Дай мне тебя понять

Когда первые солнечные лучи начинают пробиваться сквозь густую листву, я лишь, устало зевнув, выхожу из своего барака. Я всю ночь буквально сшивала то, что осталось от мужчины. Кропотливо, старательно накладывала один шов за другим, сшивала куски плоти… Потом еще час уговаривала Бена найти свободную койку, чтобы уложить заложника. В итоге, его положили на мою кровать. "Тысяча и один способ затащить мужчину в свою койку" Я влила в его организм больше литра физраствора, накачала антибиотиками, но все еще есть вероятность того, что мужчина просто не выживет. Организм банально не готов сопротивляться в таких условиях… Контрастный душ моего настроения и общего состояния отнюдь не улучшает. Я все еще уставшая. Возвращаюсь в барак и сажусь за стол. Сейчас и это сойдет. Мысли уже выветриваются из моей головы, когда я касаюсь лбом деревянной поверхности. Кажется, прошло всего секунды две, но я вновь открываю глаза. Я ведь только что села. Или нет? Сколько времени? До слуха доносится какая-то возня и стоны, я вздергиваю голову. - Что, черт возьми, тут творится!? – я негодующе кричу на пиратов, пытающихся стащить с койки моего пациента. Пытаюсь оттеснить их от койки, но чья-то рука хватает меня за плечо. - Приказ командира. За этого мудилу уже прислали выкуп. Сейчас приехал покупатель. Там кому-то органы нужны. Его забирают, – Карлос оттаскивает меня в сторону, не дает вырваться. - Пусти, меня, придурок! Какого черта!? – я изо всех сил въезжаю пирату локтем по ребрам, но тот даже не кривится. - Приказ Вааса, – лишь отвечает он, обхватив меня и прижимая к себе. Я бессильно наблюдаю за тем, как пленника выносят из помещения, за ним по полу тянется багровый след. Черт, а ведь я даже не знаю его имени… Чувствую, как хватка мужчины слабеет, и тут же от души наступаю ему на ногу. Пират шипит, разжимая пальцы, чем я и пользуюсь. Выбегаю из барака и тут же двигаюсь к воротам. - Стойте! Стойте! Нельзя же так… Возле внедорожника стоят двое незнакомых мне мужчин, похожи на европейцев. Один из них вздергивает бровь, увидев, как я подбегаю к автомобилю, на заднее сидение которого уже положили пленника. Тот все еще находится в бессознательном состоянии, видимо, морфий делает свое дело. Мне в голову не приходит ни одной умной идеи, поэтому другого выхода не остается. - Нет, стойте! Пожалуйста, не забирайте! – цепляюсь руками за шелковую черную рубашку одного из них. «Да, Кира, низко же ты пала…» И плевать. Если я не заступлюсь за пленника – никто не заступится. Тогда его заберут на органы. Тогда он умрет. Умрет! А я не для этого, черт подери, по кусочкам склеивала его всю ночь! Не для этого! Мужчина вытаскивает изо рта сигару и, выдохнув едкий дым прямо мне в лицо, говорит, с сильным французским акцентом: - Рауль, иди, заведи машину. - Нет-нет-нет-нет-нет! По… пожалуйста! - я начинаю заикаться от волнения, но не разрываю зрительного контакта. У него очень жесткие глаза. Мутная, серая радужка практически скрыта за огромным зрачком. Еще один наркоман. – Пожалуйста… В его глазах на секунду загорается интерес. - Oui? А зачем мне его оставлять? Я заплатил за этот кусок мяса довольно большие деньги. - Так нельзя… Это ведь неправильно, - у меня нет аргументов. Мне нечего поставить против его слов. Здесь не действуют никакие законы, кроме закона выживания. - Пожалуйста, оставьте… - А что я получу взамен? – его тонкие губы растягиваются в ухмылке. Я даже моргнуть не успеваю, как его рука оказывается на моей талии и ползет вниз. А вот это он уже зря… Я замахиваюсь для удара, но мужчина перехватывает мою руку, больно стиснув запястье, вдавливает в капот автомобиля. - Может, мне и тебя с собой забрать, а, шавка? – облизнув губы, шипит он мне в ухо, я чувствую, как его пальцы спускаются по животу вниз… - Отпусти! – я изо всех сил пытаюсь вырваться, когда он, надавив коленом, раздвигает мне ноги. Куда, черт подери, все подевались!? Я вырываю одну руку из его цепких пальцев и упираюсь в его грудь, пытаясь хоть немного оттолкнуть от себя. Вокруг, как назло, нет вообще никого из людей Монтенегро. А этот говнюк одной рукой уже умудрился расстегнуть пряжку ремня. Меня, черт возьми, сейчас изнасилуют… «Нет, нет, нет, нет, нет!» - единственная мысль бьется в моей голове, пока мужчина сильнее вжимает меня в машину. - Отпусти! – из моего горла вырывается дикий визг, когда его пальцы проникают в штаны и, сдвинув полоску белья, оказываются там . Не обращая никакого внимания на мои отчаянные попытки вырваться, он резко вводит внутрь сразу два пальца. Сердце словно пропускает удар, я вздрагиваю от боли и страха, охвативших меня в этот момент. «Ничего не напоминает?» - усмехается внутренний голос. - Какого, блять, хуя ты тут творишь!? – в следующую секунду с меня уже стаскивают эту тушу, и я, оседая на землю, вижу схватившего француза за грудки Вааса. Разъяренного Вааса. – Никто. Не смеет. Трогать. Моего. Донора! – в глазах пирата плещется такая ярость, что, пожалуй, если бы взглядом можно убить, от француза не осталось бы даже пепла. Пират отбрасывает покупателя, тот падает на капот внедорожника рядом со мной. Повернув голову, вижу в паре метрах от нас нескольких пиратов с автоматами наготове. Взгляд цепляется за Бена. Сжимая в руках оружие, тот кидает на меня обеспокоенные взгляды. - Эй, да чего ты так взъелся? – француз старается сохранять дружественный тон, одергивает рубашку. Он явно напряжен. Это не его территория. И не он здесь главный. – Неужели, эта сучка настолько хороша? Кажется, эти слова взбесили пирата не на шутку. Мгновение – и он уже держит покупателя за горло. - Эй, лягушатник! Если тебе нужно, еби своего водителя! Или пленника. Но если я еще раз увижу тебя рядом с ней, - кивок на меня. – Ты узнаешь вкус собственного члена. Я убью тебя, потом вытащу из ада и снова убью! Ты меня понял, amigo? Ммм? – разносится его угрожающее шипение. Сейчас гнев мужчины настолько страшен, что я чувствую, как по спине пробегает холодок. - Да я понял, Ваас, понял… - мужчина закашливается, когда удушающая хватка ослабевает, но все же, не падает. - А теперь уебывай, сука, пока я не передумал. Быстро, – Монтенегро отходит в сторону, позволяя покупателю пройти к машине. Я молча наблюдая за тем, как он открывает дверцу у пассажирского сидения, но отчего-то медлит с посадкой. - Слушай, а, может, все же, продашь? За миллион… - Карлос, блять, где моя базука!? – этого, похоже, достаточно. Без лишних слов, француз захлопывает дверцу, и автомобиль срывается с места. Все еще тяжело дыша, застегиваю ремень и поднимаю взгляд на тихо матерящегося пирата. Тот поворачивает голову и окидывает меня изучающим взглядом. У меня в горле стоит ком, я не могу и слова выдавить. Последние силы уходят на то, чтобы сдержать слезы. Обошлось. На этот раз обошлось. Обошлось… На скулах мужчины ходят желваки. Наверное, сейчас опять кричать будет. Плевать. Сейчас я ему благодарна, так что можно и потерпеть. - Пойдем, – моргнуть не успеваю, как оказываюсь поднята с земли и поставлена на ноги. Мужчина крепко схватил меня за руку и теперь тянет куда-то. Мне ничего не остается, кроме как следовать за ним. - Locа, какого хрена ты вечно суешь свой нос, куда не надо!? – шипит пират, захлопывая дверь барака. Он все еще зол. «Ах, как это мило, черт подери… Все, сейчас он будет качественно и с любовью выносить тебе мозг!» Я уже морально готовлюсь к длинной, мозговыносящей перепалке, когда мужчина неожиданно достает из-за пояса нож. Чисто инстинктивно, отступаю на шаг назад и упираюсь в стол. Ну и где логика? Спасает для того, чтобы самому прирезать? Ах да, чего я удивляюсь? Это же псих… «Ну да, конечно… А ночью ты думала совсем иначе…» - Ты знаешь, что это? – пират обрывает мой внутренний диалог, покрутив нож в пальцах. Я киваю, не отрывая взгляда от холодного оружия, блестящего в лучах заходящего солнца. Уже темнеет… В следующую секунду я чувствую, как он вкладывает нож в мою ладонь и заставляет обхватить рукоять пальцами. - Ты совершенно не можешь за себя постоять, а мне это не нравится. Не можешь ударить кулаком, значит, будешь хуячить ножом, - мужчина отходит на шаг назад. – Значит так, провожу краткий курс для умственно отсталых. В драке лучше использовать обратный хват. Видимо, прочитав в моем взгляде «WTF!?», он закатывает глаза и, тихо ругаясь под нос, заставляет перевернуть оружие в другую сторону, так, чтобы большой палец сверху упирался в рукоять. – Хотя, учитывая твою криворукость, тебе и с таким хватом нож из руки выбьют… Значит так, чтобы нанести удар, цепляешь противника за майку, либо плечо, или еще что-то, - пират резко подходит ко мне, хватает руку с зажатым в ней ножом и приставляет к горлу. – Наносишь удар по гортани, печени, солнечному сплетению или груди. Хотя, по груди у тебя вряд ли получится. Тут нужна сила, чтобы пробить грудную клетку, а ты слабая, как ребенок. Если удалось зайти сзади – хуячь ножом в хребет, либо в почки. Горло даже не пытайся перерезать. Это сложно. Если же тебе удалось уебка завалить, - неожиданно, мужчина тянет меня на себя, и мы заваливаемся на пыльный пол. Я пытаюсь встать, но Монтенегро крепко вцепился пальцами в мое запястье, а второй рукой обхватил бедро, таким образом, совершенно не позволяя сдвинуться с места. – Опять же, удар ножом в гортань, да еще и прокрути лезвие, чтобы уже наверняка. А теперь повтори то, что я сказал и покажи, как будешь бить. - Пусти меня! Ты же понимаешь, что я все равно не смогу убить человека! – я все еще не оставляю попыток вырваться, но он лишь сжимает мою руку сильнее. - Я сказал, покажи, блять, куда ты будешь бить! - похоже, он уже сам едва сдерживается от того, чтобы меня прирезать. «Он ведь не отстанет… Лучше просто повторить и отделаться…» Тяжело вздохнув, я повторяю услышанное: - Потянуть противника на себя и бить по печени, солнечному сплетению, либо гортани, - я поочередно касаюсь лезвием вышеуказанных частей тела. – Если удалось повалить противника на землю – добивать в гортань. Это абсолютно бесполезно. Я ведь не смогу никого убить. Я не убийца, не убийца… Как я могу лишить кого-то жизни, если я хочу спасать? - Вот видишь, amable, в этом нет абсолютно ничего сложного. Убить легко. - Легко тому, кто хочет убить, – возражаю я, когда хватка слабеет. Монтенегро приподнимается на локтях, заглядывая мне в глаза. В кой-то веки не я смотрю на него снизу вверх, а он на меня. - Все же ты курица. Глупая, безнадежно безмозглая курица, - он вновь откидывает голову на пол и проводит руками по лицу. Ну вот что ему теперь не так? – Мы здесь одни, я дал тебе этот ебучий нож прямо в руки, показал, куда нужно бить, как нужно бить, сам под тебя заполз… А ты опять просрала возможность меня убить и смотаться… Что ж ты такая невозможная? Он что, смеется? - По-твоему, я могу вот так просто воспользоваться ситуацией? – я в ярости отбрасываю нож в сторону и наклоняюсь к пирату. Меня уже достали его идиотские выходки. – Я – не ты. Я не убийца и убивать никого не буду, тем более, так подло. А если тебе что-то не нравится – убей меня! «И откуда такая борзость? Он ведь действительно может это сделать» Я и глазом моргнуть не успеваю, как резко оказываюсь подмята под пирата. В горло упирается отброшенный мною в сторону нож. Я неотрывно смотрю в глаза мужчины, чувствую исходящую от него злость. Похоже, я все же вывела его из себя… «Эй, а ведь сейчас он не под ширевом… Зрачок вновь нормальный!» - замечает внутренний голос. Охренеть. Он меня сейчас зарежет, а я думаю про глаза. Крыша едет уже… - Забыл сказать еще кое-что. Никогда, слышишь, никогда не бросай нож. И в противника его швырять тоже не стоит, – шипит Ваас мне в лицо, медленно ведя острием ножа по коже, от уха до уха. Он крепко прижимает меня к полу, хотя я и не сопротивляюсь. Может, он все же совершит задуманное, и я отмучаюсь… - Черт подери, неужели, ты готова вот так просто сдохнуть за собственные принципы? Почему? Я молчу. Какой смысл отвечать человеку, который все равно не понимает. Мы с ним стоим по разные стороны моста, который висит над пропастью наших убеждений… Его лицо так близко, что я могу рассмотреть мельчайшие морщинки на нем, вижу узор на радужке глаз… Они гипнотизируют… «Так удав гипнотизирует курицу…» Наши губы разделяет буквально пара сантиметров, знаете, это ужасно странное чувство, когда не понятно, то ли хочется, чтобы он уже, черт подери, надавил лезвием сильнее и мы закончили ломать комедию, то ли, чтобы он уже поцеловал меня и не мучил своей игрой в гляделки. «Да блять, сама уже подними голову и поцелуй этого придурка, мать твою за ногу!» - выдает внутренний голос «полезный» совет. Ну нет. Какого черта я должна это делать? «А то, блин, не догадываешься!» Но ведь я к нему ничего не чувствую... Как к такому человеку вообще можно испытывать какие-то положительные эмоции? "Ты так уверена? Ай, только не говори, что не хотела бы, чтобы он тебя..." Нет, стоп! Это неправильно! Мой внутренний голос сошел с ума... Я сама, кажется, с катушек съезжаю... - Обучение закончено. Грамоту сама себе нарисуешь, - выдыхает Ваас мне в лицо, прежде чем скатиться и встать на ноги. Хлопает дверь, я вновь остаюсь одна. "Момент упущен, настрой потерян. Дура." Хм, можно подумать, это бы что-то изменило. Это всего лишь Стокгольмский синдром, не более того. Всего лишь защитно-подсознательная травматическая связь, психологический парадокс. Нормальная реакция на стрессовую ситуацию... Да, я немного идентифицирую себя с Монтенегро, в каком-то смысле, сочувствую ему. Но уж точно не испытываю к нему симпатии или, не дай Бог, любви! Нет, это я уже проходила. Ничего хорошего из этого не вышло. Оно мне надо? Нет! Вот и отлично! Странно, неужели, я сама себя в этом убеждаю? Черт, значит, дело плохо. Очень плохо. - Джеймс... Джеймс, вы меня слышите? – я присаживаюсь возле клетки на колени и просовываю через прутья тарелку с едой. Уговорила Карлоса дать немного мяса и фруктов, тот согласился. Мужчина поворачивает голову, я вижу рассеченную бровь и разбитую губу. Его били. Совсем недавно… Заметив мой пристальный взгляд, пленник улыбается. - Что? Не нравится мой боевой раскрас? – он подвигается ближе, заглядывая мне в глаза. В его взгляде плещется странная смесь снисхождения и презрения, похоже, он не воспринимает меня всерьез. – Все ваш гребанный психопат. Пришел злой как черт, разукрасил физиономию. Чем вы его так выбесили? - Он вас избил!? – не понятно, отчего, но я чувствую укол совести. Я ведь, действительно, слишком часто позволяю себе дерзость… Только вот до сих пор не понятно, отчего мужчина не срывается на мне. «Да потому что тебя толкни – ты упадешь!» Заложник откусывает кусок свинины, когда его взгляд падает на чехол с ножом, который уже час жжет мне пояс. - Черт подери, у тебя есть оружие, а ты до сих пор никого не убила?! – я перехватываю его руку, потянувшуюся к оружию, и отталкиваю. Да чего они все заладили одно и тоже « Убей-убей, убей-убей!» Надоело! Мужчина хочет еще что-то возразить, но, видя мой прищур, оставляет попытки. - Слушай, - говорит он тише, отложив тарелку в сторону. – Здесь, на острове есть пристань, наша яхта пришвартована как раз там… Я помню, как туда ехать. Отпусти меня, мы возьмем машину… Сбежим… Я умею управлять яхтой… - Стой-стой-стой! Ты… Ты правда, умеешь? – перебиваю я Ричардсона. Неужели, действительно? У нас есть возможность уйти? Покинуть этот остров? Вернуться… Домой? - Да. Тебе лишь нужно найти ключи от судна и вытащить меня отсюда… Мы сядем в автомобиль, мы прорвемся… - Слушай, сейчас не лучшее время для разговоров, - озираюсь я по сторонам. Сейчас здесь действительно, много пиратов, а говорим мы далеко не тихо… Нас могут услышать. - Кира! – знакомый голос заставляет повернуть голову вправо, я вижу стремительно приближающегося к нам Карлоса. Джеймс отодвигается в противоположный угол клетки, когда пират оказывается рядом. - Что случилось? – я тут же встаю, видя встревоженного мужчину. Он нервничает, это видно сразу, но отчего? - Командир сказал, чтобы ты зашла. Говорит, сейчас же. Тяжело вздохнув, кидаю еще один взгляд на пленника и следую за мужчиной. Что там снова случилось? Неужели, дело не ждет до утра? Дверь захлопывается, я вновь оказываюсь в одном из темных помещений ангара. Монтенегро стоит ко мне спиной, курит, слава Богу, что сигарету, а не какую-нибудь невиданную хрень. Он все не поворачивается, поэтому я обращаю его внимание на себя тихим покашливанием. Не знаю, почему, но у меня резко засосало под ложечкой. Жопа чует, что что-то здесь не то. Не стал бы он меня звать просто так. Или стал бы? Наконец, Ваас поворачивается ко мне лицом и, сделав последнюю затяжку, бросает сигарету на пол и тушит ботинком. Слишком напряженный взгляд. Интересно, о чем он думает? Какая садистская мысль пришла в его разум на этот раз? Мужчина обходит меня и закрывает дверь на щеколду. Боится, что я сбегу? Куда мне… - Я хочу поговорить, – эта, казалось бы, простая фраза сбивает меня с толку. Поговорить!? Но о чем!? О чем мне с ним говорить? «Ну хотя бы о том, что тебе стоит сказать ему спасибо за то, что сегодня он опять спас твою задницу…» Неправда. Ему на меня плевать. Я для него лишь донор, ничего больше. Он лишь забоится о целостности пакета, дабы кровь не вытекла… Раньше времени… - И о чем же? – пытаясь хоть как-то отгородиться от изучающего взгляда, складываю руки на груди и облокачиваюсь о стол. Меня что-то настораживает. Не знаю, что, но мне совсем не спокойно. "Вот и настал судный час, Иуда!" - Мне нужно, чтобы ты приняла это. – мужчина раскрывает ладонь, я вижу в его руке маленькую, полупрозрачную матовую таблетку. Ну и что это? - Ты знаешь мое имя, у тебя мои документы и моя жизнь. Что тебе еще нужно? – разговор принимает крайне нежелательный оборот, я начинаю обороняться. Не хочу я ничего принимать, тем более, таблетку весьма сомнительного происхождения… Во взгляде пирата появляется сталь, он говорит, уже намного тише. А если он говорит тише – значит, он разозлен. Это я уже поняла. - Я сказал, прими. Иначе я убью Ричардсона. Эти слова становятся для меня ударом под дых. Он играет нечестно. Не по правилам, он вплетает сюда посторонних людей, зная мою слабость. И как к этому человеку можно испытывать хоть что-то кроме ненависти? Зная, что ни к чему хорошему это меня не приведет, я дрожащими руками беру таблетку и кладу в рот. Она горьковатая, быстро начинает растворяться, поэтому я спешу поскорее проглотить эту отраву. Губы Вааса расплываются в победной улыбке, и тут я понимаю, что меня начинает слегка пошатывать. Перед глазами плывут цветные пятна, сознание затуманивается, но напряжение странным образом спадает. Меня оглушает собственное сердцебиение, дыхание становится тяжелее, я, не в силах устоять на ногах, оседаю на пол. Что это еще за хрень?