В чём тупил канон

Ошибки отметьте, пожалуйста) =================== - Томоэ, ты весь красный, - озабоченно нахмурилась Лина, всматриваясь в лицо своему хранителю. Она сидела в кабинете и, вооружившись канцелярскими принадлежностями, что-то неистово пыталась создать. Лис же зашел к ней, чтобы принести обед. – Ты заболел, что ли? – девушка немедленно поднялась на ноги и, пройдя к нему, потрогала лоб. – Да ты весь горишь! – праведно возмутилась она. – Так, давай сюда! – забрала у него из рук поднос. - Я в порядке, - вяло сопротивлялся ёкай, потому что причина покраснения была не простуда, а присутствие крутой и самодостаточной хозяйки, лихо расправляющейся с любой просьбой. Даже Микаге не додумался создать шикигами, разрывающего связи. - Да какой в порядке! Я тебе говорила, чтоб ты двери с окнами не раскрывал? – уже ругала она его, толкая в сторону его комнаты. – Кстати, у тебя что, нет своей комнаты? – остановилась. - Нет смысла отводить ее мне, я обычно не сплю, либо ночую на крыше или в чайном доме, - проговорил лис, чувствуя на своей спине ее руки и от этого краснея еще сильнее. - Кошмар! Поспишь у меня, - постановила иномирянка. – Нет, ну надо же, бесовская сила, а и та тоже болеет! Вот уж мне все эти чудеса, если и их насморк берет, - ворчала девушка, заводя лиса в свою комнату и укладывая в своей постели. – Вот так подушечку положим, - Томоэ отвернулся, потому что, встреться он с ней взглядом, точно бы лишился чувств. – Одеяльцем прикроем… Шторочки занавесим… Так, ты ел? – встала посреди комнаты, уперев руки в боки. – Сейчас отварю тебе какой-нибудь бульон, так что не переживай, на поправку быстро пойдешь! Не волнуйся за хозяйство – я приберу весь храм и полностью возьму на себя твои обязанности на сегодня! – бойко проговорила девушка и вышла из комнаты, осторожно прикрыв за собой дверь. От этой заботы кровь в голову била еще сильнее, так что, казалось, мозги превратились в одну сплошную артерию. Злая хозяйка, которая ненавидит демонов и защищает людей, сейчас возится с ним, словно он маленький ребенок, словно он достоин того, чтобы с ним возились. «Люди злые, пустоголовые и жестокие, потому что слабые. Слабость порождает зло. Они не могут проявлять тех самых качеств, к которым призывают остальных…» Эти слова, сказанные им когда-то при Микаге, были встречены очередной лекцией, но Томоэ до последнего держался этих суеверий о людях, потому что за свою жизнь встречал лишь подобные экземпляры. И никогда никто из них даже не думал проявить к нему заботу – все, лишь завидев его издалека, разбегались в стороны, вопя от страха. Ёкай, уткнувшись носом в подушку, впитавшую запах девушки, закрыл глаза, утомленный собственными страданиями. Тем временем Лина, найдя в холодильнике целую потрошеную курицу, очень обрадовалась и, поставив ее вариться, удалилась во двор, сгребать недоубранный мусор. - Нанами-сама очень добра к Томоэ-доно, - заметил Котетсу. - Конечно, - хмурясь, ответила та, - я ведь в ответе за тех, кто живет в моем доме. Если я не буду следить за ним, за вами, да и за Хицу-тяном, какая же я тогда хозяйка? - Нанами-сама, - восторженно закивали хранители. Пространство над ними колыхнулось, и из воздуха возник Ками-кадзе собственной персоной. - Глупая девчонка не смеет занимать пост бога земли, - сходу заявил он. - Отохико-сама! – воскликнули Оникири и Котетсу. Лина обернулась. - К твоему несчастью, я нетолерантный гомофоб, - просветила она его, состроив мрачную гримасу и перехватив поудобнее метлу. - Эй, что за намеки! – возмущенно прикрикнул тот. - А ты веди себя нормально, тогда и отношение будет соответствующее! – повысила на него голос иномирянка. – Приперся тут, раскрашенный, как проститутка, еще и права качает! В гости пришел – так проходи! Проверять пришел – ну так давай сюда свои проверки поганые, я их мигом пройду! – погрозила ему кулаком в запале гнева. - Да как ты смеешь мне что-либо предъявлять, недостойная! – вокруг Отохико начали собираться туча, ветер грозился обрушиться бурей. Внезапно между ними встал Томоэ, склонившийся в вежливом поклоне. - Простите, Отохико-сан, моя госпожа совсем не знакома с богами, поэтому прошу ее простить и не гневаться. - Да ты еще будешь прогибаться перед этой крашенной…! – Томоэ, мигом подскочив, зажал ей рот, вежливо улыбаясь богу ветра. Лина продолжала что-то возмущено бурчать, и из-под ладони то и дело доносились угрозы, что, куда и как можно сделать с Отохико. Посмотрев на сию картину, бог ветра припомнил слова Микаге и, хмыкнув, гордо исчез, решив отплатить ей потом сполна за оскорбление. - Твоя протеже вульгарная грубиянка! – выговаривал он другу. - Я тебя предупреждал, - стоя на дереве и наблюдая за ними, мягко напомнил ему бог земли. – Она не нуждается в проверке, даже шикигами сумела создать без чьей-либо помощи. - И что теперь? – нахмурился Отохико. – Теперь вот это вот, - кивнул он на них, - пригласят на Камухакари? - Да. А ты против? – простодушно улыбнулся ему Микаге. Тот что-то буркнул в ответ, раздраженно дернув плечом. - Ты когда-нибудь начнешь исправлять свой скверный характер? – отчитывал хозяйку Томоэ, потому что всерьез испугался, что незваный гость может поступить как Наруками. На еще одно превращение в бесхозного ёкая у него бы не хватило самообладания. - А ты сам посуди, - хмурясь, отвечала Лина, активно жестикулируя. – Пришел он тут, - тыкнула пальцем в землю, - в мой храм, - тыкнула пальцем в себя, - еще и права какие-то качает! Это вообще нормально, что всякий сброд может посещать чужие владения безнаказанно, да еще что-то требовать, а?! Мне это не нравится, и я защищаю свою территорию, своих хранителей и свой храм! От резко поднявшегося давления разболелась голова, потому что слова хозяйки, пропитанные заботой и любовью к вверенным ей существам, подействовали лучше сакэ. А лис, пробыв с ней столько времени, научился определять среди гневного крика чувство заботы. Слуга, потерев пальцами переносицу, вновь покраснел, забыв ей указать на то, что гости незваные приходят сюда, потому что как богиня она всё же слаба. - Ох, ты ж болеешь, - спохватилась Лина и, бросив метлу, потащила хранителя обратно, схватив за руку. – Ну чего ты выперся-то, а? Ну я сама бы справилась с ним, вряд ли бы дошло до смертоубийств. - Нанами… - ёкай остановился и, потянув девушку на себя, обнял ее со спины, стоя уже посреди коридора. Лина непонимающе задрала голову кверху, подумав, что лису настолько плохо, что он уже не может идти сам. - Потерпи-потерпи, сейчас мы дойдем! – с готовностью утешила она его и потащила на себе в свои покои. Томоэ вдруг почувствовал, что его губы исказила печальная усмешка. Вот, он открылся ей, посылая самый прямой невербальный знак, а она ничего не поняла и делает всё по-своему. Как же хотелось, чтобы девушка осталась с ним и охраняла его сон, положив холодную руку на его горячий лоб. Хотелось поймать ее за запястье и уложить рядом с собой… Но хозяйка, быстро завалив его в постель и заботливо накрыв одеялом, уже унеслась на кухню, проверять, как там бульон. Ёкай, чувствуя неимоверную усталость от собственных чувств, обнял подушку и, решив сегодня отдохнуть как следует, провалился в страну Морфея. Управившись со всеми делами, Романова снова вернулась в кабинет, пытаясь заняться с книгами по матчасти. Внезапно до ее слуха донесся голос и, обнаружив, что это пришел новый прихожанин, Лина всмотрелась в алтарь сквозь прутья решетки. Там стояла девочка, совсем еще школьница, возможно даже младших классов, и просила, чтобы нашлась ее любимая кукла, которая упала в воду, когда она гуляла по берегу. Поняв, что так просто ей не суметь помочь, Лина, недолго думая, выскочила из храма на глазах ошарашенных детей огненного духа, пытавшихся ее остановить. - Привет, - издалека помахала ей Момодзоно, улыбаясь и стараясь не напугать. Девочка удивленно вскинула брови – старшеклассница с вакидзаси на поясе и облаченная в какие-то старые одежды смотрелась достаточно колоритно на фоне храма. – Я слышала, ты потеряла куклу. Пойдем, вместе ее поищем? - А ты Ками-сама? – никто не знал о ее проблеме, кроме нее самой, поэтому пришедшая точно уверилась в силе незнакомки. - Скорее, выразитель воли богов. Меня зовут Момодзоно Нанами, а тебя как? – подходя к ней и нагнувшись, улыбнулась иномирянка. - Меня зовут Юмико. Нанами-чан, ты поможешь мне отыскать куклу? - Конечно! И, доверчиво взяв ее за руку, Юмико повела девушку на то место, где она обронила свою игрушку. *** Река переливалась в дневном свете серебристыми градиентами. Девочки приблизились к толще воды – река уходила резко вниз прямо около береговой линии – и заглянули в нее. - Моего роста не хватает, чтобы что-то увидеть, - заплакала Юмико. – Куклу подарила мне Аюми-чан, а Аюми-чан уехала и теперь не сможет мне ничего дарить! – размазывая кулачками слезы по лицу, девочка, уткнувшись в одежды Нанами, пыталась успокоиться. - Я тоже ничего не вижу, - озадаченно хмурилась Лина, машинально гладя просящую по голове. Вода была прозрачная, да и река не столь глубока по местным данным, но дно было расплывчато и словно уходило в бездну. Лина нахмурилась еще сильнее, оглядываясь вокруг и пытаясь понять, что тут могло быть раньше. «Храм Йономори», - дельно подсказала Совесть. Щелкнув пальцами с мысленным «Точно!», девушка, быстренько подхватив на руки Юмико, зашагала прочь оттуда. - Эй! Сестренка, ты обещала помочь! – заныла та. - Не волнуйся, солнышко, я сделаю тебе новую куклу, - пообещала иномирянка. – Я не смогу тебе достать ее оттуда. - Какая же ты тогда посланница богов! – Юмико, выкрутившись из ее рук, сползла на землю, сердито топнув ногой. – Барашка ты, а не посланница! – и стремглав помчалась прочь от нее. Романова молча посмотрела ей вслед. «Бака» - это, конечно, даже не оскорбление, но скривиться всё же заставляло. Делать нечего. Она неспешно приблизилась обратно к воде и, вынув вакидзаси из ножен, закрыла глаза. Пульсирующая синяя жила была толстой, словно канат, и свернулась клубком на дне реки, изображая змею. «Хицу, - не особо веря, позвала Лина, - нам хватит сил?» «Ширина нити не зависит от силы, моя госпожа. Это лишь указывает на продолжительность связи и масштаб ее болезненности, - ответствовал шикигами. – Если же вы имеете в виду того, кому принадлежит эта нить, то вы сильнее его». Лина вздохнула и, собравшись с мыслями, резанула по воздуху кинжалом, воскликнув: - Хикиханацу! Синяя жила надорвалась, разрываясь под напором, и из нее хлынула, словно кровь, багровая жидкость. - Что это? – раскрыв глаза, Лина глянула в реку. Но там, разумеется, ничего не происходило. «Осторожно, госпожа!» Внезапно девушка оказалась заключена в путы. Кинжал был выбит из рук и опустился где-то в траве, забытый там. Перед Линой, будто из-под земли, вырос Мидзуки. - Бог земли пришел занять место бога воды, - альбинос улыбался своей мерзкой улыбочкой, сквозь прищуренные веки смотря на Момодзоно. – Ты пришла освободить меня? Романова, нахмурившись, твердо глянула ему в глаза, тщетно пытаясь силами не ходившей на физкультуру Нанами снять с себя змею-шикигами. - Твоя госпожа давно умерла, и тебе нечего делать здесь, Мидзуки, - сказала она ему. – Но пришла я не за тобой. Отдавай куклу, что свалилась в эту реку, и я отпущу тебя. Прикрыв ладонью рот, змей тонко, но заливисто рассмеялся. - Не в силах передать мое восхищение вами, - резко переходя с издевки в уважение, сказал он, отсмеявшись. – Не в вашем положении ставить мне условия, но вы все-таки умудрились. – Мидзуки приблизился к ней и нежно коснулся пальцами ее щеки, оставляя на ней какой-то узор – очевидно, брачный. Лина, сдерживая удрученный возглас, только скривилась. – Я больше не горюю, благодаря вам, Нанами-сама. И вы с лихвой восполните образовавшуюся в моем сердце пустоту, - меткий нажим на солнечное сплетение заставил богиню отключиться и мягко осесть в руки водяного-маньяка. *** Томоэ пробудился лишь к вечеру и, вспоминая свои сны, мрачно присел и провел рукой по лицу. Ему снилось, как добрая и улыбающаяся Нанами не ворчит, не против отношений между ёкаями и людьми и, вдобавок, без памяти влюблена в него и даже призналась ему в этом. Дальше там шел запрещенный для детей материал, из-за которого, впрочем, лис и помрачнел. Мрачнел, но совсем ничего с собой не мог поделать, потому что краем сознания понимал некую неправильность ситуации (кроме того, что начал симпатизировать человеку), ибо это дева обязана краснеть, а он, весь такой пафосный и в шелке, должен уходить в чайный дом и хлебать там бутылками саке, предаваясь философским думам в объятиях тануки. В его случае Момодзоно была как раз тем самым мужиком, который шумно раздает всем оплеухи, философски думает за жизнь и вообще не задумывается о всякой там любви. Если б она еще ходила в чайный дом, где обслуживают вороны-тенгу… Томоэ бы сошел с ума. Туманное осознание простой истины, что он из-за своего противоположного характера поменялся с ней местами, уже приходило ему в голову, но как-то это исправить ему было лень. Привычные методы заигрывания никак на ней не работали, потому что любая подколка была встречена стеной равнодушия и разбивалась о холодность непонимания лисовского флирта. «Какой же я дурак», - вставая и заправляя постель, подумал он, потому что в данный момент пожелал, чтобы вошедшая Нанами от души на него наорала (неважно даже за что), побила и пошла заниматься своими делами. Был бы тут Акура-оу, он бы поржал на тему садо-мазо. - Томоэ-доно, Томоэ-доно! – в комнату примчались дети огненного духа. - Что такое? – кинул на них злой взгляд, обернувшись. - Нанами-сама ушла с девочкой и до сих пор не вернулась! У лиса чуть не подкосились ноги. - Во сколько это было? – живо спросил ёкай. - В двенадцать часов пополудни! Сейчас было девять часов вечера. - Я иду искать ее! Присмотрите за храмом! – моментально бросая всё и идя к выходу, сказал лис. - Томоэ-доно, верните Нанами-сама! – рыдали Оникири и Котетсу. *** Лина пришла в себя и сразу же поняла, где находится. Простой храм на одну комнату, словно будка собаки, и место Йономори пустовало, вернее было бы сказать – алтаря с памятником почившей не было совсем. Видимо, связь Мидзуки и богини реки исчезла без следа, благодаря Хицу. Довольно хмыкнув, иномирянка присела и только сейчас осознала, что руки и ноги у нее связаны. Хорошо, что кляпа не было. - Нанами-чан, ты уже проснулась? – в покои вошел Мидзуки, и при виде его девушка ощутила холодок по спине, ибо банально боялась змей, как любая нормальная девушка. Впрочем, мерзкая улыбка вызывала больший ужас, чем осознание нахождения в опасной близости от змеи. – Теперь этот храм только наш, - он опустился рядом с ней и снова потянулся рукой к ее щеке. - Аташол, - глядя на его ладонь, как на что-то мерзкое, сквозь зубы выдавила Лина, ибо не смогла сдержаться. – Хватит меня лапать, я ненавижу прикосновения, - отползая к стене, добавила она. Мидзуки снова заливисто рассмеялся. - Нанами-чан такая недотрога, как я рад, что нашел себе такую неприступную жену. - Я не стану твоей женой, - пытаясь испепелить его взглядом, ответила та. Мерзкая улыбка, говорящая, что владелец знает то, что не знает никто, и теперь он умнее всех. - Нанами-чан, - снисходительно вздохнул парень и возлег на постели, подперев голову рукой, глядя на сжавшуюся у стены богиню. – Впрочем, - задумчиво кивнул он, - не буду тебя обманывать – всё равно скоро мы станем одним целым. - Надеюсь, ты меня будешь есть, - озвучила Лина свои мысли, ибо на другое не то, что фантазии, даже моральных сил не хватало. Снова легкая усмешка была ей ответом. - Метка, которая на тебе, - он указал тонким пальцем на ее щеку. – Вроде обручального кольца. Но здесь есть небольшой подвох. И он заключен в поцелуе, - лукавый прищур. - Что ты имеешь в виду? – подозревая правду, сузила глаза девушка. – Чтобы сделать тебя своим хранителем, я должна тебя поцеловать, так? Но печати без разницы, с какой целью я это сделаю, так? - Всё правильно, Нанами-сама. Как видите, у вас нет выбора – вы всё равно будете моей. Лина, замолчав, крепко задумалась. Паника, конечно, подкатывала и накрывала волной, вкупе с бегающей с воплем по кругу Совестью, которая «не ожидала, что дело примет такой оборот», но надо было думать головой. «Итак, что мы имеем, - прислонившись к стене и закрыв глаза, подумала девушка. – Мидзуки думает, что загнал нас в тупик, шах нам точно уже стоит». «Боюсь, как бы не мат». «Ладно. Не суть. Брачная метка это ведь тоже связь, правильно? Значит, ее можно будет разрубить с помощью Хицу. Кстати, где он?» - пустые ножны бесполезно висели на боку. «Не в реке». «Ммм… - удрученно поджала губы. – Ладно. Тогда можно всё-таки чмокнуть его. А он потом станет моим не только мужем, но и хранителем! И в итоге, я смогу им управлять! Заставлю вытащить на берег, найду Хицу и разрублю связь! Гениальный план!» «Нет, - качнула головой Совесть. – Ты не можешь разрубить узы, созданные тобой. Иными словами, ты не можешь быть сильнее себя». «Засада». Лина открыла глаза и, приуныв, вздохнула. Рядом возникло лицо Мидзуки. - Я не хочу, чтобы Нанами-чан страдала. Идем, - он легко развязал путы, - я знаю, что ты не попытаешься сбежать. Идем, я покажу тебе наш маленький мир, - раскрытая ладонь пригласительным жестом была протянута к ней. Вложив в его руку свою, Лина поднялась. *** Прибыв на берег реки по указанию языков пламени, Томоэ, озадаченный и сердитый, прошелся вдоль берега, улавливая запах девушки, почти выветрившийся из этого места. В свете фонаря что-то блеснуло – лис нагнулся и поднял вакидзаси, в котором узнал шикигами хозяйки. «Хикиханацу», - припомнил он его имя. «Рин-сама была похищена белым змеем и утащена под воду, - сообщил ему шикигами, и ёкай, удивившись, что кинжал умеет мысленно общаться, успел понять ключевую мысль. – Он поставил ей метку и поклялся больше не выпускать ее из-под воды». «Брачную метку?» - помимо его воли сердце лиса рухнуло вниз, гремя. Судя по грохоту, сердце было каменное. «Да», - был короткий ответ. Томоэ, вдруг решивший предоставить ей выбор, остекленевшим взглядом уставился вперед, глубоко задумавшись. «Томоэ-сама, не медлите! – окликнул его Хицу. – Рин-сама не желает никаких связей с ёкаями, поэтому…» «Связи», - лис ухватился за это слово, словно кухонная мышь за сыр. И, сбросив с себя оцепенение, ёкай, подойдя вплотную к воде, что есть силы швырнул в реку вакидзаси. *** - Это самая главная достопримечательность нашего мира, - они стояли у сливового дерева. – Впрочем, благодаря тебе я больше не чувствую с ним такой связи, какая была прежде. Мне, - Мидзуки перестал мерзко улыбаться, и его глаза даже потеплели, озаряясь красивой печалью, - больше не больно. Романова хмурилась. Змея змеёй, но этот парень был достоин покоя. Внезапно сверху раздался какой-то оглушительный треск, и, прорывая мембрану созданного мира, в руки иномирянке летел кинжал. Лина, подняв руку, поймала его, словно бумеранг, и, отшатнувшись от ошеломленного змея, закрыла глаза, видя нить, протянутую от него к себе. - Властью, данной мне тем, чей пост я занимаю, - богиня, сжав зубы, перехватила вакидзаси поудобнее, - я разрываю твою связь, которой ты незаконно меня опутал! Взмах лезвием, и метка на щеке испарилась. - Нет! – шагнул он к ней, в отчаянии протянув руку. - Ты болен заразой этого места, и я не хочу, чтобы ты разносил ее на века! Хикиханацу! Прочерчивая кинжалом петлю, избавляя от синих пут, Лина, ощутившая, как ее подхватывают на руки и поднимают вверх, уничтожила мир Мидзуки, державшийся на боли и воспоминаниях хранителя Йономори. Томоэ опустил хозяйку на землю, мысленно радуясь тому, что сумел дать ей возможность самой за себя постоять и разобраться с похитителем без его помощи. Он думал, что в таком случае будет чувствовать себя на складе ненужных вещей, но… Но теперь он понял свое место, и оно ему пришлось по нраву. Самурай вот исполняет свою роль и больше никуда не суется, так чем лис хуже? Мидзуки сидел на коленях у воды и, закрыв лицо руками, не произносил ни звука. Лина, спрятав кинжал в ножнах, подошла к нему. Томоэ, будучи наготове, неотступно последовал за ней. - Эй ты, - обратилась она к альбиносу, мрачно нахмурившись. Змей поднял заплаканное лицо. – Ты страдаешь, - констатировала она очевидный факт и продолжила: - Я хочу, чтобы ты перестал жить прошлым. Моих сил пока недостаточно, чтобы излечить твое сердце, поэтому, раз я стала виновницей твоих несчастий, я приглашаю тебя в свой храм, - неосознанно гордо смотря на него сверху вниз, говорила иномирянка. – Принимай приглашение, чтобы ты не болтался бесхозным ёкаем, и чтобы тебя не убили. Мидзуки опустил взгляд. - Я должен подумать, - тихо ответил он. - Раз, два. Время вышло, отвечай, - сказала Лина, требовательно щелкнув пальцами. Опешив от такой бесцеремонности, хранитель, грустно усмехнувшись, вздохнул. - Вам доставляет удовольствие ломать меня, Нанами-сама? - Пф, не только тебя, - уже отворачиваясь и идя к карете, фыркнула та. – Томоэ, давай домой, я так устала, - зевнув в ладонь, сказала девушка. - Разбудить тебя завтра по расписанию? – поинтересовался Томоэ, чрезвычайно гордый своей хозяйкой. - Да, не нужно давать себе слабину. Томоэ кивнул, уже зная, что даст ей вволю поспать. Для Мидзуки, который последние годы видел лишь тлен, увядание и сливовое дерево, мир озарился живым светом живого бога. Река холодила своей пустотой, храма больше не было, а здесь богиня земли, проявившая к нему теплоту и оказавшаяся такой же доброй, как Йономори-сама. Змей поднялся на ноги. - Подождите, - вскинул он руку поднимающейся карете, - я с вами!..