Авторы текста: Тэсса Найри, Ноло, Хельга, Эмуна, Фред, Кэрлиен, Нати Автор стихов Тэсса Найри
Период, когда происходят события: от пробуждения квэнди до начала Войны Стихий _____________________________________ Похоже, на эту крошечную поляну еще не ступала нога эльфа. Только звериные тропы вели сюда. Густые кроны деревьев полностью закрывали небо, в чаще царил почти непроглядный мрак. И лишь над полянкой мерцали далекие звезды. Дерево, поваленное недавней бурей, еще не успело порасти мхом. Аромат спелых ягод черники, растущей неподалеку, смешивался с запахом хвои. Звенели комары. Издалека доносился волчий вой. Мир был юн. Он принадлежал ей. А она принадлежала ему. В этом месте ручеек образовывал небольшую лужицу. Эльтинэ сидела в траве, пристально вглядываясь в свое отражение. Когда она в первый раз заглянула вглубь Куивиэнен, она еще не знала, что увиденное там — это она и есть. Маленькая, очень маленькая эльфийка — самая низенькая в селении. Тоненькая, как тростинка. Волосы светлые, с серебристым отливом, кудрявые настолько, что соорудить из них что-то похожее на прическу было очень трудно. Странно темные глаза. Золотистая кожа. Теперь Эльтинэ, конечно, понимала, что девушка в воде никогда не заговорит с ней. И все равно почему-то ждала этого. Эльфийка не знала, почему ее тянет сюда, вглубь леса, одну. Но уходила — все дальше и дальше, слушая Музыку мира, незамутненную звонкими голосами квэнди. Там — веселье и радость. Здесь — покой. Эльтинэ впервые сплела из своих волос некое подобие косы, украсив сооружение цветами. И теперь оценивала результат. На взгляд стороннего наблюдателя, зрелище было либо смешным, либо романтичным: маленькая девчонка сидит над лужицей, любуясь собой. В кое-как убранных волосах торчат цветы, причем некоторые — прямо на стебельках. Красивая, как все эльфы, — но не больше. Обыкновенная. Эльтинэ вдруг подняла голову. Что-то изменилось в мире. Что — она не понимала. Те же деревья вокруг. Те же цветы и травы. Черника в руке — маленькие, черные шарики — какая же она сладкая! Звонкий шепот ручья… Эльтинэ вскочила и обернулась. В тени деревьев светились глаза… Красным. Девушка почему-то сразу поняла. Нет, ни поняла — услышала. — Мясо… «Мясо? Я?!» А вокруг мир уменьшался до полянки — и становился все уже и уже. И вот — сжался до мягких крадущихся лап… они (кто это? кто?..) приближались со всех сторон. Эльтинэ понимала, что кричать бесполезно. Но вдруг… Хоть кто-то… Мир взорвался отчаянным воплем. Но не рушился. Пока. Светящиеся красным глаза были со всех сторон… Эльтинэ прикинула расстояние до ближайшего дерева. Бесполезно. Не успеть. Эльфийка попятилась. И тут мир, который до этого был союзником, стал врагом. Под ногу Эльтинэ попалось что-то твердое. То ли упавший сучок, то ли камень… И в то же мгновение в воздух взметнулась тень. Квэндэ падала вниз. Навзничь. В высокие травы. И понимала, что спасения — нет. Нечто тяжелое — туша — придавило ее к земле. В ноздри ударил странный, неприятный запах. Эльтинэ не могла закрыть рукой нос — мешала чужая лапа. Но зажмуриться она могла — чтобы не видеть алую пасть, склонившуюся к ней, и острые зубы, готовые оборвать ее жизнь. В темноте было не так страшно. Но боль — страшная боль—впилась в плечо. И мир наконец-то обрушился, осколками впился в горящее болью тело…* * *
Все шло просто отлично. Границы владений Мелькора сегодня сместились еще на двадцать часов волколачьего бега к юго-востоку. Вала по-хозяйски огляделся вокруг и улыбнулся. Этот лес легко воспринял его мелодию, пропитался ею. Тема Мелькора звучала теперь в шуме сосновых крон и в тоненьком пении комаров, ей вторили сочно-зеленые мхи и седые лишайники, кустики черники, усыпанные блестящими синими шариками ягод, и бурые шляпки грибов, облепленные хвоинками. Внезапно в слаженный хор лесных голосов ворвался новый звук. Пронзительный вопль боли и ужаса. Не звериный. Кричал кто-то из Воплощенных. Женщина. Мелькор прикинул направление и мгновенно сбросил телесный облик, порывом ветра устремляясь туда, где кто-то из Детей, похоже, попал в беду.* * *
— СТОЯТЬ!!! Мысленный приказ заставил большого светло-серого волка разжать челюсти, уже почти сомкнувшиеся на горле жертвы. Непреклонная воля Старшей Стихии мгновенно и полностью подчинила сознание зверя. — НАЗАД! Из ниоткуда на поляну шагнула высокая черная фигура. И такая сила исходила от нее, что казалось, воздух вокруг начал потрескивать и искриться. Волчий вожак припал к земле и тоненько заскулил, медленно отползая от беспомощно лежащей на земле девичьей фигурки. Остальные звери поджали хвосты и попятились, вздыбив шерсть на загривках и жалобно воя. Вала чуть ослабил давление своей воли, одновременно послав зверям мысленный приказ: — УХОДИТЕ! ЭТА ДОБЫЧА НЕ ДЛЯ ВАС. Вожак неуверенно поднялся и, прижав уши, потрусил прочь. Прочие последовали за ним. Мелькор не смотрел на них — он в три больших шага пересек поляну и склонился над девушкой. Вала успел в последний момент: из рваной раны на плече эльфийки обильно струилась кровь. Странно, что волк не перегрыз горло сразу — видимо, девушке удалось увернуться. Мелькор накрыл рану ладонью, останавливая кровотечение. Вгляделся в бледное лицо Воплощенной. Девушка была без сознания. Так, и что с ней теперь делать? Подлечить и отнести к соплеменникам? Можно. Но, пожалуй, будет куда интереснее забрать эльфийку в Удун и там спокойно поговорить с ней и вообще изучить это странное существо. К тому же, девушке, которая только что чудом осталась в живых, не повредит хороший уход. Мысль, что Воплощенная может почувствовать себя в крепости, мягко говоря, неуютно, Мелькору даже в голову не пришла: для него-то Удун был домом. Края раны сошлись, девушка задышала ровнее. Вала не стал пока приводить ее в чувство: кто знает, как воспримет Дочь Песни путешествие по воздуху. Музыка леса вновь изменилась: приближался еще кто-то из Детей. Но Мелькору было сейчас недосуг выяснять, кто именно. Он бережно подхватил эльфийку на руки, сменил облик и ветром устремился на северо-запад.* * *
Протяжный волчий вой заставил Тингрэлла порывисто вскочить на ноги. Такой страх, — темный, всеохватывающий, звериный, — слышался в этом звуке, что весь лес, казалось, вскинулся, и замер напряженно в тревожном недоумении. — Что может так напугать волка? — Осторожно шелестели-перешептывались деревья. — Что может так напугать стаю? Плотно прижав ладони к шершавому древесному стволу, Тингрэлл послал лесу короткое требовательное осанвэ: — Кто? Где? — Там… слушай, слушай нашу песню… ты узнаешь… На поляне среди молодых вязов… — Упруго всколыхнулись ветви, — Волки… Такой, как ты… Еще… Ладони обожгло холодным пламенем, мозг захватило вихрем незнакомой мелодии. ЭТО Тингрэлл не знал, потому что никогда еще не слышал, ЭТО он не ожидал. Ему потребовалось несколько долгих мгновений, чтобы справится с силой потока и снова обрести свою тему, — очнулся, стоя на коленях, до боли прижимая пальцы к вискам. Квэндо машинально сбросил с плеча легкий короткий лук. Прикосновение к оружию создавало так необходимое ему сейчас иллюзорное ощущение защищенности. Он заставил себя вспомнить, что на Поляне-Среди-Вязов между захлебывающимися от страха волками и… не надо об ЭТОМ думать… есть еще кто-то из его сородичей-квэнди. Тингрэлл поднялся. И побежал, ведомый мелодией леса. Слишком поздно. Все, что квэндо удалось увидеть, как Эльтинэ, по воле совершенно неведомой, незримой, но властно-влекущей силы, плавно взмывает в воздух. Без особой надежды, повинуясь скорее рефлексам, чем голосу здравого смысла, эльф натянул тетиву и навскидку выпустил две стрелы — одну за другой — в воздух почти вплотную к парящему телу девушки. Последнее, что он запомнил — эти стрелы, натолкнувшись на призрачную преграду, не вонзились, не нанесли ни единой раны, а лишь потеряли силу и безвольно осыпались вниз. Потом в глазах у Тингрэлла потемнело, мелодия ЭТОГО снова захлестнула клубящимся мраком, а когда квэндо опять обрел способность видеть и слышать, и поляна, и небо над поляной были пусты, — ни волков, ни девушки, лишь темные пятна крови на траве да две одиноко торчащие из зарослей лютиков стрелы.* * *
Мелькор осторожно уложил девушку на ложе в гостевой комнате и снова занялся раной. Эльфийка потеряла много крови, но опасности для жизни больше не было, так что Вала не спешил, тщательно сращивая разорванные ткани. Если все сделать аккуратно, на теле даже следа не останется. Девушка красива, шрамы ей ни к чему. Эльтинэ чувствовала себя… Странно. Как будто она нырнула вглубь Куивиэнен, и теперь никак не могла выплыть на поверхность. Как будто любимое, родное, спокойное озеро вдруг вздумало вздыбиться выше звезд, а потом обрушиться на беззащитный берег. Или опрокинулся мир, вытряхнув ее на небо. И теперь квэндэ падала спиной прямо на звезды… «Интересно, как долго туда лететь?.. А вдруг я провалюсь сквозь них… и что тогда? Да что же случилось?» Эльтинэ постепенно начала приходить в себя. »…Не мокро. Значит, не озеро. Удобно и мягко. Значит, не голая земля, и даже, пожалуй, не трава. И не камни. Воздух… Странный, но спокойный. Пахнет цветами. Но какими? Лежу. ГДЕ?» Эльтинэ вслушалась в мир — и чуть не вскрикнула. На нее обрушился водопад звуков — настойчивых, резких, лишенных цели и смысла. Не песня. Хаос. Некоторые мелодии казались смутно знакомыми, но узнать их эльфийка не успевала. Иногда в незнакомом звучании вдруг намечалась странная, сложная, чужая (чуждая) гармония. Но все тонуло в общем потоке, и Эльтинэ почувствовала, что еще немного — и она тоже растворится в нем, и понесется вместе с ним неведомо куда… Квэндэ попыталась отгородиться от мира («отгородиться от мира — что за дикость, зачем?»), чтобы не потеряться в нем… Не перестать быть… Постепенно напор уменьшился. К Эльтинэ вернулись воспоминания. Поляна… Глаза… Провал в никуда… «Волки… Это были волки… Может, они меня уже… съели?» Эльтинэ собралась с духом и попыталась открыть глаза. Мелькор почувствовал, что девушка приходит в себя, и мысленно обратился к ней: — Все в порядке, ты в безопасности. Эльтинэ услышала… почувствовала. Прикосновение… тепло…, но как же «все в порядке», если не в порядке ничего? Если мир будто на голову падает? Если все непонятно, странно? Глаза открылись. Сквозь какую-то пелену Эльтинэ смутно видела склонившееся к ней… существо. Нет, не квэндо. Похож, но не квэндо. Да разве эльф, настоящий эльф в таком месте жить сможет? В этом… шуме? Гремящая чуждая Музыка («А это вообще Музыка? Не похоже») вдруг затихла, пелена в глазах рассеялась. Существо улыбнулось. — Айя, — попыталась произнести эльфийка. Получилось — только губами. Голос не слушался. — Не бойся, — с мягкой настойчивостью сказал Мелькор. — И не двигайся пока. Я еще не закончил лечение. Убедившись, что девушка послушалась, он снова сосредоточился на ее ране. — Ну, вот и все, — Вала, наконец, выпрямился, очень довольный собой. — Никаких следов от укуса. Только отдохнуть тебе все же придется: слишком много крови потеряла. Как твое имя, Дочь Песни? — Эльтинэ, — голос звучал очень тихо и как-то… жалобно, что ли. Будто и не ее вовсе. — А как тебя зовут? Или ты один живешь и «звать» тебя некому? — Эльтинэ лукаво улыбнулась. Отчего-то с каждым мгновением девушке становилось лучше — как будто тело постепенно вспоминало, что оно умеет делать. — Я Мелькор. Вала критически оглядел пропитанные кровью тряпки, которые некогда были одеждой Эльтинэ. Эльфийке явно не помешало бы вымыться и переодеться. — Тебе нужно привести себя в порядок. Я сейчас попрошу одну… одного своего друга помочь тебе в этом. Ее зовут Сарин. И распоряжусь, чтобы тебе принесли поесть, — он улыбнулся. — Отдыхай и ни о чем не тревожься. Уже за дверью Мелькор мысленно обратился к Сарин: — Я принес в Удун раненую эльфийку. Ты не могла бы о ней позаботиться? Новое платье и… все такое, — тут в осанвэ явственно почувствовалось смущение. — Эльтинэ сейчас в гостевой комнате. Цитадель проводит тебя. — Конечно, сейчас иду, — в ответе майэ ощущались легкое беспокойство и вместе с тем уверенность, что с девушкой теперь все будет в порядке. Когда не-квэндо ушел, Эльтинэ послушно закрыла глаза. Думать о том, что это за место, ей не хотелось. Она попыталась найти в мире знакомую тему Куивиэнен, но озеро словно исчезло. А вдруг и вправду — исчезло? И квэндэ осталась одна?* * *
Через некоторое время Сарин вошла в гостевую комнату. Несколько орков втащили за ней следом огромный чан с дымящейся водой, нечто вроде большой лохани, несколько кувшинов и быстро исчезли за дверью, эльфийка даже не успела толком разглядеть их. Комната наполнилась ароматами леса. И еще чего-то, непонятного. Новая похожая-на-квэнди была поменьше, чем тот, первый. Следом за ней показались вообще-уже-ни-на-кого-не-похожие (даже слышать их не хочется). К счастью, ушли быстро… — Здравствуй, Эльтинэ, я Сарин, — вошедшая улыбнулась. Улыбка была… хорошая. Приятная. Мелодичная. — Айя, — откликнулась эльфийка. — Ты ведь тоже не-квэндэ? Я и не знала, что бывают другие… Не такие, как мы. Я думала — только мы умеем говорить, а не просто… звучать, — Эльтинэ смущенно улыбнулась. — Да, Эльтинэ, я не-квэндэ. И нас действительно очень немного тут. Но ты все сможешь увидеть сама… после того, как вымоешься, а то, честно сказать, ты сейчас и сама-то на квэндэ не особо похожа, — Сарин смешала воду в лохани, чтобы не обжечь девушку, и кивнула. — Залезай. До замечания не-квэндэ Эльтинэ как-то не задумывалась, на кого сейчас похожа она сама… Эльфийка подошла к чану, привычно взглянула на свое отражение — и чуть не отшатнулась. Да-а… Эльтинэ стряхнула с себя то, что еще недавно было очень даже милым платьицем, и быстренько погрузилась в чан, искренне надеясь, что перемазанное непонятно чем чудовище, на которое она только что любовалась, имеет с ней очень мало общего. С ней настоящей. Вода была теплая, жизнь стала казаться вполне приемлемой. Только вот одно… — Сарин, — Голос Эльтинэ дрогнул. — Озеро. Наше озеро. Я его не слышу. Оно еще… есть? Сарин вздохнула… она так привыкла к Твердыне, стала настолько созвучна ей, что и подумать не могла, как это будет для Детей Песни — оказаться здесь впервые. — Ну, конечно же, есть. И твое озеро, и все остальные озера этого мира. Просто ты сейчас далеко от дома и устала. Когда ты отдохнешь — ты снова услышишь все, что и раньше. Эльтинэ решила не спорить. Может, Сарин и правда знает лучше? Только вот тут даже вода по-другому пела… Может, потому что она не в озере, а внутри этой странной штуки? — Знаешь, на меня напали волки. Они злые и думают, что я мясо. Им даже не объяснишь ничего… у вас такие есть? — Закрой-ка глаза, — Сарин намылила волосы девушки, взбив огромную шапку пены. — Волки у нас есть, но они понимают разницу между мясом и не-мясом и есть тебя не будут. Там были дикие волки. Для них все, что движется — мясо. Эльтинэ зажмурилась и погрузилась в тепло ласковых рук Сарин, мягкую пену, теплую воду… и окружающий мир, отчаянно пытаясь найти в нем хоть что-то знакомое… нет, не получается. Ничего не получается. Скорее всего, она действительно попала куда-то за звезды — может быть, от страха. И даже тот, большой не-квэндо вряд ли сможет вернуть ее домой. Значит, придется жить тут. Мысль эта эльфийку совсем не порадовала. Впрочем, существа, которые тут обитали, были странные, но вроде добрые. Не стоит их обижать. Может, они и сами все понимают, просто не хотят ее огорчать… Сверху на голову обрушился целый поток воды. Как будто она заплыла под водопад Куивиэнен. Эльтинэ стало так грустно, что захотелось завыть. Как волки. Но она сдержалась. «Сама, в общем-то, виновата… Не буду больше бояться. Никогда». Сарин почувствовала эту тоску… бедная Дочь Песни! — Ну-ну, не огорчайся, честное слово, озеро никуда не делось, я сама бывала там. И как только ты поправишься и отдохнешь — сможешь вернуться, никто не будет держать тебя силой. А теперь давай-ка, — Сарин помогла девушке подняться, еще раз облила ее теплой водой и завернула в огромное пушистое полотенце. — Ты подожди немножко, я платье подправлю, а то с размером напутала. Эльтинэ попыталась справиться с собой. Негоже обижать хозяев этого странного места. «Раз уж я настолько нездорова, что ничего не слышу, надо хотя бы осмотреться». Ее внимание тут же привлекла ветка, торчащая прямо из стены. Интересно, тут все деревья такие… непонятные? Эльфийка осторожно прошла по мягкому полу, поросшему синим (синим!) мхом (или мехом?), тронула ветку. Холодная. Неживая. Может, такие на камнях растут? Или это все-таки другой мир? В комнате горел костер, помещенный в странную каменную чашу. Наверное, чтобы не убегал никуда. Пламя — оно своевольное. Вообще, камня было много. Слишком много для жилья — на ее вкус. Будешь тут сидеть — и не узнаешь, что снаружи делается. Тем более, если тебя настигло такое странное… уродство. Нет, вроде, настоящие деревья тут тоже есть. По крайней мере, сооружения с ногами, одно большое, два поменьше и одинаковые, с высокими спинками, когда-то, кажется, были деревьями. Интересно, не скучно им теперь — таким? Эльтинэ подошла поближе. На маленьких сидят. Почему квэндэ так решила, она и сама не знала, но присела. Было удобно — удобнее, чем на земле или пеньке каком-нибудь. Только вот ноги висят — непривычно. Маленькие руки тут же потянулись к красивой штучке, внутри которой росли незнакомые цветы — нет, их туда положили. На прозрачной поверхности танцевали оранжевые блики. До чего же странно изучать все только глазами… Сарин наконец закончила с платьем. — Ну, вот, готово, — она протянула эльфийке темно-синюю струящуюся ткань. — Переодевайся и можно будет поужинать. Ты, наверное, голодная? — Не знаю, — ответила Эльтинэ как-то удивленно. Она многое чувствовала: страх, боль, тоску, интерес, любопытство, благодарность… И непривычно много не чувствовала. В том числе, голода. Или сытости. Не до того было… Эльфийка нерешительно взяла Одеяние (назвать его платьем было как-то… неловко), мимоходом погладила тонкую гладкую ткань, которая, кажется, что-то пела (только вот что? Не поймешь…). Как это надевать, Эльтинэ сообразила далеко не сразу. Точнее, не сразу нашла подходящие отверстия. Глянула сверху вниз. Красиво. Сарин рассмеялась — все женщины одинаковы… и подвела Эльтинэ к зеркалу. Ртутная амальгама вместо привычной серебряной придавала отражению загадочную глубину и отчетливость красок, а вместе с тем, загадочность и мимолетность. Сарин не сказала, скорее подумала: «Посмотри, как ты красива». Воистину, этот мир на редкость изменчив… Совсем недавно на Эльтинэ смотрело настоящее чудовище из смутных грез, что терзали ее после рассказа квэнди о страшном Черном Всаднике, что однажды потревожил их мир и принес в него смерть. Теперь же из глубины странного зеркала на нее смотрело существо, которое было Эльтинэ незнакомо. Но как же хотелось познакомиться!!! Даже жалко было, что там — она сама… Нет, тут было бы очень приятно жить… Если бы еще услышать, как поет этот мир… Сарин смотрела на девушку… как это похоже… когда она пришла сюда, впервые… стремление услышать-увидеть-понять. — Знаешь что, Эльтинэ… поедим мы потом, а сейчас — пошли! Я покажу тебе… одну вещь. Глаза квэндэ зажглись любопытством. Каменные стены комнаты начинали ее тяготить. Как красиво было все это! Но красота увиденная совсем не гармонировала с тем, что было слышно. А разве не в гармонии рождается истинно прекрасное? Может быть, снаружи будет получше…* * *
Странная мелодия появилась в Удуне… Даже не мелодия, а так — словно кто-то пытается вспомнить забытые ноты. А ведь это… Тевильдо не додумал, остановившись перед дверью гостевой комнаты: Цитадель, будто услышав, привела Кота к источнику этой странной мелодии. Да, именно здесь… Здесь — новый гость. Гость, почти забывший свою собственную мелодию! Или… Нет, не забыл, но словно мелодию эту… спугнули, что ли. Тевильдо фыркнул и тут же решил: если он оказался здесь, то обязательно должен посмотреть на нового гостя! Тем более, что у гостя такая странная… смутно-знакомая… Новый гость — из тех, юных, из Детей Песни! Майа-Ветер не только обликом походил на Кота, но и был по-кошачьи любопытен. Он прислушался к тем, кто находился в гостевой комнате, и, уловив Тему Сарин, позвал: — Сарин, милая! У нас гости? Я не помешаю, если зайду? Сарин как раз стояла у двери и, вместо ответа, просто распахнула ее. — Конечно, друг-ветер, заходи в гости. Мы как раз собрались на смотровую башню, пойдем вместе? Эльтинэ, тут кое-кто хочет с тобой познакомиться. Думаю, вы друг другу понравитесь. «Друг-ветер»… Эльтинэ уже ничего не понимала. Кто войдет сейчас? Как можно дружить с ветром? Как можно ветер — увидеть? Но на пороге стоял… зверь. Большой и пушистый. Красивый. Может, и мелодия у него красивая… Если она у него есть… Эльтинэ решила, что удивляться хоть чему-то сейчас просто глупо. Поэтому не стала раздумывать, как поступить, а просто сказала, обращаясь к новому гостю: — Айя. Меня зовут Эльтинэ. И протянула руку. Сама не зная, зачем. Тевильдо улыбнулся — по-кошачьи незаметно. Новый гость оказался не просто Дочерью Песни, а очень смелой Дочерью! — Айа! — повторил Тевильдо странное приветствие, только лапу не протянул, просто подошел ближе, чтобы Эльтинэ могла его коснуться, если захочет. «А она, похоже, не только смелая, но и любопытная! Интересно, это — редкость в Детях, или уже многие стали такими? Если да — замечательно!» — Эльтинэ, красивое имя! А я — Майа Тевильдо. Искренне рад знакомству с тобой, — Кот чуть склонил голову и мурлыкнул. — Спасибо за приглашение, Сарин! На смотровой башне вполне хватит места для всех нас… И даже останется. Идем? Эльтинэ, между тем, подумав, решила хоть сейчас не мучиться и сделала то, что ей хотелось. Она осторожно коснулась одним пальцем меха странного зверя. Он был очень мягкий, такой гладкий. Девушка запустила тонкие пальцы в густую шерсть Тевильдо. Конечно, интересно, что такое «майа», но это можно будет узнать и позже. Надо же… Ушам здесь неприятно, а вот рукам сейчас — приятно, даже очень. Этот зверь… то есть майа… пушистый… Комната перед её глазами вдруг стала расплываться. Эльфийка почувствовала, что её глаза стали мокрыми. И по щеке сползла капля. Эльтинэ слизнула её. Капля была какого-то непонятного вкуса. Солёная. Эльтинэ не понимала, что происходит. Откуда ей было знать, что такое слёзы? «Ей больно здесь! Или… Нет, ей просто очень неуютно — словно детенышу дикого зверя, которого принесли в дом… да, согрели и накормили, но… Это место пока для нее — такое чужое! Хорошее, но — чужое…» Тевильдо подставил голову под легкую руку Эльтинэ, мурлыкнул тихо, чтобы не напугать — мало ли? Она ведь наверняка не слышала такого прежде! — заглянул в лицо Дочери Песни: — Тебе грустно? Не печалься! Тебе кажется, что здесь все — чужое, да? Но это не так, Эльтинэ, здесь все не чужое, а просто — новое. Не страшное, а — новое, другое. То есть — такое, которое надо узнавать! Пойдем? Не имея возможности спросить Сарин по осанвэ, правильно ли он говорит, Тевильдо коротко глянул в глаза майэ — узнать, прав он или не прав. Сарин улыбнулась в ответ: конечно, правильно. — Эльти, девочка, не надо плакать. В мире есть огромное количество соленой воды, не стоит его увеличивать. Лучше пойдем с нами, и ты увидишь, как здесь красиво. «Так я не плачу. Просто вода из глаз льется», — удивленно подумала Эльтинэ. Даже с собой говорить в этом шуме было трудно. Она ещё раз провела рукой по спине майа Тевильдо и поднялась. — Пойдем.* * *
«Я люблю бывать тут. Здесь такой свежий ветер. Такой музыки, больше нигде нет. Ну-ка, попробую — провести рукой по струнам, взять два-три аккорда, пальцы скользят по ладам… Ветер… ветер… Нет, пока не могу уловить, но уже знаю, для кого будет эта песня. Ветер… Ярость свободы и неба. Ветер… Нет, пока все не то. Еще рано, слишком рано». Пальцы левой руки скользят по ладам, а пальцы правой перебирают струны, ища ритм. Ветер… Сильный порыв ветра растрепал волосы Эленлиндо. Воздух в нескольких шагах от майя сгустился, и на галерею ступил Мелькор. Глаза его блестели от недавней радости полета. Темный Вала заметил Менестреля и, улыбнувшись, кивнул ему. Эленлиндо улыбнулся в ответ. Он был даже немного рад предлогу отложить сложение песни — все равно ведь не выходит. — Ты издалека, Владыка? Мелькор передал Менестрелю образ соснового леса в получасе быстрого полета к юго-востоку. Того самого леса, где он спас от волков Эльтинэ. — Как красиво! — Эленлиндо использовал осанвэ, потому что словами все равно не смог бы передать свое восхищение этим лесом. — Скажи, Владыка, а ведь это недалеко от тех мест, где живут квэнди? — Недалеко. А скоро, я думаю, кое-кто из квэнди вполне может поселиться в тех краях. Некоторые из них уже сейчас туда забредают. — Любопытные они… — Эленлиндо попытался подобрать слова или образы. — Даже не знаю, совсем не такие, как мы. Не похожие, иные, но в то же время есть и что-то общее, мне так кажется. Но я мало общался с квэнди, так что мне трудно судить. — Один… то есть, одна из них сейчас как раз отдыхает в комнате для гостей. Я собирался зайти к ней. Если хочешь, можешь сопровождать меня. — Не откажусь, — Эленлиндо улыбнулся. — Это будет интересно.* * *
Эльтинэ бесцельно слонялась по комнате. Окружающий шум по-прежнему давил на слух, думать ни о чем не хотелось, делать что-то — тем более. Да и чем тут вообще можно заняться? Она села в кресло — так это называется, оказывается, аккуратно собрала вокруг себя складки платья, стараясь не смять синюю ткань. Погрузила ноги в синий мох — или мех. Задумалась. От мыслей ее оторвал стук в дверь. — Как ты себя чувствуешь? — Мелькор вошел и улыбнулся девушке, отметив про себя, что выглядит она отдохнувшей, а новое платье ей очень к лицу. Этот… не-квэндо. Эльтинэ радостно улыбнулась. Гости — это очень кстати. — Хорошо я себя чувствую, — вежливо ответила квэндэ. Не объяснять же гостеприимному Мелькору, что в таком шуме ни один нормальный эльф чувствовать себя хорошо просто не в состоянии. Восставший кивнул: именно такого ответа он и ожидал. Сарин — майэ заботливая, так что можно не сомневаться, что с Эльтинэ все в порядке. А то, что девушка выглядит немного усталой… ну, пережитое все-таки сказывается, да и место для эльфийки непривычное. — Это Эленлиндо, — представил Темный Вала своего спутника. — Еще один мой друг. Мелькор уселся в свободное кресло. — У тебя много друзей, — улыбнулась Эльтинэ, одновременно пытаясь решить важную задачу: что же предложить гостям? Там, у озера, у нее непременно нашлось бы что-нибудь вкусненькое. А здесь… «Вот ведь дурочка, надо было хоть ягод набрать на такой случай!!! Вдруг забудут про тебя — и вообще голодной останешься!!!» — Здравствуй, Эленлиндо. У тебя красивое имя. Майа вежливо поклонился: — Благодарю тебя за добрые слова, Дочь Песни. Жаль, я не знаю твоего имени, чтобы ответить тем же. — Мое имя похоже на твое, — улыбнулась эльфийка. — Нас обоих назвали в честь звезд. Меня зовут Звездная Искра. А сердце её сжалось: Эленлиндо… Звездная песня… Услышит ли она хоть когда-нибудь настоящую Песнь звезд, ту, что царила над их Озером? — Эльтинэ… — улыбнулся Эленлиндо. — Действительно, очень красиво. И это имя дано тебе справедливо. Эльтинэ, пожалуй, впервые пристально посмотрела на нового не-квэндо. Хорош собой. Только вот глаза непонятные. Все время меняются. Не поймаешь. — Тебе твое имя тоже подходит. Ты разный, как сияние звезд. Она смутилась и опустила ресницы. Эленлиндо осторожно взял руку девушки в свою и молча поднес к губам. Эльтинэ испуганно вздрогнула. Раньше… раньше никто и никогда так не делал. Да и странно было бы квэнди вести себя так, как детеныши келвар, которые иногда в прошлом ласкались к ней и лизали руки. Но не-квэндо так себя и не вел, он сделал что-то другое… Что-то необычное. Приятное. «Какого же цвета у него глаза?» И синий мох вдруг словно уходит из-под ног, и хочется куда-то бежать — и остаться здесь, остаться навсегда, пусть даже никогда она не услышит мир, лишь бы видеть его и тех, кто в нем… Того, кто в нем. Мелькор молча наблюдал за Поющим и Воплощенной. Мелодия девушки странно изменилась. Что-то очень похожее звучало в последнее время в Музыке Сарин, когда Восставшему случалось встречать майэ. Эленлиндо легонько сжал девушке руку и отпустил. Он решил промолчать. Эльтинэ, как ни странно, почувствовала облегчение. Странное не то чтобы ушло, но как-то затихло в глубине души. Некоторое время эльфийка пребывала в растерянности, и чтобы скрыть это непонятное чувство, она решила сказать хоть что-нибудь. — Мелькор, — обратилась она к своему спасителю, — а вас здесь много? Ну, тех кто здесь живет. Не-квэнди — хотела добавить она. Но не стала. Взгляд ее был обращен к Мелькору. Она не могла смотреть на нового знакомого. Не могла — и все. — Творцов мира немного, — ответил Вала. — Но здесь живут не только Поющие. Еще — орки. Волколаки. Драконы. О Майвэ он пока упоминать не стал. Все равно она, в сущности, уже не эльфийка. Лучше им с Эльтинэ пока не встречаться. Пусть спасенная девушка сначала освоится. «Каких ещё творцов мира?» — этот не совсем вежливый ответ чуть сам собой не сорвался с губ. Эльфийка поспешно прикусила язычок и после паузы удивленно заметила: — Поющие? Но… все поющие. Все поют. Даже деревья… Ты разве… «А, ну да… здесь мир не поет. Он делает что-то другое». Эльфийка запуталась окончательно. — Когда квэнди собираются под звездами, они поют друг другу песни. И звездам тоже, — сочла она нужным объяснить свою предыдущую мысль. — Поющие — это те, кто создал Музыку, которую ты слышишь, Эльтинэ, — пояснил Мелькор. — Музыку, которая звучит в растениях и животных, в камнях и воде. Когда поют квэнди, они творят мелодии. Стихии же мелодиями творят мир. Вот Эленлиндо, например, поет звезды. — Я раньше слышала музыку. Теперь я слышу шум. Значит ли это, что я плохо слышу, или то, что вы плохо поете? — лукаво осведомилась Эльтинэ, смягчив сказанное смешливым блеском глаз, дающим понять, что квэндэ просто шутит. «Поющие. Поют мир. Квэнди творят мелодии, а… Поющие — творят мир? Деревья? Волков? Меня? А Эленлиндо поет звезды?» Она бросила из-под ресниц взгляд на Эленлиндо. Вот почему она так странно себя чувствует в его присутствии. Он не просто не-квэндо. Он — звезда. — Шум? — удивленно переспросил Мелькор. Быть может, девушка пострадала сильнее, чем он думал? Невозможно. Он сам ее лечил, с ее мелодией все в порядке. — А какой он, этот шум? На что похож? — поинтересовался Вала. Он начинал догадываться, в чем дело, и эта догадка совершенно его не радовала. — Да ни на что, — сказала эльфийка. — То есть… ну, знаешь, когда все мелодии вдруг взяли и перемешали хорошенько. И они все разломались. На мелкие кусочки. И собрать их я не могу. Поэтому здесь мир шумит… Эльтинэ осеклась. Вот ведь!!!.. Обещала же себе никого здесь не обижать… Она поспешно попыталась загладить ошибку: — Ну, на самом деле это у нас мир поет. А у вас он, может, и не должен. Просто иногда… неприятно бывает. Очень. «Вот оно что! Теперь понятно, почему Дети так шарахнулись от меня при первой встрече.» — Здесь мир тоже поет, Эльтинэ, — осторожно сказал Мелькор. — Просто ты еще не привыкла к его мелодиям. Они иные, чем те, что ты слышала вокруг Озера. Но если ты поживешь здесь подольше, ты почувствуешь их гармонию. Эленлиндо подхватил: — А хочешь, я напишу для тебя песню? Такую, какая будет тебе привычной. И тебе легче будет, пока ты не привыкнешь к здешней Музыке. Эльтинэ, старательно не смотря в глаза Эленлиндо, попросила: — Конечно, спой. «Даже если его песня будет намного хуже того шума, что преследует меня здесь, я никогда в этом не признаюсь». Майа снял с плеча лютню. Длинные пальцы бережно коснулись струн и замерли. Несколько мгновений Менестрель словно прислушивался, и наконец запел. Слова и мелодия, которые никак не складывались сегодня, пришли внезапно и так легко, словно только и ждали этого момента. Сложи ладони — набери воды Из родника. Смотри — дрожит сияние звезды В твоих руках. Лукавый ветер шепчет о любви, Да не всерьез. Губами осторожными лови Росинки звезд. Сплетают стебли сказку — не спугни, Не спутай нить. Их голоса в венке соедини, Чтоб отпустить. Чтоб ветер подхватил его с земли, Не разорвав. Чтоб звезды между пальцами стекли В молчанье трав. Песня закончилась, но Эльтинэ продолжала стоять, оцепенев. Красивый мелодичный голос Эленлиндо странным образом подействовал на нее: чувство, вроде бы затихшее, опять всколыхнулось в глубине души. Захотелось бросить все и отправиться в неизведанное вдвоем с этим замечательным певцом. И чтобы только они и звезды вокруг. И легкий ветерок. И травы, приветствующие их… Эльтинэ очнулась, встряхнула волосами и, восхищенно глядя на Эленлиндо, сказала слегка дрогнувшим голосом: — Спасибо. Ты замечательно поешь. И песня очень красивая, — ей захотелось добавить, что никто иной не может называться действительно Поющим, но она постеснялась и только полушепотом добавила. — Песня о доме.