Дай мне тебя понять

К моему глубокому удивлению до лагеря мы доехали всего за двадцать минут. Черт, неужели я действительно петляла кругами? О, Боже, какой позор… Я даже сбежать нормально не могу… Дверца машины хлопает – Ваас вышел из машины. Не знаю, как остальные, но я точно видела, как он поморщился. Кровавое пятно отчетливо выделялось на его красной майке, и это, честно говоря, пугало. Что-что, а опять отдавать свою кровь не хотелось – и так ее мне сколько этот говнюк уже выпил… - Ты сама съебешься из машины, или я сам тебя вытащить должен? – приторно сладко улыбается пират, встав возле дверцы с моей стороны. Не желая позориться перед всем честным народом, выхожу из автомобиля. С усмешкой замечаю, что он щурится – ага, больно тебе, говнюку, на солнышке, да? Меня до сих пор немного трясет, но я уже твердо стою на ногах. Боже, почему этот человек вызывает такое сильное желание ему подчиняться? Он… Подавляет… Усилием воли заставляю себя встать перед ним прямо. Черт подери, да что же это такое! Так, Кира, соберись! Ты чего раскисла! Разве ты тряпка!? Соберись! Заставляю себя посмотреть мужчине в глаза. Нет, люди не должны смотреть так… Это неправильно… Его напряженный, тяжелый взгляд напоминает мне о том, кто я есть на самом деле. - Лицо проще сделай, – ух ты. Я даже смогла что-то сказать. Я горжусь собой. – У тебя шов разошелся. Зашить нужно. Вижу, как пират закатывает глаза, похоже, изо всех сил сдерживает поток гневных ругательств. Молча идем в сторону ангаров – мне говорить нечего, а он просто пытается сдержаться. Ох, жопой чую, много говна на меня сегодня выльется… Ой, неспроста это затишье… Прикрыв дверь в помещение, Ваас со всей силы бьет по ней ногой, та остается в дверном проеме лишь чудом. Тут я и начинаю медленно закипать. - Черт подери, мог бы и не спасать, раз так злишься. Странно, но в ответ на эти слова я слышу тихий смех, вижу, как плечи пирата сотрясаются от него. Чертов псих. - Ты, блять, совсем ебнулась? Locа, да? Блять, да что я вообще с тобой разговариваю!? – пират машет на меня рукой, не видя, как во мне начинает подниматься волна негодования. Черт подери, я же скоро совсем тут с ума сойду! - Я не просила тебя о помощи, – я неотрывно следила за тем, как он достает из кармана пачку сигарет и зажигалку. Окна занавешены, через них не проходит солнечного света, поэтому я вижу, как в полумраке душной комнаты вспыхивает маленький огонек. - А меня, - Ваас делает затяжку, от сигареты начинает подниматься струйка сизого дыма, – не интересует твое ебучее мнение, так что можешь оставить его при себе, – он выдыхает облачко дыма, которое тут же рассеивается. Я в ответ лишь фыркаю. - Нет, я с тебя просто охреневаю! – мужчина вдруг резко повышает голос, я вздрагиваю. - Не поленился, пошел в эту гребанную лесную чащу, убил тигра, привез тебя сюда! Чего тебе, блять, еще нужно! – в его глазах переливается животная ярость, я с трудом удерживаюсь от того, чтобы попятиться. - Эй! Тебя никто не заставлял идти за мной! – начинаю обороняться. Да, ему сейчас ничего не стоит вытащить из кобуры пистолет и застрелить меня, но мне на это плевать. Я и глазом моргнуть не успеваю, как оказываюсь крепко прижата к стене. Рука пирата ложится на мою шею и сжимает ее, перекрывая кислород. Я начинаю хрипеть, задыхаясь, мне ничего не остается, кроме как вцепиться в его запястье. Чертов урод еще и умудряется делать затяжку, держа сигарету в свободной руке. - Тебе, сука, не кажется, что ты уже зарываешься, а? Я, блять, слишком хорошо к тебе отношусь! Слишком добрый! Ты хочешь по-плохому? Я ведь могу и по-плохому! – Ваас шепчет это, не мигая, смотря мне в глаза, упираясь своим лбом в мой, буквально вдавливает мою голову в стену. Все еще продолжая бороться с его рукой, неотрывно смотрю в его глаза. «Черт подери, у него вообще бывает нормальный зрачок?» - отстраненно думаю я. Понимаю, что отпустит он меня, только если я надавлю на больную точку – мне всего и нужно, что протянуть руку и ткнуть его в грудь посильнее… Но я не могу этого сделать. Это кажется мне аморальным, ведь если я это сделаю, то буду ничем не лучше него самого. От недостатка кислорода начинает темнеть в глазах, я уже думаю, что потеряю сознание, когда удушающая хватка исчезает, и я кулем валюсь на пол. Черт, у меня от перенапряжения болит рука. Надеюсь, кровотечение все же не возобновилось… Пытаясь откашляться, наблюдаю за тем, как пират начинает расхаживать по комнате, пока не достает новую сигарету и не закуривает вновь. - Блять… - на пару мгновений повисает тишина, во время которой он вновь делает затяжку. – Даже сейчас у тебя был шанс сделать мне больно! Почему ты не сделала? Не могу понять, он что, читает мысли? Что я могу сказать? Что просто не опускаюсь до такого? Так он еще сильнее разозлится. Вот же чудовище… «Да ладно? А то ты не знала! Очнись! Вспомни о том, где ты! Перед тобой стоит хищник, а ты – всего лишь его обед!» - напоминает мне внутренний голос. Быстро осматриваю руку. Ткань пропитана кровью, но не сильно. Я знаю, что повязка наложена качественно, чувствую в руке пульсацию. Это хорошо. С трудом встаю на ноги, не отрывая взгляд от темного пятна на майке. Этот говнюк вообще хотя бы понимает, что может сдохнуть? Как много дыма. Надоело. Направляюсь к окну и снимаю с него фанерную доску. Комнату тут же заливает яркий солнечный свет, в лучах которого становится видна летающая здесь пыль. Пират просто наблюдает за моими действиями, продолжая делать длинные затяжки. Краем глаза вижу, как пепел сыпется на и без того грязный пол. Беру в руки увесистую коробку с медикаментами и ставлю под солнечные лучи. - Ну и что ты делаешь? – слышится вопрос из полумрака, когда я подхожу к пирату и вытаскиваю из его рта недокуренную сигарету, которую тут же бросаю на пол и давлю ногой. Черт подери, как он умудряется так легко переходить с шепота на крик, а с крика на шепот? Как, вашу мать, он это делает? Мужчина недовольно морщится, когда я веду его под солнечные лучи. - Мне не достаточно света ваших дурацких ламп. На улицу ты выйти не захочешь, но твоя светобоязнь не является оправданием для того, чтобы не зашивать рану, – я опускаюсь на пол и начинаю искать в коробке иглы и шовные материалы. Шелковой нити тут нет, но она, в принципе, и не нужна. Мне вполне подойдет кетгут. - Эй, ты собираешься снимать майку, или нет? – поднимаю глаза на мужчину, щурящегося на солнце. Ха-ха, конечно! Зрачки-то ведь на свет не реагируют! Конечно же ему больно… Но что же он такой медлительный? Морщась от боли, Ваас стягивает майку, представляя моему взору свое тренированное тело. Я не знаю, почему, но у меня перехватывает дыхание. «Опаньки, какой кадр…» - усмехается мой не в меру пошлый внутренний голос, но я его быстро затыкаю. Главное не разбудить фантазию. Черт, как бы я ни презирала этого психанутого садиста, я не могу не признать, что с анатомической точки зрения он просто шикарен. «Ну да - ну да, оправдывайся! С анатомической точки зрения… Ага, как же…» - странно, этот голос в моей голове сегодня прям-таки не в меру болтлив! Оборзел… Видя мой взгляд, зависший где-то на уровне его пресса, Ваас фыркает. - Может мне еще станцевать? – приподнимает он одну бровь. Сарказм, которым сочится его голос, выводит меня из оцепенения. Вот дебил… Только сейчас замечаю, как с груди вниз течет тонкая струйка крови. - Кхм, мне нужно, чтобы ты лег на пол. Я не могу обрабатывать рану, когда ты сидишь. – отвечаю я, прочистив горло. Вновь закатив глаза, Ваас подходит к старому шкафу и, открыв дверцу, достает что-то пыльное, скомканное, что в итоге оказывается старым пледом. - Съебись. Я не собираюсь лежать на грязном полу, – проглотив обидное обращение, немного отползаю от места, где сидела, позволяя пирату расстелить на полу покрывало. Наблюдаю за тем, как мужчина устраивается поудобнее, не забывая при этом убрать голову в относительную тень. Таким образом, солнечные лучи падают только на торс. Тяжело вздохнув, я устраиваюсь сбоку от пирата, лицом к окну, чтобы самой же не закрывать свет. - Лидокаин колоть? – я уже держу в руках шприц с ампулой, но мужчина почему-то качает головой. Он что, мазохист? Хотя о чем это я? Он ведь больной на голову… - Все же я тебя не понимаю… - бормочу я, выливая на разошедшийся шов немного спирта и протирая его стерильной салфеткой, после чего беру в руки ножницы. – Ты мазохист? Ты вообще понимаешь, как сейчас тебе будет больно? Видя мое недоумение, пират усмехается, и его ответ лишь усиливает мое смятение: - Иногда нужно чувствовать боль. Пока ты ее чувствуешь, ты с уверенностью можешь сказать, что ты жив. А если ее нет – считай, что ты труп, – его рука тянется к карману, я вижу, что он пытается достать сигарету, успеваю перехватить его руку. - Даже не думай, – небольшая коробочка оказывается в моих руках, я тут же отшвыриваю ее в дальний угол комнаты. Наступает пауза. Пытаюсь сосредоточиться на своем деле – вытаскиваю из его тела рваную нить, но слова пирата застряли в голове. «Считай, ты - труп» В какой-то степени он, действительно, прав. Ведь в моей жизни уже был такой момент, когда я оказывалась в состоянии «трупа». Из-за этого и произошел главный косяк всей моей жизни… Я вижу, что Ваасу больно – да, он ее ощущает, чувствует боль. Пусть он не дергается, почти не шипит, но я вижу, вижу это чувство на его лице, в его глазах. Возможно, в этом психе еще осталась человечность, которая делает его человеком, отличает его от дикого зверя. Понимаю, что говорить об этом он вряд ли захочет, поэтому молча зажимаю щипцами иглу и, стянув края раны пинцетом, ввожу острие иглы под кожу. С губ мужчины все же срывается тихое шипение, он немного дергается, я вижу, как он сжимает пальцы в кулаки. Долбанный придурок, ведь я предлагала ему обезболивающее… Ловлю себя на том, что уже не радуюсь его боли. Тяну иглу на себя, делаю узел. Ножницы перерезают нить. Следующий шов… - Ты так и не сказал, зачем спас сегодня, – решаюсь я подать голос. Как же это странно – буквально пять минут назад он чуть меня не придушил, а сейчас мы уже чуть ли не ведем светскую беседу… Чувствую на себе пронизывающий взгляд и отрываюсь от занятия, чтобы так же посмотреть в глаза садиста. - Ты уверена, что хочешь знать ответ? – усмехается он. Я невольно вздрагиваю от этого смешка, чувствую, как по спине пробегает холодок. - Ну, я уже успела понять, что убивать ты меня не собираешься. Насиловать, я так понимаю, тоже, иначе бы вряд ли я бы тут сидела. А значит, ты, скорее всего, собираешься меня пытать, чтобы удовлетворить свое «эго», - черт, я так спокойно об этом говорю? Этот человек может причинить мне адскую боль, а я, черт подери, его тут зашиваю. Очешуеть… - Но сначала тебе нужно встать на ноги. Придется пролежать в кровати еще два дня, и только потом можно будет ходить… - Блять, - перебивает меня псих. – Ты точно больная! Ты, мать твою, так спокойно об этом говоришь… Ты что, не боишься? – нет, он точно читает мои мысли... Хоть в полумраке я и не вижу практически ничего, но могу поспорить – он приподнял бровь. - Знаешь, есть вещи и страшнее боли, – слыша это, Ваас громко фыркает, чем мешает мне затянуть шов. - Ох, да неужели? Что? Не-не-не-не-не, подожди, я сам угадаю. Разбитое сердце, да? – усмехается он. Вот же падла! - Какой же ты циничный подонок… - не удержавшись, качаю я головой. Черт, я его сейчас пну! - Что? Неужели я ошибся? – Боже, опять этот жуткий сарказм! – И что же, по-твоему, девочка, может быть хуже боли? Мне безумно хочется ему врезать прямо по его наглой физиономии, но я спокойна, я держу себя в руках… Я держу ситуацию под контролем… Глубоко вздохнув, делаю еще один узел. - Когда тебе уже плевать. Это намного хуже. Я знаю, – с этими словами я в последний раз перерезаю нить и вкалываю в плечо мужчины заранее приготовленный шприц с антибиотиками. - В любом случае, ты тоже не угадала, – я вновь слышу в его голосе насмешку, из-за чего во мне вновь просыпается желание ему въехать. Ставлю ящик с медикаментами на стол и слышу стук солдатских ботинок по полу – пират встал на ноги. Я удивленно кошусь на пирата, пока он достает из коробки пачку бинтов. Должно быть, Ваас заметил мой взгляд, так и спрашивающий «Какого черта ты делаешь?», когда он потянул меня за больную руку. - Что? Ты хочешь получить заражение крови? – он кивает на лоскут ткани, которым обернута моя рука. Черт, так странно наблюдать за тем, как он оказывает помощь… Просто нереально… Неправильно, что ли… Его руки с осторожностью обматывают бинтом мое предплечье, словно он не хочет меня… Покалечить? Через несколько минут я все же теряю терпение и нарушаю повисшую в комнате тишину. - Так, зачем же я тебе, в конце концов? С удивлением смотрю, как Ваас осторожно, чуть ли не с нежностью проводит по моей руке пальцами. - Кира… Милая моя Кира… - я слышу, как он произносит мое имя, чувствую, как по спине бегут мурашки. Слишком уж мягкий у него голос. - Мне просто нет смысла убивать тебя, по крайней мере, сейчас. Видя мой непонимающий взгляд, он тихо посмеивается. - Видишь ли, мне в голову пришла очень интересная мысль. Ты уже однажды дала мне свою кровь. Ценную кровь, редкую, которую нельзя проливать просто так… Которая еще может мне пригодиться. Так что, твоя жизнь мне нужна. Пока что, – смысл сказанного доходит очень медленно, вводя меня в какой-то ступор, сковывая все мое существо ужасом. Отстраненно наблюдаю за тем, как он целует мне руку, прежде чем с громким смехом покинуть помещение…