль и поперек острыми когтями. Из коридора донесся слабый вскрик, а клубы тумана сквозняком вынесло во двор Удуна. — Стой, мелоравкхэ! — Сайрон чувствовал, что не успевает, и сосредоточил свою музыку в одном длинном подобии волчьего когтя. Он протянулся через коридор и всё-таки зацепил напоследок краешек чужой музыки. — Так тебе, Повелитель Жаб! Вызов, можно сказать, был принят. Поединок, можно сказать, был честным. Следы раздавленной жабы, как и прочие неприятности, сгорели особым синим пламенем. Удун стоял крепко и спокойно под уверенной рукой первого помощника Владыки. Последний удар Волка таки настиг свою цель, Луин едва сдержался, чтобы не вскрикнуть снова. Холодный, пронизывающий ветер быстро подхватил разрозненные клочья тумана, стягивая в единое облако, и понес в сторону гор. Майа спустился к лесному озеру, где совсем недавно был вдвоем с Мелькором. Туман растекся по воде, медленно напитываясь ее живительной силой. Спустя какое-то время он уже смог превратиться в рыбу и уйти в глубину, чтобы отлежаться на дне.***
Прошло два звездных круга. Луин сидел на берегу на «своем» камне, и, склонившись над водой, пристально разглядывал свое отражение. Все раны затянулись, кроме одной — рваная полоса сверху вниз проходила через левую глазницу. Майа собрался было убрать и ее, но задумался. Стоит ли? Пусть остается, как напоминание о собственной глупости. Впредь будет осторожнее. И ни капли вина. Края раны сошлись, оставив только тонкий темноватый шрам, протянувшийся через левую бровь до щеки. Синий еще раз глянул на свое отражение и ухмыльнулся: — Что ж, Сайрон, не быть нам с тобою соратниками. И вместе не петь. Теперь я знаю, на что ты способен. В отличие от тебя. — Вижу, тебе понравилось это место, — раздался сзади голос Восставшего. Мелькор, только что принявший зримый облик, подошел и уселся на соседний валун. В Удун он вернулся только что: безумная мелодия закружила их с Сарин, заставила забыть обо всем. Мелодия, из которой рождались то всполохи молний во все небо, то юный вулкан, внезапно взрывающийся струями жидкого пламени, то пурга, налетевшая на южные области и запорошившая снегом деревья, никогда не знавшие холода. А потом неистовая страсть сменилась спокойной нежностью. Тогда в Эндорэ появилось несколько новых видов цветов и парочка месторождений блестящих камней — алых и густо-синих. А еще — смешные пушистые зверьки с круглыми глазами и полосатым хвостом. Два звездных круга пролетели, как несколько мгновений. Можно было бы и не спешить в Удун, положившись на первого помощника, но Мелькор вспомнил о новом майа. Луина стоило навестить: слишком много потрясений тот перенес в последнее время. В крепости майа не оказалось, но нашел его Восставший быстро. У озера — того самого, где Луин снова обрел свою Музыку. — Я тоже люблю это озеро, — с улыбкой сказал Вала. Но тут же перестал улыбаться, вслушавшись в мелодию Синего. Что-то было не так. Ощутив присутствие Валы, майа едва заметно вздрогнул — не думал он, что здесь кто-то нарушит его уединение. От неожиданности мысли спутались и смешались. — Да, понравилось, — нерешительно ответил он. — Тут хорошо — тихо, спокойно. Хотелось побыть одному. В последнее время столько всего произошло, что надо было осмыслить. — Произошло действительно многое, — согласился Мелькор. — И часть — в мое отсутствие, верно? Лица Луина по-прежнему не было видно, а вот в мелодии чувствовалась едва заметная шероховатость. Словно полузаживший шрам. Оставленный… — Ты видел Сайрона? — напрямик спросил Восставший. Синий может сколько угодно «быть один», но не раньше, чем Владыка Эндорэ убедится, что с ним все в порядке. Луин замялся, соображая, как выкрутиться из болезненной для самолюбия ситуации. Надо же, Артано уже успел нажаловаться, или все же встрепанная музыка выдала его с головой? А представать пред Валой в столь неприглядном свете никак не хотелось. Синий помолчал, собираясь с духом, и повернулся к Мелькору. — Да, видел, — начал он неуверенно, пытаясь угадать, что же известно Владыке Удуна. — И не только видел, — нахмурился Вала. Отметина на лице Синего подтвердила его подозрения. Но почему Волк полез в драку? Луин не враг, а его мелодия теперь так созвучна Теме Мелькора, что Сайрон не мог этого не заметить. Первый помощник никогда до сих пор не нападал на соратников. Даже если не одобрял их. — Что между вами произошло? — спросил Восставший, взяв Луина за плечи и пристально глядя в глаза майа. Взгляд Синего заметался, выдавая смятение. Что ответить? Правду, и показать себя полным… Луин вдруг показался себе беспомощно барахтающемся на спине жуком-навозником. Нет, только не это! Он — майа в полной своей силе. Неужто вода не найдет способ обогнуть препятствие? — Ничего, — залепетал он и, сделав над собой усилие, глянул прямо в глаза Валы. — Правда, ничего особенного… Я в яму свалился. — В какую яму?! — опешил Мелькор. Яму в Удуне надо было еще найти. Если, конечно, этого майа не занесло на полосу препятствий. — В яму с волками. Мне так стыдно, Вала… Вид у Синего был совсем несчастный. — А Сайрон вступился за своих подопечных, — предположил Мелькор. — Тебе нечего стыдиться, Луин. Здешние мелодии тебе пока незнакомы, но ты быстро освоишься. И не сердись на Сайрона. Он вообще-то очень хороший соратник, отважный, преданный. Но может быть нетерпимым, если сочтет, что кто-то угрожает его стае. — Да, я уже это понял, — кивнул майа, глядя честными глазами на Восставшего. — Нет, все хорошо — он вытащил меня из ямы, спасая от этих… неправильных волков. Синий лукавил, окончательно убедив себя в том, что не стоит посвящать Валу в детали ссоры — все должно остаться меж майар, и удивлялся той легкости, с которой у него, ни разу не солгав, это получалось. — Вытащил, а потом поставил тебе эту отметину? — Мелькор указал на шрам. Странно, что майа не убрал след удара. Не захотел или не смог? Похоже, не захотел: сил у него сейчас было достаточно, судя по мелодии. — И ты решил сохранить ее, как напоминание об обиде? — спросил Вала, в упор глядя на Синего. — Враждовать с Сайроном — плохая идея, Луин. Между вами произошло недоразумение, я помогу его уладить. А для начала давай уберем шрам. Майа едва справился с замешательством — слишком проницательным оказался Мелькор, и радоваться, что все обошлось, было еще рано. «Так тебе и надо!» — мстительно подумал он о самом себе, и нехотя протянул: — Да, нет никакого недоразумения… Мы прекрасно друг друга поняли. Главное, его волков искаженными не обзывать и вообще забыть, что они существуют. Синий перевел дух, долгий взгляд всколыхнул водную гладь. — А отметина… Царапину я сам оставил — на ветку напоролся, потому что фана кругами водило. Глянул в воду… А что, даже красиво! — с тихим вызовом добавил майа. — Я зарок себе дал — больше вина в рот не брать. Мелькор еще раз вслушался в мелодию Синего: очень уж след от ветки походил на шрам от Волчьего когтя. Впрочем, Луин явно не хотел обсуждать те события, и Вала решил не настаивать. — Вино безвредно, если знать, как оно действует, — мягко сказал Восставший. — Мне следовало тебя предупредить о его особенностях. Здесь много новых для тебя мелодий, некоторые из них могут поначалу казаться непонятными, какие-то — даже неправильными. Но со временем ты почувствуешь их гармонию. Кстати, мне нужна твоя помощь, Луин. Вала немного помолчал, соображая, в чем бы таком срочно попросить помощи. К счастью, идей, ждущих воплощения, у него всегда хватало. — Я собираюсь спеть горячие источники в горах Орокарни. Хотелось бы населить их какой-нибудь живностью, устойчивой к высокой температуре. Поучаствуешь? — Помощь? — майа оживился, радуясь, что расспросы закончились. Хотя… возможно, закончились пока, и сотворение чего-то небывалого только предлог для продолжения беседы. Ну, и пусть. По крайней мере, когда оба займутся Песней, будет уже не до вопросов. — Конечно! — Луин уже едва не подпрыгивал от нетерпения. Опасения Синего были напрасны: Восставший больше ни о чем не стал его спрашивать. То ли вправду счел, что Луину нужно всего лишь привыкнуть к необычной для него Музыке, то ли решил не вмешиваться без необходимости в отношения майар. А может быть, просто увлекся творением: что может быть важней для Поющего?