"Север и Запад"

Авторы текста: Тэсса Найри, Приториан, Морна

Период, когда происходят события: от пробуждения квэнди до начала Войны Стихий _____________________________________       «Что показать ему? — раздумывал Эленлиндо, неся дракончика по коридору. — С чего начать?»       Чувствуя настроение майа, Удун то и дело открывал в стенах проходы. Менестрель приостанавливался, вслушиваясь в мелодию, но потом качал головой и шагал вперед. До тех пор, пока коридор не закончился знакомой дверью.       «Тронный зал. Ну, конечно! Сердце Цитадели. Удун, умница, именно сюда и стоило идти с самого начала! Или это Мелькор вмешался?»       Тяжелые резные створки из темного металла бесшумно открылись, и Эленлиндо, переступив порог, бережно опустил дракончика на пол.       Эленнаро сначала пытался запомнить маршрут, по которому нёс его майа, но уже после нескольких поворотов он оставил эту затею. Создатель то и дело останавливался, словно прислушиваясь, а потом сворачивал во вновь открывшийся в стене проход.       «И откуда они берутся?» — думал дракончик, оглядываясь назад.       Он уже хотел озвучить этот вопрос, как вдруг его словно окутала темнота. Знакомые руки подхватили Эленнаро и поставили на что-то твёрдое. Ткнувшись носом в пол для уверенности, дракончик поднял голову и начал осматриваться. Вокруг всё было словно как во сне: и эта бесконечная темнота, и этот свет из глубины помещения…       «Свет!»       Поддавшись любопытству, Элли сделал несколько неуверенных шагов. «Как бы не потеряться тут», — подумал он, оглядываясь назад. Глаза ещё не привыкли к такой кромешной темноте, поэтому он не сразу нашёл Эленлиндо.       — Можно туда? — неуверенно спросил дракончик.       — Можно, — Эленлиндо улыбнулся.       Ему понятна была робость дракончика. У самого когда-то дух захватило, когда впервые вошел в Тронный зал.       Получив одобрение Создателя, Эленнаро медленно двинулся вперёд. Вокруг была сплошная темнота, и практически ничего не было видно, поэтому Элли сразу решил идти на свет. Через несколько минут его взору открылось потрясающее зрелище: четыре столба пламени вырывались из пола и устремлялись вверх, пока не пропадали из виду. В центре стояло кресло, почти такое же, как в пещере, только чёрное и гораздо больше.       «Раз Создатель разрешил…» — с этими мыслями Эленнаро бросился бежать в сторону трона. Раскинув крылья, он взобрался по ступеням и, оттолкнувшись от последней из них, перелетел прямо на подлокотник.       Отсюда открывался замечательный вид. Особенно впечатляли столбы огня. Осматриваясь, Элли заметил, что его чешуя светится практически так же, как огонь. Даже ярче! Он с интересом осмотрел крылья — они словно горели! Восторг охватил дракончика. Ему очень хотелось, чтобы Создатель увидел его таким. Раскинув пошире крылья, Эленнаро вытянул шею, высматривая Эленлиндо.       Резной каменный подлокотник внезапно выгнулся горбом и резко дернулся, сбрасывая дракончика.       — Это кресло Владыки Мелькора, — укоризненно сказал подошедший Эленлиндо. — И никто, кроме Владыки, не должен там сидеть.       Подлокотник дёрнулся так неожиданно, что Эленнаро не успел ухватиться за него как следует. Благо, крылья были расправлены, и поэтому, выровнявшись, дракончик удачно приземлился на одну из ступенек.       «Ну раз уж создатель назвал Мелькора владыкой, то, наверное, так оно и есть», — сделал вывод Элли из назидания Эленлиндо.       — Извини, я думал, это твоя пещера, — малыш ещё раз оглянулся на огромное кресло. — А почему ты назвал Мелькора владыкой? Я слышал, что он Создатель Глаурунга, но ведь ты создал меня и Эйлуру! Почему же тогда ты его зовёшь владыкой?       Оглянувшись ещё раз по сторонам, дракончик добавил:       — Это его дом?       Эленлиндо ответил не сразу. Как объяснить, почему Мелькор — Владыка? Сильнейший из Поющих — да, но ведь одной силы мало, чтобы привлечь других. Создатель Удуна, хозяин Эндорэ — да, но ведь и другие трудились здесь не меньше, чем он.       — Знаешь, он тот, кто объединяет всех нас, — наконец задумчиво сказал майа. — И вас, драконов, не было бы без него. Он сам воплотил только Глаурунга, но он был первым. Он придумал, как это можно сделать. Начал мелодию. Показал нам путь — и помог пройти следом.       Майа помолчал, с сомнением глядя на Эленнаро: удалось ли понятно объяснить.       — Здесь все — его дом. Весь Удун.       Элли слегка задумался. Суждения Создателя были одновременно просты — и всё же туманны. Однако дракончик вспомнил один случай, и всё встало на свои места.       — Ясно, — довольно ответил он, — Мелькор научил тебя и других Создателей создавать нас. У меня вот тоже случай был, — затарахтел Эленнаро, — с моей горки нужно было убрать камень, но мне никак не удавалось его сдвинуть, — он фыркнул, — пришлось звать Сарнаура. Но всё же на своей горке я хозяин и я самый сильный.       Закончив свой рассказ, Элли ещё раз обернулся посмотреть на столбы пламени.       — Какая красота, — едва слышно произнёс он. — А камни я такие уже и сам ворочать могу, — добавил он, взглянув на Эленлиндо.       Дракончик сложил крылья и, сделав пару шагов в сторону выхода, повернул голову к Создателю:       — Пойдём к тебе, — позвал он. — Не стоит слишком долго быть на чужой «горке», когда хозяина нет дома.       — Тут дело не только в силе, — вздохнул Менестрель. — Ну, ты поймешь позже. Кстати, если бы Владыка был против, Цитадель не пропустила бы нас сюда. Но если хочешь, пойдем ко мне.       Вообще-то он собирался отвести Эленнаро на галерею, чтобы показать звезды. Но теперь рассудил, что шустрый дракончик вполне способен вскочить на ограждение, откуда слишком легко сорваться. Летать Эленлиндо не умел и мог не успеть подхватить Элли. А на звезды можно было полюбоваться и сквозь прозрачные потолки в его покоях.       Эленнаро молча следовал за Создателем сквозь вновь и вновь открывающиеся проходы в стенах, стараясь уследить за его руками, особенно когда проходы открывались. Однако так и не смог заметить какого-нибудь особенного жеста.       Удун быстро привел их к подножию северо-восточной башни.       — Нам туда, — Менестрель показал на уходящие вверх ступени винтовой лестницы из черного мрамора.       Элли выбежал вперёд и начал карабкаться вверх по гладким ступенькам, однако продолжать путь в тишине ему не хотелось. Обернувшись, он спросил:       — Эленлиндо, я вот всё никак понять не могу, как ты открываешь проходы в стенах?       — Удун слышит желания, — ответил Менестрель, поднимаясь следом за дракончиком. — И выполняет их. Но надо точно знать, куда ты хочешь попасть.       Дракончик пропустил Эленлиндо вперёд и сам последовал за ним.       — Значит, если я захочу попасть к себе в норку, мне нужно только очень-очень захотеть? — уточнил Элли. — А он только ходы открывать умеет или вообще любые желания исполняет? — тут же добавил он.       — Только ходы, — Эленлиндо остановился перед резной деревянной дверью и повернулся к дракончику. — Что-то менять в Удуне могут лишь Поющие. А какие у тебя желания, Эленнаро?       Вопрос Создателя заставил дракончика задуматься.       «Чего же я хочу?»       — Наверное, быть сильным, как Сарнаур, — начал вслух перечислять он, — себе в норку те огни, из большого зала, и чтобы окно у нас в пещере было большим-пребольшим… Нет, чтобы весь потолок был как вода в бассейне у Келейра. Ему там со дна всё видно.       — Зачем тебе быть, как Сарнаур? — в голосе Эленлиндо отчетливо прозвучали нотки ревности. — Ты тоже сильный, только по-другому. И еще ты красивый. Что до прозрачного потолка — вот, смотри.       Дверь распахнулась сама собой. Менестрель вошел в комнату первым, предоставив дракончику следовать за собой.       Элли было очень приятно, что даже Создатель считает его красивым. Он хотел ещё спросить, что значит «по-другому сильный», но Эленлиндо уже вошёл в комнату.       Дракончик последовал за майа. Его взору открылась комната, залитая светом, струящимся из потолка и огромного окна. Стены и пол из чёрного мрамора создавали потрясающий контраст цветов. Звёзды, которые были отлично видны сквозь потолок, казались такими большими и такими близкими…       И вновь Эленнаро испытал это чувство (как тогда, в коридоре, когда его, едва появившегося на свет, несли в пещеру). Прилив сил, восторг, благоговение, даже страх… Эмоции просто переполняли дракончика.       А свет тем временем разгорался всё сильнее и сильнее, и вот уже даже стены сияли так, что резало глаза. Элли закрыл их на миг, а когда открыл, то всё уже было, как прежде. Чёрные стены и пол, мягкий свет звёзд и полное спокойствие в душе. Исчезла та смесь чувств, оставив только радость и восторг.       — Это прекрасно, — произнёс дракончик. — Эленлиндо, а у тебя стены тоже светиться умеют? Так ярко, прямо до боли в глазах? — не отрывая взгляда от потолка спросил он.       Эленлиндо замер, не сводя глаз с дракончика. Золотистая чешуя Эленнаро неожиданно засверкала, и майа удивился, что не замечал прежде этого блеска. Разве что в Тронном зале, когда дракончик замер на подлокотнике.       — Это не стены, Эленнаро, это светильники. И они вовсе не такие уж… — начал объяснять Менестрель и вдруг осекся.       Чешуя дракончика уже не просто блестела — она светилась сама. Волны сияния проходили от носа Эленнаро до шипастого кончика хвоста, становясь все ярче. А потом ослепительная вспышка заставила майа на мгновение зажмуриться.       — Давно ты это умеешь? — тихо спросил Эленлиндо, поморгав и убедившись, что свечение померкло.       — Умею что? — недоумевающее переспросил Элли.       Тихий голос Создателя встревожил дракончика. Малыш осторожно покосился на стены — его взгляд наткнулся на чёрную гладь мрамора.       «Тот свет… Неужели это я?» — сам себе удивился Элли. Однако сомнений не оставалось. Он помнил светильники, их свет был совершенно другим.       «Создатель сердится, или нет?» — старался он угадать настроение Эленлиндо.       — Я… я честно не знал. Оно само! — начал оправдываться Элли.       — Все в порядке, Эленнаро, — мягко сказал майа. — А — как оно само произошло? Что ты чувствовал?       Эленлиндо помнил, каким был звездный дракон в видении, но только сейчас мелодия юного Элли на несколько мгновений действительно стала похожа на Музыку звездного пламени.       Эленнаро немного помолчал, подбирая слова, чтобы описать свои чувства.       — Даже не знаю, — неуверенно начал дракончик, — мне очень твоя комната понравилась. И этот свет… — кивок в сторону окна. — Я когда на него смотрю, сразу чувствую себя лучше, бодрее, даже сильнее, — пауза. — Создатель, а что это было? — стараясь смотреть прямо в глаза, спросил Элли. — Я теперь так всегда смогу делать?       — Это было звездное пламя, — ответил майа. — Так проявилась твоя сущность. И наверное у тебя получится снова, если захочешь.       Эленлиндо не был силен в объяснениях. Своего первого дракона он пел так же, как звезды — бездумно позволяя литься мелодии, переполнявшей душу. И чего ждать теперь от Эленнаро, майа и сам толком не знал. Любоваться своим творением, восхищаться его совершенством Менестрель был готов. Но отвечать на вопросы… Насколько же легче было со звездами!       Решив пока не делать попыток повторно воспользоваться своей новой способностью, Элли подошёл к камину и стал наблюдать за пляшущими там языками огня, обдумывая слова Эленлиндо.       «Почти такой же, как у нас в пещере, только меньше», — отметил он про себя.       — Звёздное, говоришь? — переспросил дракончик, повернув голову к Создателю. — Так вот почему у Глаурунга огонь не такой… Но если у меня звездная суть, то какая тогда у остальных? У Кэлейра, наверное, водная. Не зря же он всё время в бассейне сидит…       — Водная, — подтвердил Эленлиндо.       И невольно поморщился, вспомнив, что сначала водного дракона собирался спеть Тевильдо. Сайрон бесцеремонно перехватил идею. А Владыка не стал возражать.       — У Нарлуин — ледяная, — добавил Менестрель, чтобы не задерживаться на неприятной теме. — А суть Гвайверауна — ветер.       Майа улыбнулся, вспомнив мелодию друга.       Выслушав Эленлиндо, дракончик поднял на него свои ярко-зелёные глаза и спросил:       — А какая сущность лучше?       — Лучше — в чем? — лукаво улыбнулся майа.       Элли замялся:       — Р-р-р, ну… во всём. В совокупности, так сказать, — вспомнил он слово, которое услышал от Стаби.       — Для меня — твоя, — серьезно ответил майа. — Потому что мы созвучны. А вообще — каждый из вас может что-то, чего не могут другие. И ни один не лучше прочих.       Слова Создателя о том, что каждый из них может то, чего не могут другие, понравились Эленнаро. «Здорово быть не похожим на других», — подумал Элли. Мысль о том, что его собратья владеют способностями, которых нет у него, в голову к Звездному дракончику не пришла. Зато он решил, что хорошо быть единственным у своего Создателя.       — Значит, я для тебя самый лучший? — то ли спросил, то ли подумал вслух Эленнаро и, помолчав немного, продолжил. — А моя сущность — это звезды, как и у тебя, да?       — Лучший, — подтвердил Менестрель, присаживаясь рядом с дракончиком на корточки и обнимая его. — А сущность твоя — не только звездное пламя, но и музыка.       И тихонько напел мелодию, которой призвал Эленнаро в Арду и создал для него облик: Ты будешь петь ту же звездную Песнь. Так пусть же, услышав тебя, Все понимают, что прямо здесь Горит и поет звезда.       Дракончик зажмурился: Создатель пел для него! Элли не слышал раньше ничего подобного. Незнакомая песня, которая кажется такой знакомой и близкой. Правда, слова Эленлиндо вызвали новый вопрос у любопытного малыша.       — Моя сущность — музыка… А как это? — спросил Эленнаро, когда Менестрель закончил петь. — И что это за песня? Я не знаю ее, но она почему-то кажется знакомой.       — Этой песней я призвал тебя в мир, — ответил майа. — А сущность — музыка… Это не объяснить словами, Эленнаро. Ты почувствуешь музыку внутри себя, когда придет время. И ты будешь петь — единственный из драконов.       Глаза Менестреля гордо блеснули: большинству юных оннар предстояло стать воинами, одному — хранителем знаний. И лишь Эленнаро дано было нести в мир красоту.       Дракончик хотел было спросить, когда же он сможет петь и скоро ли оно придет — это время, но передумал. В конце концов, он и так много узнал и увидел, а самое главное, его Создатель здесь, рядом с ним. От полученных впечатлений Эленнаро вдруг захотелось спать, он тихонько положил голову на колени Менестрелю и закрыл глаза.       Некоторое время майа сидел неподвижно, любуясь спящим малышом и улыбаясь сам не зная чему. Потом он осторожно поднял Эленнаро и, бесшумно ступая, понес его к пещере драконов.       В подземном просторном зале было странно тихо: должно быть, все драконята спали. Менестрель огляделся, пытаясь определить, которая норка принадлежит его питомцу, но передумал, бережно положил Эленнаро в одно из кресел и неслышно вышел, плотно закрыв за собой дверь.