Четвёртый сектор

Шион проснулся рывком, как всегда бывает после алкогольной комы. Чистое, выплывшее из блаженного небытия сознание, которое пока не догнало похмелье, фиксировало прохладу в комнате от приоткрытого окна, орущих над озером за домом чаек и стучащего зубами Райна, заснувшего поверх одеяла в штанах и майке. Благо, хоть ботинки сбросил. Рядом с кроватью. Шион зябко поежился – высовывать конечности из нагретого кокона не хотелось, но мочевой грозился лопнуть, а во рту было сухо и мерзко – и переложил одеяло тёплой стороной на панка. Тот сжался, хватаясь за край пальцами и вытянулся, спрятавшись по встрепанную макушку. В рекордные сроки преодолев путь до ванной, Шион шипел, переступая по ледяной плитке, пока справлял нужду и, умыв лицо и почистив зубы, пил холодную воду прямо из-под крана. Подумал ещё немного – и залез в теплый душ. Голова начинала понемногу болеть, а желудок – желать ему смерти, но, помывшись, он чувствовал себя посвежевшим и способным пройтись по коридору без того, чтобы его вывернуло на покрытый лаком деревянный пол. У кровати, закрыв окно и вытирая голову полотенцем, он нашёл обещанные вчера таблетки и стакан воды. Позади раздалось сонное бурчание и Райн проехался пальцами по его влажной спине: - Подай и мне колёс. – Шион выдавил несколько из блистера в протянутую ладонь и протянул стакан с остатками воды. Проглотив, панк подтянул ворот майки к носу и скривился, выпутываясь из одежды, бросая её прямо на пол: - Как же, блядь, бесит эта вонь. – бодро прошагав к шкафу, он достал домашние шорты и аккуратно сложенный комплект постельного белья. – Перестели, пока я помоюсь, а то хочется все нахрен сжечь. Шион вздохнул, но принялся за дело: он рассчитывал ещё полдня лежать бревном, а делать это в пропахшей потом и алкогольными парами постели было мерзко. Закончив, отнес все грязные вещи и бельё в кладовую и скинул в стиралку, запуская цикл интенсивной стирки. С наслаждением нырнув под пахнущее свежестью одеяло, он зарылся лицом в подушку. Хотелось есть, но в холодильнике у панка все также одиноко куковали упаковки энергетиков и зернового кофе. Ну, может еще найдется пакет молока. Вспомнив, что ему обещали завтрак, Шион расслабился, слушая шумящий за прикрытой дверью душ. Наверно он все же заснул, потому что влезший под одеяло Райн, ткнувшийся холодными пятками ему в голени, заставил его дернуться с сорванным взвизгом. Шион не мог вспомнить, с каких пор для него стало нормой находиться в плотном контакте с панком. Тот был тактильным, постоянно походя его трогал, приучал не дергаться от прикосновений. Ерошил ему волосы, обнимал за шею, наваливался на спину, перехватывал бутылку с водой, накрывая ладонью пальцы, пил, не вытирая горлышко, садился рядом так, что их бедра и плечи плотно прижимались. Ткнув хихикающего Райна локтем в бок, он перевернулся на спину и погладил свой тоскливо занывший живот. Панк упёрся ладонью в щеку и лениво улыбнулся - мерзкий засранец словно и не пил вчера больше Шиона: - Я заказал яичницу с беконом, мясной бульон с зеленью, овощной салат и кучу твоей мерзкой лапши. Хочешь что-нибудь посмотреть, пока ждем? Шион покачал головой и от души зевнул, прикрывая рот предплечьем: - Веки горят, глаза как камни. Все болит, словно не пил, а кросс бегал. Ничего не хочу. – Шион ныл и не стеснялся себе в этом признаться. Все же он не так часто пил и загадочного метаболизма Райна у него не было. Панк хлопнул его по бедру, отвратительно свежий, с завивающимися от влаги волосами. - Переворачивайся, разомну. - Не подлизывайся. - Эй, я как лучше хочу. - После вчерашнего я опасаюсь поворачиваться к тебе задом. – Шион брюзжал, но послушно перекатился, подставляя спину севшему рядом на пятки парню. - Боишься, что понравится? – он закатил глаза и выдохнул: панк определенно стебался и не имел никаких планов ни на его задницу, ни на все остальное. Это расслабило какой-то внутренний узел и Шион хмыкнул, закрывая глаза: - Боюсь, что после этого ты от меня вообще не отцепишься. - А ты скромный. – в отместку Райн так плотно перебрал мышцу, что он дернулся и зашипел. – Когда ты успел спеться с Кайхаром? Шион хмыкнул на неозвученное “Когда ты успел с ним полизаться” и сдержал ответное “Когда спустил твою неудавшуюся пассию с небес на землю”, небрежно дернув плечом и глухо, из-за прижатой к лицу подушки, пробормотав: - Я вообще много чего успеваю, если ты не заметил. На этом разговор увял. Шион млел, Райн сосредоточенно работал руками, задумавшись о чем-то своем. Вскоре прибыла доставка и Шион наполнил блаженно стонущий желудок восхитительным теплым золотистым бульоном с плавающими кружочками лука и рубленой петрушкой, затерев сверху яичной лапшой, остро-сладкой и сочной от имбиря и консервированных ананасов. Ели, не вылезая из постели, и только чудом не запачкали свежие простыни. Потом панк ушел заниматься в зал, а Шион отрубился на остаток дня, отписавшись Нар, что будет поздно. У панка в ночь стояла смена в корпусе. *** Шион подошел к дому в сумерках. В зале на первом этаже горел свет и, заглянув за дверь, он помахал читающей в кресле Нар. Перехватил с кухни миску с соленым арахисом и пакет сока, и ушел к себе в сопровождении бодро перебиравшего лапами Беса. Сев за стол, сначала умаслил требующего внимания кошака, пока тот не растекся довольно по его коленям мурлычущей массой черной шерсти и острых когтей. Потом включил тихо зашуршавший ноутбук и начал вбивать запросы, открывая вкладки одну за другой. Начал со сводок и списков видео криминальных новостей трехгодичной давности. Быть не могло, что такое количество жертв в четвертой кварте могло пройти мимо прессы. Обычно, стоило кому-то споткнуться среди улицы, как к концу дня можно было ожидать разгромного репортажа о некорректной работе автодора. Корпус масс медиа не зря ел свой хлеб. Но, на удивление, найденные статьи были весьма поверхностными. Шестнадцать жертв, выжившие отказались общаться с журналистами, так же, как и врачи с корпусом Охраны. Мелькали Легионеры – в двух словах отбрехались про стычку городских банд. Стычка? Он что-то напутал? Но нет, строящееся здание торгового центра, семь выживших семнадцати-восемнадцати лет, девять погибших, среди которых пятнадцатилетний школьник. Поздним вечером работник близлежащей пиццерии услышал выстрелы за лесами. Выстрелы? Разве Райн не говорил про скальпель? Ни в одном тексте и видео не было и упоминания панка. Везде примерно одно и то же: вооруженное столкновение на фоне принадлежности к разным бандам, конфликт за территорию. На паре сайтов, в прикрепленных ссылках - статья о ликвидации бандформирований, вербующих школьников для продажи наркотиков среди несовершеннолетних. Затупив в монитор, Шион отстраненно погладил по боку заснувшего Беса и отхлебнул апельсинового сока. Бред какой-то. Какой идиот будет вооружать школьников огнестрельным оружием, чтобы те перестреляли друг друга? Только тот, кто захочет, чтобы Комитет сломал ему хребет. И причем тут банды, если изначально это была одна из Ломок? Информации про сами банды Шион нашел и того меньше. Базировались недалеко от Кордонов, были стычки за территорию - за никому не нужные кварталы брошенных после химзаражения многоэтажек. Мелкая контрабанда, сутенерство, грабеж, торговля запрещенными веществами и малокалиберным незарегистированным огнестрельным оружием. Когда от обилия текста начало резать глаза, он захлопнул крышку ноутбука и посмотрел на часы. Те неутешительно показывали три ночи. Перехватив кошака, Шион кое-как стянул штаны одной рукой и упал в смятую постель, еще хранящую их смешанный с Райном запах. У него оставался всего один день перед началом учебной недели, чтобы написать очередную работу для хренова политолога, подготовиться к тестам по математике, химии и физике. К тому же, со всем происходящим, он подзабросил свои самостоятельные. А еще ему нужна работа. И вместо того, чтобы заниматься всем этим, он копается в чужом мутном прошлом. Почему? Потому что не может избавиться от бегущего мурашками по затылку ощущения опасности. Всю ночь ему снились мертвые угри и кислая от разрядов вода. *** Обеденный перерыв проходил как обычно. Компании оккупировали столики, стратегически располагаясь так, чтобы вокруг были дружественные фракции. Старшие ближе к буфету, и дальше по убывающей, до мойки. Начальные классы обедали и учились в другом корпусе, так что в помещении не было никого младше тринадцати. Тише от этого не становилось. Со всех сторон доносились взрывы смеха, кто-то начинал ругаться, из одного угла доносились приглушенные звуки металла. За одним столом могли сидеть парни в костюмах при галстуках и девушки в блузках и строгих юбках, а за соседним - крашеные эмо-бои в россыпи значков и с обувью в черно-белую шашку. Такого разброса Шион не видел даже в столовых для малоимущих во второй кварте - там определенный стиль одежды и расцветка обозначали принадлежность к национальности или группировке. Нагель с независимым видом полировала ногти в окружении щенков Дасти, а жукогорлый ненаглядный подавал ей то сок, то яблочко. Райн околачивался за одним столом с Шимом и его прихлебателями, потягивая энергетики и жуя рубленый фенхель с сельдереем, которые нельзя было назвать салатом. Шион сидел один у стены так, чтобы держать их всех на виду и к нему, в свою очередь, нельзя было подобраться со спины. Вполне довольный компанией самого себя, он изучал с телефона обновления спецификаций, слепо накалывая на вилку кусочки курицы в имбире с терияки. Когда рядом остановился Семи, и, привлекая к ним ненужное внимание, начал мяться у стола с подносом в руках, Шион не выдержал: - Если хочешь, садись. – мальчишка расцвёл лягушачьей улыбкой и плюхнулся на стул напротив. На его подносе фруктовый салат, стакан грейпфрутового сока и какой-то десерт с белым муссом и хлопьями. Гик, который питается как фитоняшка? Шион отпил чая из термокружки и начал рассматривать Семи, смущая того неожиданным вниманием. Мальчишка не возмущался, только неловко ему скалился, возя вилкой в тарелке. Россыпь родинок по лицу, шее и кистям. Ни толстый, ни тощий, кажется, вполне пропорционально сложен, единственное - низковат: не самый высокий Шион может смотреть на него сверху вниз. Прозрачные зелёные глаза, острый маленький нос, большой рот и мягкий изгиб скул. Общую смазливость не портила даже россыпь прыщиков на лбу – не огромных гнойных монстров, превращающих жизнь каждого второго подростка в Ад, а больше похожих на сыпь. Ему бы не составило труда выглядеть привлекательно, если бы он хотел. Но мешковатая одежда, растрепанные волосы, пальцы в трудно идентифицируемых пятнах, след от паяльника на тыльной стороне ладони, запах паленой проводки, привычка сутулиться, хмуриться и зажиматься делала его в глазах окружающих гремлином. Шион узнавал типаж. Через пару лет из пацана вырастет второй он: задрот и ледышка. Подобное притягивает подобное. Вопреки законам физики. За время обеда они не обменялись и парой фраз. За пределами мастерской Семи был как потерянный родителями в супермаркете ребенок. Социальные навыки Шиона всегда оставляли желать лучшего, но достаточно того, что молчание между ними не было неловким. Они привлекли определенное количество внимания. Больше со стороны столов средних классов, но и некоторые среди старших бросали кривые взгляды. Причин подобного ажиотажа Шион не понимал, да ему и не было интересно, пока никто не лезет на рожон. Время перерыва подходило к концу. Семи бросил смятую салфетку в одну из опустевших тарелок и поднялся, собираясь вежливо попрощаться. - С дороги, убогий. Невысокий парень с крашеной челкой, показавшийся Шиону смутно знакомым, прошел мимо, отпихнув мальчишку так, что тот налетел животом на угол стола и с лязгом уронил поднос. Подскочившие тарелки столкнулись и по столешнице поехали расколовшиеся куски. Слетевший на пол стакан разлетелся по боковому проходу мелкими брызгами. Опустив голову, мучительно краснея и собирая осколки, Семи тихо пробормотал: - Прости. - Шион не сразу понял, что извинения обращены к нему. Глядя на сильнее сгорбившегося парня, он чувствовал недоумение. Почему он ничего не делает, а только стоит со скорбным видом? Эта ситуация его не касается. Что ему до чужих проблем, со своими бы разобраться. - Эй. – он разжал непроизвольно сжавшиеся в кулаки пальцы и закрыл контейнер с недоеденным обедом. – Как насчет выбраться в Колизей? Когда Семи выяснил, что Шион действительно из третьей кварты, единственное, что вызвало его живейший интерес - существует ли радиорынок на границе со вторым сектором, и действительно ли можно там найти детали и оборудование, вынесенное мародерами аж из-за Кордонов. Судя по воодушевлению, мальчишку завораживал колорит наполовину пиратского рынка. В четвертой ничего подобного не было - на сайтах интернет-магазинов все необходимое можно было заказать по каталогу с доставкой на дом. Ни разу не интересно. Никаких тебе старых моделей генераторов и разобранных по кускам лабораторий академгородка. Шион не знал, зачем вообще открыл рот. Но в Семи словно переключили рубильник. Выпрямив спину, он посмотрел Шиону в глаза и разявил рот, словно хотел начать что-то говорить и передумывал, сбивался, начинал сначала и снова обрывал себя. Пока наконец не прошептал: - Когда? Он поскреб подбородок, чувствуя слабый намек на зарождающуюся щетину. Ну как щетину - волосы были мягкими и прозрачными, росли неравномерно. Райн, увидев, как он за неделю зарос курчавыми клоками, неизобретательно дразнил его бараном, да Шион и сам знал, что выглядит нелепо, поэтому брился раз в несколько дней. - Давай ближе к выходным определимся? - Хорошо. - сияя, как начищенная медная пластина на солнце, мальчишка уже беспечнее сгреб убитую посуду на поднос и пошел с повинной к уборщицам, бросив напоследок: - Увидимся на дополнительных? Шион кивнул, провожая его взглядом. И не сразу обратил внимание на спустившегося к нему с высот школьной иерархии Райна. Который выглядел почему-то не очень довольным. Хлопнувший его по плечу Шим ушел вслед за Лирной, доставая из кармана портсигар. Панк закинул руку Шиону на плечо, притискивая к своему боку, шаря по его лицу хмурым взглядом. - Никогда не видел, чтобы ты кому-нибудь так улыбался. Что за мальчишка? - Семи? С допов по радиоэлектронике. - Шион аккуратно опустил контейнер в бэк, вспоминая, какой предмет у него следующим, игнорируя неудобную и становящуюся болезненной хватку. - Семи-электроник, значит. - яда и уничижения хватило бы на двух Шимов и половину Тау. - Семи-схемотехник. - по всему выходило, что история. *** Вокруг корпуса Охраны четвёртой кварты не было даже забора. Позади высокого белого здания с арочными окнами был разбит сад с фонтаном, сбоку располагалась забитая служебными машинами парковка, с другого – стоянка личного транспорта. На КПП у входа переговаривались мужчины в форме, еще несколько направлялись к патрульной машине со стаканчиками кофе в руках – а по аллеям в десяти метрах спокойно шли по своим делам прохожие, в саду с пронзительными визгами гонялись друг за другом маленькие дети, пока их родители разговаривали между собой, устроившись на скамейках в тени деревьев. Белые коробки камер были направлены только на выходы и стоянки, оставляя слепую зону позади здания. В третьей кварте комплекс корпуса обнесен стеной, во второй по проволоке сверху бежит ток, а зарешеченные окна снаружи затонированы. Было бы проблематично пройти внутрь здания незамеченным, но оказалось, что беспроводная сеть корпуса раскинулась на половину сада и парковок. Сначала Шион был в недоумении от подобной беспечности, пока не понял что для входа в систему используется не парольная система, а более дорогая, со смарт-картами. Не лучший для него вариант, но хотя бы не биометрия и nfs-татуировки, как у Улья, иначе вся его затея изначально была бы обречена на провал. Пристроив задницу на одной из скамеек, он задумчиво чесал кончик носа, слепо оглядывая окна и этажи здания. Любой из видов комбинированных с досами атак отпадал сразу - он один, уязвим и его легко вычислят, прежде чем он найдет то, что ему нужно, в незнакомой по архитектуре системе. После этого ему придется иметь дело с Ульем и, помимо проблем с Ирсом, в отличие от ситуации пятилетней давности, сейчас ему будет грозить весомый срок. Половина атак доступа отпадала по причине того, что не было и малейшей возможности получить физический доступ к системам внутри здания. Единственным выходом оставалось получение карты. "Здравствуйте, дядя полицейский, не хотите отдать мне ваш Смарт, за утерю или передачу третьим лицам которого вас могут посадить?" Шион ухмыльнулся внутреннему едкому голоску, барабаня по покрытому лаком теплому дереву. Солнце изламывалось в бьющих вверх струях воды, с мраморного бортика в прозрачную чистую воду навернулся, оскользнувшись, малыш и мама бросилась его вытаскивать, причитая и утирая с мокрого лица сопли вперемешку со слезами. Было тепло, но ветренно, и Шион отстраненно заметил, что помимо испуга, ребенок может еще и заболеть, потому что у нее не было ничего, чем можно бы было его укрыть. Он смотрел на беспомощно застывшую женщину, которая явно не знала, в какую сторону ей кинуться и что делать, на хнычущего малыша, ростом едва ей по пояс. Он её не винил: не каждый способен соображать и принимать верные решения в подобной ситуации. Не понимал он только, какого черта идёт к ней, снимая свою тяжелую куртку, оставаясь в тонкой рубашке на ветру. Она смотрела на его приближение округлившимися глазами и он уже открыл рот, чтобы успокоить её и сказать, что хочет помочь, как она взвизгнула и с размаху ударила его по голове сумкой так, что зубы клацнули. По ощущениям было больше похоже на то, что ему влетело пакетом кирпичей, сбивая с ног. В носу хрустнуло, спина больно ударилась о пыльную плитку, вещи упали рядом – он только успел пригнуть голову. В ушах звенело – не только от удара, сколько от надрывного плача испуганного ребёнка и пронзительного визга женщины. Рот наполнился медно-кислой жижей, Шион поморгал, чтобы разогнать темноту перед глазами и наконец увидел синее небо с редкими полупрозрачным облаками. Стоящая над ним женщина вовсю разорялась о невесть куда смотрящих полицейских, которые пускают в пределы четвёртой кварты всякое отребье, которое угрожает жизням беззащитных гражданских и их детей и что тем же беззащитным гражданским приходится как-то самим отбиваться от злодеев. По её воплям выходило, что Шион собирался не то ограбить и изнасиловать ее, не то её ребёнка. Который с повышением градуса кипения матери начинал плакать все тоньше и жалобнее, явно замерзая. Бегавшие неподалёку дети остановились, внимательно запоминая не совсем цензурные конструкции, подтянулись ближе их родители, с явным недоумением оглядывая развернувшуюся сцену. Севший Шион, утирая белым рукавом кровавую юшку из-под носа, меланхолично решил, что больше никогда не станет помогать людям. По дорожке к ним уже спешили двое в форме и он, решив, что хуже не будет, попытался встать. Пронзительно взвизгнув, ополоумевшая замахнулась на него сумкой снова, но предупредительный окрик заставил её переключиться и напуститься с обвинениями уже на патрульных. Наблюдающий за бесплатным шоу становилось все больше, Шион чувствовал себя все гаже, слушая, как она распекает законников за то, что позволяют головорезам из второй бродить среди приличных людей и угрожать им. Он наклонился, чтобы поднять куртку и бодрая бурая капель застучала по истершейся чёрной коже. Чертыхнувшись, Шион сплюнул красную слюну и прижал итак испоганенный рукав к носу. Подошедший ближе полицейский встал перед ним, пока его напарница уводила воинствующую мамашу с побледневшим и трясущимся сыном в сторону: - Предъявите айди, пожалуйста. Не отнимая руки от лица, он залез другой во внутренний карман и практически швырнул пластиковый прямоугольник патрульному в лицо: - Скажите этой чокнутой, чтобы накрыла хоть чем-нибудь ребёнка, прежде чем орать. Тот ничего ему не ответил, опустив голову и вчитываясь в строчки личной информации. Шион подхватил бэк и требовательно протянул ладонь, собираясь забрать документ и уйти. Вместо того, чтобы вернуть айди, мужчина развернулся и пошёл в сторону корпуса, сказав следовать за ним. - Оо, серьёзно? – он картинно застонал, размазывая языком по губам кровь и закатывая глаза. – В чем же вы меня обвините? Попытка похищения ребенка, изнасилования или грабежа? А чего без наручников? Не боитесь, что и с вами то же попытаюсь сделать? Мужчина непонятно хмыкнул, не оборачиваясь и не сбавляя темпа. Злость давила изнутри на скулы и пульсировала в переносице фактом того, что он подставился и сам виноват. Вляпаться в проблемы из ничего – это так похоже на него. Когда, вместо КПП на входе, его повели к парковке личного авто, Шион нахмурился и остановился. Патрульный, поняв, что больше не слышит топота позади, повернулся и посмотрел на него сверху вниз. Разобрать выражение его лица было сложно из-за надвинутой на глаза фуражки. Шион демонстративно ткнул пальцем в землю: - Я не сдвинусь с места, пока вы не представитесь по форме и не назовете причину задержания. Он гундосил по слову сквозь ноющие зубы, подобравшийся, готовый вырваться и убежать, чтобы позвонить Чавесу. Нужно было так поступить сразу, а не ловить ворон и, в полной уверенности в своей невиновности, отдавать документы законнику. Теперь, даже если он сделает ноги, его быстро найдут и, чёрт пойми, что повесят. Уголки губ патрульного опустились вниз, прежде чем он наконец заговорил: - В моей машине аптечка и салфетки. Нужно смыть кровь. Голос был без малейшего оттенка эмоций, как у робота, который может сломаться, если скажет больше десятка слов за раз. Шион понял, что ему несказанно “повезло” столкнуться с вымораженным типом, который будет отстраненно-вежливым даже с дохлой соседской кошкой, трахается, словно сдает нормативы, чистит зубы по расписанию и спит по стойке смирно. Из таких лишнее слово клещами не вытянешь. С другой стороны, если бы он хотел его в чем-либо обвинить, тоже сказал бы сразу. Не переставая хмуриться, Шион продолжил идти за мужчиной. Тот снял с сигнализации чёрную неброскую машинку - не новую и не откровенный хлам, выгодно выделяющуюся среди соседок чистотой и свежей краской. Открыл переднюю дверь со стороны пассажира и кивнул Шиону на сиденье, направившись к багажнику. Тот сел и с облегчением прислонился боком к в меру жесткой спинке. Спина ныла, отдавая в затылок, кровь начала запекаться трескающейся коркой вокруг ноздрей и рта. Он посмотрел на себя в зеркало заднего вида и оценил потемневшую и начавшую распухать переносицу. Не хотелось даже думать о том, чтобы дышать носом, но Шион понимал, что по возвращении домой его ждет неприятная процедура промывания. Ходить с забитым кровавыми сгустками пазухами еще хуже. Повезло, что не сломался. Патрульный вернулся с упаковкой салфеток и дорожной аптечкой, сунул в протянутую руку Шиона бутылку антисептика, сказав прополоскать рот. Тот погонял горькую жижу за зубами и сплюнул, наконец почувствовав, что при падении прокусил мягкую изнанку щеки. Присевший перед ним мужчина, сбросив фуражку на торпеду, влажным ватным тампоном вытирал его подбородок и носогубный треугольник. Шион смотрел поверх спутанных темных волос, пока тот аккуратно ощупывал и смазывал охлаждающей мазью его нос. Выданными салфетками он вытер пыль и кровь с вещей и собрался подняться, когда законник положил ладонь ему на плечо, удерживая: - Я отвезу тебя домой. Не расслаблявшийся ни на мгновение за всю процедуру оказания первой помощи Шион вспылил: - Может, еще до кровати на руках донесете, офицер? Он понимал, что не выглядит внушительно с торчащими из носа ватными жгутами и мутными от боли глазами, но это был перебор. Он впервые посмотрел мужчине прямо в ярко-серые глаза, встречая серьезный и немного недоуменный взгляд. - Разве у патрульных так много свободного времени, что можно развозить по домам каждого нашкодившего ублюдка из второй кварты? Мужчина вздохнул, по невозмутимому лицу пробежала тень. Ему показалось, или полицейский закатил глаза? - Я отвезу тебя домой, чтобы принести извинения твоим родным за халатность корпуса Охраны, ты отдохнешь и, если захочешь, напишешь заявление на эту женщину о нападении и нанесении увечий на почве расовой нетерпимости. Шион уставился на него, не совсем понимая, как тот сейчас выдал предложение, по длине превышающее выделенный ему подобным лимит раза в три. Он даже послушно поставил ноги на коврик, когда мужчина начал закрывать дверь, доставая рацию из чехла на поясе и связываясь с напарницей. Когда тот сел на место водителя, Шион, все еще чувствуя себя странно и немного неловко, попросил вернуть айди. Кивнув, патрульный достал тот из нагрудного кармана и протянул ему. Между соприкоснувшимися на миг пальцами треснуло. Обмякшее тело начало съезжать вбок, Шион спрятал документ и уперся ладонью в крепкое плечо, выпрямляя полицейского и надвигая фуражку тому на нос, чтобы возможные прохожие не видели закатившихся глаз. Пробежавшись кончиками пальцев по карманам форменного пиджака и брюк, он нашел Смарт в силиконовом чехле и личный телефон. С чипированного удостоверения на него укоризненно смотрел причесанный на пробор офицер Абель Эйс, который на самом деле был младше, чем показалось Шиону. Проигнорировав неуверенный укол совести, он расковырял свой телефон, доставая карту памяти и заменяя ею карту в мобильном патрульного Эйса. Запустив руку во внутренний карман бэка, он достал считыватель, воткнул в разъем для наушников и вставил в него Смарт. Повезло, что у мужчины был достаточно функциональны смартфон, а его машина удобно стояла вне пределов видимости камер, но в зоне сети корпуса. Расшифровав ключи и пройдя идентификацию, Шион аккуратно влез во внутреннюю политику безопасности, присваивая Абелю Эйсу временный высший приоритет. Корпус, защищенный снаружи так, что не подкопаться, внутри сети пользовался системой единого входа и примитивными программами защиты. Не позволяя себе расслабиться, Шион нашел архив с делами трехлетней давности и методом перебора нашел нужную папку, скопировав ее на карту, убрав все маркеры слежения. Удалил все записи из журналов регистрации операций с системой, вернул уровень доступа на изначальный и почистил память самого телефона. Забрал карту памяти и считыватель, cтер отпечатки, вернул Смарт с телефоном на места и откинулся на спинку сидения, уложив голову на подголовник. В ушах все еще звенело, желудок подводило от голода, как всегда бывало после больших энергозатрат. Не хотелось здесь оставаться, но если он уйдет, у офицера возникнет слишком много неприятных вопросов, на которые ему хотелось бы придумывать ответы еще меньше, чем на те, что он задаст, увидев его рядом с собой. Патрульный достаточно быстро пришел в себя - сыграли свою роль физическая подготовка и отсутствие явных проблем с сердцем. Вздрогнув всем телом, он потер лицо, сбивая фуражку на затылок. Шион наклонил голову и хрипло пробормотал: - Ну наконец-то. - есть хотелось все сильнее, начинало подташнивать. Мужчина вздрогнул и повернулся к нему всем торсом, наклоняясь вперед. Как же Шион не любил, когда люди крупнее пытались нависать над ним в ограниченном пространстве. - Что произошло? - синяки под глазами патрульного немного примирили его с ситуацией, как и отсутствие ощущения опасности. Он дернул плечом, скривившись: - Это вы мне расскажите. Вас вырубило ни с того, ни с сего, чуть не упали на меня. Мужчина недоверчиво оглядел его и уже потянулся к карману, чтобы проверить бумажник, но замер, заметив презрительную гримасу Шиона. Вместо этого он достал ключ от машины и протянул: - И ты все время просидел рядом, вместо того, чтобы позвать на помощь? - Не было ни одного признака того, что это инфаркт или инсульт, ваше сердце билось, а дыхание было ровным. Если бы я решил позвать кого-нибудь из патрульных, как думаете, какова вероятность того, что они обвинили бы меня в произошедшем? Офицер Эйс нахмурился и вставил ключ в замок зажигания: - Ты прав. Куда тебя везти? Шион посмотрел на него косо: - Вы уверены, что вас не вырубит среди дороги? Не хотелось бы оказаться в больнице. Патрульный убрал руки от руля, словно обжегся. - И снова ты прав. - в его голосе послышалось едва различимое раздражение. Шион едва сдержал неподобающую ситуации кривую ухмылку. Перехватив лямки лежащего на коленях рюкзака, он потянулся к выходу: - Спасибо за помощь, офицер, но до дома я доберусь сам. - повернувшись, чтобы закрыть за собой дверь, он изобразил сочувствующую гримасу, - А вам бы не садиться за руль, пока не покажетесь врачу. *** Нар обладала одним прекрасным качеством - когда он маленьким приходил домой раненый, в порванной одежде или без вещей, она не заламывала руки, не ругалась и не расспрашивала, что же произошло. Если ограничивалось синяками и ссадинами, она доставала из аптечки все необходимое для обработки ран и осматривала его, пока он рассказывал, с кем подрался. Если же по внешнему виду было понятно, что Шиону сильно досталось или у него забрали что-то важное, она спрашивала, кто это сделал и где их найти. Невысокая и кажущаяся на первый взгляд безобидной женщина могла одним взглядом заставить человека обмочиться, забиться в угол и молить о пощаде. Ни разу компании, которые решали, что тощий рекаш - хорошая добыча, потом не встречались ему, а те, кто позволял себе забрать его вещи, возвращали их и пытались что-то всунуть сверх того. Со временем его просто перестали трогать. Когда он завалился на кухню, оглядывая стол безумными глазами, она поставила перед ним тарелку пасты с пармезаном и ветчиной и не трогала, пока он не вылизал тарелку. Потом они пошли в ванну на первом этаже, и, избавляясь от размоченных физраствором комьев крови, в промежутках Шион описывал ситуацию севшей на бортик ванны Нар. Та заплетала волосы в косу и хмурила тонкие брови. Когда он закончил, залив напоследок из шприца немного жидкости в каждую ноздрю, предложила его постричь и ушла за ножницами. Он скинул в корзину окровавленную рубашку и накрыл плечи полотенцем. Глядя на свое отражение в зеркале, запустил обе пятерни в отросшие пряди, поднимая их так, что стали видны белые корни длиной в несколько сантиметров. Когда-то они пришли к выводу, что смуглый, светлоглазый и русый рекаш привлечет меньше внимания, чем седой. Волосы отрастали медленно, Нар постоянно подкрашивала их, и он уже не мог представить, как выглядел бы без этого. Как и не мог вспомнить, каким цвет был изначально. Он в целом не считал себя красавцем, а с раздутой, потемневшей переносицей и треснувшей посередине губой выглядел еще более отталкивающе. От матери ему достался экзотический разрез глаз и их водянистый цвет, на свету казавшийся прозрачно-зеленым, зато кровь отца дала ему чересчур, на его взгляд, пухлые губы, плоские скулы и широкие ноздри. Хорошо, что он не унаследовал его мясистые мочки, алкоголизм и наркозависимость. Нар остригла его, оставив сантиметра три длины максимум. Потом он нюхал химический запах краски, сидя на кухне с завернутой в фольгу и полотенце головой, готовясь к занятиям. Смыв краску и высушив голову, он сел за стол в своей комнате и вывел в рабочее состояние ноутбук, подключая карту памяти и находя первый отчет. Набивший оскомину адрес, зафиксированное время прибытия патруля. Одновременно с ними прибыла машина скорой, как происходило всегда в вызовах с пометкой "выстрелы". Шестнадцать подростков, перечень имен и фамилий, возраст. Ни одного невредимого, все без сознания, некоторые истекли кровью и умерли незадолго до приезда патруля. Ранения… Шион нахмурился, увеличивая шрифт, чтобы убедиться, что не ошибся. Большая часть - огнестрельные. Ещё часть – ножевые. Всех, кто еще дышал, повезли в Хирургический корпус, мертвецов - в морг на вскрытие. Отчет патологоанатома был предельно краток: фиксировал время смерти, вписывающееся во временные рамки, указанные патрулем. Сухая характеристика пулевых и ножевых ранений ни о чем не сказала Шиону, кроме того, что использовались разрывные патроны и короткие клинки без изыска. Щелкнув костяшками, он открыл следующий файл. Выжившие, при допросе в больнице, как один поддерживали версию потасовки на фоне принадлежности к разным бандам. Обнаруженное на месте перестрелки незарегистрированное огнестрельное оружие и холодное оружие недопустимой к хранению несовершеннолетними длины имели соответствующие отпечатки пальцев. Заключение: несколько враждующих банд завербовали новичков на одной территории и стравили их между собой. Следом в прикрепленных была отсылка к другому делу, скорее всего, о ликвидации формирований, про которые он читал в новостях. Шион хмыкнул. Четвёртый сектор - банды, перестрелки, трупы. Никакого развития дела. Ни криков про погибающее из-за всякого отребья золотое будущее Айдо. Ни полслова об участии во всем этом Райна. Он побарабанил пальцами по закрытой крышке нотбука и посмотрел в бурые мёртвые глаза Угря. Панк ни словом не обмолвился о том, что с ним кто-то был. Но его прикрывали и Шион догадывался, кто. *** На первом же общем занятии Райн, вместо приветствия, схватил его за подбородок и повернул лицом к свету, разглядывая синяк на переносице. Потом, опомнившись, отпустил и проворчал: - Жить будешь. Куда влез? - Поцеловался с дверью. - Шион соврал, не моргнув глазом. К тому же, больше ран у него не было, так что все действительно можно было списать на собственную неуклюжесть. - Калич. Больше панк вопросов не задавал, сунув ему в карман толстовки упаковку ярких детских пластырей, да и на занятиях все притихли, занятые тестами. Шион недоверчиво заметил, что все классы были полными, чего он не видел с самого перевода. Обилие незнакомых лиц заставляло его чувствовать себя неловко и зажато, но Райн отвлекал, в открытую списывая и доколебываясь с идиотскими шуточками. Сам Шион наблюдал за Шимом. Тот сидел, откинувшись на спинку стула, вытянув не помещающиеся под партой ноги и лениво чиркал карандашом в своих листах. Время от времени он неосознанно трогал языком сколотый клык, ерошил отрастающий ежик волос и хмурился. Шион отметил замотанную эластичным бинтом правую кисть и россыпь синяков от запястий до локтей. В последние дни дылда светил все новыми травмами и знакомыми пластырями с желтыми уточками, которые смотрелись на его хмурой роже до карикатурного неуместно. В принципе, чего еще ожидать от человека, который похож на нож? Что-нибудь в половину предплечья, достаточно тонкое, не выкидное, без гарды, с рукояткой, оплетенной кожей. Клинок? Не классический многофункциональный, не охотничий, не копьеобразный, не серповидный и не шило. Без среза как у танто, без расширений и извивов. Что-то похожее на трэйлинг поинт, с завышенным относительно линии клинка острием и серрейторной заточкой, похожей на зубцы пилы. С длинной режущей кромкой, заебной в заточке и которой можно перепилить кость, но нельзя нарезать хлеб. Капризное и жадное до чужой крови оружие-потрошитель. Шион моргнул, осознав, что отложивший тест дылда уже достаточно продолжительное время, повернув голову, наблюдает, как он шарит глазами по его телу. Раздражение на собственную неосторожность и смущение только усилились после того, как Шим словил его взгляд и оскалился, издевательски изгибая бровь. Отвернувшись, он подпер рукой щеку, скрывая едва различимый румянец и начал в десятый раз перепроверять свои ответы. Он чувствовал, что не ошибается и дылда действительно опасен. И дело не в физических данных, агрессивно-подавляющей манере двигаться, поведении уверенного в себе мудака и не в том, что он умел пугать до расстройства речи и желудка. Шиону чудились в нем зачатки того, что было во всех ребятах Чавеса - спокойное принятие боли, смерти и разрухи, готовность взять в руки оружие и стать их причиной. Такие люди задыхаются в мирной обстановке, особый вид напряжения прет от них во все стороны, отпугивая все живое. Шиону стало любопытно, расслабляется ли Шим хоть иногда или он даже дверцу туалетной кабинки сверлит убийственным взглядом? *** Во время обеденного перерыва после физкультуры Шион сидел в своем углу и продолжал пялиться на Шима. Этим же он занимался и во время игры, переминаясь на противоположной от дылды стороне зала, отделенный волейбольной сеткой. Райн с Шимом, работая в паре, становились достаточно грозными противниками и без особого труда раскатывали команду Шиона почти всухую. Когда доходило до дела, дылда умел не только смотреть на всех глазами дохлой рыбы, но выполнять и отдавать приказы, быстро ориентироваться и слаженно работать в команде, организовывая вокруг комфортную зону, где каждый знал свою задачу и никто не путался у сокомандников под ногами. А еще у него менялся голос, когда он обращался к Райну. Обычно это было сложно заметить, но в сравнении с тем, как он общался с прочими игроками - словно резал наотмашь, можно было сказать, что панка он своими интонациями гладит, как положенным плашмя лезвием. За все время, что Шион знал Шима, он видел его общающимся только с тремя людьми. Зеленоволосой Лирной, азиатом Тау и Райном. С первыми двумя он образовывал кружок по интересам, но вот что насчет панка? Почему эти двое, у которых на первый взгляд нет ничего общего, держатся друг друга? Понимают друг друга с полувзгляда, на столе в квартире Райна всегда стоит миска с яблоками и спустя месяц Шион заметил, что эти двое таскают друг у друга вещи. Пусть таких было мало - рельефно-широкий Райн фактурой совсем не походил на жилистого и сухого Шима - но Шион слабо представлял себе, как возьмет и наденет штаны или кепку панка, хоть они и друзья. Зазевавшись, он словил мяч лицом и устало-обреченно вздохнувший тренер отправил его в раздевалку, незаметно показывая Шиму кулак. Шион был даже благодарен - открывшееся кровотечение из носа позволило под благовидным предлогом освободиться раньше. А это означало пустую душевую. Он всегда старался закончить мыться до того, как одноклассники набьются туда, как кильки в банку. И дело было не только в том, что наличие большого количества людей, за действиями которых он не может уследить, нервировало. Ребята обычно хохотали, как придурки, стебали друг друга и хлестали полотенцами. Шион прекрасно представлял последствия своего испуга во влажной комнате, если над ним вдруг решат подшутить. Шим обычно задерживался дольше всех, помогая тренеру в конце занятия убирать инвентарь по местам. Но сегодня Шион, выходя из пропаренной комнаты с полотенцем на голове, едва не ткнулся носом дылде в голую грудь. Раздраженный их постоянными стычками на площадке, тренер отстранил и его. Первое, что Шион увидел - доисторическую тварь с мордой крокодила, толстым змеиным телом, ластами и акульими плавниками, окольцовывающую длинный торс от пояса до плеч. Прорисовка была такой плотной и детальной, что под ней невозможно было разглядеть кожу. Чудовище казалось живым, вот-вот повернет морду, моргнет третьим мутным веком и оттяпает от Шиона игольчатой пастью кусок мяса. Даже соски были закрашены. Потом взгляд перефокусировался и он заметил это. Прячущиеся под черной, коричневой и болотно-зеленой краской нити и пятна келоидных рубцов, расплескавшиеся по груди и плечам. Округлые и гладкие. Каплями и ручейками. Призрачный запах паленой плоти и горящей химии вполз в ноздри и он передернул плечами. Много что могло оставить такие следы, но этот рисунок, изображающий гриб взрыва, Шион уже видел. Он на мгновение представил вспомнил, насколько уродливыми мокрые свежие следы были на природно-бледной коже, а потом поднял взгляд. Дылда казался застывшей в режиме ожидания машиной. Бледный, с темными кругами под злыми синими глазами, словно вылез из бездны, чтобы оторвать Шиону голову. Хотелось орать и отбиваться всем, что попадется под руку от такой плотной, почти материальной неприязни, но он лишь отшатнулся и обошел по дуге. Шим ничего ему не сказал, захлопнув за собой дверь с треском. Теперь Шион не мог перестать об этом думать. Все одновременно стало проще и сложнее. И если раньше ему было трудно представить, что Нагель когда-то решилась предложить Шиму встречаться, то теперь он не мог не отнестись уважительно к ее авантюрному стремлению испортить себе жизнь. Вот тебе и девочка-скрипачка. - Любуешься? - Помяни дьявола. – он покосился на оседлавшую соседний стул Нагель. Отчаянная – такие позы в столь короткой юбке. – Разве твой ненаглядный не против, что ты со мной? Девушка сладко улыбнулась, накручивая слегка завитый локон на палец со смертоносным маникюром. - Политика партии поменялась. Ты теперь вроде как один из тех, с кем им не с руки конфликтовать. Он откинулся на стену, сложив руки на груди, посмотрел в сторону "дружелюбных" Дасти и скептически выгнул бровь: - Вот как? Теперь мы будем сидеть вместе? Может быть, собираться дружно у него и готовить уроки? Он познакомит меня со своей мамой? – судя по гримасе отвращения, улыбка у него вышла однозначная. - Нет, он всего лишь раздобыл для тебя липовый айди в качестве извинения, который – подумать только, какое совпадение - позволит тебе найти работу в четвёртом секторе без того, чтобы твою жопу выперли из школы. - Ты мне нравишься больше, когда строишь из себя пустоголовую куколку, чем когда ехидничаешь. Под ревнивым взглядом своего парня Нагель продвинулась к Шиону вплотную, бюстом в плечо и, прижавшись губами к уху, жарко выдохнула: - Всем нравится казаться умнее на чьем-нибудь фоне. Это помогает заводить друзей. Шион повернул голову и погладил её по подбородку, слегка оттянув нижнюю губу, глядя в подернувшиеся поволокой, щедро накрашенные глаза. - Если ты хочешь, чтобы наше хрупкое перемирие с твоим как-его-там рухнуло прямо сейчас – продолжай. Нагель рассмеялась и, скользнув пальцами по ткани его рубашки на груди, поднялась, звонко оставив на щеке след помады. Шион уже более умиротворенно допил чай, чувствуя успокаивающий вес документа. Все само собой складывается. *** Из всех возможных работ ему нужна была такая, которая не требует специальных знаний и умений, чтобы можно было ее совместить с учебой и оставалось достаточно времени для подготовки к занятиям. И такая, на которой контакты с людьми сведены к минимуму. Поэтому, пока он ждал вестей от Нагель, успел составить таблицу с адресами и номерами телефонов всех предприятий четвертой кварты, имеющих складские вакансии. Вернувшись домой, пообедал и начал звонить по списку. Где-то ему отказали сразу, где-то нужно было работать в дневную смену с утра до вечера, но в нескольких компаниях с удобным графиком и не совмем смехотворной зарплатой ему предложили прийти на собеседование. Раскидав встречи до конца недели, он занялся домашними заданиями. Райн звал его вечером поиграть и Шион хотел расправиться с делами на завтра до того, как панк освободится после собрания в Хирургическом корпусе. Они могли бы и не собираться, играя каждый у себя дома, но панк настаивал, что невозможность переброситься парой слов и выпить по бутылочке пива в процессе полностью убивает настрой. Шион подозревал, что его просто хотят развести на приготовление ужина и завтрака. Не то чтобы он был против. Сели на полу, прислонившись спинами к дивану и соприкасаясь коленями, разместив ноутбуки и жестянки с нефильтрованным светлым на кофейном столике перед собой. Райн постоянно лез на рожон, собирал все гранаты, пули и мины. Влетал в замес не глядя, не рассчитывая силы, без всякой стратегии, рычаще матерился в микрофон на справедливо возмущающихся сокомандников и умирал, умирал, умирал под бодрый хардкор из колонок, превращая все вокруг в сверкающий хаос взрывов. В общем, превращался в худшего тиммейта, которого только можно было пожелать. Поэтому, вооружившись парой наушников, Шион играл за противоположную команду и очень неискренне сочувствовал соперникам. Интересно, как человек, не имеющий малейшего понятия о механизмах, крутящих шестерни военных подразделений – более того, явно их игнорирующий – собрался служить в Легионе? В том же Шиме было больше дисциплины. И он казался более подходящей кандидатурой для авторства кровавой бани, устроенной на стройке. Он настолько ушел в себя, что позорно пропустил налетевшего в открытую Райна, который с довольным хохотом взорвал их обоих гранатой. Не услышав ни слова возмущения, панк навалился на Шиона, обхватывая за плечи. - Что с тобой? Ты никогда так позорно не сливал. - даже ладонь ко лбу приложил. Шион одернул голову и спросил в лоб, не давая себе передумать: - Шим ведь тот, из-за кого ты собираешься в военку? - Что? - от неожиданности Райн излишне громко захлопнул ноутбук и отстранился, убирая руку. Шион с трудом подбирал слова, опасаясь оступиться и усугубить ситуацию: - Я пытаюсь понять связи. Он явно собирается в Легион, но зачем? Не знаю, какое отношение он имеет к расформированному Напалму, но они были теми, кто выступал против Военного совета с их политикой в отношении Смертников. И практически безуспешно, не считая международного резонанса, после которого подразделения Легиона перестали отправлять на откровенно самоубийственные задания. Он кусал губы, впервые за долгое время не способный справиться с волнением. Ведь не может же быть такого, что у него теперь есть ниточка? Призрачная и совсем ненадёжная, но сердце все равно колотилось в ключицы и голос срывался. Хотелось сжать в руках заношенную до мягкости, кое-где треснувшую кожу куртки, перебрать потускневшие пряжки и истершиеся нашивки, ткнуться в неё носом, словно спустя годы ещё можно почувствовать резкую ноту парфюма, огня и тела. Это все меняло. Простое любопытство дало в итоге больше результатов, чем все его целенаправленные поиски за все прошедшие годы. Райн смотрел одновременно с удивлением и так, словно Шион влез во что-то мертвое и дурно пахнущее. - Я не знаю причин, по которым ты об этом заговорил, но, пожалуйста, забудь и больше не вспоминай. Пальцы панка сжали запястье Шиона до боли. Он не злился, но почему-то переживал за него. Добрая и прямодушная осьминожина. Шион улыбнулся, извиняясь, пряча лживые глаза: - Думаю, ты прав. Не знаю, что на меня нашло. Ему нужно было знать, что он не ошибся и увиденное не было плодом его не совсем здорового воображения. Панк, сам того не понимая, подтвердил возникшие догадки и больше ничем помочь не мог. Дальше следовало вести диалог с Шимом. Что было сложнее. ***7 лет назад Шион сидел на кухне за стареньким лэптопом, который отдал ему Синри, технарь группы Морна. Кабли пересылал ему пакеты эксплойтов из своих последних разработок и у мальчика чесались пальцы влезть в хитро закрученный код. Нар ушла за продуктами и обещала по возвращении приготовить лапшу. За окном уже стемнело, когда он услышал настойчивый стук в дверь. Шион подобрался и тихо вышел в коридор, прислушиваясь. Они не ждали никого из Шутов к ужину, а соседи держались подальше от "грязной мигрантки и мелкого отребья из Помойки". Может, кто ошибся дверью? -Эй, Пигалица, открывай! – незнакомый грубый голос отчётливо доносился даже через две двери, следом прогремело еще несколько ударов, словно пришедший лупил по дереву ногами. – Я видел, как горел свет в окне и знаю, что ты там. Резче! Плохо. Неизвестный явно не собирался сдаваться, а они итак находились на грани выселения из-за склочных ублюдков, которые начинали названивать арендодателю, стоило Нар случайно ругнуться в подъезде. Тем все казалось, что следом за ними весь дом наводнят выходцы из второй кварты, оставив "честных работяг третьей" на улице и хорошо, если не с перерезанным горлом. Ублюдки пока пакостили больше языками, для чего-то более масштабного им не хватало кишок. Шиону было что им сказать по этому поводу, но Нар приказала не высовываться - из предыдущей квартиры они съехали по его вине. Точнее, из того, что осталось от дома. Его причастность к утечке газа никто не мог бы доказать, но иешинская дьяволица видела своего сына насквозь. Шион передернулся и потянулся к замкам. - Ну наконец-то, как такую улитку ещё не подстре… Мужчина, показавшийся Шиону с первого взгляда неправдоподобно огромным, запнулся на середине предложения, смеряя тощего мальчишку ошеломленным взглядом. Тот не доставал макушкой ему даже до локтя, но смотрел снизу вверх как разозленный хорек и молча загородил проход, полный решимости не пускать на порог. - Ты ещё кто, блядь, такой? Шион оскалился, крепче вцепляясь в дверную ручку: - Не твоё дело, урод. Нар нет дома, проваливай! Он попытался захлопнуть дверь, но широкая ладонь перехватила её у самого косяка и с силой толкнула внутрь. Ребенку нечего было противопоставить силе взрослого, поэтому его вместе с дверью мотнуло к стене, больно приложив плечом. Задохнувшись на мгновение, он взял себя в руки, услышав шаги вступившего в пределы квартиры неприятного незнакомца. Тот явно не считал Шиона существенным препятствием, потому что прошёл мимо, снова повышая голос: - Эй, малявка, я к тебе обращаюсь – невежливо игнорировать друзей. Нар скоро должна была вернуться из магазина. Но она не взяла с собой ничего, кроме ножа. Шион знал, на что Нар способна, но что-то подсказывало, что даже она не рискнет схлестнуться в рукопашную с этим верзилой в кожаной куртке, бицепс которого размером с его голову. Расчёт вероятностей занял десяток секунд, за которые незнакомец успел сунуться на кухню и по-хозяйски открыть холодильник. Шион рванул, шлепая босыми пятками, в комнату и нырнул под кровать, открывая сейф. Пока его ноги торчали наружу, мужчина дошёл до спальни, судя по звуку, открывая банку газировки. С раздражённым недоумением он оглядел лодыжки-веточки с едва различимыми полосами шрамов и отхлебнул из жестянки. - Не знаю, что ты здесь делаешь, сопляк и кто ты, да меня это и не ебет. Когда вернётся Билл? Он с гадливым интересом наблюдал, как, ерзая, мальчишка выползает из-под каркаса кровати, работая бедрами и переворачиваясь в процессе. Тот был такой дохлый и нескладный, что нельзя было даже определить его возраст. Гадкий утёнок, которого только притопить из жалости. - Эй, - он несильно пнул сопляка ботинком в бок, когда показались плечи, часть лица и острые локти, - отвечай на вопросы старших. И застыл, сухо сглотнув в унисон с тихим щелчком. Один гладкий звук переключил его с мирного режима в боевой. Он почувствовал направленный в живот ствол раньше, чем увидел, но окинул его только мимолетным взглядом, узнавая одну из «деток» Пигалицы, возвращаясь к чумазому решительному лицу. Потом медленно, с расстановкой, произнёс: - Ты не хочешь этого делать, пацан. Я свой и не причиню вреда. Отдай эту хрень мне, будь послушной деткой… Твердо держащий тяжелый для детских рук пистолет Шион раздраженно повёл стволом вверх, направляя в голову мужчине: - Своих я знаю, как и то, что могу проделать в тебе дыру и спокойно спать по ночам. Сдай назад, бычара. Мужчина фальшиво улыбнулся, подняв руки, держа в одной из них вскрытую газировку, и плавно шагнул назад. Шион не повелся и даже не сменил позу – он чувствовал, как взгляд скользит по телу острием ножа, отмечая уколами уязвимые точки. Он кое-как сдерживал дрожь, ощущая сгущающуюся атмосферу близкого взрыва и молил про себя, чтобы Нар вернулась скорее. - Ты выкормыш Билл? Узнаю манеру. – грубый голос смягчился и стал ниже, тягуче и завораживающе вливаясь в уши. Словно незнакомец успокаивал дикого зверя, не особо опасного, но непредсказуемого. – Дай я только поставлю банку и мы поговорим, окей? Шион напряженно кивнул, глядя как мужчина плавно наклоняется, приближая дно жестянки к полу. Тот опустил голову и даже не смотрел на него, словно не ему угрожали парой лишних дырок в теле. Он моргнул, на долю секунды закрывая горящие пересохшие глаза - а в следующий момент его уже скрутили, вывернув руку с пистолетом так, что тот выпал. Сверху навалилось неподъемным грузом твердое тело, колени зажали ноги, а предплечье сдавило горло. На Шиона как высыпали груду камней – ни дернуться, ни вдохнуть. В ноздри шибануло специфической смесью запахов, пропитавших кожу куртки – порох, оружейная смазка и металл. Он упёрся свободной ладонью незнакомцу в подбородок, безуспешно пытаясь оттолкнуть, царапая пальцы острой щетиной, и заизвивался, пытаясь получить хоть немного свободы движения. - Ты мертвец, сопляк. Если не знаешь, кто перед тобой – стреляй в конечности, а потом разводи политес. Чему тебя только учат? - Тянуть время и отвлекать внимание. – голос Нар резанул по ушам и Шион обмяк, злорадно глядя на прижатый к мощной шее скиннер. – Отпусти его. Мужчина ослабил давление и мальчик тут же вдохнул полные лёгкие, расправляя грудную клетку и блаженно прикрывая глаза. - Узнаю Морновское воспитание. Возьми на мушку и только потом скажи привет, да, Билл? - незнакомец застыл без движения, прекрасно понимая, что не успеет ничего сделать, как ему вспорют артерии. - Что ты здесь забыл, Сэу? Нар неторопливо и как-то неохотно убрала нож и отступила в сторону, поднимая пистолет и ставя его на предохранитель. - Соскучился по твоей роже. – мужчина огрызнулся, медленно поднимаясь. - Пойдём на кухню, поговорим. – женщина протянула ствол Шиону, рукоятью вперёд. – Верни на место, малыш. Молодец. Сэу провёл большим пальцем по шее, размазывая алый след, но послушался. Шион еще какое-то время лежал, ошеломленный, слушая их вялую ругань. - Билл, а Билл. Где ты откопала этого стремного сопляка? Там других что ли не было, посимпатичнее? Этот как из концлагеря и на слабоумного похож. - Не твоего ума дело. - Смотри какая наглая стала, охуеть просто. - Прибери за собой. Свинарник в своей берлоге разводить будешь. ***конец флэшбэка Шиону было тринадцать, когда распустили Напалм и Сэу пропал, оставив его и Нар. Хотя они никогда не встречались в обычном смысле этого слова: Сэу не собирался жениться, а Нар плевалась от одной перспективы выйти за него замуж. Они даже не пытались жить вместе - суток хватало, чтобы ломалась мебель и начинали летать ножи. Вместе их держало общее прошлое, то, насколько досконально они изучили друг друга за время совместных вылетов двух подразделений. Они прекрасно обходили слабые места и болезненные темы друг друга, покалеченные и трансформированные постоянными войнами в людей, которые не способны и не стремятся сходиться с обывателями. Это были удобные для обоих отношения без чувств. Шион любил и ненавидел то время. Чувство тревожности мешалось с азартом, он был частью Течения, за принадлежность к которому обычные родители как минимум лишили бы его доступа к глобальной сети. Как максимум, отправили в колонию. Этим двоим было все равно, в насколько опасный замес он влез, если его не ловили за руку. Шион любил Сэу. Не как Нар, Морна, Синри, Аллеи, прочих Шутов или лапшу. Он любил его вкрадчивые движения, невероятно грациозные для такой здоровой туши, громкий голос, сволочизм, керамбиты, старую куртку и все, чего он касался. Это было совершенно нелогичное чувство по отношению к человеку, который никогда не пытался принимать участия в его жизни. Он просто был рядом, словно так и надо. Без ужимок и стремления нравиться сыну женщины, с которой спит. Он мог замотать Шиона от плеч до коленей скотчем и ржать, наблюдая, как тот извивается, переползая на кухню за ножом и, зажав рукоять в зубах, пытается освободиться, не вспоров себе грудину. Или уехать, оставив за пределами города без какой-либо связи и еды, с бутылкой воды в руках. Сэу не раз появлялся, когда его загоняли в угол, а после обрабатывал раны и улыбался так, словно не он час назад заставлял его обидчиков отсасывать друг другу, снимая все это на камеру телефона. Он так и не запомнил его имени, но научил точить ножи, готовить разные виды напалма, выживать и перерезать сухожилия так, чтобы человек больше никогда не смог воспользоваться конечностью. А потом исчез. Шион знал, что рано или поздно они бы с Нар разошлись, вконец достав друг друга. И знал, что так же легко Сэу забыл бы и о нем. Но чувствовал, что в тот раз причина была в другом. А решив разобраться, вляпался в информационное месиво противостояния Военного и Торгового совета с группой военных, где за запутанными и часто противоречивыми заголовками пряталась отвратительная на вид правда: численность подразделений Легиона сократилась втрое за последних пятнадцать лет и бойцы погибали не во время вылетов, а в больницах Айдо, с онкологией, заболеваниями почек и легких. И маленькие дети некоторых из них, появившиеся уже после нескольких лет, проведенных в Легионе, рождались раньше срока или с серьезными патологиями. Сослуживцы и семьи умерших настаивали, что причиной всему боеприпасы с обеднённым ураном, из-за своей дешевизны годами закупаемые Торговым советом для нужд Легиона. Развернувшаяся тяжба склонялась явно не в пользу Легионеров. Исследовательский совет отрицал критичность воздействия D-38 на организм человека, убеждая, что получаемое при контакте с боеприпасами или их частицами излучение меньше того, что можно получить, употребляя морскую воду или минеральную из подземных источников. В противовес предоставлялись медицинские карты солдат, которые до поступления на службу не имели предрасположенности к возникшим заболеваниям. Бойцы Напалма и Ежей, среди которых было наибольшее число жертв, полным составом заявили о неподчинении Военному совету и их официально распустили и уволили из Легиона. Атмосфера накалялась, доходило до открытых столкновений, некоторые Легионеры успели попасть в тюрьму за нападения на работников ведомостей, а остальные как сквозь землю провалились. Ни одна статья, фотография или видео не дали информации о местонахождении Сэу. Шион пытался достать списки заключенных Рорра и влезть в судебные архивы, когда вляпался в охранные системы Улья. Он смог замаскировать свой интерес под неумелую дос-атаку, а после сыграть в дурачка перед пришедшим с нравоучительно-предостерегающей беседой Ирсом. Но он не был настолько наивным, чтобы не понять, что теперь за ним следят - пришлось свернуть деятельность, оборвав связи с Кабли и Течением на несколько лет и прекратить поиски Сэу. Нар и Шуты ничего не знали о бывших сослуживцах: на тот момент они уже два года как работали в пределах Айдо, перейдя под шефство совета Охраны Порядка. Когда с него сняли слежку, все концы уже попрятали в воду. Имена бывших Легионеров не светили, Совет полностью оправдался, однако на Военного советника Фицаха Лила словно из рога изобилия посыпались обвинения в превышении должностных полномочий, растрате и нерациональном использовании боевых ресурсов, непотизме и еще черт пойми в чем, а Торговый советник повесился в своем особняке. Шион лежал под кроватью, прижав к груди старую куртку и чувствовал, как сбивается с ритма сердце. Ядовитые ручейки перетекали под кожей рук, шеи и щек, он искусал до крови губы, уговаривал себя не надеяться. И не мог. Перед Шимом, как перед призраком надежды, Шион был готов встать на колени. *** Перед тем, как Шион успел добраться до дылды, до него самого добрался его дружок. Азиат - слишком общо, самого Шиона с натяжкой можно было бы назвать так же, вот только отношение в Айдо к рекашам и намерам было разным. Намеры, как развитая в технологическом плане нация, сотрудничающая с Советом, встречались с широко распахнутыми объятиями и Тау, скорее всего, был сынком какого-нибудь крупного бизнесмена или ученого. Все, от лощеной внешности до манеры держаться, говорило, что палка, которую воткнули ему в жопу, сделана из красного дерева и отполирована до блеска. Поэтому, когда он перехватил Шиона в одном из коридоров перед занятиями и за локоток отвел в глухой угол, тот несказанно удивился. Как и тому, что после азиатик не попытался залить себе руку дезором до горла. Шион не очень любил людей - можно было бы на этом и остановиться - но еще больше не любил тех, которые при разговоре смотрят сквозь собеседника. А Тау был именно из таких. - Держись подальше от Шима. Шион мог собрать генератор из подручных средств, разобрать и пересобрать большую часть бытовой техники и электроники, шарил в программировании и базах данных. А вот чего он не мог, так это понять, какого черта в четвёртой кварте каждый второй считает своим долгом влезть не в свое дело. Тау нагло вклинивался в его личное пространство и смотрел, как на кусок мяса, который собирался кинуть псам, заставляя отступать. Потребовалось долгих несколько секунд, прежде чем до него дошло, в чем дело: последние несколько дней он откровенно залипал на дылду и частенько палился. Вряд ли его считали угрозой здоровью Шима. Значит, то была... Ревность? Шион едва сдерживался, но углы губ кривились против воли, хотелось согнуться и постучать кулаками по коленкам, хохоча так, чтобы случайные капли слюны летели на лицо темнеющего лицом азиатика. Пришлось глубоко вдохнуть, пропустив случайный смешок. - Ты... - Тау сжал челюсти и кулаки, передвигая ноги. Опасно. Резко посерьезнев, Шион разорвал дистанцию, поднимая руки в жесте капитуляции: - Ну-ну, легче, принцесса. Никто не претендует на твоего принца, остынь и припудри носик. Азиат зарычал и двинулся слишком быстро, чтобы Шион успел среагировать, схватив его за ворот рубашки двумя руками и приперев к стенке. Неожиданно сильный, а по виду не скажешь. Шион уже не мог остановиться: накрыл рот нависшего Тау ладонью и покачал головой безмятежно, словно не у него от удара выбило весь воздух из легких. - Я против поцелуев на первом свидании. Ты даже не сказал мне, что любишь. - мерзкий тонкий голосок дался на удивление легко и оно того стоило, судя по тому, как дернулся глаз азиата. Тот собрался ударить его, но удивленно застыл, почувствовав, как в живот ткнулся шокер. - Расслабься, испортишь личико морщинами. - Что за херня? Незаметно подошедший Шим смотрел на них со здоровой долей отвращения. Шион сладко улыбнулся и прошипел, отталкивая азиата: - Уделяй внимание своей девочке, Шим, а то она на людей кидается. Дылда вздернул бровь, заклеенную все теми же нелепыми пластырями с мультяшными морскими звездами. - Тау, пойдем, а то вдруг какую дрянь от него подхватишь. Засветившийся азиатик упорхнул в сторону Шима, улыбаясь, как опытная шлюха денежному клиенту. Это в планы Шиона не входило. - В подразделениях Легиона фрагментизирующиеся пули используют в снайперских и автоматических винтовках. Уходящий Шим застыл и обернулся на него через плечо. - Что ты сказал? - Что нам надо поговорить. - перевел взгляд на непонимающе хмурящегося Тау и с нажимом добавил. - Наедине. До Шиона дошло ночью, спустя часы, что он лежал, гипервентилируя в старую кожу. Характер ранений жертв той стычки. Пули разрушились в ранах, расширяя зону пораженных тканей - выходные отверстия на прикрепленных к отчету фотографиях похожи на воронки инферно из мяса, костей и внутренностей. Но каждое входное было либо в сердце, либо в брюшину, одно в голову. Поразительная ювелирность для подростков. И, если бы выстрелы делались с близкого расстояния, тела на половину превратились бы в фарш. Шим кивнул Тау и тот ушел, явно недовольный. Сам дылда выглянул в коридор, проверяя, точно ли там никого нет, потом подошел ближе. - Что ты вынюхиваешь, маленький любопытный уебок? - Острые пальцы ухватили его за ключицу через рубашку, притягивая. Шион вздрогнул от необъяснимой недоболи, пробежавшейся мурашками по рукам. Опыт подсказывал, что такого как Шим шокером не испугать, поэтому Шион сунул его в карман и постарался выглядеть безобидно. - Имел и Реус Лисс, пятнадцати и семнадцати лет, сыновья Вана Лисс, Торгового советника, погибли в середине идущих против Военного советника Фицаха процессов. Перестрелка-поножовщина, Ломка Райна, которую потом списали на стычку мелких банд. Я сверил только некоторые имена, но удивительное дело, все они были детьми не последних членов Торгового совета. И что они потеряли в мелких дрязгах за территорию, когда их ждало вполне отчетливое будущее? Какое совпадение, что именно младшего Лисса задел Райн, настроив против себя всю компанию. Да и отстрелянные гильзы, найденные на стройке, обычные, от пистолетных патронов - а сами выстрелы были явно сделаны с дальнего расстояния. И Вана Лисс, который повесился практически сразу после смерти детей и загадочной пропажи жены. Шим зажал его в углу, давя локтями под ребра и сжатым кулаком приподняв подбородок. Склонился угрожающей громадной к самому уху. - Ты лезешь туда, куда не следует. И не смей во все это вмешивать Райна. Если тыкать змею палкой, то горящей. - Ты так трясешься за него, потому что он твой брат или потому что хочешь залезть ему в трусы? Шион думал, что его прямо в том углу и похоронят, даже дышать тяжело стало. Но Шим моргнул и ощущение шарящего в кишках ножа пропало. - Ты слишком сообразительный, но недостаточно умный, чтобы дожить хотя бы до двадцати. Чего ты на самом деле от меня хочешь? - Можешь хоть полшколы перестрелять из своей снайперской винтовки, мне все равно. И мне тем более плевать на Совет, советников и то, что Напалм сделал с их семьями. Мне нужен Напалм. Отведи меня к ним. Оттолкнувшись, Шим отошел на несколько шагов. Закусил щеку и медленно кивнул с нечитаемым выражением лица. - Жди. И ушел. Шион съехал по стенке, дергая короткие пряди. Так себе у него получается стоять на коленях. В тот день он больше не видел Шима. Не было Лирны и Тау. На химии Шион заметил, что отсутствует и не отвечает на звонки Райн. Он чувствовал себя как маленький мальчик, который в свой день рождения украсил дом, надул полсотни шариков, подписал места, помог маме приготовить огромный торт, придумал конкурсы, подвесил пиньяту и разослал приглашения. И никто не пришёл. Потому что у него, как у того мальчика, нет здесь друзей. Зато есть проблемы. PS от автора: Я читала про обедненный уран и в курсе нюансов. И буду рада, если читатели тоже изучат вопрос. Информация подается под разными соусами, но черт его знает, как дела обстоят на самом деле. В данном случае и в данной несуществующей вселенной боеприпасы с D-38 представлены в негативном свете, действительно являясь причиной смертей и деформаций военных и их детей.