"Север и Запад"

Авторы текста: Nersimi, Тэсса Найри

Период, когда происходят события: от ухода Валар в Аман до пробуждения квэнди _____________________________________       Эндорэ оказалось значительно больших размеров, чем предполагала Нерсимиен. Она, конечно, много путешествовала… Но всё же не решалась надолго покидать Альмарен.       Когда обрушились Светильники, майэ сразу почувствовала момент, когда нужно было развоплотиться, и успела вовремя сбросить зримый облик. Однако любопытство на сей раз не помогло ей. Задержавшись, чтобы посмотреть на то, что получится, Нерсимиен угодила в самое сердце Диссонанса. А попытка выпрыгнуть из этого чудовищного вихря Мелодий чуть не стоила ей жизни.       Майэ как-то смогла себя спасти, но, может быть, ей просто повезло. Нерсимиен даже не помнила, как всё произошло. Мощной волной её выбросило очень далеко на юго-восток. И долго ещё, после того, как пришла в себя, она обследовала обширные земли.       Нерсимиен знала о приходе Оромэ и слышала его зов, но не последовала за ним, хотя сил тогда уже вполне хватало. Напротив, майэ затаилась, слилась с землёй и дождалась, пока Мелодия Валы удалится на достаточное расстояние.       Путь Нерсимиен на Север был долгим. Она хорошо чувствовала слабые Мелодии майар и даже только обрывки Мелодий… Нерсимиен не искала их, не пыталась поговорить, просто запоминала места, где и что она услышала.       По мере приближения к Северу нарастала иная Мелодия. И она, конечно, знала — чья именно.       Эндорэ перепевалось, оно менялось каждое мгновение… Мелодия была знакомой и незнакомой одновременно. И Нерсимиен вслушивалась, запоминала, впитывала… Новая Земля нравилась ей. Очень нравилась. И Новые Песни, звучащие всё явственнее — тоже нравились. И вели к Северу. Туда, где Мелодия звучала громче.       Она ещё не знала, что именно увидит, но не сомневалась что ЭТО будет что-то такое… такое, чего она ещё никогда не видела…       Когда Нерсимиен заметила Крепость, вросшую в скалы, то невольно остановилась. Вернее — спустилась на землю.       Майэ сменила облик сокола на эрухини: стройная девушка с плавными, грациозными движениями и волосами неопределённого цвета. На фоне мягкого светло-каштанового оттенка выделялись янтарные, соломенные, тёмно-коричневые пряди. Глаза тоже были «разноцветными»: от желтого кружка вокруг зрачка отходили светло-зелёные лучики к коричневому краю радужки.       Нерсимиен улыбнулась и продолжила путь уже пешком.       Прохладный ветер, довольно долго облегчавший майэ-соколу дорогу на Север, растрепал волосы девушки, игриво дернул за шарф — и стих.       Принимать зримый облик Мелькор не стал, чтобы не отвлекать майэ от созерцания великой и несравненной крепости Наурворн-эн-Удун. А еще — чтобы незаметно понаблюдать за девушкой.       Слишком много шпионов побывало в Эндорэ за последнее время. Сначала Ульмо, потом незадачливый посланец Йаванны. Впрочем, эта майэ шла открыто, как когда-то Сарин. Да и ждал Мелькор ее прихода — еще с тех пор, как Тхориэн рассказала о разговоре в Альмарене. Не торопил, не искал встречи, хотя не раз слышал мелодию Нерсимиен в Эндорэ. Хотел, чтобы майэ сама сделала окончательный выбор.       По мере приближения к Крепости Нерсимиен шла всё быстрее и быстрее… Она остановилась в двадцати шагах от ворот, раскинула руки в стороны и счастливо рассмеялась. Мелодия вливалась в неё легко, очень легко. Майэ почти играла с ней, отдавая свои эмоции — удивление, восхищение, радость…       Перед майэ была сплошная стена — черная, гладкая, блестящая, словно зеркало. Ворот не было видно, о них можно было лишь догадаться: широкая дорога, вымощенная каменными плитами, упиралась в стену.       Казалось, кто-то молча наблюдал за гостьей, решая, как поступить: обрушить ей на голову скалу или позволить войти. Впрочем, мелодия этого кого-то угрожающей не была. Скорее в ней слышалось доброжелательное любопытство.       Нерсимиен отчетливо видела свое отражение в черном «зеркале» ворот.       Майэ не ошиблась. То, что она увидела и почувствовала — действительно было необычным, невиданным…       Девушка подошла ближе к стене и коснулась рукой гладкой поверхности. Силу Нерсимиен ощутила ещё до прикосновения, но теперь к ощущению Силы прибавилось ещё что-то… Стена определённо была живая… и… разумная?       Майэ очень осторожно приложила вторую ладонь к скале и медленно произнесла: «Нер-си-ми-ен». И пока что не пыталась влиться в эту Мелодию, только впитывала. Она хорошо понимала — время доверия ещё не пришло…       «Нер-си-ми-ен» — басовитым гудением отозвалась стена. Ровную поверхность прорезала тоненькая вертикальная щель — точно посередине. И начала медленно расширяться: огромные, в несколько десятков локтей высотой, створки неслышно раздвигались, втягиваясь в стены и открывая проход во внутренний двор крепости.       Раскрывающиеся ворота вызвали восхищение. Нерсимиен не сразу вошла во двор Цитадели. Она подождала, пока стена заберёт в себя створки полностью, наслаждаясь зрелищем. Потом майэ вошла внутрь и снова коснулась ладонью стены — благодарность и вопрос: «Как — те-бя — зо-вут?»       Гладкий камень потеплел под пальцами майэ. Похоже, крепости понравилось ласковое прикосновение.       — Н-н-аур-р, — тихо прошуршали, смыкаясь позади гостьи, створки ворот.       — Ворн-н, — тяжелым звоном отозвался вдалеке гонг.       — Эн-нудун-н, — волной прокатилось по двору эхо.       В стене напротив ворот приглашающе распахнулась дверь.       — Наурворн-эн-Удун, — нараспев произнесла Нерсимиен и снова рассмеялась, увидев открытую дверь, — у тебя красивое имя, его можно спеть голосом!       Странная смесь ожидания и удивления отразилась в улыбке девушки, когда она прошла внутрь. Нерсимиен чувствовала, что Крепость как бы старается оправдать её ожидание чуда. Она ласково коснулась стены и пошла вверх по ажурной лёгкой лестнице.       Ступени из темного полупрозрачного камня закончились у входа в просторный коридор, в конце которого оказались три двери. Центральная — золотая, узорчатая, отделанная алмазами и изумрудами. Та, что справа, переливалась всеми оттенками красного, желтого и оранжевого и казалась сплетенной из языков пламени. От нее тянуло жаром. Третья дверь казалась маленькой и невзрачной: черный металл, как будто впитывающий свет, и никаких украшений.       Майэ остановилась на несколько секунд. Какую дверь выбрать? Куда пойти? Каждая из них была по-своему притягательна…       Нерсимиен подошла к чёрной мраморной стене и, как сделала это раньше, прикоснулась ладонями прохладной поверхности.       — Наурворн-эн-Удун, приведи меня к Хозяину. Я хочу поприветствовать его, — ласково попросила она.       В стене под ладонью майэ появилась вертикальная щель и быстро расширилась, образуя проход. Миновав короткий коридор, гостья очутилась в просторном ледяном гроте. От гладких голубоватых стен веяло холодом. С высокого потолка причудливыми гирляндами свисали сосульки. Пол, хотя и тоже ледяной, был слегка шершавым, не скользким.       Высокий Поющий в черной тунике, стоявший посреди грота, обернулся навстречу майэ.       Нерсимиен широко улыбнулась, сделала несколько шагов вперёд и вежливо поклонилась. Приветливый и озорной взгляд разноцветных глаз излучал почти чистую радость, разве что ещё любопытство…       — Приветствую тебя, Вала Мелькор.       — Привет и тебе, майэ Нерсимиен, — улыбнулся в ответ Владыка Эндорэ. В черных глазах его поблескивали смешливые искорки.       — Вижу, тебе понравилась моя крепость.       В его голосе прозвучала нежность: так говорят о живом и любимом существе.       — О да! — ответила девушка, поймав прозрачную каплю, слетевшую с острой сосульки. — Ты сотворил настоящее чудо! Она не может не нравиться! Она дышит, думает, разговаривает. Это лучшая из Мелодий, что мне приходилось слышать.       Нерсимиен перевела восхищённый взгляд на стены. И не совсем было понятно, чем она впечатлена больше — крепостью или её Хозяином.       Щеки Темного Валы порозовели от удовольствия.       — Я творю ее не один, — Мелькор гордо огляделся. — В Наурворн-эн-Удун воплощается множество мелодий. Потому она так многолика. И знаешь, Нерсимиен, ты ей тоже пришлась по нраву.       — Здесь множество ликов и много загадок… Здесь множатся буйные мысли и тайные песни… И здесь воплощенье пребудет любой самой смелой мечты…       — И почему я не пришла сюда раньше? — вздохнула майэ, — Ты позволишь мне остаться хотя бы на время?       — Я буду рад, если ты останешься, — искренне сказал Восставший.       Нерсимиен вызывала у него все большую приязнь. Тем более, что она смогла по достоинству оценить одно из лучших творений Мелькора.       — Ты можешь выбрать любую из гостевых комнат — Удун проводит тебя, — предложил Вала. — Или спеть себе покои — какие хочешь.       — Благодарю, — слегка поклонилась майэ, — сначала я посмотрю, что мне покажет Крепость… А много ли здесь жителей? Я знаю, что Тхори точно собиралась к тебе… Слышала Тевильдо и Артано… Они здесь?       — Тхориэн здесь, — подтвердил Мелькор. — И Артано тоже. Только он отказался от прежнего имени. Теперь его зовут Сайрон. А Тевильдо скоро вернется: он любит странствовать.       Он улыбнулся:       — Вслушайся в музыку Удуна, и ты услышишь созданные ими мелодии. И не только ими.       Нерсимиен склонила голову и тоже улыбнулась…       Прохладные капельки стали падать чаще, их мелодичный звон эхом отдавался по всей пещере. И хотя это была просто песня тающего льда, майэ поняла, что Крепость развлекает её. А может… сама развлекается?..       Нерсимиен снова слегка прикоснулась к стене и открыла сознание.       В Удуне звучало вместе поразительное количество Мелодий! Они часто менялись, и одна из многих звучала громче, потом стихала… и ей на смену приходила другая.       — Да, — прошептала Нерсимиен, — их много, они разные… И это замечательно…       — Пой, — предложил ей Мелькор. — Я чувствую: Музыка просит выхода. Освободи ее. Пой так, как тебе хочется.       И исчез, сбросил облик, растворился в хрустальном перезвоне падающей воды, в игре бликов на ледяных гранях.       — Пой! Пой! Пой! Пой! — перекликались капли, дробясь об пол, рассыпаясь невесомыми брызгами.       В звонком сиянье хрустальной пещеры…       Пол и стены стали прозрачны.       Кружится тёплый радужный ветер…       Налетела тёплая волна, стены засияли всеми цветами радуги.       Слышится пение птиц и шум океанской волны…       Пещера наполнилась звуками.       Нерсимиен засмеялась… Удун выполнял любую прихоть. Самую противоречивую и малопонятную!       Широкою лентой проходит дорога…       Путь освещают лишь искорки кварца,       Тёплый песок согревает мне ноги,       Ветер свежий, весенний ведёт меня к дому…       Перед майэ приглашающе распахнулся широкий коридор. Почти тёмный — только по стенам пробегали искры. Стоило войти в него — и ноги по щиколотку утонули в мелком горячем песке. Влажный ветер разметал волосы майэ и ласково подтолкнул Нерсимиен в спину.       Пещеры сзади уже не было — лишь тот же коридор, казавшийся бесконечным.       Путь был приятным и не очень длинным, кажущаяся бесконечность дороги, запахи свежести…       В ударах сердца отдавалась благодарность Крепости и… её создателю… Дорога окончилась так же внезапно, как появилась, и Нерсимиен вошла в просторное полутёмное помещение.       «Ты можешь спеть чертоги, какие захочешь». Это Нерсимиен запомнила хорошо. Она снова открыла сознание. Но на этот раз попробовала слиться с Мелодией Удуна. Кажется, получилось… Во всяком случае, сопротивления она не почувствовала.       — Ну, что же… Попробуем, Удун!       Здесь пребудет звёздная пыль       Здесь звучанье ручьёв многоструйных       Здесь ароматы невиданных трав и цветов       Здесь дуновенье восточного ветра       Высокий потолок засиял мягким голубоватым светом, похожим на звездный. Одна из стен задвигалась, плавно меняя форму, и выгнулась скальным выступом, с которого мелкими струйками потекла вода, собираясь в небольшой мраморный бассейн.       В стене напротив открылось широкое окно, в которое и вправду залетел ветер, пахнущий хвоей.       Невиданных цветов и трав, правда, не появилось, как и их ароматов: должно быть, Удуну требовались более детальные указания.       Нерсимиен передала благодарность и совсем не огорчилась, что ароматов не появилось.       — Ты не знаешь других растений? — весело спросила она, — Смотри!       Прямо на полу появилось небольшое тёмное пятно, из которого вырастало стройное дерево, ещё немного — и в углу комнаты красовалась цветущая магнолия, источающая дурманящий аромат.       Второе деревце было изящнее, с мелкими белыми цветами и небольшими плодами…       «Горький апельсин» — немного грустно улыбнулась майэ, — Когда-то ты не понравился Йаванне… Теперь же ты будешь жить здесь… Может быть и ещё где-то найдётся для тебя земля. А пока — здесь».       Рядом с окном и тоже на полу выросла высокая трава, похожая немного на мятлик, но издающая свежий лимонный запах.       Майэ прошлась по комнате.       — У фонтана нужно на чём-то сидеть…       Здесь на полу мягкий пушистый ковёр,       Сплетение дивное трав в рисунке его,       Лотосов белых, и лилий, и нежных нарциссов,       Листьев зелёных, вьющихся стеблей       Ковер не замедлил появиться. На вид он и вправду казался сплетенным из живых стеблей, и изящные чашечки цветов выглядели, как настоящие. Но стоило протянуть руку, и пальцы ощущали щекотное прикосновение нежного меха.       Нерсимиен со смехом упала на ковёр, немного понежилась на мягком ложе и села, подперев голову ладонью. Судя по всему, ей в голову пришла новая идея…       Через некоторое время на пустой гладкой стене начал проявляться необыкновенный геометрический узор из самоцветов. Это было сочетание чёрного и белого, зелёного и голубого цветов. Линии сами собой переходили из одного узора в другой, нигде не начинаясь и нигде не заканчиваясь.       Майэ встала, подошла к новому украшению и снова положила ладонь на стену. Это стало уже как бы условным её знаком — так майэ обращалась к Крепости, лично.       — Это тебе, — сказала Нерсимиен, — подарок.       Камень потеплел под пальцами майэ, и только что созданный узор мягко засветился изнутри.       Стена напротив Нерсимиен дрогнула и как будто растеклась в стороны и вверх, образуя арку.       — По-да-рок, — весело прозвенела вода в фонтане.       Девушка обернулась, услышав звучание воды и улыбнулась. Погладила узор… и послала воздушный поцелуй фонтану.       Крепость могла многое, очень многое. От такого количества возможностей слегка кружилась голова.       Каждый входящий услышит родное,       Увидит, что любит, и радость наполнит сердце его,       И тот аромат для гостя здесь будет,       Что всех совершенней лишь для него…       Майэ обернулась к узору на стене, словно глаза Удуна были там.       — Сможешь ли? Дай знак…       Некоторое время крепость молчала, словно в раздумье. Потом узор замерцал, а под сводом арки закачались-запели крошечные колокольчики. Их нежные голоса сплелись в единую мелодию с журчанием воды. И мелодия эта беспрестанно менялась, становясь то ласковой, то изысканно вычурной, то задорной и бесшабашной, то задумчивой и печальной.       Нерсимиен подпрыгнула и захлопала в ладоши.       — Ты можешь! Ты всё можешь! Ты — настоящее чудо, Наурворн-эн-Удун!       — Чу-до-чу-до-чу-до-чу-до! — радостно подхватили колокольчики.       Стена за спиной майэ начала плавно менять форму, выгнулась, образуя выступ. Казалось, невидимая рука лепит из глины длинную полукруглую скамью, украшенную тем же узором, что и стена комнаты. Каменный край мягко коснулся сзади ног девушки: садись, мол.       Нерсимиен с удовольствием присела.       — Спасибо! — майэ погладила поверхность скамьи и осмотрелась…       На стенах играют узоры из камня,       В них видно цветы и тонкий орнамент,       И каждый цветок излучает свеченье,       И разного цвета эти огни       На стенах там, где еще не было узоров, набухли бугорки и начали лопаться, открывая орнамент из драгоценных камней — переплетение цветов. Словно множество бутонов раскрылось разом. Здесь были алые маки и ярко-желтые кувшинки, синие васильки и белые лилии, изысканные лиловые орхидеи и веселые оранжевые ноготки. Каждый цветок светился — то ярче, то слабее, и комната то погружалась в сиреневый или синий полумрак, то озарялась сиянием — золотистым, розовым, зеленым, голубовато-серебряным.       Нерсимиен закончила обустройство своих комнат лишь «к вечеру», настолько увлеклась процессом.       Возможности Удуна и удивляли, и восхищали майэ, и рождалось множество разных идей и просто капризов… Общение с Крепостью и совместное творчество доставляло Нерсимиен немалое удовольствие.       Но главным было, пожалуй, отчётливое ощущение того, что она дома. Ощущение незнакомое и волнующее, но радостное.       Оглядев своё новое жилище, Нерсимиен довольно кивнула и решила, что теперь пора навестить соседей.