Дай мне тебя понять

Недовольно морщась от холода, открываю глаза. Плед упал на пол, странно, как я умудрилась его скинуть? Оглядываюсь по сторонам и понимаю, что помещение пусто. Я лежу. На диване. Одна. На секунду поддаюсь панике. Я что, одна осталась? "А на что ты рассчитывала? От тебя даже плед убежал, не то что Ваас!" Стаскиваю со спинки дивана штаны с футболкой и быстро натягиваю. Одежда слегка влажная, но сейчас это не слишком важно. Нерешительно открываю дверь и тут же щурюсь от яркого света. Буря закончилась, уступив место теплу и солнцу. Не зная, что испытываю больше: радость или разочарование, вижу в паре метрах от себя Вааса. Тот спокойно стоит и курит сигарету, подпирая стену. Мужчина бросает на меня безразличный взгляд и делает новую затяжку. - Доброе… - Просто заткнись, – перебивает он, выдыхая дым через нос. Не в духе. Понятно. Хотя, разве у него бывает хорошее настроение? Меня распирает просто безудержное счастье, когда я, наконец, вижу эти гребанные ворота. Мы дошли! Дошли! Черт подери, я устала, дико, я буквально валюсь с ног! У меня болит каждая клеточка тела, и единственное, чего мне сейчас хочется – это просто упасть на кровать и лежать! Едва мы входим в лагерь, нас окружают люди. - Босс, где вы были, что случилось? Вы не выходили на связь! – я с облегчением вижу лица Бена и Карлоса. Похоже, им повезло, они не нарвались на засаду и спокойно вернулись на автомобиле. "Учись!" - Мы выслали за вами три поисковых отряда, когда нашли то, что осталось от машин, – Карлос схватился за рацию и начал быстро что-то говорить. - По нам долбанули бронеебуче-зажигательными патронами, и я требую, чтобы те, кто проворонили этих тварей в моем лагере и позволили им спиздить мое добро, пришли ко мне с повинной, чтобы я собственноручно свернул им шеи! А теперь, Бен, будь добр, отъебись и принеси мне пожрать и курнуть. Хотелось бы гамбургер. Из настоящей. Дохлой. Коровы! – более ничего не сказав, Монтенегро удаляется в ангар, видимо, в свою комнату. День медленно перетекает в вечер, я уже иду к общему костру, когда слышу голос. Поворачиваю голову и быстро нахожу взглядом главаря пиратов. Он вышел из пыточной и странной, прыгающей походкой направился к клеткам. Что-то тут совсем не то… Обуреваемая тревогой, подхожу ближе и начинаю наблюдать. - Привет, овцы, - тон у пирата жизнерадостный до ужаса. Слишком странный. Без труда можно понять, что он в состоянии наркотического опьянения. Снова. Боже, неужели он вообще не может без ширева? Пытаюсь вспомнить, сколько раз видела его во вменяемом состоянии и понимаю, что всего раза три – вчера, позавчера и в первый день, когда я только приплыла сюда. - Как дела? Знаете, я хочу вас кое с кем познакомить… - взгляд падает на руку мужчины, я замираю от ужаса – вокруг запястья пирата обвивается Dendroaspis polylepis. Черная мамба, я без труда узнаю ее по темно-оливковой коже, чуть переливающейся в лучах заходящего солнца, вижу ее большие черные глаза. Это не взрослая особь, в ней вряд ли наберется и метр, что делает ее еще смертоноснее. Вспоминается энциклопедия о ядовитых животных, в голове всплывают слова о том, что яд этой змеи убивает буквально за три-четыре часа, а если укус пришелся в лицо, или шею, то и вовсе минут за двадцать. Но откуда он взял эту гребанную змею? Этот вид не обитает в таких местах, его место на юге Африки… Пират поднимает руку на уровень лица и слегка потрясает ею. - Познакомьтесь, это мой друг, его зовут Стиви, - чертов псих, он хоть понимает, что если выпустит голову рептилии хоть на секунду, то она его укусит!? Надеюсь, у него есть противоядие. - Убери от меня эту хрень! - один из пленников отшатывается, когда психопат сует змею в его лицо и отходит в угол клетки. Тут до меня и доходит, что ничем хорошим это дело не закончится… Взгляд пирата меняется, я отсюда вижу его прищур, чувствую закипающую в нем ярость. - Ты обидел Стиви, мужик, - его голос стал тише, но в нем звучала такая угроза, что становилось просто страшно. – Ты обидел моего друга, а я очень не люблю, когда обижают Стиви! И Стиви тоже этого не любит! – он потрясает рукой в воздухе и обращается к змее, словно та может ответить. – Правда, Стиви? От его тона я передергиваю плечами. Чувствую, как накаляется атмосфера, ощущаю повисшее в воздухе напряжение. Я понимаю, что сейчас Монтенегро находится в невменяемом состоянии, но и стоять и наблюдать я тоже не могу. - Не трогай! – я вбегаю в клетку вслед за Ваасом и загораживаю собой мужчину. Чувствую на себе три удивленных взгляда, в том числе и пирата. Он вздергивает бровь. Да, наверное, я выгляжу весьма глупо, понимаю, что он выше меня, намного сильнее, но сейчас мне плевать. Не сводя с меня напряженного взгляда, мужчина отпускает змею, позволяя ей уползти по бамбуковой решетке куда-то вверх. Он медленно надвигается, пытается меня обойти, но я не пускаю. Просто я абсолютно четко осознаю, что он может убить этого заложника. В таком состоянии ему плевать даже на Хойта с его приказами. - Отойди, amable, - пират смотрит на меня снизу вверх, подавляет. – Не заставляй меня применять силу. – последние слова он буквально шипит, словно змея. Яда в них не меньше. - Не нужно… - у меня снова пропадает голос. В самый ответственный момент. Как всегда. Ваас хватает меня за запястье и без особого труда оттесняет в угол клетки. Он в моем личном пространстве. Слишком близко. Так близко, что я чувствую тепло его тела. Не в силах прервать зрительный контакт, но чувствую, как его пальцы скользят по руке вниз, к запястью, и в следующую секунду ощущаю, как на моей руке защелкивается металлический браслет. Дергаю руку, хотя уже понимаю, что это бесполезно. Я прикована к решетке. Вот же засранец… Видя в моем взгляде негодование, мужчина довольно улыбается. Черт, когда-нибудь я ему врежу. Сука… Похоже, боковым зрением пират замечает, что один из пленников пытается незаметно покинуть клетку, и вот, в горе-беглеца уже направлен пистолет. - Даже не думай, сука, что можешь просто так съебаться. Только попробуй выкинуть что-нибудь – тут же распрощаешься с мозгами, – мужчина тут же замирает и медленно поворачивается лицом к садисту, подняв связанные руки над головой. - То-то же, amigo. А теперь пошел. Медленно, – Ваас выводит заложника из клетки и, не забыв запереть нас, тащит в сторону пыточной, оставляя меня наедине со вторым пленным. Супер. Нет, ну просто шикарно… Еще пару раз дергаю руку в надежде на то, что наручник не защелкнулся, однако, увы и ах. Я в клетке. Снова. Тяжело вздохнув, опускаюсь на дно клетки и закрываю глаза. Ну почему он такой… Невозможный? Он ведь может проявлять человечность, я уверена в этом. Он может быть нормальным, способным на заботу… Пусть и весьма своеобразную, но все же… - Кто ты, черт подери? – тихий голос заставляет распахнуть глаза. Поворачиваю голову, смотрю на заложника, сидящего в соседнем углу. Вижу в его глазах недоверие, удивление, пожимаю плечами. На большее меня не хватает. Я и сама уже не знаю. - Трудно сказать. Я здесь и врач, и пленница, - киваю на металлический браслет. – И, кажется, в каком-то смысле, даже часть команды. С этим говнюком хрен поймешь… - Давно ты здесь? – этот, казалось бы, простой вопрос застает меня врасплох. Я уже потеряла счет времени. - Кажется, уже больше двух недель, - я уже сказала этому человеку больше, чем за все время его пребывания здесь. – Как твое имя? Я вглядываюсь в его лицо, пытаясь понять, кем был этот человек там, за пределами этого острова, в нормальной жизни. Вглядываюсь в серо-голубые глаза, прямой, красивый нос, ежик каштановых волос, заостренные скулы, упрямый подбородок. Мне кажется, что я где-то его видела, но не могу вспомнить, где именно. - Джеймс. Джеймс Ричардсон. Я из Лос-Анджелеса. А ты? У тебя странный акцент. Как тебя сюда занесло? - Я Кира, - мои губы трогает улыбка. Давно я не говорила с кем-нибудь вот так, по душам. – Я из России. Выиграла это путешествие, победив в олимпиаде по биологии. - Но как ты до сих пор выжила? Он мучил тебя? Насиловал? – мужчина засыпает меня вопросами, не позволяя сразу соорентироваться. - Эй, тише, - я поднимаю руку, останавливая поток вопросов. – Эээм, нет. Помимо меня были еще две девушки. Одну застрелили в первый же день, а вторую продали в рабство, - воспоминания о подругах заставляют сердце болезненно сжаться, я чувствую укол совести. – А меня оставили здесь. Я не соответствую их «стандартам», - на этих словах я показываю пальцами кавычки, обвожу себя рукой. – Как видишь, я не особо подхожу под современное понятие красоты. Таких как я много. Вот меня и оставили. Тут мне и пригодилось знание медицины. Я этого ублюдка с того света вытащила, когда его ранили… - Зачем?! – заложник резко меня перебивает. – Зачем ты это сделала!? Ты понимаешь, что обрекла еще кучу людей? Он ведь.. - Эй! Замолчи! – его возмущение меня порядком взбесило, я повышаю голос. – Какой из меня будет врач? Не знаю, как для тебя, но для меня не оказать помощь – значит убить. А я не убийца. Никто не вправе распоряжаться чужой жизнью. Ни ты, ни я, ни Монтенегро. «Эй, да у кого-то тут запущен Стокгольмский синдром!» – замечает мой внутренний голос. - После этого Ваас держит меня рядом, потому что у нас одинаковая группа крови. Такой здесь больше ни у кого нет. Я здесь как донор на экстренный случай. Мужчина ошалело смотрит на меня круглыми глазами, словно не может поверить в услышанное. Он мотает головой из стороны в сторону, пытаясь хоть как-то осмыслить полученную информацию. - Это… Это ужасно… Чудовищно… - Он не так уж плох! – эти слова срываются с языка раньше, чем я успеваю подумать. – Он… Он уже пять раз спас мне жизнь. Он тоже… - со стороны пыточной раздается жуткий крик, не давая мне закончить фразу. Он протяжен, он разрывает барабанные перепонки. Страшно представить, какую боль испытывает человек, который ТАК кричит. Ор резко обрывается, оставляя за собой гнетущую тишину. Я забываю, что собиралась сказать, но Джеймс вновь подает голос: - Не так уж плох, говоришь? Признайся, ты спишь с ним? Эти слова подобны пощечине. Как он может спрашивать о таком? - Нет, - я изо всех сил стараюсь не перейти на крик. – Между нами нет абсолютно ничего кроме взаимной неприязни. И быть не может. Услышав это, Ричардсон усмехается. Неприятно так. - Да неужели? А вспомнить ваш танец, так и не скажешь, что ненависть,– сейчас он напоминает мне Вааса. Такой же наглый. - Я была пьяна. А причины – мое личное дело. На пару секунд вновь воцаряется тишина. Каждый из нас думает о своем, атмосфера весьма неуютная. Первым тишину вновь нарушает пленник: - Это он сделал? – я прослеживаю его взгляд и понимаю, что он смотрит на мои запястья. Шрамы… Нет, я не хочу… Нет, не нужно мне вспоминать этот косяк… Больше я не произношу ни слова. Что со мной такое? Неужели, я действительно защищаю этого злобного психопата? Защищаю человека, который может убить меня в любой момент, может заставить меня страдать… «Ох, да что ты?» Я сижу, закрыв глаза, пытаюсь не слышать, абстрагироваться от разносящихся время от времени криков. Боже, это будет преследовать меня в кошмарах… Я стою, облокотившись о стол. Острое лезвие ножа в моих руках, оно поблескивает в свете лампы, но меня это не трогает. Меня вообще ничего не трогает. Почему, почему черт подери… Почему ничего нет? Где эмоции? Где? А, может, попробовать? Ведь хуже уже не будет… А так, я, хотя бы, почувствую боль… Хоть что-то, разве нет? Сползаю на пол и прислоняюсь спиной к холодильнику. Холодный… Ледяной металл касается кожи, входит под нее… Мои руки окрашиваются кровью, ее капли падают на кафельный пол… Хуже, чем сейчас, мне уже не будет… Солнце уже почти скрывается за горизонтом, когда я слышу тихие шаги. Интересно, кто это? Вздрагиваю, ощутив прикосновение чьих-то пальцев к скованной руке, и тут же открываю глаза. Чувствую, как браслет раскрывается. Я вновь свободна. - Бен? Что случ… - Нет времени, - пират не дает мне договорить. – Слушай, командир совсем невменяем. Он уже давно не выходит. Если он убил заложника… Поверь, Хойта злить не стоит. - Но что я могу? Он ведь меня не слушает! – я удивлена его словами. С чего он взял, что я могу как-то повлиять на этого чертового садиста? «Можно подумать, тебе это раньше мешало!» - внутренний голос, как всегда, «в тему». Действительно. Раньше не мешало. Я должна попробовать. Никто не должен погибнуть. Если понадобится, я буду, раз за разом, буду откачивать людей. Выхожу из клетки и решительно шагаю в сторону построек, туда, откуда доносятся крики. Туда, где мне не хотелось бы оказаться даже в самом страшном сне. Стоя перед дверью, уже чувствую горький запах табака и травки, слышу стоны, ругательства и тихий смех… Глубокий вдох. Схватиться за ручку. Повернуть вниз. Первое, что я вижу, это заложник. Связанные руки подвешены на крюк, ноги так же обездвижены веревками. Вижу обнаженный торс. Множество кровоточащих ран и порезов – алая жидкость стекает вниз, ее тяжелые капли падают на пол, прямо в кровавую лужу. Я смотрю на провалившегося в забытье мужчину, чувствую запах. Сильный запах крови. Усилием воли отрываю от него взгляд и медленно перевожу его на стоящего ко мне спиной Монтенегро. Мышцы его спины напряжены, я вижу, как они перекатываются под туго натянутой кожей, когда пират выпрямляет спину. В его руках нож. Большой, странной формы, я никогда таких раньше не видела. Оружие в крови, как и руки его хозяина. Не в переносном значении, они окровавлены в прямом смысле, я вижу, как темная кровь капает с кончиков пальцев на грязный пол. Острое лезвие блестит в полумраке, я вижу, как оно медленно приближается к горлу пленника, оно уже совсем близко… - Ваас! – я чувствую, как резко подскакивает мой пульс. Мне страшно, мысли путаются, я понятия не имею, что делать. – Не нужно! Монтенегро чуть поворачивает голову, услышав мой голос. Сглатываю ком, прежде чем продолжить: - Остановись. Ты ведь… Ты в-в-ведь знаешь, что будет потом… Не знаю, какое влияние произвели мои слова, но психопат поворачивается ко мне лицом. А психопат ли? Ловлю на себе его взгляд. Странный. Раньше он так на меня не смотрел, я не могу понять, что он означает. Я не понимаю, что это за эмоции. Он весь в крови, его лицо, его руки, даже его майка… Слишком много крови. Нож все еще находится в опасной близости к горлу пленника, я понимаю, что должна сделать хоть что-то, но не знаю, что. Что я могу? Как привести его в себя? Как пробудить в ЭТОМ хоть что-то человеческое? Не давая себе задуматься, преодолеваю разделяющее нас расстояние и прижимаюсь к мужчине, обхватив его пояс. Чувствую, как кровь с его майки начинает пропитывать мою футболку, но не позволяю себе отстраниться, лишь прижимаюсь к нему еще крепче. Прижимаюсь к его груди и заставляю себя вслушиваться, заставляю себя понимать. «Тук-тук…Тук-тук… Тук-тук…». Есть сердце, черт подери! Есть! Бьется! Значит, должно быть хоть что-то человеческое! Он ведь не «труп», он тоже чувствует, хоть что-то, хоть иногда… Должно быть хоть что-то! - Не нужно, Ваас, не нужно этого делать, не нужно… Чувствую, как его пальцы чуть касаются моей руки, ползут вверх, по ключице, пока не касаются лица. Пальцы грубые, липкие от свежей крови, оставляют на моем лице красные следы. Пират отстраняется, заставляя посмотреть в лицо. Вижу в его потемневших глазах свое отражение, свою растерянность… Свою решимость на что-то… - Ты опять подставляешься, зачем, черт подери? Зачем, сука, черт тебя подери, ты это творишь? – его голос неожиданно тих. Странно. Я думала, он меня ударит, накричит, в конце концов… Укуренный подонок, чем он думает? И где настоящий он? Где настоящий Ваас? «Это он настоящий. Часть него, часть его характера. Нельзя делить неделимое...». Его пальцы касаются моих волос, он проводит рукой по моей голове. Запрещаю себе думать о том, сколько времени мне придется отмывать с себя всю эту кровь… Ваас наклоняет свое лицо к моему, я чувствую, как его горячее дыхание опаляет кожу. Вижу его огромные зрачки… Я уже готовлюсь ощутить его губы на своих, но мужчина замирает, похоже, неожиданно передумав. Что, черт подери, творится в его голове? Хлопает дверь – пират покидает комнату, оставляя меня с пленником. Пленник… Я почти забыла, зачем, собственно говоря, пришла сюда…