Моя душа рваная

С момента «выписки» Исака прошло уже пару дней, которые парни провели, собственно, отдыхая. Несмотря ни на что, Эвен отбирал тяжелые предметы у младшего и строго-настрого запретил ему напрягаться. Он не просил чего-то большего, чем просто их привычное общение, наоборот, оставил все так, как было удобно Исаку, разве что с большим желанием. Наверное, именно поэтому Вальтерсен совершенно не напрягался по поводу чувств обоих и чувствовал себя раскрепощенно. Это было удивительно. Найшейм за все это время настолько вписался в его жизнь, что Исак даже ни разу не задумывался о том, чтобы уйти в свою комнату. Единственное, Андреа было слегка недоволен ситуацией, так как в их и без того крохотной комнате стало жить вдруг три человека, что несколько осложняло ему жизнь. В открытую он, конечно, не высказывался, но иногда недовольно хмурил брови. Что ж, Эвен по-честному пытался выбить им с Исаком отдельную комнату, но Маркус, вышедший с больничного, за неимением весомых аргументов отказался выделять ее. Ну, тут уж ничего не поделаешь, но можно попытаться на следующий год напроситься… В любом случае, Исаку пришлось вернуться в школу, хотя после слухов о произошедшем о нем не то чтобы пускали сплетни, над ним в открытую издевались. Каждый урок один из его одноклассников просто не мог не упоминать тот случай в самом обидном контексте. Исак, конечно, старался не обращать внимания, но… это довольно сильно било по его психике. Однако остались некоторые ребята, которые вроде бы и не относились к нему, как к другу, но и в то же время защищали его от нападок чужих. В общем, Исак ходил с этими парнями серой тихой тенью, чтобы не мешать и не быть одному. Когда Исак, печально-веселый, возвращался в комнату к Эвену, его поджидал Крис на входе в общежитие. — Привет, — дружелюбно поздоровался Шистад, помахав рукой, даже улыбнулся, чтобы не спугнуть. — Эвен говорил, что я должен с тобой как можно меньше общаться, — сложил руки на груди и уставился на старшего. Слишком самодовольно и нахально. И Крису это нравилось. — Какая разница, — отмахнулся и сел на скамью, хлопая по месту рядом с собой, приглашая Вальтерсена присесть рядом с ним. Он хотел бы достать сигарету и закурить, но что-то подсказывало ему, что это плохая идея. Ладно, разговор может пройти нормально и без вредных привычек. — Я хотел извиниться за то, что поссорил вас с Эвеном, — откинулся на спинку и посмотрел на Исака. — Ясно. — Кстати, не думаю, что ты об этом знаешь, но я скажу. Ты наверняка решил, что все в норме, но это не так, — коснулся его плеча, невесомо проводя пальцами вдоль него и принял серьезный вид. — Раньше Эвен прикидывался, что не думает о тебе, но теперь… Ты сам решил, что это так отвратительно, да? Но ты даже не подумал о его чувствах, ведь так? Глупый ребенок забыл, что у Эва тоже есть сердце, которое так легко ранить. Да? — Я… эм, я не… — Да брось, напридумывал себе, что ваши отношения невозможны и мерзки, а Эвен, один единственный, крайним вышел, — Крис вроде бы улыбался, но в глазах его была однозначная угроза. Странный кодекс чести. Сначала от всей души поссорить, извиниться и снова высказать все Исаку. Поступал, как трус, самый настоящий трус. Но вся проблема была только в Исаке, так что говорить что-либо Эвену было бессмысленно. Вся проблема кроется в разуме этого парня, сидящего перед ним. — Чт… — Заткнись. Я закончил. Теперь пошел к себе! — приказным тоном шикнул на него Шистад, и Вальтерсен подчинился. Дойдя спокойно до входной двери, он скрылся за нею и только тогда побежал в свою комнату. Не к Эвену. К себе. Это так чертовски унизительно. Вальтерсен никогда не пытался намеренно причинить боль Найшейму, это было неосознанно. И сейчас ему просто тоже было трудно свыкнуться с мыслью, что чувства к другому мужчине нормальны и обыденны. Это не его вина, не его. Просто ему нужно было привыкнуть, дать себе понять, что это не отвратительно, ясно? Ему нужно было время. Он остался ночевать у себя. Ближе к полуночи он все еще не спал, его одолевали мысли. А что, если Эвен хотел зайти в тот раз дальше, чем просто поцелуи? Заняться, к примеру, сексом? Что было бы тогда? Точного ответа, конечно, не было, но… это было так странно. В его сознании это было неестественно и ненормально. Нет, он не презирал гомосексуализм как таковой, просто никогда не думал, что с ним может случиться что-то подобное. Он видел много однополых пар, которые выглядели в точности так же, как и традиционные, даже в некоторой степени мило и красиво, но… это были они, а не Исак и Эвен. Забивать на чувства Найшейма было крайне трудно, учитывая, какие голодные взгляды тот на него кидал. Если мыслить трезво, то Вальтерсен не был категорично настроен против гомосексуальности, пусть люди любят и встречаются с теми, к кому лежит их душа, однако Исак не имел права так же поступать, не имел. Так и не найдя ответа на свои вопросы, он закрыл глаза и провалился в кошмар.

***

— Очень странно. Исак вроде должен уже быть здесь, — взглянул на часы на дисплее телефона Эвен и отложил его в сторону, продумывая следующий ход. Давно они не играли в шахматы, поэтому сейчас это навевало небольшую ностальгию по тому времени, когда они с Исаком были незнакомы и их с Крисом дружба не была подвергнута «испытанию». С одной стороны, эти воспоминания были чем-то хорошим, ведь сердечные терзания совершенно не тревожили парня, а с другой стороны, совершенно отвратительны, потому как Эвену нравилось быть влюбленным в Исака, несмотря на всю «правильность» того. Ему нравилось, что, глядя в глаза напротив, он видел хоть и крохотный, но весомый огонек взаимной симпатии. Нравилось, что Вальтерсен хотел поцеловать его в ответ. — Не витай в облаках, твой ход, — стрельнул глазами на доску, а следом закатил, увидев зарождающуюся мечтательно-счастливую улыбку. Все ясно, опять Исак. — Я думаю. — О мелком. — Да. Он должен был уже прийти, хотя и вчера вечером он не пришел, — задумался и быстро передвинул фигуру на доске. — Шах и мат. Это явно не твоя игра, Крис. — Еще партию, — требовательно заявил его друг, попутно расставляя фигуры. — Кстати, возможно это я виноват, что Исак не хочет с тобой видеться. — Что ты натворил? Ты и вправду хочешь прекратить дружбу? — Я не скажу, ты меня ударишь, — без долгих раздумий Найшейм замахнулся и влепил звонкую пощечину. Ибо нехуй пытаться заставить их с Исаком расстаться. Не Крису говорить, кто подходит Эвену, а кто нет. И уж тем более не Крису пытаться их поссорить, вот кому угодно, но не, мать его, Шистаду. — Я ударил, бояться тебе нечего. — Вот так ты поступаешь со своим хозяином? — жалобно заскулил парень, потирая ушибленное место, и отодвинулся от Эвена совершенно инстинктивно, не задумываясь. — Нарываешься. Что ты сказал Исаку снова? Ты специально это делаешь, — начиная постепенно закипать, спросил Найшейм. В его глазах плескался неподдельный гнев, и кому, как не Крису, знать, что к чему-то хорошему это не приведет. Нужно извиниться и отступить. — Я только передал твои слова, — оправдался Шистад и продолжил, отвечая на безмолвный вопрос в глазах парня. — Я сказал, что он внушил себе бред и сидит радуется, в то время когда ты страдаешь. А разве не так? — второй удар был чуть сильнее предыдущего. — Только попробуй еще хоть один гребаный раз влезть в наши отношения, понял? — оскорбленно с обидой и злостью произнес Найшейм. Дело было даже не в том, что Крис заговорил на эту тему с Исаком, скорее причина состояла в самой сути разговора. Просто он не имел права выносить обсуждение Исака за пределы их двоих, и мало того, так он еще и обидел Исака. Хотя для Эвена, наверное, теперь самая большая проблема состояла именно в Исаке, что Шистад посмел упрекнуть его. Славное, но в то же время несколько болезненное чувство. — Да ладно тебе. Чем быстрее Исак примет ваши отношения, тем быстрее вы будете нормальной парой, — опасливо оправдался Крис. Главное, что он должен сейчас сделать, не разозлить Найшейма еще сильнее. — Мы сами разберемся, тебя это не касается, — буркнул парень. — Конечно мое, ты мой друг, и я должен помочь тебе заполучить желаемое. — Исак не такой, как остальные. На него нельзя воздействовать угрозами, он закрывается из-за них, ясно? — поднимаясь с места и забирая заодно и свою сумку, сказал Эвен. Не хотел он больше находиться рядом с Крисом, пока не остынет. Да и поговорить с Исаком стоило как можно раньше, чтобы тот не загнал себя окончательно. — Эй, ты куда? А как же партия? — Я к Исаку, а ты играй сам с собой. Может, хоть раз выиграешь, — кинул парень и, засунув руки в карманы джинсовки, ушел от Криса.

***

Эвен нашел Исака в компании нескольких его одноклассников. Тот вроде был с ними, но не участвовал в разговоре и держался отстраненно, переводил взгляд на говорящего и неуместно кивал. Эта ночь была не такой отвратительной, как прежде, но выспаться ему все же не удалось. Он не выходил из своей комнаты, а Магнус даже и не знал о творящемся в его голове ужасе. Быстрым шагом Найшейм пересек длинный коридор, вследствие оказываясь рядом с компанией парней. Те вмиг умолкли, встали, загораживая Исака, и в упор смотрели на подошедшего. — Разошлись, — шикнул им, однако они даже не сдвинулись с места, продолжая сверлить взглядом. — Исак, нам надо поговорить. Пойдем со мной, — протянул руку к нему, почти касаясь, когда тот опустил лицо, немного содрогаясь от нервоза. Не то чтобы он так сильно не хотел идти, он боялся, что все, сказанное Крисом, правда, и Найшейм думает так же. — Он не хочет идти с тобой, не видишь? — грубо оттолкнул руку старшего от лица Вальтерсена Юнас. — Отошел, пока я сильнее не разозлился, — Исак заметно нервничал, стуча пяткой по полу и заламывая пальцы, но не решался вымолвить ни слова. — А ты вообще кто такой? — с пренебрежением спросил парень, грозно глядя на детей. Магнус, стоящий рядом, так же подошел к ним и закрыл Исака собой. — Я его друг, — сложив руки на груди сказал Васкес. — Друг? Ты издеваешься? — надменно рассмеялся парень. — Да он даже в собственных чувствах разобраться не может! А вы за него решили, кто вы ему? — закончил Найшейм, сжимая кулаки, чем озадачил ребят. Те потупили взгляд, переваривая его слова, и в этот момент Эвен, не раздумывая, схватил Вальтерсена за запястье и потащил за собой. Быстро шагая, они удалялись от компании, но Исак не поспевал за Эвеном, потому тот почти что тащил его на себе. Через пару неудачных попыток Исака освободиться, он дал волю чувствам, зная, что у него не получится вырвать руку из хватки и остановить Эвена с его неебически длинными ногами. Он заплакал, быстрее стирая слезы с лица и стараясь тише всхлипывать, но Эвен услышал его и остановился, притягивая ближе к себе. — Не плачь, Исак, — поглаживая то по голове, то по спине, шептал Найшейм, пока тот старался совладать с чувствами. Единственное, что понимал сейчас Вальтерсен, это какой он, мать его, ребенок. Он и понятия не имеет, как справляться с такими трудными ситуациями, как найти выход из всего этого. Он слишком мал для этого, слишком… — Ну же, успокойся, маленький, тише. — Ты правда так думаешь? — Не принимай слова Криса всерьез, он не прав, я так не думаю, — прижимая ближе, сказал парень и поцеловал в макушку, затем в висок, в щеку и в уголок губ. Затем отстранил от себя, чуть нагибаясь, чтобы смотреть тому в глаза, и стер слезы. — Все хорошо, — всхлипывая и постепенно успокаиваясь, сказал Исак. Верилось в это все слабо, но он дал себе установку поменять мнение об однополой любви. Даже если это займет недели. — Точно? — Угу, — промычал парень, самостоятельно обнимая старшего и утыкаясь носиком ему в шею. Так спокойнее и легче. Когда Эвен не видит его лица, искаженного гримасой боли. Объятия ведь придумали для того, чтобы скрыть лицо, вот и Исак скрывает. Ему даже сейчас больно в местах стигматов из-за того, что он стал причиной ссоры его одноклассников и Эвена. Но в его сердце есть отдельно отведенное место для изменений и любви к Эвену, а значит, все еще можно изменить.