***
Вот отметили мы нашу с Дашей днюшку и начался новый откровенно хре… нехороший этап нашей студенческой жизни. У меня жизнь так и вовсе закрутилась на полную катушку после отъезда куратора (при всех немногочисленных минусах без него группа взвыла в первый же день… или даже час)… — Что девушки приуныли без крепкого мужского плеча? — отвлек меня от размышлений голосовой баритон Хмыря Хмырьевича (это мы так глубоко неуважаемого зав. кафа. прозвали с моей преисполненной «доброты» и «уважения» подачи). — Допустим, приуныли. У вас есть к нам еще какие-то еще вопросы? — нудно поинтересовалась Даша, опираясь на мое плечо. Он ее не выносит, как и меня впрочем. Мы злостные задавалы с кучей гонора по мнению этого седовласого заслуженного чего-то там. Ну, нет у нас к нему уважения с некоторых пор (он нашу группу с первого курса «полюбил» редкостной любовью и заявил, что мы чужие места занимаем), а, значит, уже и не будет оного. Бабки (речь про денежки, хотя я бы свою бабку в залог тоже сдала бы и еще и доплатила бы сверху) за обучение не платим, всё сдаем, так или иначе, сами, нет у нас ни стыда, ни совести. Ужас-то какой! — Вы бы повежливее, Юлова, — брови подруги поползли вверх в немом изумлении, — а то отчислитесь случайно за очередные долги. — Разве что в попытке избежать вашей чрезмерной заботы, уважаемый эээ… — шатенка беспомощно оглянулась на меня, явно тоже подзабыв его фио, — Флор Флорович! Вообще-то он Фрол Фролович. Но кого это волнует то? Уж точно не нас, когда нам нагло хамят. — Думаете самые умные? — мы переглянулись с Дашей и синхронно кивнул под скрип зубов. — Да, вас разве что в клуб работать возьмут! — Зато там платят больше, чем, если идти по учебному профилю… — задумчиво заметила я, прикидывая варианты, — тем более опыт есть… — и как только «уважаемый» в срочном режиме двинулся дальше по коридору, старательно делая вид, что нас не видит и снами не знаком. — Дай пять! — весело произнесла Даша. Мы одновременно подняли руки вверх и после хлопка ладонями дружно расхохотались, снимая накопившийся за последние дни стресс. Безнаказанное хулиганство — вещь приятная для самолюбия. Так вот… с чего всё-таки начать? Новостей куча, во век не разгрести самостоятельно. Вот, например, теперь я временно живу на квартире куратора (здесь же нашелся весь мой драгоценный хлам, у меня синдром Горлума не иначе). Почему так?..***
Следующий день после отъезда куратора… — Тим! — Ась? — оглядываюсь на Дашу, закрывая книгу по психологии. Санёк продолжал зверствовать. И если бы не это, было бы совсем уж подозрительно для всех и вся! — Го к Иришке с ночевкой? — и уморительно милое выражение фейса. Это с чего ее так перекосило? Опять чего-то не того съела? — Можно, — киваю, — а на сколько? — Хотя бы на недельку… — мои брови плавно поползли вверх, — хотя желательно до возвращения куратора. — Точно! — хлопнула себя по лбу. — Она же одна осталась. — Угу. Ну, так едем? — Едем… — снова киваю, — только надо бы за продуктами сгонять… — Ну… — с подозрением смотрю на подругу, — я твои к ней перенесла… — А если бы я отказалась? — Пришлось бы голодать, — пожала плечами проныра. — Ну, раз уж и есть нечего… — закидываю учебник в рюкзак и застегиваю молнию, оглядываю на всякий пожарный полки. Вдруг стоит прихватить еще что-то? — И холодильник я уже разморозила! — Гмм… — направляюсь к вешалке, — тогда идем на остановку прямо сейчас… Ире было бы одной стремно, и мне тоже. Ведь Даша против, как ее раздваивания, так и деления на двое. Решили, что пока нет хозяина квартиры, поживем втроем. Оповестила брата об этом Ира или нет, я, если честно, так и не уточнила… Возможно, зря.***
Есть просто плохая новость — на группу организовали массовую травлю (декан помогает, чем может, но в отсутствие куратора все решили оторваться на полную катушку): валят практически все преподаватели (пусть и не особо успешно), кроме… что удивительно, Санька, тот наоборот пошел нам на встречу, и даже позволил позакрывать косяки. Если честно, я была в шоке, и даже в тот момент у меня зародилось подозрение, что это не его самостоятельное решение. А, собственно, дело было так…***
События полуторанедельной давности… Это был вторник, я едва ли не пинком открыла дверь в аудиторию, спустя десять минут после начала пары у Александра Сергеевича. С чего такая наглость в моем исполнении и не дала ли я дуба? Отнюдь! Просто два ган… параз… представителя нетрадиционных взглядов (более вежливого эпитета подобрать мне просто не удалось) закрыли меня в аудитории, поэтому мне пришлось через окно вылезти на улицу и спуститься по пожарной лестнице. Выговор мне обеспечен, что логично! Поэтому одним меньше или больше уже не особо критично. — Вишнева… — поднимаю взгляд на преподавателя, замершего в ответ на мой взгляд. Собираясь с духом, вдох-выдох и максимально спокойный тон: — Раз два кретина соизволили меня закрыть в аудитории, то начиная с этого момента, — голос плавно стал еще ниже с долей хрипотцы с надрывом, — меня не интересуют какие-либо дела Раева и Радовой. На этом всё… — дохожу до Даши с Ирой, которая встает и пропускает меня сесть между ними, в середину. Прозевали они меня… да, и сама хороша, расслабилась идиотина наивная! До сих пор ручки, ножки дрожат. Интересно, где паника была, пока по лестнице ползла? — Что ж… — препод перевел внимание толпы на себя, — продолжаем… — А чего вы стрелки переводите? — Машка двинула подруге под ребра локтем, но ту это не заткнуло, а лишь раззадорило. — Прикрываете ее? Она, между прочим, лекцию сорвала, а это отразится на нашей учебе! — На данный момент этим занимаетесь вы, — одногруппница подавилась, — и не вам решать, а мне, кто и что срывает. Есть еще вопросы? Или позволите продолжить? — кажется, Санька выбесили. Он не Васюта, но тоже еще тот кадр, мстить, как выяснилось, умеет. — Не позволю! — ооо, Раев подключился. — Скажите, это потому что вы нашей Тимьяной приударить хотите? Лишние очки заработать? Смотрю в сторону Раева весьма «добрым» взглядом. Интересно, если этому упырю кол воткнуть, сдохнет сразу или помучается? Даша, сидящая рядом, провела большим пальцем по горлу и ткнула в сторону «обожаемого» бывшего. Ира просто погрозила пальчиком, но это напрягло Раева почему-то больше всего. Поддерживаю, своей смертью сдохнуть ему не дадим! — Раев, Радова, у вас… — посмотрел на наручные часы, — тридцать секунд, чтобы покинуть аудиторию и не получить именную докладную, а всего лишь пропустить пару. Десять секунд уже прошло… Раев, подхватив под руку Радову, стремительно покинул аудиторию, ехидно скалясь всем и вся. Точно заподлянку готовит… Хлопок двери мгновенно вызвал блохастых созданий поскрести беспокойством душу. Кажется, проблемы только начинаются. Зря он с ними обошёлся так мягко. Конец пары наступил оглушительным звонком. Никто не сдвинулся: левые кадры удалились, а Майева и Вершаев отсутствовали, остальные пребывали в глубокой задумчивости. Напряженную тишину разогнал Саня, присев на край стола: — Совсем вас загоняли? — задал он неожиданный в его исполнении вопрос. По аудитории прошелся нестройный гул и снова наступила тишина. Можно принять это за согласие? Думаю, вполне. Преподаватель тем временем закрыл аудиторию изнутри на ключ и снова занял край стола: — Тимьяна Вишнева, можно попросить вас выйти к доске? — К-конечно! — пытаясь изобразить энтузиазм, скорее изобразила гримасу, но к Саньку батьковичу подошла. Тот внимательно на меня посмотрел, кивнул своим мыслям, а потом перевел взгляд на остальных товарищей: — Ребята, искренне прошу у вас прощения за произошедший инцидент… — ослабил петлю темно синего галстука, — был не прав и… — Вот смутные сомнения снедают мою душу, — на мои философские изречения был ответом вопросительный взгляд преподавателя, — тебе наш куратор мозги прочистил, да? — перехожу на «ты», не видя смысла изображать чего-то там. Одногруппники итак в курсе наших взаимоотношений. Выпытали заразы в один прекрасный момент. — Был такой момент… — молодой мужчина надсадно, но все же улыбнулся, — самостоятельно доходило бы куда дольше… — протянул руку, — мир? — Перемирие, — поправила я его, пожимая руку, тем самым скрепляя договоренность. Хуже не будет, а вот попроще — вполне. При этом не только мне, но и остальным ребятам, остальное — дело времени. — Идет, — кивнул и отпустил мою ладонь с едва заметной неохотой (уж простите-извините, за чужих тараканов ответственности не несу), — я сам заварил кашу, сам ее и буду расхлебывать, — это уже всем, — график консультаций назначу лично для вашей группы и общие. Не захотите пересекаться с остальными группами — пожалуйста, такая возможность у вас будет. — Какая подозрительная щедрость… — пробурчала Ира с верхней парты. Подозрительными взглядами ответили и остальные представители группы. Да, и меня осаждали искренние сомнения. — Ваш куратор был очень убедителен… — честно заметил мужчина с едва заметной ехидцей. Вот с этого бы сразу и начинал! — А вот с этим поспоришь! — заметил молчавший до этого момента один из близнецов. Кажется… Зёся. — Только вот… — начал было говорить Александр Сергеевич, но Даша бесцеремонно его перебила. — Не парьтесь, выучим и сдадим сами… — подмигнула мне, — больше справедливости и простого шанса нам и не надо. — Хорошо, договорились… — несколько растерянно улыбался мужчина, отвернувшись в сторону окна.***
Это так… римарочка, разминочка. А вот очень плохая новость (то есть паршивая) состоит в том, я была на стажировке (ну, вот захотелось мне поработать идиотине такой!). Даша не отговаривала, но предупредила о скором возникновении ненависти ко всему миру. Я восприняла это как шутку, а зря. Подкупила меня компания: там работали наши близняшки в полном составе, но по сменам. Решила, что всё полегче будет… и снова зря.***
События недельной давности… Повезло, что санкнижку удалось оформить довольно просто и легко (магия по имени Даша не иначе). Однако на этом чудеса закончились, и начальство оказалось скотским, что вполне ожидаемо, когда девушка-стажерка симпатичная, но, вроде как, туповатенькая. И это обо мне. Было бы лестно, не окажись я на самом деле тупой, как пробка из бутылки шампанского! В первый день прошло всё легко и непринужденно: салага — смотри и запоминай. Окей, ноу, проблем! Я и ловила всё на лету! Найти фрукты и сахар? Без проблем! Сварганить мохито? Да, расплюнуть! В придачу ко всему нашли мне вишневого оттенка парик (и схимичили макияж), схожего оттенка, каким обладала моя шевелюра несколько лет тому назад, а также блузку с короткими рукавами и жилетку в облипочку. В принципе прикольно… но вырез первые часы смущал (не иначе лавры Бритни мне покоя не дают). Во второй день пришлось много записывать, но даже несмотря на непривычную нагрузку было интересно. Много нового и непонятного. Да, и одногруппник скрашивал стажерство шуточками да рассказами с работы. И Вано с Серычем (остальные братцы-кролики) тоже заглядывали, хотя даже не их смена была. Магия прикида, да? А вот в третий день начались непонятки: Зёсю периодически куда-то угоняли за какими-то левыми делами, а я тихо паниковала, боясь накосячить: клиентов за коктейлями много, а я одна! Благо клиенты адекватные попадались и шутили даже в рамках приличия. Но вечно так длиться явно не могло. Поэтому в четвертый день был треш, треш и ничего лишнего! Крутилась, как могла, тратила больше времени, чем требовалось: выслушивала тонны подколов, придирок и скабрезных шуток, одновременно с этим разбиралась, где что стоит очень-очень нужное. На пятый день стажировки шла как на эшафот, в большей мере чисто из вредности. А на меня просто забили… козлы! И это я не про парней, между прочим, а про великое и ужасное начальство! В шестой день я просто смирилась с этой задницей. Тихо мирно работала (ага, чинила, починяла примус!), игнорила все косые и не очень взгляды, пожелания и посылы (кому надо, тот пусть и идет). Бывало в жизни и похуже этих нескольких часов. А последний день я послала на хрен и просто никуда не поехала. Все равно ни копейки не заплатили… чёртовы снобы! Однако деньги вечером привезли ребята, ровно за неделю работы, еще и подмигнули при этом. А как им это удалось, так и осталось загадкой. Тем более позвали, если что, еще поработать. Тоже вариант на крайний случай, но только в смену ребят!..***
Итого осталась последняя, то есть отстойная новость — наши девки с цепи сорвались! И само неожиданное — заступилась Машка Андреева (та самая внучка зав. кафа.)! Да, и вообще последнее время она начала с нами рядышком обитать. Не то чтобы мы были в восторге, как говорится, заподляны всегда ждем. Но и наезжать без повода тоже оснований не видели. Так и сосуществовали рядом… до определенно момента…***
Три дня тому назад… — Тимусечка! — мимо меня пролетела книга, ударившись о стену в паре сантиметров от моей головы. Какого лешего??? Поворот головы помог разглядеть Риту и ту парочку, довольно недавно пробовавшую скомпрометировать нашего куратора. Спелись? Ну, как же не вовремя! Не уж-то лавры Трикс им покоя не дают??? — Мы ведь тебя предупреждали… — Ритуля, как главная заводила, начала на меня наступать. Но я вот отступать не торопилась. А смысл? Уйти спокойно всё равно не дадут, в этом сомнений нет совсем. — Еще шаг и кулаком в глаз, — миролюбиво заметила я, — а то настроение сегодня не очень, надо бы улучшить… В итоге… спустя какие-то пятнадцать минут сижу в кабинете декана, прикладываю лёд, взятый у девчонок-секретарей из декана, к опухшей щеке. Какие у них были круглые глаза при моём появлении, жаль не успела зафиксировать на камеру. — Вы же понимаете… — начала я говорить, силясь изложить ситуацию, чтобы попробовать не вылететь до возвращения куратора. Шансы незначительные, но есть! — Понимаю… — Ааа… — вопросительно смотрю на главу факультета. — Там камера была со звуком, — во-о-от как, — трое на одну — не честно, так что успокойся, тебе ничего не грозит. Кроме повторной попытки. С тех пор меня до дома стали провожать чуть ли не всей группой. Мелочь, а приятно.***
Есть совсем хр… дерь… короче самая плохая! Это случилось какие-то часов пять-шесть часов тому назад…***
Раев начал целенаправленно выводить меня из себя: иногда толкал, мешал пройти, портил настроение, капал методично на нервы. Выглядело это как-то так: — Так он тебе кто? Ты не с Васютой зажигаешь, а… Достал! Обратным обхватом схватила ручку и остановила только рядом с глазом Раева. Как успела остановить руку, не знаю. Ну, он и завопил, как истеричка, отпрыгивая: — Поехавшая что ли?! Да, я ж жалобу накатаю! — Накатывай! И катись заодно подальше отсюда! На том и закончили…***
А итогом является жалобная кляуза от Раева в ректорат и теперь мне грозит отчисление. Родственницы тоже подключились, подняли историю моего лечения, и вся эта ситуация быстро начла набирать масштабы. — Тимьяна, это… — Жопа, — договорила я за Дашу, в очередной раз перечитывая медицинское оповещение о необходимости срочной диагностики в той самой клинике, — хоть в бега подавайся, чес слово. — Найдут, — заметила тоскливо Ира. — Да, знаю… — отмахиваюсь, пытаясь поймать хоть одну дельную мысль за хвост. Но то ли мысли без хвостов, то ли я без мыслей вовсе. Зазвонил телефон мелодией «Fuck you!..». Машка звонит, брать, не брать? Хуже стать не должно. Принимаю вызов: — Да? — Тимьяна, бегом в 404: там Алла Александровна вместе с Александром Сергеевичем сейчас находятся! Попади к ним раньше комиссии по твою душу! — Маш, как скажешь… — спрыгиваю с подоконника и направляюсь в сторону хитрой лестницы в этом крыле. По ней редко кто ходит, возможно, удастся проскочить. Всего-то один пролет. — Я попробую их задержать, на более 5 минут не выйдет… — пауза, — никому ни слова, что я тебе помогала! — Как скажешь… — осматриваюсь по сторонам, поднимаясь на нужный этаж, — удачи тебе, Маш! — И тебе, она тебе сегодня нужнее… — и отключилась, когда я уже стояла у двери в аудиторию. Ну… поехали! Самое обидное — даже пошутить некогда! В аудитории кроме упомянутых личностей обнаружился декан, как раз тихо переговаривавшийся с психологами. Моё прибытие мгновенно остановило беседу: взгляды в твою сторону были неоднозначными. Алла Александровна смотрела с долей жалости, её младший коллега, Александр Сергеевич, шокировано, а декан смотрел спокойно, собственно этим спокойствием и делясь. За что ему отдельное спасибо. — Я не знал… — прозвучал едва слышно голос Сани. Что спазм горла? Или ему только сообщили о моем лечении? Если спросит подробности, пошлю, куда далее! Но он поступил куда разумнее: — Ты как? — Крайне паршиво, — скрещиваю руки на груди, — ну, и когда меня загребут? Сейчас? Через час? Вечером? — голос к собственному удовольствию звучал спокойно, хотя крайне зло и ехидно. Лучше так, чем упасть на жопу и зареветь… тогда точно загребут. — Не заберут, пока приступы не начнут повторяться, — пояснила Алла Александровна, постукивая ногтями по столу, что являлось признаком раздумий. — А они должны начать появляться? — несколько напряженно поинтересовалась я. Мне и без этого живется весьма непросто, прошу заметить. Нафиг, нафиг! — Их не было несколько лет, как понимаю… — киваю словам бывшей преподавательницы, — кто знает, — таки «ответила» на мой вопрос. Слабоватое утешение, если честно: — Звучит, не особо позитивно. — Зато честно, — Олег Валерьевич тоже скрестил руки на груди. Резонно, но вслух сказала иное: — И то верно, в принципе жить уже можно, — почесала маковку, — чтобы еще с родственницами сделать… — Их возьму на себя, — тут же отозвался молодой психолог. Вот это поворот! По бывшей соскучился? Хотя, судя по его виду, ей по нему скучать точно не придется. — Уверены? — все взгляды обратились в сторону Сани. Он или гений, или суицидник! — Абсолютно, — тоже скрестил руки на груди. Это у всех присутствующих заразное, да? — Что ж… уже хорошо, — заметила Алла Александровна, вставая со стула. — На этом и закончим. С врачами беседовала бывшая преподавательница, оказалось, что хотя она оставила преподавательскую деятельность, но осталась практикующим психиатром. Суровая женщина, суровая… стоп, а она не родственница Санька? Раньше не задумывалась, но сейчас они стоят рядом, и сходство вполне очевидно. Однако… любопытно… А еще осталось полторы недели до возвращения куратора. Я чокнусь… наверно… — «Крышей ехать поздновато», — ехидно заметил внутренний голос. И он прав, вариант один — надо выживать! А как… вопрос следующий и, думаю, вполне решаемый. — Тим, валим домой, а? — предложила мне Даша, тряся за плечо. — Идем… — киваю, желая поскорее оказаться дома. По дороге, как по заказу, я начала вновь видеть всякую муть: тени, идущие рядом с людьми, но, к моему восторгу, они не обращали внимание на меня. Браслет на руке потеплел, либо температура резко понизилась. Девчата вопросительно смотрели, но я молчала, как партизан! Вот какое-то внутреннее чувство твердило, что надо… надо молчать до возвращения куратора. И я решила следовать сему гласу разума до последнего. От родственниц вечером пришло море СМСок различной степени угроз и оскорблений. Самое вежливое — это гулящая девка. Фи… это они еще с Саньком не пообщались, тогда восторг станет на значительную ступень выше. В квартире тревога немного отпустила, однако напала бессонница. Та самая, которой по… плевать, куда мне в 6:00 вставать. Вот и сидела я на краю подоконника на кухне с чашкой черного чая наперевес. А тени сгустились до такой степени, что даже идти в комнату было страшно. Атмосфера накалялась, пока телефон не завибрировал, чтобы не разбудить девчат звук я отключила: — Да?.. — не без опаски ожидая чего-угодно от незнакомого номера. — Вишнева, почему голос такой сиплый? Простыть успела? — на фоне появился и исчез какой-то шум. — Да, вот глюками любуюсь… — одна тень плавно отделилась от остальных и начала приближаться ко мне, браслет на руке начал обжигать, — а они, похоже, мной. Кажется, я схожу сума… — Плохое времяпровождение… — пауза и повелительный тон, — включи свет! — Эмм… — как-то оно стремно, между прочим… — ВКЛЮЧАЙ!.. — от паники сердце бешено забилось, протянутая ладонь покрывалась бисеринками пота. Еще шаг, щелчок выключателем и над головой загорается свет. — … ты там живая? — кажется, нить разговора я упустила, борясь с паникой. — Кажется, да… — буквально физически ощущаю облегчение, — да, всё хорошо. — Вот и чудно, — на фоне послышался какой-то скрип, — прости, кресла тут не очень тихие. Что ребята чудят? Как твои дела? — Выживаем, — пожимаю плечами, забывая, что собеседник находится другом месте. Привычка, такая привычка. — Все так плохо? — голос куратора отражал долю недоумения. Он разве совсем-совсем не в курсе? Тогда его ждут не особо приятные новости: — Не то чтобы катастрофически, но… — начала выводить на замерзшем стекле непонятные узоры, пытаясь отвлечься, — просто весьма непросто… — Ты там реветь собралась? — очередной скрип. — Не знаю… — подавила всхлип, — наверно… — шмыгнула носом, — похоже, да. — Не реви, если не решила вырастить дома грибок… — ну, вот и старое-доброе ехидство Васюты, которого так не хватает в последние дни. Даже как-то теплее стало. — Да… — нервно смеюсь, осознав, что сказала, — нет, конечно, нет! — Вот и правильно, — снова послышался скрип. — Не разводи сырость, мир лучше, чем иногда кажется. — Угу… — киваю, опять забывая, что собеседник меня не видит. — Береги себя, а мне пора… — послышались какие-то приглушенные голоса. — Добрых снов и привет группе передай… — Вы себя тоже… — пауза, — берегите… — отключила вызов, не собираясь отвлекать куратора больше. Надо зарядиться позитивом…***
Наш с Дашей день рождения… День не особо задался: снег резко обратился в кашу и мои ботинки решили, что пришло время жрать. Не вчера, не завтра, а именно сегодня и именно сейчас! Когда я уже прошла полдороги до универа… — Тим, ты чего? — Даша вполне предсказуемо заметила «восторг», написанный на моём лице. А что было бы написано на вашем, если бы каждый шаг сопровождало буль-шмяк в обуви? — Думаю, то же самое, что и у меня… — Даше понятнее не стало, поэтому Ира таки сказала прямым текстом, — ноги промокли! — Васёк башку мне оторвёт… — пробурчала себе под нос подруга, — двигайте булками резче!.. В универе мы бешенными сороками заскакали по ступенькам до нужной аудитории, где обычно обитал наш куратор. Васюта встретил нас вполне радушно, но на обувь обратил внимание практически сразу: — В обувь бумагу, саму обувь к батарее, ноги на батарею, как и носки… Велено — сделано, но в горле всё равно запершило, и не только у меня. Даша страдальчески вздыхала, доставая из своей сумки запасные носки и презентуя их Ире, на мои ласты тридцать восьмого размера её носки всё равно не налезли бы. Теперь уже вздыхал куратор, кидая в мою сторону свои запасные носки. Эх-хе-хе-хе… я бы, наверно, посмеялась, ибо раньше мысля о подобном просто не смогла бы прийти в мою голову. Зато теперь сижу в его чёрных носках, закинув ноги на горячую батарею. Прелестно выходит, я, блин, даже шмотки Костика не таскала, когда числилась его девушкой. А тут… — Тим… — окликнула меня Ира. — Да, Ир, не поверишь, но я не привыкла таскать чужие вещи… — вздыхаю недовольно, — не подскажешь, как ему их вернуть? — Никак, — брюнетка хмыкнула под нос и отвернулась к стене, — считай, что это тебе подарок на день рождения. — Тогда я Добби из Гарри Поттера… — фырчу недовольно под нос, погружаясь в дрёму. Спалось ночью плохо, кошмарила, вот, похоже, и сморило. — Отогрелись немного?.. — меня разбудил не сколько голос куратора, сколько звонкое шуршание пакета, который он держал в руке. Знакомый пакет, кстати. — Ключевое — немного, — Ира подвигала пальцами ног в цветастых пальчиковых носках. — Уже радует, — протянул мне пакет, — Вишнёва, это передала Эльвира Игнатьевна… — забираю пакет — внутри знакомые белые кроссовки. Кажется, день-то налаживается! На парах ничего не обычного не было, не считая принюхивающегося ко мне Раева (наверно, носки учуял, иных более адекватных объяснений не могу придумать, увы). Но, увидев Дашин взгляд, он предпочёл отойти подальше, что меня крайне порадовало. Так бы день и закончился, если бы… на экране телефона Иры я не увидела активное напоминание, что как бы сегодня днюха у меня и Даши. А ведь точно… а я как-то эээ забыла об этом. Но на мыслях о желании поскорее оказаться дома, я вспомнила о… носках на батарее, которые стоит забрать. Поэтому закинув сумку на плечо, пришлось направиться в одиночку в лаборантскую, ведь девчата куда-то успешно свинтили. Да, и мало ли какие дела у них могли возникнуть. Увы, помещение пустым не оказалось, Виктор Станиславович рассматривал что-то сверкающее на солнце, с такого расстояния кроме бликов ничего не удавалось разглядеть: ярко был заметен контраст чёрной перчатки на его руке и предмета, лежащего на ней. Негромко стучу по косяку, привлекая к себе внимание: — Эм, я не вовремя? — Отнюдь… проходи… Ещё раз покосившись на куратора, делаю шаге через порог… и дверь за моей спиной закрывается. Мне не достаётся удар, только потому что я успеваю сделать ещё один шаг вперёд. Но… меня начинает слепить не то солнце, не то блики от той самой блестяшки. Так что дальнейшее перемещение в пространстве несколько осложнилось возможностью наступить своей же ногой на свою ногу. Но как ко мне шагнул наш Васелёк я разглядеть всё же смогла: — Только чур не душить! — несколько нервно говорю и выставляю руки перед собой, вспоминая неудачную Ирину попытку. Ну, правда, это напрягает, как бы я нейтрально к этому не относилась, пожить хочу подольше! — А ты об этом… — протянул мне ладонь с той самой блестяшкой, оказавшейся кулоном, — нет, этим не душат, уж поверь мне… тем более твой подарок… — и такая улыбка пакостная-препакостная. Садизм — это у них семейное, да? — Ах-ха-ха, — нервно гаркнула, наблюдая, как мужчина стягивает с рук перчатки, — не особо-то мне смешно. Мужчина, продолжая улыбаться, зашёл мне за спину, вновь взяв подарочек в руки. Когда чужие прохладные (почему-то, учитывая перчатки) пальцы коснулись моей кожи на затылке, сдвигая мешающие пряди в сторону, захотелось вжать голову в плечи, но удалось-таки дотерпеть, когда плетённый шнур с кулоном оказался на моей шее. Уж не знаю, как он там его закрепил. Почему-то металл солнечного креста (не просто кулон, а амулет) оказался теплее пальцев дарителя. Стра-а-анно… — Спасибо… — медленно поворачиваюсь, прижимая ладони к кулону, чтобы поблагодарить, видя лицо мужчины, а не стоя к нему спиной. А то это не только не вежливо, но и неудобно, знаете ли. — С днём рождения… — тихие слова и едва ощутимое касание губ моей щеки, а потом лба. От произошедшего пялюсь на Васюту во все глаза: — «Это как? Это зачем? Это почему?..» — вопросы напали, как говорится, наседая друга на друга, пока я продолжала смотреть прямо в глаза мужчины, в этот раз не скрытые чуть приспущенными ближе к кончику носа очками. И, да, страха нет, но есть любопытство с горчинкой грейпфрута, полезной, но горьковатой. Наверно, это и есть ощущение ещё одного шага в совершенно незнакомую мне сторону. И хорошо, если в одну, а не в несколько одновременно. Могла ведь я отшатнуться? Да, я всегда так делала, избегая излишнего внимания и проявления симпатии в свой адрес (что доказывает отношение к Костику или Саньку). А тут почему-то всё пошло явно не по тому плану. Опять же вся причина в доверии, каком никаком, но доверии, и это явно оценили и приняли к сведению не только мои таракашки, но и чужие. Хорош-шая ж ситуация, знать бы ещё, как её разгребать. И вот такую странную атмосферу разрушило… — БА-ДА-ДАМС… — мы синхронно повернули голову в сторону оглушительного звука. И чавой-то было? Памятник в мою честь уронили?! — Они там слона уронили? — ещё больше офигев (хотя куда уж больше-то!!!), озвучиваю вторую пришедшую в голову мысль. — Вряд ли они смогли бы тихо его туда занести, а затем уронить… — философски рационально заметил мужчина, выпрямляясь и продолжая смотреть на дверь в аудиторию. — Не поспоришь… — тоже смотрю на дверь. Дверь, конечно, обычная, а вот источник грохота весьма загадочный. Понятно, что не слон… но… но… — Хотя, зная Дарью, зарекаться не буду… — куратор вздохнул весьма устало, словно из него выдавили весь воздух, — подашь перчатки со стола? — Конечно, сейчас… — беру их со стола, ощущая приятное тепло, показалось, что даже жар. Странное ощущение от простых кожаных перчаток. Только вот простых ли?.. — Холодные? — Нет, наоборот… — протягиваю вещь и не без удовольствию наблюдаю, как мужчина их надевает. И мне как-то чихать, как это выглядит, потом обдумаю. — Вот как… — куратор спокойно поправил очки, вернув их на привычное место на переносице. И каким-то родным жестом взъерошил волосы на моей маковке, не спеша убирать ладонь, — прошу, не забивай себе голову даже этим… — Я — не любитель мойки даже своих костей… — перебиваю его, не особо любя находиться на этом зыбком поприще. Мне неуютно кого-то пускать столь близко к себе, сюда даже девчата не лезли, хотя отчасти давно тут поселись… ну, что становится на одного поселенца больше?.. — Я не это имел в виду… — указательный палец, вновь покрытый кожей перчатки, уткнулся в оберег, — а вот это… — Сердце? — позабытый за несколько лет холодок прошёлся по спине. — Да. — Жизнь прирученного на совести приручившего, да? — забытая гримаса начала возвращать свои права на моём лице, искривляя губы в кривой улыбке. Такое я уже проходила, и повторения совсем не хочется. — Ммм, — удивление с долей соболезнования проявилось на обычно бесстрастном лице куратора, — циничность полезна, но не переиграй себя… — У меня для этого есть причины… — говорю тихо, таки нахожу силы сбавить обороты и подавить агрессию. Он ничуть не виноват ни в ублюдочности моих родственниц, ни в моей неудачной первой влюблённости. Да, разбередил душевный псевдошрам, на месте которого, по факту оказалась открытая рана. Ну, и что? Бывает. — Захочешь, поделись… — несильно щёлкнул по носу овредневшую меня, — выслушаю, и, возможно, смогу помочь. Плохой жизненный опыт есть не только у тебя, — мужчина успешно отзеркалил мою кривую ухмылку. Счёт два — один в пользу Виктора батьковича. Но оно и к лучшему, было бы странно, окажись оно иначе. — Ловлю вас на слове… — киваю, ощущая благодарность за то, что додавливать меня никто не собирается. Хотя, как выяснилось буквально несколько минут тому назад, ему и без наличия алкоголя в моей крови это легко удастся. Неприятное ощущение, но весьма верное. В аудиторию мы зашли молча, говорить мне не хотелось уж точно. Зато подпрыгнула от оглушительного проигрыша «Tardigrade Inferno — We Are Number One» и чуть не запрыгнула куратору на руки… удержалась, нервно икнув, когда меня подняли на руки одногруппники и начали качать и периодически не сильно подкидывать: «Be careful not to make a sound!.. Бл***» И вот на этой фразе эти падлы в количестве шесть штук (как посчитала, не знаю!) споткнулись, успев подкинуть меня в очередной раз. Созвучно сматериться я просто не успела, меня успел поймать куратор. В больший шок меня вогнал кан-кан в исполнении этих придурков с попыткой подпевать: Маша справа от неё Ира с Дашей, спиной к ним — три брата-акробата. Откуда у них такая растяжка и синхронность, понятия не имею (наверно, репетировали при этом не раз!), но впечатлена, да, это так. Вот, правда: WHAT ARE YOU DOING?! (Что вы делаете?!) Hey! Na nana nanana nana na Nananana na na na We Are Number One! Hey! Na nana nanana nana na Nananana na na na We! Are! Num-ber! One! We are number one! Hey! We are number one! Hey! We Are Number One! Hey! We Are Number One! We Are Number One! We Are Number One! Hey! Hey! После последнего аккорда и пируэта в исполнении ребят, мы переглянулись, и тут я заметила, что в успешно держусь за шею мужчины, всё ещё находясь у него на руках. Вопрос века, когда стыдно, что сначала надо делать: белеть или краснеть? А может это… пятнами: там красное, а тут белое??? В прицнипе у меня наблюдается явный передоз невозможного в один день, пора бы передохнуть, чтобы не заработать сердечный приступ. Пусть и от восторга в какой-то мере. — А можно с меня тост пусть и к чаю? — таки не выдержала Маша, когда мы уселись пить чай с тортом. — Давай, — киваю, одобряя затею. Стандарт — не наш формат, так почему бы не быть тосту к чаю? — Я искренне рада, что сегодня сижу здесь с вами, — остальные одобрительно загомонили, — вы — крутые, реально крутые. Пока мы готовили это выступление, я смеялась больше, чем за всю прошлую жизнь. Спасибо вам за это, и за все годы обучения с вами в одной группе… — широкая улыбка в сочетании с искорками в глазах Андреевой оказалась совсем мне незнакомой, — и прошу прощения у тебя, Тима, и у вас, Виктор Станиславович, за все дурости, что я творила. Это было… — Это было, — кивнул её словам наш куратор одобрительно, — искренне рад, если и в дальнейшем ты забудешь о том, что сказала. Андреева закивала, похоже, смутившись окончательно. Ну… не всё мне сегодня офигевать от происходящего. За чаем мы засиделись до позднего вечера: Андрееву пошли провожать ребята, нашу троицу пошёл провожать Васюта лично. Днюха определённо удалась, позитив запасён на лет сто вперёд…***
Так я думала тогда, но, вспоминая тот день сейчас, прихожу к выводу, что это просто отличный повод спокойно дожить до следующего дня, не паря себе мозг лишний раз негативом. Если не ценить хорошее, разучишься видеть и ощущать его в принципе. А так жить скучновато, как ни посмотри.