Под облака на чёрных крыльях

Большой драккар с огромной головой дракона на носу рассекал волны бескрайнего океана, неся группу Лохматых Хулиганов в сторону острова Сапьеора, где их уже давно ждали. Вождь племени — Инмонол Завоеватель — был очень рад, ведь самая красивая девушка всего Архипелага скоро станет его невесткой, а его сын станет самым знаменитым викингом не только в пределах одного Архипелага, но и далеко за его пределами. Такой великий союз должен был стать самой обсуждаемой новостью, а торговцу Йохану было приплочено, чтобы он погостил на Сапьеоре чуть дольше, чем обычно, а потом рассказал на других островах о том, что у Инмонла Завоевателя самые лучшие наследники. Астор, оставшийся на Олухе, был хмур как никогда и отказывался вообще что-либо делать, предпочитая всё время проводить в лесу, а возвращаться в деревню только ближе к полуночи. Большую часть времени Хофферсон был в овраге, сидя под боком у не меньше его расстроенной Атланты и добивая себя мыслями о их полётах на драконе. Но однажды и Ночная Фурия не появилась в овраге, хотя постоянно находилась там, даже не желая подняться и размять большие чёрные крылья, а настроение блондина упало ещё ниже — утробным и в какой-то степени понимающим урчанием Атланта буквально заставляла парня не отчаиваться так сильно. Измения в поведении лучшего воина Олуха заметили сразу, но ничего сделать не смогли, ведь Стоик снова собрал группу викингов и уплыл на поиски драконьего гнезда, а Инна была единственной, кто мог хоть как-то усмирить горячий нрав блондина. Узнав о том, что дочь вождя плывёт в сторону Сапьеоры буквально одна (ни отец, ни Плевака не отправились с ней, а несколько мужчин, что поплыли-таки с ней, были ей никем), Астор пришёл в бешенство, но старый кузнец поведал ему о том, что Инна должна практически в одиночку доплыть до «суженого», ведь викинги верили в Богов, которые и вели ладьи юных девушек к берегам островов, где жили их будущие мужья. И Хофферсон искренне надеялся на то, что в бескрайнем океане их настигнет гигантская волна, которая развернёт ладью в обратную сторону, возвращая к Олуху, к нему. Но однажды всё резко изменилось, когда рано утром над Олухом прогремел залп Ночной Фурии, заставивший всех ещё спящих викингов подорваться с кроватей и выбежать на улицу. Никто явно был не готов к нападению драконов, так ещё и в компании с порождением молнии и самой смерти, которое никогда не показывалось воинам на глаза, так ещё и в светлое время суток. Первым очнулся Хофферсон, который буквально приказал олуховцам не хвататься за оружие и не трогать приближающегося к острову дракона, который, на всеобщее удивление, был один. В своих чёрных лапах Фурия что-то несла, что не укрылось от внимательного взгляда тусклых голубых глаз, в которых тут же вспыхнула искра надежды. Когда же Атланта, а это, без сомнений, была она, начала кружить над главной площадью, ища место, куда бы ей приземлиться, к ней подбежал Хофферсон, в руки которого тут же упала Инна, чьи волосы, так же как одежда, были мокрыми. — Не смейте трогать дракона, — раздался властный и жутко холодный голос блондина, но в голубых глазах тут же появилась невиданная нежность, когда он перевёл свой взгляд на шатенку. Фурия ласково заурчала и аккуратно села, всем своим видом показывая, что не собирается причинять викингам какого-либо вреда, но вот только Астор не учёл, что толпа окружила их со всех сторон. Но неведомое шестое, а может и седьмое чувство заставило Фурию резко подскочить с места и буквально подлететь к Хофферсону, а в землю, где сидел до этого дракон, плавно вошёл длинный меч. Рептилия хотела было зарычать, но неожиданно нежная рука светловолосого парня заставила её передумать и прижаться к источнику ласки сильнее. — Астор, — сквозь толпу пробрался Плевака, но, увидев дракона, остановился. — Тор Всемогущий, это же Ночная Фурия. — Да, Плевака, это именно она, — устало кивнул Хофферсон. — Она принесла Инну, а это значит, что с кораблём, на котором она плыла в сторону Сапьеоры, что-то произошло. Неожиданно Атланта зарычала, падая на землю и начиная ещё громче рычать и чесать спину, и подняла лапы вверх. Астор, который иногда видел, как Хэддок общалась со своим драконом, приблизительно понял, о чём пыталась сообщить ему дракониха, поэтому кивнул ей и улыбнулся, вытягивая в её сторону руку, в которую тут же ткнулась чёрная морда. — Я понял тебя, спасибо, — непривычно ласково произнёс парень и широко улыбнулся. — Так вот куда ты улетела. Почувствовала? Фурия заурчала, словно подтверждая слова юного викинга, а потом напряглась и зарычала, отворачиваясь от блондина и смотря на толпу, где почти все достали своё оружие (не удивительно, ведь даже спящих викингов нельзя застать врасплох — они с оружием спят). — Уберите оружие, — крикнул Хофферсон, а потом кинул короткий взгляд на девушку, что до сих пор лежала у него на руках. — Опомнитесь, пока не поздно, и уберите оружие, ведь этот дракон вернул вам дочь вашего вождя. Неужели вы думаете, что он навредит хоть кому-то из вас, если вы просто пройдёте мимо? Атланта совсем ручная, она не причинит никому вреда, если никто не тронет её первым. Ваша безопасность зависит от вас. Слова юного викинга заставили племя убрать мечи и секиры, а Фурия тут же беззубо улыбнулась, заставляя население Олуха недоумённо смотреть на рептилию, которая сейчас совсем не была похожа на «злобное порождение молнии и самой смерти». Наоборот, дракониха была весьма дружелюбна и ласково прижималась к боку Хофферсона, иногда касаясь носом руки её всадницы, которая сейчас была без сознания. — Плевака, Инну нужно отнести к Готти, — переводя взгляд на старого кузнеца, который с интересом рассматривал Фурию и искусно сделанное на ней седло, произнёс блондин. — Возможно, что она сильно ударилась, когда выпала за борт корабля. — Я присмотрю за ней, — кивая в сторону Атланты, сообщил однорукий и одноногий викинг и улыбнулся. — Если она не захочет съесть ещё одну мою руку или ногу, то думаю, мы поладим. Астор едва слышно рассмеялся, отмечая, что Плевака отнёсся к дракону легче других, а потом посмотрел на Ночную Фурию, продолжавшую тихо урчать и смотреть на шатенку, которая не спешила открывать свои невероятной красоты зелёные глаза. — Атланта, — голос блондина заставил дракониху перевести взгляд и посмотреть на говорившего. — Ты останешься с Плевакой, — короткий кивок в сторону кузнеца. — А я отнесу Инну к нашей старейшине, она ей поможет. Договорились? Проурчав что-то на своём драконьем языке, рептилия кивнула, заставляя Астора улыбнуться и кивнуть длинноусому викингу. Больше ничего не сказав, Астор отправился в сторону горы, на которой расположился домик старушки, оставляя Атланту на попечительство Плеваке, который с интересом стал изучать дракона, почти не подпуская к нему других викингов, которые постепенно стали привыкать к свободному нахождению рядом чешуйчатой рептилии, не проявляющей никакой агрессии, что было для них довольно-таки странно — не каждый день увидишь мирно настроенного дракона, так ещё и Ночную Фурию. Вернулся к чёрной подруге Хофферсон достаточно быстро, но найти он её смог не на главной площади, а около кузницы, где Плевака с удовольствием скармливал Атланте очередную треску, которую та просто обожала. — Вижу, вы нашли общий язык, — улыбнулся Хофферсон, проводя рукой по чёрному крылу, прижатому к не менее чёрному телу. Фурия тут же оторвалась от завтрака и вопросительно заурчала, натыкаясь мордой на ласковые поглаживания блондина, который ей улыбнулся. — С ней всё будет хорошо, — произнёс парень, продолжая поглаживать Атланту по морде и заглядывая ей в глаза. — Готти пообещала поскорее привести её в чувства и сказала, что найдёт, как нам сообщить о том, что Инна очнулась. Не переживай, с ней не случится ничего плохого. — И где только Инна умудрилась отыскать такое сокровище? — Спросил кузнец, подходя к молодому викингу и осматривая рептилию. — Никогда не видел живых Ночных Фурий, только имел о них небольшое представление и то, по слухам тех, кто видел не больше моего. — Корабль вождя на горизонте, — крик дозорного заставил викингов вздрогнуть и вспомнить о том, что Стоик не будет таким спокойным, а сразу же отрубит Фурии голову, но Астор, на удивление, был спокоен, ведь прекрасно знал, что скажет вождю, чтобы тот убрал меч.