хён, это только для фото!

Когда у Чанёля появляется друг, он кажется слишком понимающим и внимательным к нему. Бэкхён видит его насквозь: все эти улыбки при сообщениях и отчаянные попытки абстрагироваться от недовольства дяди. Парень всё равно смеётся и улыбается, без конца пытаясь вести себя более сдержанно. От этого уже улыбается Бэкхён. Нет, он не оставляет племянника без присмотра, время от времени спрашивает, не перешли ли они черту, но Чанёль уверенно смотрит, отрицательно отвечая. Бэкхён может лишь пожать плечами, даже когда ему позволяют просмотреть все сообщения, он удивляется. Потому что парень оказывается слишком такой, какой нужен младшему: чуткий, понимающий, впечатлительный и сильно докапывающийся до истины, когда у Ёля плохое настроение. Он не оставляет его без поддержки, и Бэк неожиданно думает, что он теперь не нужен парню. Но это не так, ведь какой вечер без пары глупых смущающих вопросов? Бён знает, что со временем всё может вытечь в более серьёзные отношения, но ни через две недели общения 24 на 7, ни через полный месяц ничего не меняется. Это его как раз-таки устраивает, потому что он должен проконтролировать этих двух придурков. Когда Чанёль с утра спрашивает, может ли Намджун прийти к ним, он понимает под этим вопросом нечто другое и просто кивает. В самом деле, ему приводят парня на смотрины, так что же не так? Наверное то, что это беспокоит Бэкхёна сильнее нужного. Чанёль приглашает парня к ним в дом, чтобы на него посмотрел Бэкхён, отсюда логическая цепочка тянет за собой мысль: племянник хочет других отношений с парнем. Спрашивать о готовности их обоих нет смысла — это только выбьет из колеи младшего. Бэкхён решает не думать об этом, пока не наступит нужный момент, но здравый разум побеждает. Бэк не может не думать о последствиях: в случае чего кто будет утирать слёзы Ёлю? Вряд ли родители или друзья. Именно Бэк, который терпеть не может проявления чувств. И это всё. Больше состояния Чана его ничего, наверное, не беспокоит. Он не против, если это будет хороший «друг», но… Они уже дома. Бэкхён замечает чужую обувь и прищуривается. Нет, искать недостатки в обуви — маразм высшей степени. До этого опускаться не стоит. Мужчина устало стягивает с себя пиджак и расстёгивает пару пуговиц на рубашке, приспустив галстук. Из комнаты доносятся еле слышные голоса, но дверь не закрыта, так что он направляется именно туда.       — Привет, — нарушает мимолётную тишину Бэк, прислонившись плечом к косяку. Они сидят за столом, заваленным какими-то бумажками и тетрадями. В руках карандаши, что-то чертят?.. У Намджуна чёрные волосы, изрисованная ручкой щека (вероятно, из-за Ёля), ещё пухлые губы и опасный прищур. Когда он выпрямляется и кланяется, представляясь, Бэкхён лишь кивает, отмечая, что они с Ёлем будут одного роста.       — Привет, — устало отзывается Чан, откидываясь на спинку стула. — У нас вонючая домашка по геометрии, но её бы не было, если бы кое-кто тихо сидел на уроке.       — Не понимаю о чем ты, — улыбается Намджун. Этот взгляд что-то напоминает Бэкхёну. Что-то очень важное, но он не может вспомнить, что. Он смотрит на уставшего племянника не так, как смотрят обычные друзья — слишком очевидно. Бэк цокает языком, проводя ладошками по лицу.       — Что-то случилось?       — Вы уже ели? — игнорирует Бэк, готовясь выйти из комнаты.       — Рамён, — откликаются те, вынуждая недовольно цокнуть вновь. — После такой еды уже не хочется ничего. Мужчина кивает и выходит из комнаты, проходя к себе, чтобы взять валяющиеся вещи на кровати и пойти в душ. Он банально устал и не хочет думать о том, что сказать после ухода этого Намджуна из дома. Ему совсем не хочется аргументировать свой ответ, но он увидел то, что должен был. Наверное, стоит отмахнуться, сказать, что с одного взгляда ничего не понятно, но как раз-таки с одного взгляда парня на Чанёля всё стало ясно. Это не просто друзья, он нашел Чана и стал общаться не просто так. Они заканчивают ближе к семи, уже начинает немного темнеть. Намджун прощается с Бэком, застывшим с ноутом в гостиной, и улыбается Чану. Они о чем-то по-дружески переругиваются в коридоре, и через пару минут племянник устало плюхается рядом с дядей.       — Не знаю, — неожиданно говорит Бэкхён. Ёль сконфуженно смотрит на него. — Предугадывая твой дальнейший вопрос: я не знаю, что он из себя представляет, хотя кое-что слишком очевидно.       — Что? Бэкхён немигающим взглядом смотрит в постепенно тускнеющий экран, думая, что сказать: что Намджун тоже готов к отношениям или то, что нашел в нём выдуманные недостатки? Бэкхён сомневается, что будет рад расстроенному племяннику, совсем не хочется ему врать, но готовы ли они все втроем к их отношениям?.. Разве он может разрушить возможность Ёля получить опыт, понять себя, наконец, с нормальным партнёром? Бэк не думал, что это будет настолько сложно, но лишь несмело кривит губы в натянутой улыбке и медленно переводит взгляд на малого.       — Ты ему нравишься, — наконец, выдавливает он. — Он тебе, я так понимаю, тоже. Чанёль теряется, отворачивается от дяди и смотрит на свои руки. Откуда дядя может знать то, что не знает сам парень? Эта его проницательность бесит, но разве он может неадекватно реагировать на выпады дяди? Чан вздыхает и отвечает, что друг ему действительно нравится, но он сомневается, что есть необходимость в том, чтобы переступать эту черту.       — Если ты ему нравишься, сложно будет удержать дружбу, — говорит Бэк, — либо ты ему ответишь взаимностью, либо вам стоит разойтись. Смотри сам: можешь объяснить ему ситуацию, возможно, он поймёт, но в то же время, Ёль, ты должен понимать ответственность за свои поступки. Твой страх там будет совсем не к месту, если продолжите общаться более тесно.       — Я… — Чанёлю хочется сказать, что он всё понимает. Но нет, он ни черта не понимает, поэтому резко срывается с дивана и отправляется к себе. Бэкхён поджимает губы, закрывая ноутбук. Чанёль сбежал от разговора, даже не договорив предложение. Наверное, ему банально нечего сказать, но эти моральные непонятки раздражают мужчину. Он помнит себя в такие моменты и ему совсем не хочется видеть в таком состоянии племянника. Бэк ещё какое-то время позволяет ему прийти в себя, затем появляется на пороге его комнаты, но не может переступить порог, не дождавшись ответа. Чанёль лежит у окна на кровати, ожидаемо спиной к двери, возможно, он в наушниках, но мужчина всё равно стучит по двери пару раз. Парень поворачивается на спину, и легонько хлопает по пустой части кровати. Бэкхён садится на половину осторожно, будто боится потревожить его спокойствие, он нечасто проявляет себя в таком ключе. Племянник кажется немного расстроенным и задумчивым, совсем не хочется тревожить его наставлениями или попытками что-то уладить. Но разве это не его обязанность, как человека, который за ним присматривает?..       — Не бойся, — вздыхает он, привлекая внимание, — ты знаешь, что оно того стоит. Даже если у вас что-то не получится, даже если вы совершите какие-то ошибки, не сумев справиться с ситуацией, это всё равно нормально. Ошибки — это хорошо, потому что ты будешь в состоянии впоследствии их избежать. Чем больнее от какого-то действия, тем больше человек понимает, что вызывать эту боль не стоит.       — Не похоже на тебя, — слабо усмехается Чан, переводя взгляд на потолок. — Я понимаю, что ты пытаешься мне сказать. После всего того, что мы обсуждали, я сделал вывод, что смогу перебороть себя и не напороться на что-то плохое.       — Чего-то плохого не будет, явно не с этим парнем. Возможно, Бэкхёну стыдно за то, что он скрыл от Ёля правду. Именно поэтому он, наверное, смотрит несколько удивлённо на дядю?.. Мужчина наклоняется к парню и берет того за запястье, немного сдавливая.       — Послушай: тебя никто не казнит за то, что ты попытаешься довериться человеку. Если он сделает тебе больно, я найду его и после этого его больше никто не увидит, ладно? Чанёль мило улыбается, пихает дядю в плечо и, наконец, поворачивается к нему полностью, положив руку на чужую, сжимающую в поддержке запястье. Совсем не нужно слов, чтобы сказать «Спасибо». Малой просто смотрит на него так выразительно, что хочется отвернуться, потому что в глазах надежда на что-то хорошее и будет больно не только Ёлю, если ожидания не оправдаются. Что-то сломается и внутри Бэкхёна.       — Пожалуйста, не возлагай на эти отношения так много, — просит мужчина, — после первого неприятного опыта всегда такое: когда ты боишься ответить кому-то взаимностью, думаешь, будто бы все такие же, как тот человек. Но все люди разные и они, конечно, несовершенны. Ты и сам знаешь, что в людях слишком много дерьма, и некоторые пытаются это скрыть. «Ох чёрт», — думает Бэк. У Чанёля слишком быстро заполняются глаза влагой, но он даже не пытается моргнуть. Бэкхён что есть сил пытается сдержаться, но сочувствие заполняет его сознание.       — Всем этим я пытался сказать, что тебе стоит… перестать думать обо всем этом так, словно это последняя попытка. Это не последняя попытка, Чанёль, — парень кивает, моргая, и подушка впитывает слёзы, — у тебя ещё будут попытки, парни, будут и нормальные отношения, которые продлятся долгое время. Постарайся не цепляться за него сильно, всегда полагайся на себя больше, чем на него.       — Говоришь так, будто я ухожу к нему жить, — усмехается Ёль. Бэкхён улыбается.       — Я хочу, чтобы ты знал: я не дам тебя в обиду, если пойму, что что-то идет не так. Я всегда буду рядом, по крайней мере, у нас обоих есть телефон. Парень благодарно улыбается, но заметно, что натянуто. Его в этом нельзя винить, ведь это действительно сложно. Чанёлю всего лишь семнадцать, разве он может полагаться только на себя? Нет, ему нужна поддержка больше, чем кому-либо. Когда близкие не в состоянии справиться с этой ношей, её перекладывают на других. Бэкхён, несмотря на угрозу, готов. Разве можно оставить его одного?..       — Спокойной ночи, — шепчет Бэк, вытягивая из слабого захвата свою руку.       — Спокойной.

***

«Они встречаются со вторника», — вспоминает Бэкхён, сидя на работе, — «прошло три недели» «Чанёль выглядит рядом с ним счастливым. Вероятно, всё хорошо. Нет повода переживать за него», — анализирует он, стоя возле прилавка в магазине. «Возможно, я что-то упускаю» — мелькает в голове после прочтения сообщения о том, что Чанёль задержится ненадолго. — «Или просто себя накручиваю?» Все эти мысли могут быть правдой. Бэкхён не готов разбираться во всем этом, потому что его наводящие вопросы могут заставить задуматься племянника. Отсюда последует: он начнёт сомневаться, искать проблему, в итоге её сам же создаст и всё разрушит. Такое уже случалось с Бэком, нельзя дать повторить ошибки малому. Бён просто готовит есть, ожидая возвращения парня, мельком проверяя который час. Он возвращается даже раньше, чем предполагал дядя. Он не идёт его встречать, не пытается завязать разговор, зная, что тот сам придёт и расскажет то, что нужно. И Чанёль приходит, уставший, совершенно не настроенный на разговор. Он кажется немного потерянным, и, видимо, замечает направленный на него во время ужина взгляд.       — Я не давлю, — объясняет Бэкхён, поднимаясь из-за стола, — просто даю понять, что вижу, что что-то не так. Где я нахожусь, ты в курсе. И он уходит. Просто так уходит, оставляя Чанёля сокрушенным благодарностью за эти слова и возможность существовать в этом доме спокойно. Он ищет слова, как бы рассказать об изменениях дяде, но постепенно понимает, что это слишком личное. Поэтому откладывает на следующий день, забываясь в тревожном сне, но и на следующий день ничего не выходит. По дяде видно, что он беспокоится, но не предпринимает попыток заговорить, лишь за завтраком выразительно смотрит и желает хорошего дня. Вот и всё. С этим стоит незамедлительно разобраться, — решается Чанёль, заговаривая о проблеме со своим парнем, но его реакция не соответствует ожиданиям. Он предлагает непосредственно «решить» проблему, лишить Чана страха. Кажется, они могли бы повременить с этим, но Намджун уже намекал на это. Хорошо, что сразу не лез, уважая чувства Ёля. Они сидят на детской площадке и пытаются разобраться с этим, но складывается ощущение, что топчутся на одном месте.       — Не думаю, что это можно решить подобным образом, — немного хмурится Чанёль. Он сидит на узкой лестнице башенки. Она такая разноцветная и милая, точно детская. Если бы он вернулся в детство, то обязательно бы забрался по ней наверх внутрь.       — От этой боязни нужно избавиться, — замечает парень, присаживаясь перед ним. Избавиться.       — Ты произносишь это так, будто это какое-то гадкое пятно на футболке, Джун! — цедит Чан. — Какого хрена…       — Нет, я отчасти понимаю твои чувства, — примиряюще шепчет тот, хватая его за руки, — просто некорректно выразился. Извини. Давай просто попробуем? Я не буду продолжать, если ты остановишь меня. Чанёль не сомневался, что остановит его. Он мог бы и сейчас сказать «нет», но запретил себе этого делать. Глядя в глаза своего парня, такие… переполненные надеждой, он не может выговорить и слова. Лишь кивает, зная, что пожалеет. Они прощаются долгим поцелуем и минутными объятьями. Чанёль попросил не провожать, ему нужно было банально подумать, прийти в себя, потому что дома дядя, с одного взгляда понимающий причины плохого настроения. Когда Ёль учился в начальных классах средней школы, у него часто случались какие-то казусы со сверстниками. Обычно это заканчивалось драками или чем-то подобным. Бэкхён иногда приходил к нему в комнату, где Чан еле справлялся с поглощающей обидой, и объяснял, что говорить «нет» и игнорировать некоторые высказывания и мнения может и хороший человек. «Нельзя со всем соглашаться, Ёлли», — мягко улыбался дядя, — «иногда нужно сказать «нет» и уйти несмотря на то, что могут кричать что-то в спину или говорить обидные слова. Твои слова должны быть последними, это сохранит твое самочувствие в норме». Почему же он сейчас этого не сделал? Он подписался на такое… на то, что даже родному человеку не расскажешь! Чанёль еле доходит до квартиры. Знает, что уже поздний час, а он ни разу не позвонил и даже не написал дяде. Ноль объяснений о его пропаже, так что он готовится к разборкам, но когда понимает, что проблема ложится на другую, нервы колыхает ужасом. Он открывает дверь ключом и, не разуваясь, сразу несётся в ванную. Щёлкает замок, и Чанёль, наконец, чувствует себя в этих четырёх стенах в безопасности, выпуская эмоции. Кажется, они никогда не закончатся и начинают понемногу душить, вынуждая парня раз за разом умываться. Боль становится слишком выразительной, буквально добивая Ёля, который никак не может справиться с собой. Он задерживает дыхание и с силой бьёт по стене, затем снова и снова, чтобы заглушить этот дурацкий приступ непонятно чего. «Я в порядке» — уверяет себя, но понимает, что это ложь. Чанёль не в порядке. Он совсем не может успокоиться и бьёт снова и снова. Глаза застилают слезы, но он видит, что по пальцам струится кровь и содрана кожа. За стеной громко бьют по двери и Чанёль, наконец, понимает, что происходит. Он невесомо касается уродливой кожи и хмурится, слыша угрожающего дядю за дверью. Бэкхён ругается матом и, кажется, сейчас действительно выломает дверь или же она сама сломается под напором чужих кулаков.       — Дядя, перестань, — просит Ёль, открыв дверь. Мужчине хватает несколько немых секунд, чтобы понять критичность ситуации. Но Чанёль доказывает обратное, шмыгая носом.       — У меня тут… вот, — протягивает руку, бесчувственно глядя на нее. — Не понимаю, как это произошло. Бён глубоко вдыхает через нос и закрывает глаза.       — Я тебя сейчас убью, — цедит он, взяв под контроль негодование. — Какого хрена ты творишь, придурок? Чанёль извиняется снова и снова до тех пор, пока у Бэкхёна не сдают нервы. Кажется, он прорычал какую-то грубость, но это, наконец, затыкает малого. Под водой медленно останавливается кровь, не щадя чужих чувств, болезненно происходит обработка раны и только тогда Бэкхён трезво осматривает парня.       — Хочешь сказать, что не знаешь, как это произошло, — говорит он, проводя пальцами по треснувшей плитке. — Совсем из ума выжил, Чанёль? Но сказать нечего. Парень поджимает губы и подходит к стене, медленно стирая рукавом рубашки кровь. Затем прикладывается к ней лбом и всхлипывает. Бэкхён впервые сталкивается с таким расстройством у Ёля, у него не находится слов, чтобы разобраться в ситуации. Им достаточно банально обняться, чтобы прийти в себя. Только… не факт, что это помогло племяннику.