Дай мне тебя понять

Я уже потеряла ориентацию в пространстве. Понятия не имею, где я. Что я сделала? Прыгнула в воду? Так вот почему я не могу вдохнуть… Я не могу плыть. Легкие буквально горят, я чувствую, как их медленно наполняет холодная вода, но у меня больше нет сил. Я спать хочу… Это смерть? Пфф, вновь убеждаюсь, что все совсем не так, как описывают в книгах… Я не вижу своего бездыханного тела, я не вижу света в конце тоннеля, мне не холодно. Мне хорошо… Эй! Я, кажется, сказала, чтобы меня оставили в покое! Мне и тут хорошо! Тут темно, но зато так тепло… Сильный удар по груди заставляет резко открыть глаза и перевернуться набок, чтобы не захлебнуться водой, выливающейся из моего рта. Я отчаянно кашляю, пытаясь сделать вдох. Легкие жжет огнем от попавшей туда воды, глаза режет, а вода из меня все льется… И горы мата. Но это уже не я... - Сумасшедшая русская, да ты хоть понимаешь, как это было грубо с твоей стороны! Это было очень, ОЧЕНЬ, блять, грубо! – меня хватают за майку и сильно трясут. – Locа! Maldecir! Совсем страх потеряла, ты заставила меня... МЕНЯ лезть в воду. Молись, чтобы тебя купили, иначе я собственноручно утоплю тебя в этой же воде! – я уже поняла, кто меня вытащил. Только один человек говорит такими многоэтажными матерными конструкциями. Черт, у меня сейчас уши в трубочку свернутся. Решив, что лучше просто не слушать распинания пирата, расхаживающего возле меня из стороны в сторону и также обтекающего потоками воды, я сосредоточилась на своем деле, а именно – на выкашливании жидкости. Боже, и куда в меня столько влезло? Мое бедное горло... Мне холодно. Я, мать вашу, только что прыгнула в ледяную воду, а сейчас ночь, и отсутствие солнечных лучей тепла отнюдь не добавляет. Ладно. Я оптимистка. Нужно искать плюсы. Я их нашла как минимум четыре. Во-первых, я не умерла. Во-вторых, этот мудак меня спас. Следовательно, я ему еще для чего-то нужна. Для чего – выясним позднее. В-третьих – я искупалась. Да, мои шорты и майка промокли насквозь, но и фиг с ним. Высохнет. Ну и, в-четвертых – я таки напилась воды. Много воды. Вспоминаю, как нужно говорить по-английски. Мозг работает плохо, но и фиг с этим. Он поймет. - Так какого же хрена ты за мной прыгнул? Я вроде как не просила себя спасать. Мне и там было неплохо, – я не узнаю свой голос. Каждое слово режет мне горло, словно нож. Каждый вдох отдается жуткой болью в груди. Вот оно, главное отличие жизни и смерти: умереть – легко и практически безболезненно. Жить же – тяжело и очень больно. Ваас смотрит на меня с такой злобой, что я невольно ежусь. Так, сейчас он опять орать будет. Как бы у него пар из ушей не пошел… - Ты, блять, шлюха, заткнись! Ты – моя пленница, и только я на этом ебучем острове решаю, когда ты умрешь! Захочу завтра – умрешь завтра! Захочу через неделю – ты, блять, умрешь через эту ебанную неделю! – мужчина хватает меня за волосы и тянет, заставляя встать на ноги. Из моего горла вырывается вскрик. Больно! Волосы, отпусти волосы, мать твою! Эх, говорила мне мама всегда «Не перечь старшим, когда тебя отчитывают! Ну промолчи ты! Почему я говорю тебе одно слово, а ты мне сразу три выдаешь? Опусти глаза, когда тебя ругают! Где твоя совесть?» Слушайте маму. Всегда. - Это мы еще посмотрим, – шиплю я, пытаясь оторвать его руку от своей головы. Эх, увы, я обрезала ногти два дня назад и теперь не могу даже его оцарапать… Ваас приближает свое лицо к моему и пристально смотрит в глаза, видимо, пытаясь понять, смеюсь я над ним или говорю на полном серьезе. От этого взгляда волосы на загривке встают дыбом. Знаете, я сейчас, кажется, на себе ощутила всю суть выражения "Душа ушла в пятки". Люди не смотрят на себе подобных так. Это даже не испепеляющий взгляд. Так смотрит... хищник на добычу. Черт, у него огромные зрачки. Они закрывают радужку почти полностью. Краем сознания замечаю расширенные зрачки и начинаю перебирать в голове пройденный в колледже материал. Он явно сумасшедший. И мне страшно, потому что я не знаю, что он выкинет дальше, я не могу понять его мотивы. Какого черта он за мной полез? Боится начальства? Или чего? Для такого прыжка нужно быть либо идиоткой, как я, либо психом… как он. Интересно, а что он принимает? Черт, если я выберусь с этого дурацкого острова, то обязательно напишу курсовую о действии на организм наркотических препаратов. Тут ведь такой интересный экземпляр бегает… Но что-то я замечталась. Пока моя голова занята не самыми потребными на данный момент мыслями, пират достает из кобуры пистолет. Неужели пристрелит? Тогда зачем спасал? В следующую секунду я чувствую сильный удар в висок и снова отключаюсь. В глаза бьет яркий свет, заставляя зажмуриться. Вокруг слышны крики. Блин, я спать хочу. Мам, закрой дверь и сделай телевизор тише! В следующую секунду я вспоминаю о том, где я нахожусь. Распахиваю глаза, вижу справа от себя Анну. Офигеть. Я в клетке. Снова. Грудь все еще горит после длительного пребывания под водой. Мне тяжело дышать. Видя мой вопросительный взгляд, девушка говорит: - Этот псих притащил тебя из джунглей поздно ночью. Вы оба промокли до нитки. Он был очень зол. Чем ты его так разозлила? В висках стучит, но я все же делаю попытку подняться, за что тут же расплачиваюсь – в глазах темнеет, меня начинает нещадно шатать, и я вынуждена схватиться рукой за прутья, чтобы хоть немного уменьшить головокружение. Трясу головой, пытаясь прийти в себя, но не помогает. Перед глазами темнеет, плывут какие-то пятна, мешающие рассмотреть, что вообще происходит. Шатать начинает еще сильнее, я чувствую подкатывающую к горлу тошноту. "Неудивительно - почаще получай удары в голову - и на сотряс насобираешь!" - Я попыталась сбежать. Прыгнула с водопада, – черт подери! Как же это больно, я хватаюсь за горло, боясь даже вдохнуть. Вот и поплавала, называется. Как же больно... Словно горло жжет адским пламенем, будто я уже месяц болею без лечения. - Ты сумасшедшая. Просто сумасшедшая… - шепчет в ужасе подруга, качая головой из стороны в сторону. Собравшись с силами, говорю еще: - Анна, мы сбежим. Слышишь? Я не хочу здесь подыхать. Мы найдем на берегу яхту и уплывем, - хриплю я, держась за горло. Слыша мои слова, девушка истерически смеется. На ее глазах выступают слезы. - Ты совсем головы лишилась? Кто тут умеет управлять яхтой? Я, например, понятия не имею, как это делается. Ее слова ставят меня в тупик. Здесь она права. Мы не знаем, как управлять судном. Не имеем ни малейшего понятия. Черт подери. Наши размышления прерывает шум мотора. Приехал внедорожник, из машины вышел мужчина не самой приятной наружности. Мышиного цвета волосы, холодные серые глаза и острые скулы. Жесткий взгляд. Я бы даже сказала, что боюсь его. Не знаю, почему, но этот человек внушает мне страх. Из ангара выходит Ваас и жмет мужчине руку. Не знаю, почему, но я уверена, что это босс пирата. Они о чем-то говорят, направляясь к нашей клетке. Жопой чую, что-то тут не то… - Это он вчера приезжал. Кажется, его зовут Хойт… - сбивчиво шепчет подруга, вжимаясь в дальний угол клетки. Мужчины подходят ближе, и приехавший Человек странно на нас смотрит. Как-то… Неправильно. Оценивающе. Фу. Быстро потеряв интерес ко мне, всем своим видом показывающей «Только сунься – я тебе ухо откушу и сожрать заставлю!», мужчина переводит взгляд на мою подругу. Я все не могу понять, какого хрена он так на нее смотрит, но он вдруг произносит: - Приготовьте блондинку. За таких шлюшек очень неплохо платят. Вечером мои люди ее заберут, – после чего бросает на меня еще один взгляд, как бы говорящий «Ты всего лишь грязь под моими ногтями…», и уходит вместе с пиратом. Я слышу, как Ваас спрашивает, что делать со мной, а мужчина отвечает: - Бери себе. Убей, если хочешь. Мне похуй. Я перевожу непонимающий взгляд на Анну. По ее потерянному взгляду вижу, что поняла все правильно. Девушка прикладывает руку к губам и тихо всхлипывает. Мне становится одновременно и противно, и безумно жаль ее. Черт подери. Мою подругу собираются продать как проститутку. Фу. Фу, блять, на хуй… Отчасти радуюсь тому, что мне особо блистать нечем. Похоже, на этот раз небольшой размер груди и слегка угловатая фигура сыграли мне на руку. Хотя, черт его знает, что ждет меня… Подползаю к подруге ближе и обнимаю. Черт подери, куда мы, блять, попали? Анна всхлипывает, я чувствую, как ее трясет в истерике. - Я не хочу… Я не хочу… - шепчет она. Мне нечего сказать. Я могла бы соврать, сказать, что все будет хорошо, но не хочу этого делать. К тому же, это вряд ли что-то изменит. Но и молчать я тоже не могу. - Я не отдам им тебя без боя, – шепчу я на ухо девушке, чтобы хоть как-то ее успокоить. Ее плечи все еще сотрясаются от рыданий. – Если они захотят забрать тебя – будут иметь дело со мной. Поверь, пара сломанных носов им точно обеспечена, – на этих словах девушка сдавленно хихикает. Хотя мы обе понимаем, что смеяться сейчас особо не над чем. - Кира, - раздается ее голос через некоторое время, – чем мы провинились перед Богом? Почему именно мы? Этот вопрос вырывает меня из полудремы, в которую я умудрилась впасть, обнимая подругу. Я не знаю, как мне ответить. Но вижу, что девушка ждет от меня каких-то слов. - Я не знаю. Но что-то мне подсказывает, что он не видит этого острова. «И, скорее всего, мы еще успеем позавидовать Оксане…» - этого я не говорю вслух, хотя, думаю, Анну эта мысль тоже посетила. - А ведь все началось с этой дурацкой Олимпиады по биологии… - шепчет девушка, уткнувшись лицом в мое плечо. Я лишь хмыкаю. Мы с Оксаной учились в одном из медицинских колледжей, на третьем курсе. Нам обеим нравилась биология, мы вместе приняли участие в этой Олимпиаде… А потом, на Всероссийском уровне мы познакомились с Анной. В итоге, Анне, которую я знаю лишь несколько дней, досталось первое место, Оксане второе, а мне – третье. А ведь в те минуты, когда нам вручали медали, победа была такой сладкой, а выигранное путешествие – таким желанным… Мозг не выдерживает, и я, видя, что Анна задремала, тоже проваливаюсь в сон. Люблю сны. Они всегда интересные и даже имеют сюжет, пусть в основном это и бывает какая-нибудь упоротая хрень, вроде нападения на школу зомби, бегства от Фредди Крюгера все по той же школе, или вовсе странный диалог с чуваком, подозрительно похожим на Эдварда Каллена. Я стою у себя дома посреди своей же комнаты. Оглядываюсь. Уже думаю, что никого нет дома – как-то уж подозрительно тут тихо, как вдруг слышу, что кто-то включил чайник. Что-то тут не то… Прохожу на кухню и вижу картину маслом: Ваас достает из шкафчика кружку для чая. - О, и ты тут… Я уж думал, не появишься, – он обращает на меня внимание. – Будешь чай? Слегка в шоке, отвечаю: - А ниче так, что это моя кухня? Ваас лишь качает головой и достает мою любимую кружку – беленькую, со снеговиками. Замечаю, что при каждом его движении с него сыпется песок. Много песка. Весь пол им покрыт. Непорядок. - Это сон, – пират сменяет тему и достает из соседнего шкафчика чай. Достает из коробки чайный пакетик, и я замечаю, что это никакой не чай, а маленькая голова на ниточке. Я морщусь от омерзения, но мужчину, кажется, это ничуть не смущает. Он берет вскипевший чайник и заливает в чашки кипяток, после чего опускает в одну из них «пакетик». Вода начинает окрашиваться кровью. Голова на ниточке кричит и подергивается. Она кричит слишком громко… Она… Я открываю глаза и вижу, что мою подругу схватили под руки и выволакивают из клетки. - Нет! - я плюю на подскочившее давление и слабость в ногах и со всей дури толкаю одного из них. В глазах темно, но я понимаю, что хватка мужчины ослабла, он отпустил руку девушки. Пользуюсь моментом и хватаюсь за нее, тяну на себя. Анна кричит, пираты матерятся, но я все не отпускаю ее руку. И тут слышу ледяной голос из сна: - Отпусти ее руку. Живо, – все замирают, я медленно поворачиваю голову и вижу в паре шагов от клетки Вааса – он направляет на меня пистолет. Знаете, скажу честно – в тот момент мне было абсолютно плевать на это. Засунул бы он его себе в задницу – было бы прекрасно. Я все еще не отпускаю руки, перевожу глаза на подругу и встречаюсь с перепуганным взглядом ее голубых глаз. Она изо всех сил мотает головой из стороны в сторону, как бы говоря: «Не отпускай! Умоляю, не отпускай!» - Не забывай, сучка, что теперь ты полностью моя собственность и ничего не мешает мне убить тебя прямо сейчас! – он держит пистолет на уровне моего лица. - Тебе не кажется, что мы это уже проходили? – действительно, сколько раз я его выводила? Три. Три раза у него был отличный повод меня убить. В глазах мужчины мелькает понимание, и спустя секунду дуло пистолета уже направлено в ее голову. - Скажи мне, Кира, ты хочешь убить еще одну свою подругу? – глаза пирата лихорадочно блестят, он сверкает белозубой улыбкой, не отрывая от меня изучающего взгляда. «Нет. Черт подери, нет!» – вижу, как глаза Анны наливаются ужасом, она сама уже вырывает свое запястье из моих ладоней. Не в силах ей препятствовать, разжимаю пальцы и обессилено опускаюсь на пол клетки. Ваас торжествующе улыбается, убирая пистолет. Он нашел мое слабое место. Нашел, куда можно надавить… Анну беспрепятственно выводят из клетки и волокут куда-то в сторону ангаров. Я не нахожу в себе сил поднять на нее глаза в последний раз. Я просто не могу. Я истощена. Морально и физически. А еще у меня из носа идет кровь. Очень вовремя… Дурацкое давление. Я подношу пальцы к губам и стираю с них несколько капель, смотрю на свою окровавленную ладонь, словно она принадлежит не мне. Обессилено падаю на спину, смотрю сквозь бамбуковые прутья на темнеющее небо. Я чувствую, как теплая жидкость течет из моего носа вбок, по щеке, ее капли теряются где-то в волосах. Где-то справа слышу голос пирата: - Вот она, самая суть эгоизма. Знаешь, я вижу это каждый день. Ты заметила, ей было абсолютно плевать, когда я целился в тебя. Ей просто хотелось, чтобы ты за нее заступилась. Чтобы ты… «спасла» ее. Но когда я перевел оружие на нее… Ты видела, как она сразу завертелась? Сама чуть не побежала. А знаешь, что это доказывает? Ей на тебя было абсолютно похуй, она просто думала о том, как бы спасти свою никчемную жизнь, продолжить свое жалкое существование. А ты… Ты живешь иллюзиями. Ты видишь дружбу и добро там, где их нет и в помине. Просто их там не существует. Хотя что я тут распинаюсь? Мне вообще должно быть похуй. У меня еще полно дел. Я слышу звук удаляющихся шагов и с облегчением закрываю глаза…