"Север и Запад"

Авторы текста: Тэсса Найри, Эмуна Автор стихов: Тэсса Найри

Период, когда происходят события: от пробуждения квэнди до начала Войны Стихий _____________________________________       Майвэ сидела в нише высокого окна в торце коридора. Вид с верхних ярусов открывался изумительный: пики скал в серо-голубой дымке с белыми прожилками снега, безупречное зеркало озерной глади, зеленая пена, покрывающая подножье гор, плавно перетекающая в коричневую поверхность, похожую на корку свежего хлеба. Очень красивый вид… одна беда — Майвэ уже знала его наизусть.       Эльфийка подавила вздох… она жила в Удуне несколько месяцев, и чувство новизны постепенно уступало место усталости. Слишком много новых лиц, новых мест, новых знаний. Она чувствовала, как попадает в плен собственного любопытства: узнать, успеть, еще вот это, и то, и вон то… и обязательно это.       Девушка закрыла глаза, снова погружаясь в ощущение безмерного счастья… ветра, пусть в чужих крыльях, но рядом, ветра в лицо… ее первый полет. Первый… и… последний. Чудес не бывает.       — Спетое — не перепеть, так ведь, Поющий?       Она и сама не заметила, что последнюю фразу произнесла вслух.       — Почему ты спрашиваешь об этом?       Мелькор стоял в проеме только что появившейся в стене двери и пристально смотрел на девушку.       Майвэ не удивилась и уж тем более не испугалась. Необычность Мелькора уже давно перестала быть чем-то новым. Девушка просто приняла как данность: пушистый кот оборачивается ветром, Тхориэн — летает, Сайрон говорит с волками, а Мелькор — не похож на других.       — Потому что… потому что я… я не хочу быть тем, что я есть! — выдохнула она. — Но я знаю, что поздно менять того, кто уже появился на свет. Я могу научиться многому, я могу узнать многое… но я уже есть я, и это не изменить, как не вернуть сказанное слово. Каждую ночь я вижу во сне бескрайнее небо… каждый день я просыпаюсь на земле. Это больно — видеть недоступное.       Мелькор подошел к девушке, мягко положил ладони ей на плечи, заглянул в глаза.       — Майвэ, я ведь Поющий. Мир — глина в моих руках. Я могу очень многое менять в нем. И в нем, и в его Детях.       — Тогда, — надежда окрасила щеки эльфийки румянцем, — тогда… дай мне крылья, пожалуйста! — на глаза девушки навернулись слезы.       — Это, наверное, очень трудно, иначе бы все были с крыльями, — Майвэ даже представить себе не могла, что кто-то может вовсе не стремиться к полету, — но если это только возможно… любые, пусть совсем маленькие, некрасивые, даже как у летучей мыши, только бы подняться в небо! Я… я все для тебя сделаю, — девушка осеклась и залилась краской. Ну что, в самом деле, может она предложить Изначальному за такое немыслимое сокровище.       — Крылья, — Мелькор понимающе кивнул.       Окинул фигурку девушки цепким взглядом, прищурился в раздумье.       — Твое тело для полета не приспособлено, — заключил он. — Тут одними крыльями не обойдешься. Придется менять весь облик. Проще всего — сделать из тебя птицу. Или летучую мышь. Или осу. Или…       Темный Вала послал девушке мысленный образ какой-то крылатой, чешуйчатой и очень свирепой на вид твари с длинными зубастыми челюстями и внушительными когтями на шести лапах.       — Последний вариант, по-моему, самый интересный, — заметил Мелькор. — Такого в Арде еще не было. Новая Музыка.       От последней картинки Майвэ даже зажмурилась… представить себя такой тварью… но ради полета она была готова на все.       — Если нельзя по-другому, то… я согласна и на такое.       — Больно не будет, — заверил ее Вала, решив, что замешательство девушки вызвано страхом перед изменением. — Да и облик ты сможешь менять по своему желанию. То на крылатый, то на обычный. Идем. Я уже знаю, как это нужно петь.       Мелькор решительно взял Майвэ за руку и повел было к лаборатории, но внезапно остановился и спросил:       — Или, может быть, ты хочешь сначала подумать?       В голосе Валы явственно звучала надежда, что девушка не захочет терять время на раздумья. Очень уж захватила Мелькора новая идея.       Перед глазами эльфийки снова встала ухмыляющаяся рожа ужасной твари. Нет, если думать, уже не решишься. Майвэ покачала головой:       — Нет, нет, что ты. Я согласна, согласна.       Мелькор улыбнулся и зашагал дальше, изо всех сил стараясь идти не так, как ему хотелось, а так, чтобы девушка могла за ним угнаться, не переходя на бег.       — Да, так какой из обликов тебе больше нравится? — спросил Вала, когда тяжелые двери главной лаборатории наглухо закрылись за их спинами. — Птица? Летучая мышь? Насекомое? Или — то, что я тебе показывал?       Трудно даже передать, какое облегчение испытала Майвэ, услышав этот вопрос. Она улыбнулась:       — Помнишь, хотя что это я, конечно же, помнишь, ту морскую птицу? Она похожа на чайку, красивая… и крылья большие… можно парить в небе.       — Значит, чайка, — в голосе Мелькора послышалось еле заметное разочарование.       Вала предпочел бы превратить Майвэ во что-нибудь более пригодное к боевым действиям, но раз девушка хочет быть именно птицей, ничего не поделаешь. Тот, у кого не лежит душа к дракам, все равно толком сражаться не научится, сколько бы зубов и когтей у него ни было. Впрочем, птица тоже может приносить пользу.       — Ты сказала, что готова сделать для меня все, что угодно, если я научу тебя летать, — Вала испытующе посмотрел в глаза девушки. — Как насчет того, чтобы я видел и слышал через тебя, когда мне это понадобится?       Больше всего на свете Майвэ ценила свободу… в том числе и свободу от окружающих. Поэтому у нее и не было близких друзей среди сородичей: свобода «для» часто требует свободы «от». И вот теперь, чтобы обрести небо, она должна пожертвовать самым для себя важным. Но небо… зачем ей свобода, когда дни заполнены тоской, а ночи — острым чувством недосягаемого. Она улыбнулась Мелькору:       — Конечно. Это справедливо.       — Та-ак, и еще, пожалуй, тебе потребуется защита, — Мелькор, задумчиво прищурившись, оглядывал девушку — словно мерку снимал. — Защита, — промурлыкал он себе под нос, — способность исцелять себя и других… Н-да, и некоторый запас силы тоже не помешает… Майвэ, — Вала снова пристально посмотрел в глаза девушке, — ты понимаешь, что после того, как я изменю тебя, ты уже не будешь эльфийкой? Дети Песни вряд ли признают тебя своей.       — Не понимаю. Почему не буду? Я — это я. Какая разница, есть ли у меня крылья? Изменится тело, я ничего не потеряю, лишь приобрету. Почему они должны будут отказаться от меня? Я не особо дружна с ними, но я ведь не стану врагом только потому, что научусь летать.       — Дети слышат Музыку мира, Майвэ. Твоя мелодия станет не такой, как у них. На ней неизбежно останется отпечаток моей Темы, — Мелькор помолчал, давая девушке осмыслить услышанное. — Врагом им ты, разумеется, не станешь. Но ты сделаешься иной, чем они. И пути обратно не будет.       — Я всегда была немножко не такой, как все. Уж не знаю, почему. Наверное, мир всегда интересовал меня больше, чем живущие в этом мире. Ты говоришь, я потеряю что-то… но я не чувствую, что обладаю этим. Какой бы ни была плата — я согласна.       — Хорошо, — кивнул Мелькор. — Тогда приступим.       Он подошел к Майвэ, одновременно настраиваясь на музыку ее роа, и легонько коснулся кончиками пальцев висков девушки. Ресницы эльфийки дрогнули и опустились, дыхание стало медленным и глубоким. Майвэ пошатнулась, но Вала успел подхватить ее и бережно опустил на пол. Девушка крепко спала.       Песнь Восставшего эхом отразилась от стен, вбирая с себя силу Айну, придавая ей форму, переплавляя замысел в реальность. Музыку новую в мир призываю я ныне — Пусть же вплетается в многоголосье Твердыни. Звонкие, острые, чистые, легкие ноты — Крылья, свист ветра в ушах, упоенье полета. Тихие, нежные, теплые, мягкие звуки — Будут нести исцеление чуткие руки. Лед и огонь, камень стен и бескрайние дали — Магия станет защитой надежнее стали.       Внешне все оставалось по-прежнему. Девушка мирно спала, подложив ладони под щеку, и облик ее ничуть не изменился. Только вот, мелодия ее стала совсем другой. Новой. Не эльфийской.       Властный взмах руки, короткое «Нарго!» — как завершающий штрих.       Мелькор присел на корточки рядом с Майвэ и погладил ее по щеке:       — Просыпайся.       Дрогнули ресницы, девушка села, тряхнула головой, отгоняя остатки сна, смешно повела лопатками, словно пытаясь ощутить вожделенные крылья, и вопросительно посмотрела на Мелькора. Ее взгляд, казалось, говорил: я верю тебе, но я не понимаю, что произошло.       — Как ты себя чувствуешь? — Вала протянул девушке руку, чтобы помочь подняться.       Вообще-то он все сделал, как следует, но Дети Песни создания хрупкие и пугливые. Даже с лучшими из них приходится быть осторожным.       Майвэ легко коснулась руки, почти не опираясь на нее, просто чтобы снова почувствовать тепло его ладони, поднялась, замерла на миг, прислушиваясь сама к себе… на первый взгляд, ничего не изменилось… но потом… потом она услышала.       — Я… я стала глубже, — она не смогла найти другого слова, чтобы выразить свое состояние.       — Да, — кивнул Мелькор. — Твоя мелодия стала теперь сложнее. Тебе еще предстоит научиться управлять своей силой.       Девушка встала, сделала несколько шагов, прислушиваясь к себе, потом повернулась к Мелькору:       — Я бы хотела попросить тебя… ты подарил мне небо… и я хочу разделить с тобой радость этого дара, Поющий. Я еще многого не умею и буду учиться… Но первый полет, первый настоящий полет… я просто не могу ждать. Можно сейчас?       Девушка замерла, привстав на цыпочки, в ожидании ответа.       — Конечно, Майвэ. Именно сейчас. Идем — я помогу тебе. Ты птицей, я ветром — мы полетим вместе. Идем.