Под облака на чёрных крыльях

Следующие несколько часов Астор буквально мучался, пытаясь с помощью ещё более усиленных тренировок позабыть про нежный и очень трепетный поцелуй Инны, хотя его и поцелуем было сложно назвать, так — мимолётное прикосновение губ, но вот только это прикосновение вызвало огромную волну чувств и эмоций, которые были парню совершенно чужды. Толстая корка на ледяном сердце дала трещину, а потом и вовсе разрушилась, кровь начала буквально кипеть, своим жаром разогревая главный орган изнутри. Астору было, без сомнений, достаточно сложно как-то пытаться усмирить то, что смогла пробудить в нём нежная и совершенно не похожая на викинга девушка, хотя парень искренне пытался это сделать — загоняя себя в течение нескольких часов, но вот только тренировки не помогли — тело устало, а разгорячённое сердце просило ещё одной порции нежных поцелуев дочери вождя, но вот только получить их было нереально. Во-первых, из-за того, что Хэддок была сейчас только Хель знает где. Во-вторых, из-за того, что, как бы это странно не звучало, но Астор заметно так трусил перед девушкой, даже не понимая, почему. Сложно сказать, что пугало блондина больше всего, но очевидно, что отказ (и не важно, что инициатором первого поцелуя была именно шатенка) всё же занимал одну из первых, лидирующих позиций в списке «почему я боюсь к ней подойти». Но возможно, что это был вовсе и не страх (по крайней мере, так считал сам Хофферсон), а нечто другое, но вот только человечество ещё не придумало термина, чтобы описать невероятное состояние блондина, который метался, не зная, что ему делать, словно хищный зверь, который думает, как ему выбраться из клетки. Только вот в нашем случае клетка не была настоящей — своей клеткой Астор считал спокойный омут зелёных глаз, нежные и всегда прохладные руки с длинными и аккуратными пальцами и широкую улыбку, которая иногда парню даже снилась. И Хофферсон понимал, что медленно погибает, но вот только ничего было сделать уже нельзя — было слишком поздно, болото засосало его уже достаточно глубоко и выбраться было уже нельзя. Весь следующий день парень, стараясь как-то отойти от неожиданного поцелуя когда-то подруги (сейчас она явно таковой не являлась), провёл в лесу, выматывая себя на многочасовые тренировки, которые кроме мышечной боли и новых мозолей на руках ничего не приносили, но эта самая боль немного отрезвляла парня, желавшего с утра забыться в кружке эля и беседе с отцом — храбрым братом знаменитого на весь архипелаг Финна Бесстрашного, который был первым и последним викингом, кому удалось победить Крылатый Ужас (да, с тех пор сородичи убитого дракона не оставляли семью блондина в покое, но кого это волновало). Но ни эль, ни беседы с отцом не могли отвлечь от самого важного — от всадницы Ночной Фурии, которая моталась целый вечер после тренировки неизвестно где. Астор видел Хэддок поздно вечером, он хотел подойти к ней и отчитать, что она так поздно вернулась, но он не смог, просто не смог. Даже шага в её сторону он не смог ступить, хотя в самом начале был серьёзно настроен поговорить о том, что случилось после тренировки на границе с лесом. «Как же всё это глупо, — к концу выходного дня Хофферсон более менее пришёл в себя и решил снова вернуться в свою ледяную скорлупу, закрывая сердце на ещё большее количество замков, чтобы во второй раз к нему даже Инна не смогла подобраться. — Я викинг, а в жизни викинга, драконьего убийцы (хотя в последнем он уже сильно сомневался — после Атланты сложно было поднять секиру над головой дракона) нет места любви и нежности». А в день тренировки на арене Хэддок вновь увидела взгляд холодных льдистых глаз и поняла, что всё же поспешила с поцелуем, хотя была уверена, что парень её не оттолкнёт. Да, он не оттолкнул, но и на поцелуй он тоже не ответил, на следующий день вообще её избегал, а потом так вообще похолодел. Своеобразную реакцию Хофферсона шатенка восприняла по-своему, но всё же её размышления иногда были очень близки к истинным причинам таких поступков Астора. — Инна, с тобой всё хорошо? — Подойдя к девушке, которая тихо сидела на бочке и следила за каждым движением блондина, который сейчас сражался с Йоргенсоном на мечах, спросил Плевака. — Ты вчера весь день провела в лесу, а сейчас так вообще сама не своя. Что с тобой случилось? С этим как-то связан Хофферсон? Дочь вождя промолчала, не отрывая взгляда от точёной мужской фигуры, которая ловко выбила из рук Сморкалы меч и сейчас держала остриё своего у его горла. — Проиграл, — холодный голос блондина разнёсся по арене, а потом не менее холодный взгляд нашёл Плеваку, который продолжал стоять около уже опустившей голову шатенки. — Плевака, я закончил спарринг. — Ты не сражался с Инной, — заметил кузнец и хмыкнул намекая, что раньше блондину уйти не удастся. — Я не буду проводить спарринг с девушкой, — отозвался Хофферсон, поднимая с каменного пола свою секиру, которая аккуратно лежала между бочек, где её никто не мог задеть. — Я девушек не бью. — Но ты дрался с Забиякой, — усмехнулся однорукий и одноногий викинг, думая, что смог подловить лучшего ученика, но тот даже бровью не повёл. — Я перепутал её с Задиракой. Такой ответ поразил каждого викинга, но сказать никто так толком ничего и не успел — блондин покинул арену, бросив короткую фразу о том, что он пойдёт потренируется ещё в лесу. Инна горько усмехнулась, прекрасно понимая, что сама же спугнула своё счастье, но вот поверить в то, что Хофферсон просто решил прервать их общение, девушка не могла — Астор был не из тех парней. Она прекрасно знала, что всё же хоть какие-то чувства у него остались к ней (если они, конечно же, изначально были, во что она искренне верила), но он снова решил огородиться ото всех, выстраивая ледяную стену. «Что же, — думала Хэддок, сидя в овраге и наблюдая, как Ночная Фурия пикировала к толще воды, высматривая себе рыбу на ужин. — Если я смогла один раз разрушить его броню, то смогу и во второй. Не думаю, что это будет сложнее». Не думала, не гадала, а это оказалось в разы сложнее, а, если учитывать тот факт, что Стоик рассказал деревне про письмо с острова Сапьеора, то Хофферсон стал уделять тренировкам максимальное количество времени. Он, с разрешения вождя Олуха, перестал посещать общие тренировки, самостоятельно занимаясь своей подготовкой, а так же почти не появлялся в деревне, предпочитая проводить время на своей любимой поляне, о которой никто не знал, даже Инна. «И хорошо, что она о ней не знает, — вынимая секиру из дерева, подумал как-то среди дня парень, когда тело устало, а голову атаковали посторонние мысли. — Не было бы мне проходу, узнай она об этой прекрасной поляне». Но выловить парня, который покидал деревню слишком рано, а возвращался чересчур поздно, дочери вождя всё же удалось, только вот она не рассчитывала, что это произойдёт именно так. Нашла она его у одного из многочисленных лесных ручьёв, когда Астор с помощью листа какого-то большого растения утолял жажду после очередной тяжёлой тренировки. — Хофферсон, а я тебя искала, — усмехнувшись реакции парня, который, услышав голос, дёрнулся, проливая на себя часть воды, Инна подошла к нему ближе и положила руку на плечо. — А ты оказывается, тут на водопой пришёл. — Что ты тут делаешь? — Стараясь не выдавать своих настоящих эмоций, спросил Астор, лёгким движением плеча скидывая с него руку и вставая. Уперевшись носом в грудь парня, девушка почувствовала себя перед ним такой маленькой и беззащитной, а весь запал, который появился, когда она увидела Хофферсона, тут же куда испарился, словно его и не было. — Астор, — поднимая взгляд цвета весенней травы, с которой играют первые тёплые лучи солнца, тихо произнесла Инна и аккуратно и очень медленно коснулась щеки блондина, в которую он недавно получил от разгневанного Сморкалы, приревновавшего девушку к когда-то другу. — Я хотела с тобой попрощаться. Чтобы обезопасить деревню, я выхожу замуж за сына вождя острова Сапьеора. Они согласны только на такие условия, чтобы не развязывать войну.