Авторы текста: Дайниэль, Тэсса Найри, Лейри
Период, когда происходят события: от пробуждения квэнди до начала Войны Стихий _____________________________________ — Киэлмэ! Луин! Есть замечательно интересная идея — присоединяйтесь! — мысленно позвал Мелькор. Он ни мгновения не сомневался, что майар немедленно бросят все и отправятся с ним хоть на край Эндорэ. Что может быть важнее, чем новое необычное творение, к тому же бросающее вызов и Ульмо, и Манвэ сразу? — И вот так лягушачья икра легко поднимается на поверхность, — кончиком мизинца Киэлмэ указывала на медленно дрейфующие по глади озера прошлогодние листья. — Дубовые — лучше всего, они по цвету сливаются с водорослями… — Да, Владыка! — мысленный зов Мелькора заставил девушку оборвать на середине неоконченную фразу. Что ж, похвастаться новым способом выживания лягушек в холодных озерах она все-таки успела. — Луин, там Мелькор что-то задумал, полетели! — с шумным всплеском водная майэ выпрыгнула из воды, подняв тучу брызг. — Листья нас подождут! Глаза Синего в предвкушении засияли, как звезды, — не часто со времени прихода в Удун доводилось ему встречаться с Валой, а уж тем более петь с ним. А листья действительно почти что прошлогодний снег: и то, и другое, если не растает, то подождет… Луин осторожно скинул облик, и последовал за майэ. — Стаби, — мысленно позвал тем временем Восставший, — ты хотел посмотреть на летучих рыбок. Готов? От осанвэ Создателя Истаберон даже забыл проглотить отгрызенный кусок свиной ляжки. Рыбки, которые научатся летать — это здорово! — Конечно!!! Второпях дракончик сначала заметался по норке, не зная, куда бежать — ведь в прошлый раз проход открылся прямо тут, но быстро успокоился, проглотил-таки кусок и стал ждать, что будет дальше. — Тогда вылезай! — скомандовал Восставший. Проход появился в том же месте, что и раньше. Не стоило забирать Радужного в открытую, чтобы остальные не ревновали. Мелькор поколебался, не прихватить ли и Кэлейра, но решил, что два дракончика — многовато, если не хочешь отвлекаться от творения. Едва Стаби выбрался из лаза, порыв ветра подхватил его под живот и поднял. В конце коридора распахнулось окно. — Не бойся, — на всякий случай ободрил дракончика Мелькор. — Сначала мы полетим. От нового приключения у Стаби захватило дух. Испугаться он не успел — крылья заработали, как только дракончик оказался в воздухе, и, на первых порах, ему даже показалось, что он летит сам. Только то, что направление полета никак не зависело от воли, подсказало Радужному, что гордиться этим достижением рановато. — Работай, работай крыльями, — тут же приказал ему Мелькор. — Тренировка всегда полезна. Осанвэ Мелькора на какое-то время заставило Стаби интенсивно махать неокрепшими крыльями, но какое там! Никогда не покидавшему пределы Удуна дракончику открылось такое, что он даже дышать забывал, только вертел головой в разные стороны. Белое облачко, взлетая над вершинами холмов, неслось в струях вихря. Почувствовав, что Луин и Киэлмэ догнали его, Восставший обратился к ним: — Я собираюсь спеть рыб, каких никогда не было в Арде. Летающих! Ищем место для нового моря. Он увеличил скорость, вихрем помчавшись над Эндорэ. К счастью, летел он достаточно высоко, чтобы лишь обрывать листья, а не выворачивать вековые деревья с корнем. — Новое море, Владыка? Зачем новое? В юго-восточном океане есть чудный заливчик. Его бы расширить немножко за счет прибрежных плавней — и будет место для любых новых песен! Киэлмэ не была в тех краях уже много звездных кругов. Все собиралась, но находились интересные дела поближе. Когда есть заботы рядом с домом, разве полетишь в далекие края? А тут такой повод! — Юго-восток? — откликнулся Вала, меняя направление полета и слегка снижаясь. — Пожалуй, ты права, Киэлмэ. Так и сделаем. На творение нового моря ушло бы больше времени, а Восставшему не терпелось поскорее приняться за летающих рыб. Синий гадал, что это Вала выдумал. Петь рыб — разве может быть что-то прекраснее? Но по тому, как тщательно подбиралось место, майа мог сделать вывод, что намечалось нечто из ряда вон выходящее и неординарное. Хотя, впрочем, у Мелькора ординарного не было вообще. Восставший замешкался, размышляя, куда посадить дракончика, чтобы тот был в безопасности, но при этом все видел. Берег был низкий, и части его предстояло вскоре стать морским дном. Держать Стаби при себе было рискованно: слишком легко уронить, увлекшись творением. А Радужный и так уже боялся воды. — Киэлмэ, Луин, кто из вас присмотрит за Истабэроном, пока я расширяю залив? — спросил Вала, осматриваясь и намечая для себя новую границу воды и суши. — Давай, я, — откликнулся Синий и, подхватив Истабэрона, свернул немного в сторону. Пока Вала будет перепевать побережье, можно посидеть на скале в отдалении и понаблюдать за всем со стороны. Восставший запел. Мелко завибрировал воздух, по воде побежала рябь, затем дрожь передалась земле. «Оставить пляж или поднять берег? Хм-м, пожалуй, стоит сделать залив поглубже». Вода покатилась вглубь моря. На стремительно обнажающемся дне бились зазевавшиеся рыбешки, влажно поблескивали медузы, зеленели нити водорослей. — Киэлмэ, если хочешь кого-то спасти из здешних обитателей, действуй! — скомандовал Мелькор, прикидывая, какой будет новая линия берега и как именно изменить рельеф. Летучие рыбы — мелодия, несомненно, интересная, но залив и сам по себе должен стать таким, чтобы дух захватывало при взгляде. Киэлмэ внимательно пригляделась к кишащей на оголившемся дне живности. — Здесь нет ничего, что не найдешь в других заливах, Мелькор. Такие водоросли — по всему Восточному Морю. Перепевать стоит более удачливых рыбок, а эти слишком медленно шевелят плавниками, значит, не стремятся летать! — Отлично! Тогда не будем терять время. Казалось, огромная рука мнет землю, словно комок глины, вылепливая новую форму. Дно залива резко ушло вниз, берега раздвинулись, поднимаясь выше. Кое-где почва лопнула, и вверх устремились скалы — словно растущие зубы. Одну из них Мелькор поднял в самом центре залива, позаботившись сделать ей плоский верх. Туда можно будет потом посадить Стаби, чтобы и творение рыб увидел вблизи, и лапок не замочил. Вала еще раз вслушался в Музыку измененного места: пришлось сломать кое-где каменный панцирь Арды, и глубинный огонь подобрался ближе к поверхности. Теперь здесь будут землетрясения, и довольно сильные. А впрочем, кому и когда они мешали? — Истабэрон, хочешь прокатиться на огромной волне? — предложил Вала. — Киэлмэ, приготовься, вода скоро вернется. Это будет грандиозное развлечение! Луин издали созерцал представшее взору грандиозное зрелище и успокаивающе поглаживал спину дракончика, возбужденно переступавшего с ноги на ногу. — Майа Луин, мне отсюда ничего не видно! — пожаловался Стаби. — Так-таки ничего? — Ну, почти… — договорить он не успел, так как его настигло осанвэ Владыки, и Радужный совсем растерялся. — На волне? — переспросил дракончик. Далее последовала почти неразборчивая мешанина ощущений, но наболее явными были интерес, испуг, восторг и отчаяние. Порыв ветра подхватил Стаби и понес вглубь моря, где вода вспухала, медленно поднимаясь матово-черной стеной. — Киэлмэ, давай за мной, покатаемся! — радостно окликнул Мелькор. — Луин, тебе лучше подняться повыше. Если, конечно, не хочешь развлечься. Они с Истабэроном были уже над самой верхушкой вздымающейся волны. Не будь с Восставшим дракончика, он, пожалуй, отрастил бы себе плавники. Или ласты. Хотя… в облике Воплощенного могло получиться даже интереснее. Короткая мелодия — и среди венчающей водяную гору пены закачалась небольшая, но достаточно прочная льдинка. На ней-то и воплотился Вала — без одежды, чтобы ничто не стесняло движений. Одной рукой он крепко прижал к себе Истабэрона, а другую отвел в сторону, удерживая равновесие. Волна покатилась к далекому берегу, постепенно становясь выше. К новому полету Стаби отнесся уже спокойнее, даже крыльями пользовался вполне успешно, не позволяя себе заваливаться в стороны. А как же приятно было оказаться в крепких и ласковых руках Создателя! Отсюда даже вспухшая огромным горбом вода не казалась такой уж страшной. Но все-таки Радужный покрепче прижался к Мелькору и для надежности обвил руку хвостом, только с лапами в последний момент поосторожничал, опасаясь случайно поцарапать облик Восставшего. На вершине волны, там, где гребень темной воды закручивался кипящим мелкой пеной завитком, появилась полупрозрачная девичья фигура. Киэлмэ раскинула руки, покачиваясь на уплотнившейся по ее приказу водяной линзе. Хвост майэ слегка шевелился, не давая ей соскользнуть вниз. — Лежа удобнее, Владыка! — откликнулась она. — И все-таки для воды ноги хуже приспособлены! Луин немного подумал, в каком облике присоединиться к веселью и, в конце-концов, решил разоблачиться, иначе крылья — поломают, плавники — порвут, а то и хребет о камни перебьют. Синее облачко пронеслось над обнаженным песчаным дном и практически слилось со вспухшей бело-серым пенным гребнем волной рядом с Киэлмэ. Майа почти полностью растворился в ликующем бурлении воды. — Ну, ты и рисковый, Луин! — мысленную речь Киэлмэ дополнила шутливым жестом — пробежалась пальцами по кипящей пене, тормоша и едва не разбрызгивая ее. Синий не стал отвечать, вместо этого пена, вопреки всем видимым законам, вдруг взметнулась, поползла по руке вверх, окутала майэ, словно плащ, и принялась щекотать ее тело. — Не отвлекайтесь! — мысленно предостерег Мелькор расшалившихся майар. — А то не успеете вовремя сбросить облик. Далеко по краям котловины ровными тонкими дугами едва виделась суша. А волна поднималась все выше. Берег приближался — теперь казалось, что Поющие и дракончик смотрят на него с горы. А потом море обрушилось на сушу, ломая и выворачивая с корнем деревья, захватывая здоровенные камни и дробя их друг о друга. Луин только хмыкнул на осанвэ Валы, но баловство оставил — еще не хватало, чтобы по его вине пострадала майэ. Но тут ход его мыслей был прерван бурлящим потоком, потащившим его сначала вверх, а потом швырнувшим вниз едва ли не с высоты птичьего полета. У майа захватило дух — такого он не помнил… не помнил со времен сотворения Арды! Нахлынувшие восторженные воспоминания переплелись с ревущей реальностью так, что Синий, едва не растворяясь от блаженства в родной стихии, потерял ориентацию. Вала сбросил облик за мгновение до удара и ветром взмыл вверх, подхватив Радужного. Внизу клокотала и пенилась вода, смешанная с землей, щепками, листьями и травой. Оказавшись в середине черно-багрового вихря, что несся над взбесившимся потоком, почти оглохший от рева воды, Стаби в испуге инстинктивно пытался вцепиться когтями во что-то осязаемое и твердое, одновременно бестолково хлопая крыльями. Но как оказалось, он никуда не падал. Постепенно успокоившись, дракончик свесил голову вниз, пытаясь в шапках пены и мусора, бултыхавшегося в водоворотах, разглядеть тех самых летучих рыбок. Тонкой пеной кружилась Киэлмэ в огромном бурлящем водовороте. Волны кипели, с шумом разбиваясь о скалы, откатывались и вновь стремились отвоевать у суши место для нового залива. А там, где раньше был старый берег, рычал и гудел широкий водопад. Скинувшая облик майэ взлетела над его гребнем сверкающей водной взвесью, соперничающей с угасшей приливной волной. — Несколько звездных кругов — и он исчезнет, — обратиласть она задумчиво ко всем спутникам. — Котловина заполнится — и все. Истабэрон, смотри — эта красота недолговечна. Стаби изо всех сил пытался увидеть красоту, но ее нигде не было видно. Проще сказать, дракончик не знал, как она должна выглядеть. Поэтому, преодолев сомнения, он все же решился спросить: — А какая она? — Какая — кто? О ком ты спрашиваешь, малыш? — удивилась Киэлмэ. Стаби почти запутался. — Красота… — ответил он растерянно. — Самые яркие мелодии звучат недолго, Киэлмэ, — вслух отозвался Мелькор. — Молния, ураган, извержение вулкана… падающий ледник. Но без них Музыка Арды была бы унылой и скучной. Вала вновь принял зримый облик и теперь стоял на скале, торчащей посреди нового залива, держа на руках дракончика. Волны бились у ног Восставшего, обдавая его солеными брызгами. — Вот в этом и есть красота, Стаби, — Киэлмэ тоже воплотилась — и вынырнула чуть поодать от скалы. Так, чтобы ее слова были слышны, несмотря на шум бьющихся волн. — Владыка, ты лучше меня владеешь словами! Дракончик наконец сообразил, что все это захватывающее дух действо, заставившее верх стать низом, а море занять место суши, и есть та самая красота. Значит ли это, что красота заключается в столкновении разных интересов? Новорожденная мысль беспокойно ворочалась и не давала покоя до тех пор, пока Стаби, не выдержав, напрямую не спросил об этом Мелькора. — Столкновение интересов? — задумчиво повторил Мелькор, в который раз подивившись умению дракончика делать неожиданные выводы. — Само по себе — нет. Диссонанс — тоже столкновение интересов, и еще какое, но он отвратителен. Красива Музыка, объединяющая разные стихии, изменяющая их, раскрывающая их мощь. Я говорил о ней. Одна из белопенных волн взметнулась выше, окатив стоявших на скале холодным душем, и вот уже у их ног сидит Синий, свесив ноги с обрыва. — Эх, хорошо-то как!!! — воскликнул майа, унимая будоражащее чувство азарта. — О чем вы тут? Где Диссонанс? — А мы тут как раз о красоте, Луин. — Киэлмэ уселась рядом с Синим. — И о ее недолговечности. Кстати, о времени! — она обернулась к Мелькору. — Владыка, вряд ли мы сможем создать летающих рыбок, пока воды не станут чистыми, иначе взвесь песка и земли забьет им жабры. Вала нахмурился. А ведь действительно, ждать придется. Готовя для рыбок дом, Восставший не подумал, что поселить их там можно будет не сразу. Вот только ждать Мелькор терпеть не мог. Как и признаваться, что не все учел, начиная новую мелодию. — Я давно собирался изменить эту часть Эндорэ, — Вала деловито огляделся. — Здесь остались отголоски чужих мелодий. Приглядите пока за заливом и позовите меня, когда он станет пригоден для рыб. Восставший аккуратно поставил Стаби на скалу и, сбросив облик, порывом ветра устремился к берегу. — Хорошо, мы присмотрим, — ответил Луин, проводив взглядом и чувствами уносящийся вдаль вихрь. — Да, ждать он не любит, — хмыкнула Киэлмэ, поймав взгляд Луина. — Ну, Стаби, ты понял, что нам с тобой теперь нужно делать? — Давай приглядывать. Дракончик деловито потоптался на уступе, устраиваясь поудобнее, и, свесив вниз голову, уставился на мутные воды новоржденного залива. Ему было совсем невдомек, что времени понадобится немало.* * *
Две дюжины звездных кругов, проведенных над новым заливом, навсегда запомнились Киэлмэ. Буруны и водовороты, возникавшие то тут, то там, пока не исчез морской водопад и водная гладь не успокоилась — сначала она ныряла в каждый из них, затем — лишь в самые бурные, а в последнее время только смотрела, как крутящиеся воронки пенятся пузырьками воздуха. Шум прибоя, облизывающего голый, лишенный растительности берег. И постоянные вопросы Стаби — почему и зачем. — Потому что так должно быть — смотри и запоминай, малыш! — маленький дракончик не был водным, потому не чувствовал, а как объяснить айну Разума мелодию Воды? — Луин, может, споем хоть водоросли, пока Владыка не вернулся? — со вздохом спросила она. — Скучно что-то стало! Синий майа, только что выбравшийся на берег с огромной острорылой рыбиной, немного подумав, кивнул: — Давай! А то слишком уж неуютно в этом нагромождении скал. Даже рыба не хочет возвращаться — специально призывать пришлось. Надо же дракончика чем-то кормить. Лови, Истабэрон. Вот, нынче твоя добыча. Он забросил извивающуюся рыбу подальше на камни, чтобы случаем не запрыгнула обратно в волны, и повернулся к девушке: — С чего начнем? — Начнем мы с самого начала, — оживилась майэ. — На дне нам нужен слой ила, иначе никакие водоросли не приживутся. Я принесу образец из старых глубин, а ты, пожалуй, примани сюда побольше мелких рачков. Рыба не шла, потому что в новом море ей нечего есть. — Понял, Стаби? — улыбнулась она дракончику. — Все живое стремится туда, где сытно. Так-то, малыш! Киелмэ без единого всплеска нырнула в спокойные воды залива, на лету меняя облик. Вот вдалеке мелькнул серебристый хвостовой плавник, качнулся, будто помахал ладонью, и исчез. — Угу, примани… — буркнул Синий, провожая взглядом исчезающую в волнах майэ. — И оставь малыша без присмотра? Расправившийся с едой дракончик подошел ближе и толкнулся под руку. — А как узнать, где сытно? Я тогда туда постремлюсь… и еще собратьев приведу, — попытался размышлять вслух Радужный. — Сытно… Дома всегда сытно. Значит, я всегда буду стремиться домой? Ответа он уже не услышал. Разморенный впечатлениями, едой и лаской Луина, через мгновение Истабэрон уже мирно посапывал, свернувшись клубочком под боком майа. — Неужели мы сможем поработать в тишине? — спросила Киэлмэ, вынырнув у скалы. — И давно он спит? Майэ вытащила из воды несколько комков бурых и зеленых водорослей. В гуще сплетения волокон что-то пенилось и шевелилось. — Ил с разных глубин и с побережья. Извини, если меня долго не было. Ты без меня тут не соскучился? — несколько звездных кругов молчания, если не считать «разговоры» с морской живностью, лишь усилили желание поболтать с приятелем. Тем более, не отвлекаясь на детские вопросы типа «почему вода мокрая». — Я? Не успел, — с легкой ехидцей ответил майа, — но вот креветки и крабы наверняка. Есть-то все хотят, не только драконы, — он с сомнением глянул на спящего Стаби и перевел взгляд на Киэлмэ. — Думаю, половина звездного круга у нас есть. Если не увлекаться и не заплывать далеко, все должно быть хорошо. — Всего-то полкруга? — разочарованно вздохнула Киэлмэ. — Что ж, поторопимся!* * *
Песнь Творения звучала на дне нового моря — там, куда нырнула водная майэ. Ил пенился, расползаясь по камням, водоросли цеплялись за малейшие трещинки, оплетали корнями песок и гальку. Мелкие рачки неуверенно копошились в глубине, не решаясь всплывать на поверхность: вкус воды был похож на тот, что остался дома, но все же отличался. Чья-то воля перенесла их сюда, не спрашивая. Но не съели — и хорошо. Значит, нужно обживаться. Синий не отставал от приятельницы, то подхватывая наиболее близкие и интересные мелодии и вплетая в них свой голос, то, оглянувшись вокруг, вдруг начинал свою отдельную тему. Одни из появившихся крабиков начали обрастать мехом и совсем стали бы похожи на пушистые комочки, если бы не клешни, у других неожиданно вытянулись ноги, да так, что они теперь больше походили на пауков, у третьих одна клешня выросла едва ли не больше, чем остальное тело, хотя вторая так и осталась маленькой. Майа так разошелся, что уже в нетерпении поглядывал в сторону мелкой рыбешки, прикидывая как и что можно изменить, только время утекало столь быстро, что он то и дело беспокойно поглядывал на берег — не проснулся ли подопечный. И главное, дождаться Валу, все же летающую рыбу собирались петь вместе. Водоросли поднимались вверх, к звездам — разрастаясь, переплетаясь: бурые, зеленые, красные в фиолетовую крапинку. Посмотрев на забавы приятеля, Киэлмэ расслабилась: новый залив оживал. Волны сверкали от обилия серебристой чешуи. Часть этой рыбы они с Луином спели только что, но водная майэ заметила и плавники разведчиков из дальних вод. — А ну-ка замри! — неуклюжее создание Уинен царапнуло ее жесткой чешуей, пытаясь вырваться. — Нет, уж ты-то точно крыльев не получишь! Рассердившись, девушка сжала рыбешку чуть сильнее, чем хотела — и сплющила ее не вдоль, а поперек. Чуть подправила, закрепляя мелодию, усилила — и отпустила на волю. — Плавать ей теперь на боку, — засмеялся Мелькор, принимая зримый облик рядом с Киэлмэ. — Погоди-ка… Вала запел, развивая мелодию, начатую Водной майэ. Плоская рыбина недовольно забила хвостом, но дело было сделано: глаза существа сдвинулись на верхнюю часть тела. — Тебе же лучше, — наставительно сказал Восставший, закончив изменения. — Будешь видеть, куда плывешь. А вы даром времени не теряли, — он огляделся с довольным видом. — Я тоже: вокруг на дюжину волчьих пробегов теперь только наша Музыка. Там есть, на что посмотреть! Но сперва мы научим рыб летать, как собирались. К счастью, ты, Киэлмэ, не всех успела расплющить. Вала примерился и выхватил из воды небольшую рыбешку с длинным и узким телом. — Вот эта нам подойдет. Кстати, а где Стаби? Синий хихикнул при виде того, во что превратилась случайная рыбешка, побывашая в вихре Музыки сначала майэ, а затем и Валы. — Вон, спит на бережку. А мы этим воспользовались — уж очень разгуляться хотелось. — Замучил вопросами? — усмехнулся Мелькор. — Ничего, придет время, и мы будем спрашивать, а он — отвечать. — Истабэрон, просыпайся, — мысленно окликнул он Радужного.- Летучие рыбы заждались! — Уррршшш! — отозвался дракончик и потянулся, оставляя царапины на камне. Сообразив о чем речь, он свесился со скалы, всматриваясь в воду. — Где рыбки?! — Пока не там, — засмеялся Вала. — Их мелодия не обрела форму. Строго говоря, и самой мелодии пока не существовало. Впрочем, в воображении Мелькора она звучала вполне четко. Восставший внимательно осмотрел пойманную рыбку и отпустил ее в воду. Пожалуй, интереснее будет не менять то, что уже есть, а создать совсем новое. Мелькор медленно обвел взглядом залив. Крылатой рыбе предстояло стать частью окружающей Музыки, гармонично вписаться в нее. Вала запел. Над водой словно сгустилось серебристое облачко, в котором поблескивали искорки… нет, чешуя, сквозь которую кое-где еще виднелись кости, мышцы, незащищенная кожа. Просветы быстро закрылись, а от гибкого тела уже тянулись в стороны прозрачные, отливавшие радугой плавники. Они удлинялись, становясь все больше похожими на крылья. Рыбка упруго дернулась и нетерпеливо забила хвостом, словно торопя создателя. Мелькор творил ее в воздухе — так, чтобы Истабэрону было хорошо видно. Едва он закончил, существо сложило плавники и плюхнулось в воду. Но почти сразу рыбка снова взлетела над поверхностью, раскинув крылья. И опять нырнула. — Выше она не поднимется, — объяснил Мелькор, повернувшись к дракончику.- Дышать вне воды не сможет. — Вала, это потрясающе! Рыба-птица! — восхищенно воскликнул Синий. Он тенью метнулся следом за новой мелодией и хлопнул ладонью по воде, заставляя испуганную рыбешку с силой рвануться вперед. Несколько ударов хвостом, и вот она уже, раскрыв прозрачные плавники, парит над волнами. Дракончик завороженно следил за полетом. К чувству восторга все настойчивее примешивалось желание сорваться вниз, догнать и схватить парящее существо, и только опасение сделать что-либо не так удерживало Стаби на скальном уступе. — Присоединяйтесь! — весело предложил Мелькор майар. — Надо сделать разных. Поэкспериментируем с формой плавников и хвоста. И тут же начал следующую мелодию. Синий, охваченный восторгом, подхватил новую Песнь, вторя Восставшему негромким, но очень мелодичным голосом. Поверхность залива пошла рябью, вспоротая сверкающими, как звезды, рыбьими тельцами, рвущимися на раскинутых крыльях вверх, к небу. Голос Киэлмэ, вплетающей свою мелодию в предложенную Тему, зазвенел красками причудливого танца. Щелк — и у взмывающих над волнами серебристых веретен раскрываются разноцветные крылья. Это плавники расправляются навстречу ветру, превращаясь то ли в листья пальм, то ли в веер в руках танцовщицы. Шелест — капли пены тают на полупрозрачных плавниках-крыльях, распахнутых над водой. Всплеск — складывая крылья, рыбки ныряют в воду — и вновь взмывают ввысь — и отражения звезд играют с отблесками чешуи. Стаби, вцепившись когтями в камень, во все глаза следил за прыгающими и летающими рыбками — они были так красивы и так похожи… На кого? Дракончик вытянул шею, балансируя на краю обрыва, и взмахнул крыльями. — Ой, рыбки похожи на меня! — радостно закричал он. — Чем? — Мелькор от удивления прекратил петь, и очередное творение, золотистое с радужными плавниками, рассеялось, так и не обретя плоть. Стаби глянул на Создателя так, словно тот проглядел очевидное. — Ну как же? Вот смотри, у меня есть крылья, и их перепонки натянуты между пальцами. И у этих рыбок — тоже. Они умеют махать крылышками и перливаются всеми цветами. А из всех моих братьев и сестер только я так могу, — гордо заключил дракончик, потом склонил голову набок и хитро глянул на Мелькора, перебирая от нетерпения лапами. — А как ты их назовешь? Может, рыбки — истабэронки? — Стаби, ты же Хранитель Знаний! — укоризненно сказал Восставший. — А делаешь выводы на основе внешнего сходства, упуская суть. У бабочек и стрекоз тоже есть крылья, у некоторых они переливаются. Разве это делает их рыбками или драконами? Что до названия, можешь дать его рыбкам сам. — Бабочки? Стрекозы? — после недолгого молчания робко спросил смущенный замечанием Валы дракончик. — А ты мне их покажешь? Я их еще не видел. Настроение Стаби испортилось. Как можно упустить суть, если ее даже не ловил? Хотя бы сказали, какая она… Дракончик потерял интерес к рыбкам, улегся на камне и задумался. Оказалось, что он не знает, чем отличается сам от всех остальных, ведь и драконы — такие разные, что кроме головы, хвоста и лап, мало в чем схожи… — Я покажу тебе все, что захочешь, — Мелькор ласково коснулся радужной чешуи. Этот дракончик был столь же ранимым, как сотворившая его майэ, об этом не следовало забывать. — Все, что есть в Эндорэ, и все, что еще будет создано. Что до рыбок — давай назовем их в твою честь: истабэронки. Идею ведь подал ты, Хранитель Знаний. Истабэрон, пользуясь случаем, с довольным урчанием потерся о ладонь Валы. Все его детские обиды тут же растаяли без следа. И пусть он еще не испытывал на себе силы цепких коготков тщеславия, но мысль о том, что Создатель наречет свои творения его именем, наполнило дракончика гордостью. — Это было бы хорошо, — один короткий ответ на все пояснения Валы.