Четвёртый сектор

Шион обменивался контактами с Семи, остановившись на крыльце школы, когда заметил заходящего на территорию Морна. Он пожал парню руку и спустился навстречу мужчине. Когда шел дописывать работу по физике, еще до Канала, думал, что в просторном кабинете факультатива будут уныло пережевывать школьный материал для ботаников-фанатиков. Но перед немногочисленными участниками, работающими в парах, на верстаках лежало металлическо-пластиковое мясо в проводах и изоляции, в котором они с удовольствием ковырялись, время от времени обращаясь к преподавателю за помощью. Трес посадил его за небольшую парту рядом с преподавательским столом на кафедре, выдав приборы и записи. Пахло разогретой резиной, синтетической смазкой и обезжиривателями, шумно тянули воздух потолочные вентиляторы, шипел металл. Шион дышал полной грудью, горящими глазами оглаживая распределенные в креплениях на стенах ручные инструменты и разложенные по боксам радиодетали, машинально проводя вычисления. Сверлильные станки, тиски-струбцины, алюминиевые стусла, паяльники в креплениях, осциллографы, логические пробники, металлические-пластиковые корпуса и штекерные преобразователи вызывали в руках зуд нетерпения. Он закончил со звонком. Корпевшие над схемами и приборами парни разминали спины, протирали верстаки, раскладывали по местам инструменты и тихо переговаривались, украдкой косясь на него. Словно только что заметили. Среди них не было никого старше пятнадцати и во взглядах он не заметил неприязни, привычно размазывающейся по коже. Возможно, все не так плохо. - Билл, самый опасный аспект работы с электричеством? Отдающий исписанные листы Шион поднял голову и посмотрел преподавателю в глаза. - Поражение током. - Почему? - Резкое сокращение мышц, сердечной в том числе, сильный разогрев кожных покровов в месте контакта с цепью. Ожоги разной степени, нарушение сердечного ритма, смерть. - Как помочь пострадавшему от удара током? - Трес отложил его работу и переплел пальцы на животе, несолидно качнувшись на стуле. - Вызов медиков, сердечно-дыхательное стимулирование. - Опасность статического тока? - Накопление в изоляторе и активность после отключения источника питания, которая может пережечь тонкую электронику вроде микросхем. - Как избежать накопления? - Заземляющий браслет, крепящийся к коврику или шине заземляющего контура. Собравшиеся в кучку у дверей подростки слишком медленно снимали защитные очки, развешивали халаты, расправляли несуществующие складки, разбирали свои бэки со специальной полки, надевали нательные цепочки и часы. Шион почти видел, как у них вытягиваются уши в попытке уловить разговор. Физик улыбнулся: - Отлично. ТБ знаешь: паяльник за жало не хватать, с дрелями, пилами и станками не баловаться, очки носить, неуставные жидкости, включая кровь и слезы, оставлять за дверями мастерской. Ребят не задирать. - Трес протянул расписание занятий и Шион взял. - Халат, наушники и очки выдаст Семи в следующий раз. Худой брюнет, явно старший в группе, вздрогнул и неуверенно махнул ему рукой, обозначая себя. Слишком уставший для налаживания социальных контактов, Шион постарался собрать дружелюбное выражение лица и кивнул в ответ. Попрощался с физиком и ушел. Семи нашел его через несколько дней в столовой, чтобы предупредить, что занятие перенесено из-за научно-практической конференции и Шион радостно отдал время ЭВМ. А на следующем дополнительном, уже после Канала, мялся минут десять, пока Шион болтался за верстаком, не зная, за что схватиться, пока не предложил работать в паре. Шион смотрел на поеденные медью кончики пальцев, прозрачные зеленые глаза с нездорово-красными веками, и неожиданно для себя согласился. Все последующее занятие они насиловали умерший блок питания безымянного ноутбука - потекший конденсатор залил электролитом детали вокруг. Другие три двойки ковырялись и паяли, чтобы найти и починить неисправности, но Семи составлял шаблоны плат, чтобы собрать начинку с нуля и вставить на место раскуроченной. Шион втянулся, зарисовывая схемы расположения радиодеталей. Само воскрешение отложили на последующие занятия, Семи обещал принести готовые негативы, Шион выписал список деталей и веществ, которые должны были им понадобиться. Что-то было в кабинете, что-то он мог прихватить из дома. По дороге к выходу они зацепились языками за высокочастотные токи, Шион оговорился про несколько лекций профессора Васкеса, полученных им годы назад. И Семи смотрел на него беззащитно-требовательно, пока он не пообещал, что поделится. Паренек, поняв, что Шион не кусается, расцвел и своим энтузиазмом немного подавлял. Появление Чавеса было отличным предлогом распрощаться. Морн лениво пускал клубы дыма, наплевав на то, что находится на территории учебного заведения, и Шион пожалел, что не видел, как охранник при воротах пытался его остановить. Он зацепился большими пальцами за лямки рюкзака и пошел рядом с мужчиной, пиная камешек кедом. - Дядя Морн, а помнишь, ты говорил, что я и среднюю школу не закончу? - лет восемь назад он размазывал сопли-слезы обиды по лицу, подслушав ругань Чавеса с Нар, но сейчас это казалось ностальгически-несущественным и почему-то забавным. - Я помню, как после этого у меня оборвался тормозной шланг в машине, а сигнальная кнопка не загорелась. - Кто старое помянет... - Шион скромно прижмурился, уворачиваясь от легкого подзатыльника. - Я разобрался. Чавес затушил ополовиненную сигару и убрал в колбу. - Сводить тебя за это в кафе-мороженое? - Я уже вышел из возраста, когда ты мог покупать мне мороженое и не выглядеть при этом странно. - Шион не смог сдержать ухмылки, представляя их в окружении малышни с родителями и влюбленных парочек. - В смысле? - мужчина аж поперхнулся. - Там могут подумать, что я сплю с тобой. Возможно, за деньги. - он потыкал его локтем в бок, продолжая гиенить. Морн провел ладонью по лицу, обреченно застонав: - Я говорил Билл, что оставлять тебя - плохая затея. Но Шион видел, как он давит улыбку в углах рта. - Я не доставляю маме неприятностей. - Мне начать перечислять с того случая, когда ты подкинул ее соседу осиное гнездо в квартиру? - Это были шершни. - он вспомнил, как вкусно визжал ублюдок, достававший устающую после миссий Нар своими скабрезными намеками. До появления Ирса многие пытались цепляться к красивой одинокой женщине с маленьким ребенком, поэтому Шион всегда был наготове. Он их всего лишь унижал и иногда косвенно калечил, а плотно сидящая на коктейлях подпитки и разбиравшаяся с ПТСР Нар могла и убить. Так что, в каком-то смысле, он действовал в их интересах. - Ладно, уголек, как насчет стейк-хауса? Видел что-то подобное здесь недалеко. Шион чуял, что это не все. Если бы Чавес захотел отчет, он бы позвонил. Он знал, что бывшие Шуты устраивают сбор, но Нар занята, и Морн предложил встретиться. Что бы Старик ни собирался ему сказать, Шион был не прочь заодно поесть на халяву. Они устроились за столиком на террасе, спинами к стене здания, прикрытые сверху навесом и высокими кадками с декоративной травой по бокам. Иногда Шион задумывался, от кого перенял привычку контролировать положение в пространстве, окружение и выбирать точку обзора. - Майи спрашивала про тебя. Шион всеми силами старался не улыбнуться под тяжелым взглядом Морна. Тот время от времени заводил разговор о своей дочери и следил за его реакцией - не дай Шикура, тот положил на нее глаз. Майи, насколько знал Шион, была всеми конечностями за, но парень ценил хорошие отношения с ее отцом. К тому же, она была в него "влюблена" столько же, сколько они были знакомы, а это говорило только о том, что ничерта она не поняла о его характере, почему-то считая до сих пор до обидного безобидным. Принявший заказ официант смотрел настороженно, но выражение лица Морна исключало саму возможность возникновения конфликта. Шион отпил воды и переложил приборы под себя. Он завидовал бы способности Шутов одним взглядом осаживать гражданских, если бы не знал, сколько километров окровавленной пустыни, выжженых напалмом лесов и бессмысленных смертей стоит за этим. - Как ее учеба? Все еще хочет заниматься живописью? У легионеров и их семей, конечно, были преимущества по сравнению с жителями второй и третьей кварты. Покупка и страхование недвижимости на более выгодных условиях, бесплатное медицинское обслуживание, льготы на обучение детей и баснословные выплаты, которые начислялись семье легионера, если тот погибал во время командировки. И это не считая приличных сумм, получаемых ежемесячно на счет, из-за которых парни из рабочего сектора и шли на контракт. Для многих молодых это было возможностью накопить денег и уехать из Айдо к чертям. Семейные же обеспечивали близким лучшую жизнь - перебирались в третий сектор, обзаводились жильем, отдавали своих детей в школы, колледжи и университеты на равных условиях с жителями третьей кварты. Для Айдо это было попыткой дать альтернативу чужакам и, как считали многие, избавиться от тех, кто в иной ситуации переворачивал бы город вверх дном. Смертников всегда отсылали подальше. Чавес вступил в Легион, когда родилась Майи, а Изель попала в больницу. Деньги нужны были немалые, тогда и стало понятно, что бандитского вида полукровку никто не хочет брать на прилично оплачиваемую работу. Чавес взялся за бокал с вином – Шион так и думал, что где-то неподалёку ошивается верный Аллеи, с транспортом и оружием. - Хочу отправить их вместе с Изель куда-нибудь подальше от Айдо и пусть там выбирает, что в голову стрельнет. - они слаженно вскинулись, когда дерево террасы заскрипело под шагами новых посетителей и Морн замолчал, делая долгий глоток. Шион сощурился, оглядывая устраивающуюся через проход от них компанию. Вот уж кого он не хотел встретить за пределами школы, так это дылду с азиатом и зеленоволосой девушкой. Шим повесил бэк на спинку стула, усаживаясь напротив, остальные сели по бокам от него. Шиона они пока не заметили, увлеченные меню и тихим разговором. Азиат привычно кривил губы, девушка скинула с плеч неизменную тяжелую мотоциклетную куртку с нашивкой змеи и обстоятельно им что-то выговаривала. Шим, ради разнообразия переставший смотреть вокруг так, словно все должно взлететь на воздух, закатил глаза и посмотрел на подходящую официантку в черном переднике в пол и ослепительно-белой рубашке. И с нее перевел взгляд на их стол, мгновенно окаменев челюстью. Глазастый ублюдок. - Дело Фицаха слишком много за собой потянет, уголек. Нар хочет, чтобы ты уехал с ними. - Морн продолжал что-то говорить и Шион механически кивнул, продолжая играть в гляделки с дылдой. Медленно потянулся за стаканом воды и загнул все пальцы, кроме среднего, выразительно поведя бровью. У Шима дернулось веко и он перестал пялиться, даже не сбившись, когда подошел его черед делать заказ. - Ты думаешь, будет заварушка? - не то чтобы у него были причины сомневаться в чутье бывшего легионера. - Вопрос времени, когда они полезут в дела Шутов более чем десятилетней давности. Кружат, как акулы. Рыжий ублюдок решил потащить нас с собой на дно. - Чавес раскурил сигару и материализовавшийся из пустоты и солнечного света официант аккуратно расставил тарелки и подвинул ему тяжелую хрустальную пепельницу. Шион всадил нож в принесенный стейк. Аппетит пропал и даже умопомрачительный запах румяного тибона и чесночного соуса не мог это исправить. Они думали, что никто не обратит внимание на то, что осталось похороненным на виду. Но что-то подобное должно было когда-нибудь произойти, ведь так? *** Райн, после вынужденного отпуска переставший напоминать недельный труп, на следующий день потащил его на площадку. У панка в одном месте горело, так он хотел отработать с Шионом аллеи-оп в быстром прорыве. Солнце потихоньку прожаривало спину, от покрытия площадки тянуло тёплой резиной, за оградительной сеткой трясли первой листвой деревья. Единственное, что того в этом всем не устраивало - присутствие дылды, подпиравшего собою столбы. Он уже даже не обращал внимания на то, что Шим смотрит на него, как на мусор под ногами - он просто раздражал самим фактом своего присутствия. А панк игнорировал любые телодвижения Шиона, призванные спросить у мироздания и конкретно у него, какого, собственно, хрена он так упорно их стравливает под видом общения. Может, ему нравилось наблюдать, как они точат друг о друга зубы? Шион во время прыжков невзначай проезжался коленями и локтями по дылде, идущему на перехват, тот не оставался в долгу, к слову, более успешно и точечно попадая по болевым точкам. Пока в перерыве они поливали затылки прохладной водой, а Шион смазывал и заклеивал стесанные колени, панку позвонила сестра. Тот кинул Шиму мяч и ушел с площадки, ругаясь с Бальд и печатая шаг. Дылда смерил Шиона взглядом и пустил мяч между ног, раз, другой, отступая назад, дразня, выводя восьмерки. Тот смотрел сквозь него пару мгновений, а потом сорвался с места, всего на мгновение опоздав - кончики пальцев обидно скользнули по теплой коже мяча и ему пришлось отшатнуться, чтобы не влететь дылде носом в грудь. Тот менял ритм и уходил в неожиданных направлениях и Шион нехотя признавал, что в игре один-на-один он намного сильнее, чем когда дурачится на пару с Райном. Или все дело в том, что с панком он играл, а над Шионом издевался? Как бы там ни было, его движения Шим предугадывал и пришлось менять тактику. А стоило захватить мяч, как дылда стал банально давил его по углам, путаясь ногами и входя в контакт корпусом. О том, чтобы обойти его и подобраться к кольцам, пока что не шло и речи - они неловко жались, словно два сцепившихся клешнями краба, и Шиона начинало коротить от тесного контакта до белых пятен. Шим ступил вплотную, заставляя развернуться, уводя мяч. Он уже почти загнал его в угол, сетка была в паре шагов и пока Шион думал, как выбраться из западни, дылда неожиданно заговорил, заставляя его на мгновение сбиться: - Тот мужчина… - по загривку пробежали мурашки от чужого дыхания. С каких пор он интересуется его делами? Шиону надоело, что Шим едва ли не трется о него, и он упал назад, толкая локтем, заставляя отступить. Получив больше пространства, вырвался из ловушки и смог продвинуться ближе к кольцу, пока тот снова его не закрыл. - Мой любовник. – лицо осталось бесстрастным. Шим скептически улыбнулся, приседая ниже, становясь вровень с ним. - Я не идиот. Это Чавес Морн, лейтенант Смертников, его дети ненамного младше нас. Шион, не иначе как со злости, успешно провел мяч у дылды прямо между ног, подобрав на излете. - Раз такой глазастый, чего спрашиваешь? - чужая осведомленность была неприятным открытием. Шион ощетинился, замечая взгляд Шима. Тот смотрел на него, как почуявший запах свежей крови хищник. - Что за дела у тебя с бывшими военными? Фанат, что ли? Смертники были любимыми героями детишек из гетто, а уж никак не высокомерных засранцев из четвертой. Вряд ли те, в большинстве своем, знали о их существовании. - С чего бы мне тебе говорить? - Шим снова крутился перед ним, кольцо оставалось в пределах трехочкового, но Шион не был столь наивен. Однако через мгновение дылда остановил плавное движение и выпрямился. - Подожди… Билл… сержант Нар Билл? Шим смотрел на него ошарашено. Шион скрипнул зубами и, быстро обойдя его, зло кинул в корзину бесформенный. А хотелось бы в чью-нибудь голову. Дылда продолжал завороженно смотреть на него и светлое выражение, настолько чужеродное на жестком лице, сорвало Шиону тормоза. Подойдя, он ткнул дылде пальцем в лицо, чувствуя, как сводит скулы в гримасе отвращения: - Не говори, что теперь резко поменяешь ко мне отношение и станешь набиваться в друзья. Даже от такого как ты я ожидал большего. - скрипя зубами, он отошел попить воды, дыхания не хватало больше от злости, чем от нагрузки. Шим так ничего и не сказал, когда вернувшийся Райн подобрал мяч и втянул их в очередную игру. Панк с задорной злостью посылал мяч в корзину раз за разом, пока вскинувший руки Шион не простонал, что больше не выдержит. Ради разнообразия, Райн даже не подъебывал его, плюхнувшись рядом на скамью и вытирая пальцы салфетками. - Нужно еще подготовить работу для химика, ты помнишь? Шион мрачно кивнул. Они не заговаривали о всех причинах отпуска, но Райн вскользь упомянул, что его родителей не устроило, что он прописался в корпусе, почти забросив школу, и главврач по их настоянию сократил смены панка вдвое. Как и ожидалось, всю нерастраченную энергию своего негодования тот направил на учебу, закрывая хвосты. Шион сам не знал, как умудрился во все это вписаться. - Сядем завтра? - Не смогу, - Шион рассматривал зеленоватые покрытие площадки и свои стоптанные кроссовки с потемневшими подошвами. – у меня факультатив. Давай сегодня? Панк прошёлся пальцами по растрепанному влажному ирокезу и брезгливо вытер ладонь о шорты. - Давай. – любовно обтер мяч и запихнул в цветастый бэк. – Шим? Дылда меланхолично курил, время от времени смеряя Шиона оценивающим взглядом. Что-то варилось этой голове и он понять не мог, хочет ли знать или пусть тот просто держится подальше. - Без меня. – он вскинул ладонь и пошёл к выходу. - Асоциальный ублюдок. Из уст панка это прозвучало почти нежно. Шион закатил глаза. *** Семи принес готовые негативы будущей платы блока питания, Шион зачистил и обезжирил текстолит, отделил пленку от фоторезиста, распределяя его, нагрел и обрезал по форме. Семи разложил на них негативы и отправил под стекло в УФ-установку, пританцовывая вокруг, пока Шион готовил раствор кальцинированной соды. Потом засвеченные планки правили и травили персульфатом аммония до растворения меди, сняли канцелярскими ножами фоторезист, просверлили дырки. Следующей стадией была установка радиодеталей, которую они оставили на следующий раз. За окнами темнело, заснувший с журналом на лице Трес не прогонял их, но остальные давно разошлись, они и не заметили. Шион давно уже не чувствовал себя таким сосредоточенным и спокойным. Заинтересованным. Это было гипнотически-прекрасно - двигаться в паре с человеком, с которым не нужно слов, чтобы друг друга понять. Они работали размеренно и аккуратно, не задевая друг друга в ограниченном пространстве рабочей зоны. Шион гадал, поладят они или нет, но теперь понимал, что лучшего напарника и пожелать нельзя. На следующей неделе они закончат и протестируют блок. Семи предлагал присоединиться к следующим его проектам, попутно делясь впечатлениями о прочитанных лекциях. Шион внимательно слушал его, время от времени вставляя комментарии. Добавлял правки в отведенный под занятия ежедневник и словил себя на том, что уже набрасывает примерный алгоритм будущих работ. Расходились тихо, довольные друг другом. Шион сначала не мог понять, почему сводит щеки и только в вестибюле понял, что все это время улыбался, перетруждая непривыкшие мышцы. Все действительно оказалось не так уж и плохо. На улице ярко светили фонари, но коридоры школы были опустевшими и темными. Семи у самого выхода подался в его сторону, словно хотел сказать что-то, но передумал, засмущался и ушёл в сторону дома, махнув на прощание рукой. Шион хмыкнул. Вне рабочей зоны парень становился неуклюжим и стеснительным, забываясь только если речь заходила о технике и электронном мясе. Райн звал в гости с ночевкой, но Ирс сегодня должен был прийти с работы пораньше и Шион хотел провести время с ним и Нар. Та как раз готовила пиццу и он по пути домой пролистывал пропущенные сообщения в семейном чате. Она спрашивала о начинках, полушутя поругалась с Ирсом на тему, класть или нет маринованные огурцы, и в конце скидывала фото прямоугольного монстра, растянувшегося на весь противень, толщиной в палец Шиона. С утонувшими в пармезане и моцарелле корнишонами, ветчиной, грибами и помидорами. Несмотря на прохладу, устроились в саду. Развесили и зажгли по веткам клена фонарики, Шион уплетал пиццу за всех троих, Нар куталась в плед, рассыпав по плечам блестящие медью волосы и улыбалась тихо в винный бокал, пока Ирс травил байки из жизни Улья. Над его светлой макушкой вились мотыльки, а на коленях свернулся соскучившийся Бес. Потом они с Нар танцевали на узкой плитке дорожки, а Шион позвякивал в такт тихой мелодии, включенной с мобильного, ножом по стакану. Когда посуда была помыта, стулья и стол убраны в гараж от возможного ночного дождя, Нар ушла читать и рисовать перед сном, а они сели на крыльце плечом к плечу. Ирс подливал ему в газировку пива из своей жестянки и гипнотизировал взглядом межевые кусты. - Я волновался за тебя, когда мы переехали и началась учёба. Хоть ты и писал, что все хорошо, я не мог видеть тебя достаточно часто, а когда видел, казалось, что ты изможден чем-то. – он запутал пальцы в волосах Шиона, массируя затылок. – Не рвись. Даже если что-то не получается, это не значит, что проблема в тебе. Сегодня ты выглядишь расслабленным и довольным, так что что бы ты ни делал, занимайся этим почаще. Иногда у Шиона от его ненавязчиво-отцовских жестов спирало дыхание и щипало в глазах. - Не стоило договариваться насчёт именно этой школы. Выше головы не прыгнешь, а ноги переломаешь. Он прекрасно понимал, что если бы не корка Улья, даже прошлые боевые заслуги Нар не позволили бы ему учиться там. - Не шути. Я знаю, что ты прекрасно справляешься и, если надо, всех за пояс заткнешь. Только не превращай это в цель. Глядя на подсвеченное цветными пятнами фонарей лицо, добрую улыбку и лучистые морщинки в уголках прижмуренных глаз, Шион едва успел прикусить язык… Я рад, что не убил тебя. Интересно, сколько раз Нар думала о том же? Пиликнул в кармане входящим сообщением телефон. - Что-то важное? – Ирс смотрел косо, улыбаясь лукаво. - Завел подружку? Шион хмыкнул едко. Ага, нашлась одна такая, с осьминогом в половину тела и шире его раза в два. - Друг из класса. Он звал сегодня к себе. Скорее всего, пишет, сколько возможностей оторваться я упустил. - Тот, у которого ты оставался во время проекта? - он кивнул. – Пригласи его, если хочешь. Шион уставился на него недоверчиво: - Ты уверен? - Ну, если его не испугает то, что в коридоре еще не поклеены обои, почему нет? Нар против не будет, еды хватает, поставим в твоей комнате раскладушку, завтра праздник и выходной. Не вижу ни единой причины отказываться, все веселее, чем наблюдать, как твои предки накачиваются вином. Так себе они, конечно, накачивались. Учитывая, что у обоих было слоновье здоровье и выучка, Шион ни разу не видел их по-настоящему пьяными. Праздник. Это напомнило о том, что он договорился встретиться с Нагель вечером в городе, посмотреть фейерверки. Но первая половина дня оставалась свободной. Немного поколебавшись, он все же открыл переписку с панком. Райн прислал ему фотографию: сжатый в руке геймпад на фоне стола, заваленного коробками из-под лапши и экрана, где стоял на паузе один из популярных шутеров. >Ты не знаешь, от чего отказался, смертный. >Приходи ко мне. Ответ пришёл почти мгновенно. >Что? >Приглашаю тебя в гости с ночевкой, тупая осьминожина. >Адрес? Ирс напоследок взъерошил его волосы и ушел в дом. Шион напечатал и отправил адрес. >Скоро буду. Потянувшись, он улегся на прорезиненную поверхность крыльца, разглядывая монотонное темно-сиреневое небо. Шион практически чувствовал колебания воздуха вокруг и потрескивающее на кончиках пальцев приближение грозы, указывающие на скорое окончание затянувшегося периода релаксации. Скорее всего, сказался стресс и физические повреждения. Но, в конце концов, все сложилось вполне удачно. Если бы он закончился, как обычно, его бы и волоком не затащили в томограф. Нужно быть аккуратнее за верстаком. Не хотелось бы, чтобы какая-нибудь из цацок Семи погорела - тот зальет ему соплями весь халат. Цыкнув от неожиданно заботливых мыслей, он поднялся и пошел открывать калитку. От панка ненавязчиво пахло горьковатой туалетной водой, ненаставленный ирокез был откинут к затылку, в руках аккуратный букет и даже одет не вызывающе. Шиону хотелось тряхнуть его за плечи и спросить, начерта он вырядился, словно хочет кому-то понравиться. Вместо этого он демонстративно заглянул ему за плечо и пораженно протянул: - И что, ни одного чувака, что держал бы у твоего затылка пушку, чтобы ты старался казаться милым? Райн дёрнул углом рта, впихивая веник ему в руки: - Если ты не видишь снайперского гнезда, это не значит, что его нет. Что-то зловещее было в его тоне, но Шион не придал этому значения, пропуская панка на территорию. Райн сменил тему, заразительно-обворожительно улыбаясь: - Проведешь экскурсию? - Завтра. Сегодня посмотрим что-нибудь и спать. - А как же знакомство с родителями? - Завтра. Устал как собака. *** - Что это за хрень? Застилающий раскладушку Шион непонимающе оглянулся через плечо. По сравнению с комнатой Райна, его казалась совсем пустой: ни тебе постеров на потолке, ни зарисованных человечков без кожи на стенах. Так что он не понимал, что такого страшного можно было увидеть. Панк стоял у его письменного стола и с долей здорового омерзения смотрел на извивающееся на подпорках грязно-коричневое змееподобное тело с оранжевым подбрюшьем и тупоносой распахнутой пастью, живущее за ноутбуком. - Не хрень, а угорь. - Вот объясни, что с тобой не так? Обычно если парни нашего возраста что-нибудь собирают, то это неприятности, комплексы или девушек. А ты собрал это? Райн прикоснулся к гладкой коже и скривился, потерев пальцы между собой. - Он электрический. Был. Панк смотрел на Шиона долго и пристально, с определенной долей жалости, потом устало покачал головой. - Безнадёжно. - Я могу убрать раскладушку и будешь спать на полу. - Тогда я буду спать с тобой на кровати. - панк выразительно подвигал бровями. - И окажешься на полу. - Шион меланхолично встряхнул продетое в пододеяльник одеяло. Он мог предложить ему свою кровать в безраздельное пользование, но Райн точно не понял бы его стремления заснуть в гнезде под каркасом. Это была своего рода попытка додавить притихший страх и вернуться к норме. Учитывая отсутствие стрессовых ситуаций в последнее время, его приступ мог пройти достаточно безболезненно. Он не был настолько наивен, чтобы ожидать спокойного сна, но, в случае чего, рядом есть панк, который разбудит его, если он попытается во сне удушить себя подушкой. *** Густое размазывалось розовым по влажному белому фаянсу, вытягиваясь к сливу. Кожа на вцепившихся в края раковины руках была нездорового серого оттенка. Они казались чужими, а тело бесплотным. Он не помнил, когда успел встать, чтобы сходить в туалет. Шион поднял глаза на зеркало. На две яркие полоски, сочащиеся из-под носа через рот, чтобы сойтись на подбородке, набухая тяжелыми каплями. Сухая кожа натянулась на скулах: казалась бумажной, а кости под ней – бритвенно-острыми. Почти больно. За лобной костью бухало тяжело и цепко, отдавая в виски, пульсируя к челюсти и внутрь. Запавшие глаза в зеркале смотрели недобро и голодно. Зрачки ужались до точек, веки горели. Повернув вентиль, он склонился ниже, опуская голову под ледяную струю. Вдоль позвоночника прострелило резко, выдергивая нервы. «Не давайте ему дышать» Лёгкие горят, он молотит руками по воздуху – тощий, голодный, вонючий и злой. Чья-то рука сжимает свалявшиеся волосы на затылке и вдавливает голову глубже в бадью. Лицо немеет, глазные яблоки превращаются в лёд. Он видит плывущее ржавое дно, чувствует затхлый вкус с нотой бензина. Он хрипит, хватаясь за горло и резко выпрямляется. В глазах на миг все стирается. Вокруг темнеет. Шион дрожит. В смазавшейся позади комнате ему чувствуется невидимая угроза, свет тускнет. Как приставленный к рёбрам скальпель, запущенные под кожу гибкие прутья проводов. Сердце замирает и срывается в заполошный бег. Собственное отражение смотрит на него со злым оскалом на окровавленном лице. Глаза горят мертвым голубым огнем. Позади мелкие тени в тёмном дверном провале. Они шуршат, приближаясь. Он не может шевельнутся, крик застрял в горле, передавленном его же рукой. Стрекоча, из слива вереницей выползают жуки… …Райн гладил его по взмокшей спине и что-то тихо шептал в спутавшиеся волосы, прижимая к себе. Шион тонко скулил, комкая его футболку, размазывал слёзы по ткани и заново учился дышать. Часть его осталась глубоко под землей, горло жгло от животного скулежа и криков. Ему показалось, что панк несколько раз прикоснулся губами к его макушке и потом, подтянув выше, ко лбу. Не существенно. Важно вдохнуть, прогнав фантомную боль из-под ребер и ощущение холодной жижи, раздирающей легкие. Почувствовав, что может открыть рот без того, чтобы начать всхлипывать, он прохрипел: - Ты громко дышишь. - пнул Райна в голень, пытаясь вывернуться. Тот перевернул его к себе спиной и сжал руки в замок на груди, стискивая и не давая уползти, укрывая их обоих одеялом. - Ты громко живёшь. Спи. И Шион заснул. *** Панк влип в зеркало, упершись голым животом в холодный край раковины, влажные пальцы прилизывали волосы назад. Он мурлыкал что-то себе под нос, постукивая голой пяткой по плитке и двигая бедрами, а тёмная осьминожья громада плыла при каждом движении мышц как живая, от тела до щупалец. Он выглядел таким довольным, словно не его полночи пинал по икрам другой парень, который к утру к тому же напускал слюней ему на грудь. Шион сидел на бортике ванной, сонно полируя зубы щеткой и почесывая бедро. Он на удивление неплохо поспал и не отказался бы еще несколько раз по столько же. Думал, что пробуждение в обнимку с другим парнем выйдет неловким, но не заметил, как настолько привык к осьминожине, что готов был сам на него залезть, если это помогало поспать. - Я знаю, что ты думаешь, какой я охуенный. И прямо не знаю, как ты мне ещё не дал. Шион словил взгляд Райна в отражении и демонстративно закатил глаза. - Брови выщипай еще. Стоит подарить тебе надувную куклу с твоим лицом. Панк сладко-мерзко улыбнулся, размазывая смягчающий бальзам по свежевыбритым участкам головы и челюсти. - После того, как я подарю тебе мишень для дартса с твоим. - Мелко играешь. - Иди сюда и я найду твоему языку лучшее применение. - Насколько лучше отмазывания твоей жопы перед Ривиной за пропуски контрольных в последние пару месяцев? - Хрен с тобой, золотая рыбка. Потом не проси даже. - Хватит прихорашиваться. Не думаю, что родителям будет дело до того, побрил ты подмышки или нет. - Шутки про мамку под запретом? - Рискни. – Шион плотоядно оскалился и панк понятливо мотнул головой. – Пошли, пока весь праздник не проебали. Шион уже почти жалел, что пригласил этого придурка. Почти. *** Райн обходил гостиную, задержавшись рядом с картинами Нар – эстетически-приятными в своей правильности академическими рисунками частей человеческого тела и животных, под стеклом и в рамках – и у книжного шкафа с разнопрофильной литературой. Обстановка была невзыскательной, без излишеств и шика. Панк улыбнулся Шиону: - Здесь мило. Он не старался подлизаться. Ему действительно нравилось здесь, несмотря на чучело угря в комнате, составленные в коридоре доски будущих навесных полок и общую близость дома к заброшенному кварталу перед Кордонами. Райн упал в любимое мамино кресло и раздолбайски поинтересовался: - А когда будет еда? – для человека, долгое время живущего самостоятельно, панк был просто мистическим лузером по части готовки, который мог спалить кухню при попытке приготовления яичницы. Поэтому он любил есть то, что готовили другие. – Почему твоя мама не хочет, чтобы мы посидели с ней на кухне? Оттуда так вкусно пахнет, что я скоро слюной захлебнусь. И закуски тоже были очень вкусные. Когда, умывшись, они спустились вниз, панк с удовольствием стрескал почти все тосты с рикоттой, грушами и фенхелем, оставленные Нар для них на журнальном столике вместо завтрака. Глядя на то, с каким удовольствием он стягивал зубами ароматные слайсы с хлеба, Шион отдал ему весь свой фенхель и сходил за медом. Потому что я не хочу, чтобы ты видел. Прошло то время, когда, неосторожно сунувшись, Шион вытаскивал из косяков засевшие на треть ножи. Нар избавилась от ПТСР, но во время готовки до сих пор выглядела так, словно кромсает чьи-нибудь конечности. В своей новой мирной жизни она оставила место только для преподавания в клубе по практической стрельбе из малых стволов, куда обычно записывались параноидальные домохозяйки и офисный планктон, которых она нежно называла мясом. Но Райн наблюдателен и Шиону не хотелось, чтобы у него возникли неудобные вопросы. Точнее, чтобы их было больше, чем появилось уже. После легкого завтрака они помогали Ирсу с подготовкой места во внутреннем дворе: расчистили площадку под костёр, поставили гриль, на котором потом собирались жарить мясо, картошку и спаржу, перетащили и установили ящики с фейерверками, и свалили под зазеленевшим деревом в кучу тряпичные чучела. Ирс работал как машина: неумолимо размеренно, без перерывов. Облепившая торс белая майка не скрывала рельефа, как и узкие джинсы, и соседка, копавшаяся за низкой оградой в своих колючих розовых кустах, забывшись, срезала пару здоровых ветвей. Вблизи на его запястье была видна сияющая на солнце татуировка – узнаваемый орел корпуса Безопасности. Из-под майки на груди просвечивала другая – силуэт Улья. Обе – nfc-чипы уровня допуска. Рядом с Нар они смотрелись как гребаные модели из какого-нибудь спортивного журнала: молодые, красивые и сильные. И он рядом, не похожий ни на одного из них. Как пятно грязи на новеньком белоснежном костюме. - Так твоя мама художница? По примерным прикидкам Шиона, они с Райном общались уже около двух месяцев. Он достаточно много знал, не напрямую, но тут и там проскакивало: про родителей, сестру, какие они люди в глазах панка и обычно ублюдочного в отношении ко всем Шима. Панк же, в свою очередь, до сих пор ничего о нем не узнал. И, судя по острому взгляду, до него это наконец дошло. - Что-то вроде. Хобби. Один из шринков, к которым Морн затащил Нар, называл это арт-терапией. Мистер "просто выплесните накопившиеся внутри эмоции на бумагу" продержался недолго, но Нар неожиданно втянулась в рисование и не стала бросать после прекращения сеансов. - А работа? - Ирс взял это на себя. Запретил ей работать, потому что слишком боялся потерять жену. Это, и его стремление дать им все самое лучшее, привело к тому, что он пошёл в иерархии Улья дальше и не собирался останавливаться, насколько Шион понял. - Мама вцепилась бы папе в лицо, попытайся он запретить ей работать. Твоей маме не угрожает подорваться на мине, словить пулю или оказаться в обрушившемся здании. Шион улыбнулся. - У них свой способ договариваться. Он вспомнил, как давно, только появившись в их жизни, очарованный Ирс шантажировал Нар, чтобы та согласилась с ним встречаться. Это сейчас было весело вспоминать, а тогда он висел у неё на руках и убеждал не стрелять в незадачливого ухажера. Она защищала их обоих, но это Шион был виноват в том, что на них вышли безопасники и, как он тогда думал, им повезло, что этим человеком оказался такой олух, который согласился замять его дело за пару поцелуев и свиданий. Кто б знал, к чему это приведет. Ирс постучал костяшками по стеклу двери, прежде чем заглянуть и позвать за стол. Их с Нар поведение, когда все рассаживались, не могло не насторожить Шиона: они обменивались быстрыми взглядами и незаметными для сторонних условными жестами. Нар приготовила пару салатов, миску тушеных овощей, апельсиновый пирог, запеченую в травах курицу и большое блюдо тонких блинов, в окружении пиал с джемами и соусами. Посередине стола, в прозрачной вазе, стояла охапка насыщенно-фиолетовых, с отливом в синь, пионов, принесенных Райном. Нар, обманчиво хрупкая в сарафане и леггинсах, едва достающая панку до плеча, повернулась к тому, передавая салат с сельдереем: - Спасибо, что приглядываешь за Шионом. Вы проводите достаточно много времени вместе, и у него теперь не такие красные глаза. – Никого не обманула её располагающаяся улыбка и расслабленная поза. Она смотрела на панка как сквозь прицел. Ирс казался рассеянным, с невинным видом накладывая Шиону на тарелку горку овощей, куриное бедро и пододвигая горчичный соус. Только полного придурка могло ввести в заблуждение его спокойствие и деланое равнодушие. Они были напряжены. Переживали за него. У него было мало друзей: обычно он мог так назвать тихих задротов, интересы которых пересекались с его. По пальцам одной руки можно было пересчитать те разы, когда он приглашал кого-нибудь из них к себе домой. И так же легко, как сохранял дистанцию годами, он перестал с ними общаться после переезда. И тут Райн: татуированный, с ирокезом, порывистыми уверенными движениями - и никого не обманывающими вежливыми улыбками и скромным молчанием. С большим успехом он мог расстегнуть ремень и сходу вывалить член на обеденный стол. Райн улыбнулся, принимая миску. Он не мог не понять, но держался хорошо. Лучше, чем другие. - Его сложно оторвать от учёбы, пока он действительно не устанет. Шион, игнорируя тарелку, вяло ковырял свернутым в трубку блином в пиале с абрикосовым джемом, мечтая об отдающей дымом гриля хрустко-сочной спарже, сбрызнутой лимонным соком и кунжутным маслом. - Раньше это вообще было невозможно. Панк тонко улыбнулся: - Я умею убеждать. - Может, это и к лучшему. Чем собираешься заняться после школы? Шион едва удержался от того, чтобы закатить глаза. Ирс скупыми движениями разделывал куриную грудь. Нар, не глядя, придвинула ему свою ещё пустую тарелку. Просто “Какие у вас перспективы, молодой человек, могу ли я вам доверить своего сына?”. Словно они под венец идти собрались. - Военно-полевая хирургия. Райн даже глазом не моргнул, а Шион едва не подавился. Когда они обсуждали это в последний раз, панк обмолвился, что ему предложили клиническую ординатуру в корпусе после успешной сдачи внутренних экзаменов. Параллельно с формальной заочкой в меде для получения вышки. И ни слова про то, что он собирался стать военным. Нар ловко скрыла удивление, а Ирс перестал молчаливо подталкивать к Шиону подставку с пирогом и впервые заговорил: - Ты же понимаешь, что после прохождения курса подготовки тебя отправят в одну из горячих точек? - Данная специальность для того и существует, не правда ли? – непонятно, чего в сухом голосе панка было больше: иронии или раздражения. Он крайне умело их маскировал – смену настроений понял только Шион. Райн ко всему, что его окружало, относился почти наплевательски – кроме хирургии. И не любил, когда посторонние считали себя более осведомленными в вопросе или считали, что он по-подростковому несерьёзен. На памяти Шиона он был одним из немногих, кто точно знал, чего хочет и как этого добиться. Это было одной из главных причин, которая держала его рядом с панком. - Ирс, передай, пожалуйста, сок. – Шион нарочно потянулся через стол, прерывая беседу. Получив запотевший кувшин с глухо столкнувшимися внутри кубиками льда, выразительно-молча разлил жидкость по стаканам. Правильно поняв намёк, Нар впервые за последний час тепло улыбнулась. - Что ж, без таких идейных молодых людей в рейдах было бы тяжело. Обед закончили в приятной атмосфере, разговаривая на несущественные темы. После Шион наконец дорвался до гриля, перемазавшись углем из пакета. Нар сидела на табурете у кострища, подобрав под себя ноги и скрутив пламенеющие на солнце волосы в тугой пучок на макушке. Ирс складывал костер из аккуратных поленьев, скучающий Бес всем видом показывал, какое одолжение делает присевшему на крыльце Райну, атакуя его пальцы. С соседних участков доносились звуки музыки, время от времени из-за ограды выныривали головы соседей, поздравляющих Ирса и Нар с праздником, заводящих разговоры о погоде и предлагающих распить бокал-другой вина. - Как у тебя вообще появилась девушка? В смысле, твоя мама красивая, но пугает до кирпичей даже меня, а я не из пугливых. - насвистывающий Шион, ворочавший щипцами и лопаткой ароматно дымящее и постреливающее мясо, переложенное зеленью и жарящимися яйцами, даже не вздрогнул, когда подошедший панк приложил холодную банку газировки к его голому плечу. Он посмотрел в сторону смеющейся жмурящей глаза Нар, которую Ирс чмокнул в висок, проходя мимо в сторону гаража и подав тарелку с первой партией спаржи. И это без пары узи в руках. - О, она сказала, что Риэль ей не нравится, но девственности я должен рано или поздно лишиться, а она хотя бы не уродина и кажется опытной. Шион фыркнул, вспомнив давний разговор. Панк подарил ему очередной из своих выразительных взглядов. - Ладно, как вообще кто-то решил, что претендовать на место твоей девушки - хорошая идея? Сомневаюсь, что ты ухаживал – вряд ли ты вообще понимаешь, что это такое. Шион не обиделся. Кто обижается на правду? - Нас поставили в пару для полугодового проекта по биологии. Она думала, что если построит мне глазки, я все сделаю за неё. Я послал ее и это задело ее женское эго. С того момента она пыталась влюбить меня в себя, чтобы восстановить чувство собственного достоинства. Но в процессе перехитрила сама себя: вбила себе в голову, что любит меня. - И? - И предложила встречаться. Я не стал отказывать. – Шион решил неизящно сменить тему. - Военно-полевая, значит? - Ага. - Не замечал в тебе тяги к хождению строем и хаки. - Есть кое-кто, о ком меня просили позаботиться. Панк явно не хотел продолжать, и на его удачу как раз разгорелся, взревывая на редком ветру и выстреливая искрами в небо, костер. Нар позвала их сжигать чучела, есть стейки, пить газировку с вином и слушать музыку. Ирс достал перевезенную в новый дом гитару и пел, пока не охрип. На удивление, в некоторых композициях ему с удовольствием подпевал Райн. Даже Нар согласилась спеть одну из заунывно-протяжных иешинских деревенских песен. Она раскачивалась, закрыв глаза и высокий голос перекрывал даже звуки радио с участков соседей. В бегущих по ее лицу отсветах костра, режущих резкие тени, казалось попеременно, что она то зла, то печальна. Шион влез в свое время в электронные отчеты по "Лесному Пожару", так что мог представить, какие мысли бродят в ее голове при воспоминаниях о полыхавшей факелом родине. Закончив петь, она мило улыбнулась всем и отговорилась сходить на кухню, попить воды. До ее возвращения сидели молча, не глядя друг на друга, пока вокруг постепенно сгущались сумерки и градус веселья в округе возрастал, прорываясь взрывами хлопушек и радостных воплей в чистом воздухе. Приближалось время встречи. Вернувшись, Нар неслышно подобралась к нему со спины, запустив тонкие пальцы в волосы, перебирая отросшие пряди. - Пора тебя постричь. Звонили Чавес и остальные, передают приветы и поздравления. - Шион улыбнулся, подаваясь под ее ласковую руку. Без всякого перехода она повернулась к панку: - Райн, ты останешься на фейерверки? - тот, украдкой поглядывающий на экран мобильного, вздрогнул и неловко улыбнулся. - Простите, но обещал встретиться в городе кое с кем. - А ты, уголек? - она вытерла с его плеча темный мазок и тихо заметила, что становится прохладнее и пора одеться теплее. - Я тоже кое-кому обещал сходить посмотреть на фейерверки. В конце концов, Ирс и Нар заслуживали провести вечер вдвоем в свое удовольствие. Шион подумывал о том, чтобы засесть где-нибудь до середины ночи или даже на всю. - Тебя ждать? - спросила больше для порядка, прочитав все по глазам и согласно кивнув. - Тогда собирайся, а то опоздаешь. Шион поцеловал ее в щеку, походя угодил в медвежьи объятия Ирса, удостоился ленивого взмаха хвостом от объевшегося и растянувшегося на крыльце Беса, и пошел наверх, переодеть пропахшую костром и мясным дымом одежду. Райн последовал за ним, собрать в бэк зубную щетку, триммер и разбросанные по кровати ночные шорты с майкой. Вместе дошли до остановки, сытые и довольные, где Шион сел на автобус до очередной кофейни, из которых Нагель, похоже, не вылезала. Райн остался ждать на скамейке, его должны были забрать на машине. *** - Работа? – судя по гримасе, Нагель едва успела прикусить язык до того, как с него сорвалось опрометчивое “зачем?”, когда Шион поделился мучившими последние дни мыслями. Пришла пора задуматься о насущном: его сбережения потихоньку истощались – перекусы, таблетки и книги, при ценах четвертой кварты, были удовольствием недешевым. О том, чтобы найти работу в третьей, не шло и речи – поездки туда-обратно займут неоправданно много времени. Но мог ли кто-то вроде него рассчитывать на устройство здесь – без образования, с документами урожденной третьей и выдающим правду с порога лицом второй? За долгое время Шион привык и практически не обращал внимания: как место рядом с ним в автобусе остаётся пустым при заполненном по входные двери салоне, как люди, рядом с которыми ему случается останавливаться, деревенеют и стараются незаметно прижать все карманы, а в магазинах на краю обзора маячит хмурая охрана. Раз в неделю его останавливал по пути из школы патруль и проверял допуск. Со сдержанной агрессией карту практически вырывали из рук, недоверчиво цыкали и бросали в подставленные ладони. Шион на все это смотрел с безразличной расслабленностью, даруемой таблетками, пока в голове хороводило: «Шикура вас всех раздери, ублюдки». Нар и Ирс ничем его не попрекали и не ограничивали, наоборот, делали бы для него много больше, если бы он позволял. Но он “не” с тех самых пор, как стал достаточно взрослым, чтобы его взяли на первую работу. Может, это были отголоски терапии, но он не мог перестать воспринимать широкие жесты как жалость ото всех, включая членов семьи. Особенно их, ведь они знали больше прочих. Даже когда он лечился у Райна, как только смог, начал прибирать подзапущенную в своей пустоте квартиру, покупал продукты и готовил. И то, потому что стоило полезть за деньгами, как посеревший панк пригрозил серией уколов успокоительного внутримышечно. - Почему не попросишь помощи у Райна? Он со многими знаком, не откажет. - Сложно объяснить. Другому парню даже разжевывать бы не пришлось. Да парень такого вопроса бы и не задал. - Он вроде как мой друг и мы хорошо проводим время и ничего друг другу не должны. Я уверен, что для него не будет проблемой договориться за меня, но это проблема для меня. – Шион сжал пальцы напротив солнечного сплетения, подбирая слова. – Я буду благодарен, обязан и автоматически из равного стану ведомым. Это все к чертям испортит. Райн, может, даже и париться насчёт этого не будет – а я не смогу больше рядом с ним расслабиться. Как с человеком, который играючи делает то, что недоступно мне. Нагель задумчиво постучала твердым карамельным яблоком по зубам. - Я поняла тебя. Очередные маскулинные заморочки. Правилами школы запрещено работать, но я посмотрю, как это можно красиво обойти. - Спасибо. Кстати. У тебя вроде есть парень, а фейерверки ты смотришь со мной. Тебе не кажется, что что-то в этой схеме работает не так, как должно? - Шион жмурился на ярко горящие огни, завернувшись в свою многострадальную кожаную куртку и дуя на горячий чай в бумажном стакане. Вокруг шумели, перехлестываясь, потоки людей, ближе к центру, куда его и позвала Нагель, было перекрыто движение и по дорогам катили самодельные платформы со здоровенными чучелами, тотемными столбами и танцующими в народных костюмах людьми. Развернувшиеся палатки уличных торговцев полыхали жаром и пахли пригоревшей пищей. Они пришли на место и Нагель, усевшись, довольно вгрызлась в свое яблоко, зажав между худыми коленями большой стакан с очередным кофейным извращением с невероятным количеством молока и топпингов. В противовес достаточно короткому платью она надела пыльник почти до пят и шнурованные ботинки до колен. С забранными высоко волосами, без обычного боевого раскраса она была даже красивой и Шион гадал, почему ж она такая дурная. Может, если бы при их первой встрече она была такой, он бы успел пропасть с головой, прежде чем понял, сколько от нее может быть проблем? Да и кого это пугают проблемы, когда дело доходит до объекта страсти? - Мой парень весь день на побегушках у старших Дасти, которые строят коварные планы по порабощению Айдо и им всем, суровым мужикам, нет никакого дела до дурацких праздников и каких-то девушек. - Ехидства и уничижения в ее голосе было больше, чем уязвленного самолюбия. - Зря стараются, - Шион все-таки обжег язык и высунул его на воздух, тихо вдыхая и смешно шепелявя, - все равно в конечном счете все, к чему придут эти дядьки, будет разрушено лишенными внимания девушками. Нагель ткнула его острым локтем в бок и он хихикнул от щекотного спазма, уклоняясь, балансируя стаканом. - Сказал человек, от которого нельзя отвернуться без того, чтобы он что-нибудь не испортил. - Называй это жаждой приключений. - У тебя слишком воодушевленный вид для человека, которого пытались избить несколько раз и одна из попыток увенчалась успехом. Курсирование людей вокруг начинало потихоньку сходить на нет. Все скамейки, сколько хватало взгляда, были заняты парочками и компаниями, в интенсивной тьме горели фонари и тлели кончики сигарет. Отсюда открывался лучший вид на фейерверки с безопасного расстояния и было не так многолюдно - вся толпа собиралась ближе к перекрытому кольцу, откуда и должны были заработать батареи. - Страшно представить, что варится в твоей лохматой головке, раз ты до сих пор не убежала куда подальше. - Получишь по губам. - Нагель показательно постучала по его щеке палкой от конфеты. Он даже не понял, что зацепил ее разум: намек на прическу, тараканов или отсутствие самосохранения. - Ты уверена, что мне не понравится? – Шион пошло поиграл бровями. - Смотрите какие мы стали распущенные резко. Это все влияние Коэна? Он тебя уже шлепал? Шион подавился чаем и просипел, мстительно плюясь на светлый чистенький пыльник: - Что значит "уже"? Нагель вытянула губы трубочкой, подбирая слова: - Ты как-то не так его воспринимаешь. Он не святой в сияющем халате, помогающий страдающим аутсайдерам. Может, рядом с Шимом и выглядит безобидным, но это не так. Пару лет назад, до того как ему разрешили ассистировать в корпусе, без него не обходилось ни одного мутного дела. И я говорю о вещах настолько мерзких, что даже вспоминать подробности для пруфа не хочу. Хочешь верь, хочешь - нет. Шион молча кивнул. Он уже не раз задумывался об этом: у Райна, для человека, который ни с кем открыто не конфликтовал, явно была определенная репутация. И это не могло быть влиянием Шима, потому что тогда все выглядело бы немного иначе. И тем более Шион не мог понять, почему панк до сих пор с ним возится и так хочет держать поближе к себе. "Дружба" - хорошее слово, но слишком абстрактное. - Спроси его как-нибудь, что он сделал с Обломщиками. - Обломщики? – Шион приподнял брови. Звучало… несерьезно. - Те, кто устраивают Ломку для младших и новичков. Спроси, как прошла его, если уверен в вашей дружбе. Стоило ли ей сказать, что он не питал иллюзий? - Чем ты хочешь меня запугать? - Просто пытаюсь донести до тебя, что у Райна могут быть свои мотивы и что не стоит безоглядно доверять ему. - Пока единственной моей травмоопасной проблемой была ты. - Они подарили друг другу зеркальные ненавистно-любящие улыбки. - Кстати, что такое Ломка? Он смутно помнил, что уже где-то слышал нечто подобное, но не мог вспомнить. Отсутствие нормального сна играло с его памятью в прятки. - Ох, парень. Надо было об этом рассказывать в первую очередь, когда мы познакомились. - она слизнула вершину сливок, посыпанную конфетти, измазав нос, Шион съехал пониже, устраиваясь удобнее. - Давай я объясню тебе расстановку сил. Есть три условных деления классов: младшие, средние и старшие. Всего их десять, это одинаково во всех квартах. Первые пять – младшие, их никто не трогает, если только они сами не будут нарываться, а бывают и такие, средние – следующие три, старшие – два последних. Все «веселье» начинается с предпоследнего класса средней школы. Старшие, разбивающиеся на группы по интересам и делящие сферы влияния, начинают к ним прицениваться. Человека разбирают по кирпичикам – находят его уязвимые стороны или просто разузнают какие-нибудь постыдные истории из прошлого – и в дело вступают Обломщики. Их задача подавить ломаемого, заставить подчиняться и пресмыкаться. Для этого у каждой группы свои способы, на что фантазии хватит. - У ломаемого стремление обратное – вывернуться из ситуации хотя бы в нейтральном положении. Никто не говорит о том, чтобы перетянуть одеяло на себя и выйти победителем. Это «официальные» - Нагель изобразила пальцами кавычки, - Ломки. Старшие шлифуют свои способности манипулирования, младшие сталкиваются с мразотной действительностью. Не все, конечно, занимаются Ломкой, но каждый, так или иначе, сталкивался с Обломщиками. Бывают Ломки внутренние, среди старших или младших – так проверяют новичков или избавляются от тех, кто неосторожно перебежал дорогу какой-нибудь компании, а защитить себя не может. Насчёт самих этих компаний – устоявшееся количество людей, которое держится вместе. Есть одиночки – обычно это те, к кому опасаются соваться или те, кто все же придавил в своё время Обломщиков. Если так подумать, в параллели выпускников сейчас три класса по двадцать пять человек, они делятся на примерно на пятнадцать компаний, которые находятся в отношениях разной степени прохладности. Иногда в компании входят и ученики предпоследнего года, но они чаще собираются между собой, потому что те, кто прикрывается старшими, на следующий год остаются с голым задом. И среди всех семидесяти пяти человек сейчас только пятеро одиночек, включая тебя. - И что, всем до всех есть дело? Что насчёт подготовки к поступлению или, предположим, работе? - С этим проблем как раз нет. Но, несмотря на то, что четвёртый сектор велик, практически всем выпускникам так или иначе придётся столкнуться с теми, с кем они учились. И каждый будет знать, кто чего стоит. Большой задел на будущее – от того, с кем свяжешься, может зависеть, до каких должностей дотянешься впоследствии. Поэтому в компаниях чаще всего те, чьи интересы и пути достижения желаемого схожи. У Ивэлграя своя компания и к ним же все причисляют Коэна, хоть они и не держатся вместе. Их репутация - причина, по которой на тебя до сих пор не набросились со всех сторон. Но я бы на твоем месте думала не о благодарности, а о том, что им может от тебя понадобиться взамен. Шион согласно кивнул, принимая информацию и сосредоточился на грохоте первых залпов, от которых небо засияло ярче, чем днем. *** После фейерверков, проводив Нагель до дома, Шион болтался по все еще оживленным улицам, размышляя, куда податься. Почти двенадцать. Райн, еще вчера корчивший из себя всеми брошенного одиночку, где-то оттягивается. Кафе, магазины и библиотеки давно закрылись. Через пару месяцев он с полным правом сможет хоть ночевать во всех окрестных барах и ночных клубах, но пока ему путь туда заказан - если в третьей кварте у него был поддельный айди, то в четвертой он был недействителен. Парки и спортивные площадки также были плохим вариантом - прочно занятые компаниями, к которым даже приближаться не хотелось, чтобы определить уровень их дружелюбия. Плюс, за всем наблюдали патрули, и в случае потасовки он будет первым, кого увезут в обезьянник. Результаты были неутешительными и он успел истеребить ремни куртки, когда телефон в кармане завибрировал. Увидев номер Райна, он нахмурился, примерно представляя, до какого состояния тот мог успеть набраться, но все равно поднял. Связь фонила приглушенными звуками техно и шумной вечеринки, но язык у панка даже не заплетался, когда он спросил Шиона о планах на ночь. Тот пожал плечами, потом понял, что Райн не может увидеть и сказал как можно безразличнее: - Никаких. - Прекрасно, - он шипяще протянул "с", словно чем-то затягивался, - домой ты не рвешься, насколько я помню, а пойти ночевать, кроме меня, тебе не к кому. Давай к нам. Неожиданный угар – всегда весело. Дребезжащий девичий визг, оборвавшийся всплеском, заставил Шиона одернуть голову от трубки. Поколебавшись несколько мгновений, он пробормотал: -Скидывай адрес. Дом оказался недалеко от места, где жила Нагель, и ушел он не так далеко. Шион чувствовал какой-то частью, что пожалеет ещё об этом решении, но одновременно мерзко-сладко тянуло крючком внизу живота. Тянуло к приключениям или же неприятностям, как посмотреть. *** Вечеринка была в самом разгаре, когда он пришел - два голых парня с разбегу прыгали в бассейн, прижимая к животам арбузы. Смысл происходящего был от Шиона на расстоянии пары бутылок, но собравшиеся вдоль бортика зрители в купальниках не по погоде ликовали и он решил, что пусть им. За ворота он попал легко по причине того, что эти самые ворота лежали на подъездной дорожке со следами шин, а на аккуратном газоне громоздились припаркованые абы как машины. На лишнего человека никто не обращал внимания, даже наткнувшаяся на него пьяненькая девушка в большой байке и купальных плавках только похихикала и заснула, сцепив руки на шее. Прихватив негаданную ношу - не настолько он был ублюдком, чтобы бросать практически голую девушку спать на земле - пронес ее мимо священнодействующих парней, держащих друга вверх ногами над кегой пива, с воткнутым в горло шлангом - на веранду. Там уже, за раздвижными стеклянными дверями, было теплее - пол явно подогревался. Шион сгрузил незнакомку на диван-качели под тентом и накрыл лежащей на нем кружевной занавеской. От дома Кайхара этот отличался тем, что в нем был всего один этаж, зато он был шире раза в три и Шион цинично подумал, что, в случае чего, сваливать через окно будет проще - не надо на подгибающихся коленках ползать по крышам. Оказавшись внутри, среди людей разной степени раздетости и алкогольного опьянения, он оставил душную куртку на подобии вешалки и благодарно перехватил переданный чьими-то руками стакан с пивом. Не то чтобы он хотел пить горькую бурду, однако сильно напиваться не хотелось. Он переходил из зала в зал через распахнутые двери, выглядывая панка. Тот звал оттянуться вместе, а потом завалиться спать к нему домой, потому как, поведал доверительным шепотом, "в этом хреновом доме ни одна комната не запирается". Однако теперь Райн трубку не брал и Шион начинал чувствовать себя неуютно. Словно его позвали, чтобы посмеяться. После разговора с Нагель и произошедшего с Ялин его не успокаивала даже мысль о том, что они, вроде как, друзья. Один раз ему показалось, что он слышит голос Райна в одной из комнат за прикрытой дверью. Но, заглянув туда, он увидел лишь сидящего в кресле напротив входа парня. И все бы ничего - да, красные белки и шалые глаза, с кем не бывало - если бы штаны и трусы не валялись у него под ногами. Парень смотрел сквозь него, сжимая в ладони свой полутвердый член. Медленно моргнул и чуть двинул пальцами, размыкая сухие губы: - Не хочешь посмотреть? Шион помотал головой как можно безобиднее и отступил назад. - Нет, спасибо. Я пойду. Он пятился, парень лениво водил по члену, глядя в одну точку, где-то в середине его лба. - Иди. Не закрывай дверь, вдруг кто захочет посмотреть. Шион кивнул и закрыл. А то вдруг и правда кто захочет. Теперь он знал, что зря все это затеял. В конце концов, можно было забраться на клен и обдирать молодые побеги и листья. Следующим, кого он увидел, был Шим. Для нелюдимого ублюдка, тот слишком часто тусовался, как на вкус Шиона. Выдохнув дым своей вонючей сигареты ему в лицо, дылда уперся рукой в стену и навис с неопределенными намерениями, шаря по лицу вмазанными глазами, пока наконец не выдал: - А твоя мама знает, что ты здесь? На взводе от разочарования в самом себе и окружающем пиздеце, Шион машинально огрызнулся: - А твоя? - Моя мать мертва. - дылда на удивление равнодушно пожал плечами, глядя на него ехидно. - Какое совпадение. - ядом в голосе Шиона можно было бы убить всех присутствующих и некоторых проходящих мимо. Он поднырнул Шиму под руку, собираясь продолжить свое путешествие, когда тот схватил его за ворот рубашки, притягивая обратно. - Не ищи его, он с девушкой. Прежде чем Шион успел озвучить очередной генерируемый стрессующим мозгом едкий комментарий, Шим сунул ему фильтр сигареты в губы и ушел куда-то в сторону играющих в бир-понг. Брожения потеряли всякий смысл, как и нахождение здесь. Шион докурил, залпом опрокинул потеплевшее и мерзкое на вкус пиво, выкинул на дно окурок и перехватил у бредущего мимо парня очередной стакан, приземляясь в свободное кресло. По крайней мере, он может посидеть здесь до утра, а потом тихо проскользнуть домой через окно. Шион хихикнул от своей нездоровой фиксации на окнах. - О, и ты здесь, мальчик-шокер? Я думал, ты на такие сборища попадаешь, только перепутав с семинарами по блокчейну. Шион поднял голову, выныривая из своего личного пространства, в котором было много окон и не было надоедливых, охуенно выглядящих рыжих мужчин в чересчур обтягивающих майках. - Полиция нравов никогда не говорила тебе, что выставлять свои проколотые соски практически на всеобщее обозрение - дурной тон? И вообще, привет, что ты тут делаешь, когда с полным на то правом можешь громить свой собственный дом? Кайхар смотрел на него ошеломленно несколько долгих мгновений, потом растянул губы в чертовски очаровательной улыбке и мягко засмеялся, явно не ожидая такого отпора. Ублюдок с охуенными бицепсами и шириной плеч, которая никогда не светит кому-то вроде меня. Утерев невидимые слезы у внешних уголков глаз, он присел на подлокотник кресла мрачного Шиона. - Я здесь как приглашенная звезда: хожу среди пьяных тел, попивая виски, скучаю. Составишь компанию? Шион подвис ненадолго, сбитый с толку невинным видом скребущего небритый подбородок мужчины. Вспоминая опыт их непродолжительного взаимодействия, он скорее ожидал от того проявления негативных эмоций, а не того, что ему чуть ли не обрадуются, как старому другу. В принципе, что он терял? Райн растворился в неизвестном направлении на неизвестное количество времени, градус вечеринки к его приходу дошёл до того, что найти себе адекватного собеседника было чуть больше чем невозможно. Просидеть всю ночь в углу, накачиваясь пивом, как забытый всеми неудачник или сунуть голову в пасть льву? Выбор был очевиден, да и избавиться от запузырившегося внутри предвкушения уже не получалось. - А почему бы, чёрт возьми, и нет? Шион вложил свою кисть в протянутую ладонь и Кайхар вздёрнул его на ноги одним движением, заразительно улыбнувшись. Все-таки есть в его улыбке что-то противоестественное. Обычный человек не может быть настолько уверен в своей сексуальной привлекательности. - Пойдём, я где-то видел бутылку хорошего виски. Грех отказываться. - отняв у него пластиковый стакан, он оставил его на ближайшем столе. Довольно быстро все стало хорошо. Стаканов после трех Кайхар превратился в прекрасного собеседника, пусть и прижимался бедром к его бедру и буднично, как невзначай, закинул руку на спинку дивана, почти обнимая. Шион упирался ладонью в колено, в другой руке сжимая стакан и как-то незаметно для себя согласился побывать у мужчины в студии. Тот рассказывал совершенно чудесные курьезные ситуации с позирующими моделями и некоторыми своими заказчиками, и Шиону пришелся по душе его острый и уничижительный юмор. Сам он поделился своими ощущениями от первой за долгое время работы за верстаком, а мужчина слушал его с таким видом, словно понимал, о чем речь. Когда он понял, что потихоньку начинает уплывать от усталости и количества выпитого, Кайхар накрыл ладонью его стакан прежде, чем он успел сделать очередной механический глоток и легко покачал головой: - Пожалуй, тебе хватит. Шион фыркнул, но послушно отдал тамблер, проводив тот тоскливым взглядом. Ему было тепло, светло и хорошо внутри и не хотелось переваливаться через ту тонкую грань, за которой он окажется согнувшимся над бачком унитаза, с трясущимися конечностями и нежеланием дышать наутро. - Что, достаточно пьян, чтобы не сопротивляться? - не съязвить он не мог, все же. Кайхар подарил ему очередную до зубового скрежета добрую улыбку: - Но недостаточно пьян, чтобы перестать жалить. Мне нравится твой язык. - Шион не сдержал широкого зевка, прикрывая рот ладонью. - Хочешь спать? Он лишь кивнул, думая о том, что засыпать рядом с мужчиной будет опрометчивым решением. Даже если тот теплый, удобный и хорошо пахнет. Особенно поэтому. Но ночь перевалила за половину, людей вокруг становилось все меньше - как-то незаметно они исчезали по комнатам, парами, тройками, а иногда и целым скопом. Музыка стала тише и спокойнее, кроме них в зале сидели только давешние парни во влажных плавках, играющие в карты и поедающие арбуз, в который была воткнута бутылка водки. И на моменте, когда уже в открытую обнявший его за плечи Кайхар предлагал поехать к нему, в помещение зашел сияющий, как начищенная медь, Райн. Застегивая на ходу олимпийку и зачесывая всклокоченные волосы, он, заметив Шиона, сначала подарил ему сытую счастливую улыбку хорошо напившегося и натрахавшегося самца. А потом заметил обнимающего его Кайхара. Шион успел только сонно моргнуть, как панк навис над ним вестником беды со смесью отвращения и ужаса на лице. - Шион… он же… это же... Цензурные слова в пьяную голову, видимо, не шли, поэтому он решил помочь другу. - Если ты не знаешь, как деликатно сообщить, что Кайхар гей, могу тебя успокоить – сложно было не понять, когда он запихивал свой язык мне в рот. Кайхар захохотал, сжимая его плечо и тепло потираясь носом о висок. - Как же ты мне нравишься. Может, все-таки продолжим у меня? Райн, характерно красными глазами уставился на руку мужчины. Словно думал, как половчее отгрызть. Шиону хотелось, чтобы его оставили в покое. - Найди кого-нибудь своей весовой категории. - панк почти рычал. Шион никогда не видел его настолько взвинченным, почти неадекватным. Незнакомым и страшным. Словно сейчас он был готов ударить не только Кайхара, но и его. Мужчина, судя по опасно блестящим глазам, ловил от складывающейся ситуации кайф и все стремительно катилось к нелицеприятному и портящему настроение вконец мордобою. -Воу-воу. – мягко отстранив от себя Кайхара, Шион встал с дивана, покачнувшись. – Райн, остынь. Не надо трястись над моей невинностью, я сам способен над ней потрястись. Улыбка мужчины, обращенная к панку, стала неожиданно ностальгирующей и многозначительной. -Вот уж точно. Жаль, в первый раз я только посмотрел и потрогал. Грех отказываться. – облизнувшись и полюбовавшись на выцветшее от ярости лицо Райна, Кайхар хлопнул в ладоши. - Ладно, это становится утомительным. Шион, передаю тебя няньке. Помни о моем приглашении. До того не сразу дошло, что имеется в виду мастерская. Или нет? Кайхар, легко встав, коснулся губами его лба, оцарапав щетиной на прощание и обошел панка, хоть тот и попытался встать так, чтобы толкнуть мужчину плечом. Райн проводил его взглядом сидящей на цепи собаки и повернулся к Шиону. -И что это было? Душераздирающе зевнув, тот медленно пошел сквозь опустевшие, заваленные мятыми пластиковыми стаканами, залы в поисках своей кожаной куртки. Напряженной пружинистой поступью Райн бесшумно следовал за ним. Вот-вот прыгнет и перережет глотку. Верную куртку Шион почему-то обнаружил на спящей в кресле миниатюрной девице с розовыми волосами. Обменяв свою вещь на валявшийся на полу плед, он двинул к выходу, раздумывая над тем, что нужно где-то проболтаться до рассвета и не замерзнуть, когда алкоголь начнет выветриваться. Можно, конечно, ещё догнать Кайхара, но не хотелось объяснять ему на пальцах, что ночевать в одном доме и переспать – разные вещи. - Ты не слышал меня? Панк, не выдержав, нагнал его в пустом полутемном коридоре, разворачивая к себе за плечо. - Чего ты от меня хочешь? – над диафрагмой кислотно пальнуло обидой и пьяной злостью. – Мне стоило сидеть в углу, как примерной шавке, пока хозяин поебывает баб по углам? Ты ничего не спутал? Райн словно и не слышал его, надвигаясь и неумолимо оттесняя к стене. - Он тебя трогал? - Что за нездоровый интерес? Если у тебя проблемы с тем, что меня трогал мужчина, то прости, я в этом ничего сверхъестественного не вижу. - Значит, - Райн шатнулся вперёд, внезапно становясь вплотную, – не будет проблемы, если тебя потрогаю я? Горячие руки скользнули по предплечьям на спину и ниже, в карманы джинсов, панк двинул бедрами навстречу и склонил голову набок, наклоняясь ниже к лицу Шиона. Тот на секунду подвис, пытаясь свести логические концы, но то ли был слишком пьян, то ли логики в происходящем не было совсем. Аккуратно вывернуться из по-пьяному нетвердой хватки не составило труда, как и увернуться от поцелуя, но позади оставалась стена, в которую Шион уткнулся лопатками. Он видел, какие темные у Райна стали глаза. Панк упёрся ладонями по бокам от его головы, сжимая кулаки и пропихивая колено между бедер, словно собрался распять на месте. Или выебать. Шион, выдохнув, коротко хлеснул его по щеке и, подавшись вперёд, жестко сжал пальцами челюсть оторопевшего парня. - Слушай меня внимательно и запоминай. - голос сел до рыка. - Для меня нет проблемы в том, что Кайхар меня зажал – в итоге он отхватил, а я не собираюсь наматывать сопли на кулак, что меня едва не трахнул мужик. Если захочу, я трахнусь с кем угодно: парнем, девушкой, ровесником или старше. Но главное во всем этом - если я захочу. Попробуешь меня принудить - я превращу твою жизнь в Ад. Понял? Райн молча облизывал губы, пытаясь сфокусировать на нем взгляд и распределить по полочкам то что услышал. Шион напряженно ждал ответной реакции, задыхаясь от скакнувшего адреналина, готовый, в случае чего, к драке, которая положит конец их общению. Наконец панк прикрыл глаза и убрал руки, выдыхая и как-то опадая всем телом: расслабляя плечи, сутуля спину: - Прости. Не злись. От удивления Шион одернул ладонь от его лица и прошипел: - Не надо меня тискать, как бабу. Райн слабо улыбнулся, уткнувшись носом ему в плечо: -Я разозлился. Думал, ты не понимаешь, к чему может привести твоё легкомысленное поведение. Но, вижу, у тебя все схвачено. Шион рассеянно потрепал его по затылку, чувствуя себя опустошенным, дико уставшим и не успевающим за тем, что происходит вокруг. -Ты, кажется, предлагал переночевать у тебя? Пошли, если все в силе. Не хочу спать в месте, где в незапирающихся комнатах дрочат обдолбаные школьники. *** Они даже цивильно вывалились из такси у дома и прокрались мимо спящего консьержа к лифтам. Шион варился в собственном соку, перескакивая с мыслей о мёртвых угрях, на пьяные арбузы и градиент в волосах спавшей под его курткой девушки. Нужно было срочно отрубиться, чтобы поток сознания не вымыл его к чертям. Райн стоял напротив в освещённой лампами зеркальной кабине и выглядел уже не таким довольным и полным сил, как когда только столкнулся с Шионом. Он тер кроваво-красные веки, по-звериному выделяющие его глаза на фоне заострившегося бледного лица. Когда кабина прозвенела на нужном этаже и Шион двинулся к раздвигающимся дверям, панк неожиданно шагнул ему навстречу, подныривая плечом к животу и охватывая рукой под коленями. Шиону показалось, что он заснул на мгновение, очнувшись вверх задницей на плече у звенящего ключами Райна. Он не успел возмутиться, хотя чувствовал поднимающую голову поутихшую было злость, когда панк открыл дверь и, захлопнув её за собой пяткой, прошёл в обуви через всю квартиру до своей комнаты, пока не уронил Шиона на разобранную кровать. Тот шевельнул руками, собираясь сесть на плывущем под его телом чересчур мягком матрасе, когда Райн снял с него ботинки и неправильно-плавным опытным движением сдернул штаны. Когда он взялся за пуговицы рубашки, немного проигрывая в мелкой моторике, Шион схватил его за запястья и просипел, чувствуя, как сердце падает ниже диафрагмы: - Ты с ума сошёл? Райн застыл, а потом одернул руки, садясь рядом с ним на пятки. - Чёрт. Ты не так понял. – он с нажимом провёл ладонями от подбородка ко лбу, опустив глаза. – Я уебок. Я разлагался один и ты позвал меня к себе. Потом я позвал тебя, когда тебе некуда было идти и кинул, забыв. Потом ещё доебался и испугал. Прости. Он уткнулся лицом ему в живот, как кающийся пёс и продолжил: - Спи здесь, я лягу на диване. Скажи, если что-то понадобится. Я оставлю воды и таблеток, выпей, как проснёшься. Пни меня, если буду спать, и я закажу чего-нибудь на завтрак. Лапша. Ты же обожаешь лапшу. Закажу тебе столько твоего любимого извращения с имбирем, ананасами и арахисом, сколько захочешь. Прости меня, прости. Райн потерся носом, продолжая бормотать. Шиона передернуло от его тона и одновременно залило горячей кровью от макушки до кончиков пальцев на ногах. Перед ним никогда так не извинялись. Словно от его прощения зависит что-то важное. Он неловко потер жёсткий ёжик отрастающих волос сбоку от ирокеза – тот приятно колол пальцы. - Я прощу тебя, если расскажешь, как закончилась твоя Ломка. Все же трепетной барышней он не был и чувствовал, когда можно выгрызть свой фунт плоти. Затылок панка закаменел под его пальцами. Он медленно поднял лицо, глядя снизу вверх. - Ты хочешь знать? – голос был неожиданно мягким, пальцы скользнули по ряду пуговиц, расстегивая рубашку до конца. Шион кивнул. Он продолжал тонуть и совсем не возражал, когда панк выпутал его руки из рукавов и укрыл приятно прохладным одеялом до горла. Только закатил глаза и не удержался: - А теперь ты удушишь меня подушкой, за то, что я спросил? Панк хмыкнул. - Иногда, когда ты открываешь рот, мне очень хочется. Но есть и другие, более приятные способы заткнуть тебе рот. Шион подумал, краснеть ему или нет и покраснел на всякий случай. Райн лёг рядом на спину поверх одеяла и повернулся к нему. - Когда мне было пятнадцать, выпускники решили устроить мне Ломку. Я был импульсивным парнем и в своих стычках серьёзно поранил брата одного из них. Он же и заманил меня на стройку, сказав, что требует сатисфакции, а там уже ждало человек пятнадцать. – Панк помолчал, проведя пальцами по щупальцу на шее. – У меня был с собой скальпель и я дал им выбор: либо мы расходится, либо я вспарываю этому брату, не успевшему сбежать, живот и он умирает, пока они пытаются унизить меня. А там и кто-нибудь ещё попадает под лезвие с рассеченными венами и артериями, и чем дольше мы кружим, тем больше людей умрёт. Шион повернулся и посмотрел ему прямо в воспаленные глаза. - И чем все закончилось? Пальцы Райна невесомо скользнули по его щеке и легли на пульс, не сжимая, но фиксируя. - Пятеро, включая моего одногодку, умерли до приезда скорой помощи. Четверо в реанимации. Остальные семеро оклемались. – он потер его челюсть большим пальцем. – Я ассистировал, когда их зашивали. Они лежали в тишине и сереющем свете близкого рассвета. Шион, пьяный ровно в меру, находящийся в идеальном балансе тепла, мягкости и спокойствия, почти заснул, когда Райн недоверчиво погладил его горло. - У тебя пульс ровный и даже дыхание не сбилось. В голосе не то обида, не то восхищение. Шион повернулся к нему спиной, зарываясь носом в подушку и пробормотал: - Как-нибудь расскажешь, почему ты ещё на свободе и допущен к больным. Я спать. И рухнул в темноту, слыша, как панк тихо смеётся, вжавшись лицом ему между лопаток.