Classified. В лабиринте секретных служб

Дом встретил Адама тишиной, нарушенной лишь напоминанием о нескольких оставленных сообщениях. Он прошел в спальню, на ходу расстегивая ремни бронекостюма. Бросил подсумки и кобуру на пол возле кровати, стянул броню, еще раз задержав взгляд на тех местах, где ее повредили пули, и от которых уже не осталось и следа, и направился в душ. Прислонившись спиной к прохладной стенке душевой кабины, Адам закрыл глаза, подставляя лицо под струи воды. И пытался сосредоточиться на главной своей задаче — поиске Меган и ее команды. Что бы ни было в его прошлом, родители правы — надо оставить его. Найти данные о биологических родителях сейчас уже невозможно. Здание сгорело дотла, все документы уничтожены, да и на том месте уже давно построили многоуровневую парковку. И надо ли вообще искать? Что ему дадут их имена? Оставался вариант влезть в архив «Версалайфа», выяснить, какие опыты проводили над ним, над детьми, но отправляться ради этого призрачного шанса в Гонконг? Адам выключил воду, постоял какое-то время в тишине, прислонив руки к стенке и уткнувшись в них лбом, и выпрямился только когда понял, что едва не заснул. Переодевшись в обычные брюки и рубашку, Адам спрятал оружие в сейф и уже поднялся к двери, когда вспомнил вдруг о своем промахе. — Притчард! — резко произнес он, активировав инфолинк. Притчард находился в штаб-квартире едва ли не круглые сутки, и сейчас Адам надеялся, что тот не изменил своим традициям и будет на месте. Иначе вместо встречи с Лили ему придется мчаться в штаб-квартиру. — Дженсен, в чем дело? — недовольно отозвался Притчард, кажется, немного испуганный неожиданным вызовом. — Нужно на время выставить охрану у квартиры на Бруклин-Корт. Женщину зовут Уолтерс. Мишель Уолтерс. — Охранников? Дженсен, какого черта, кто эта женщина? — Она... — Адам вздохнул, вспоминая старушку, так нежно отзывающуюся о нем. — Она моя семья. Но она очень уязвима. Позже объясню. Просто сделай это для меня, пожалуйста. И ни слова Шарифу. Я могу тебе доверять, Притчард? — Боже, Дженсен! Ладно, ладно. Сделаю. Надеюсь, для этого есть веская причина. — Есть причина. Я тебе все объясню при следующей встрече, — сказал Адам, хотя понимал, что ничего он объяснять не будет. И не столько потому, что Притчарда это не будет интересовать, сколько потому, что просто не хочет, чтобы о его прошлом знал кто-то еще. Видимо, кто-то еще, кроме Лили. — И, Притчард... Спасибо. — Да, да, — привычно раздраженно ответил Притчард. Адам уже не обращал внимания на его язвительный тон и прежние попытки задеть за живое — Притчард без своего колючего характера был бы не Притчардом. И как бы он ни фыркал и ни показывал свое презрение, он был чертовски надежен. На какое время оставлять охрану Мишель Адам пока не мог точно сказать. День, неделю, месяц... Но надеялся, что, найдя похитителей Меган, он сможет все это остановить. У родителей же давно уже стоят маленькие незаметные камеры что снаружи дома, что внутри, и при опасности дадут сигнал и на специальное устройство в квартире родителей, и на инфолинк Адама. Он хорошо знал своего отца — тот еще в состоянии дать хороший отпор, особенно с арсеналом оружия, которым Адам его снабдил еще будучи полицейским. И в случае угрозы Адам либо отправит к ним своих людей, либо примчится сам, если будет в городе. Мексикантаун никогда не был спокойным районом. Спустившись на лифте на три этажа ниже, Адам коротко коснулся дверного звонка, невольно прислушиваясь к крикам, доносящимся из соседней квартиры. Но вникнуть в суть скандала не успел — Лили распахнула дверь через мгновение. Искреннее волнение в ее глазах отдавалось теплом в груди, немного затмевая боль. Адам привык быть один, привык скрывать свои проблемы от чужих глаз и ушей — особенно это ощущалось после шестимесячного больничного, когда он нарочито бодрым голосом говорил маме по телефону, что у него все хорошо, а потом, отложив телефон, припадал к виски. От него было легче, затуманенное спиртным сознание не пыталось придушить его собственными новыми руками. Квартира Лили заметно отличалась от его — была уютной, теплой и наполненной умопомрачительными ароматами. Адам давно перестал нормально питаться. Когда-то барбекю на выходных было неотъемлемой частью его жизни, но заботиться о новом теле желания не было. Любая дрянь быстрого приготовления — только для того, чтобы не умереть с голоду, — да кибербатончики для быстрого восстановления энергии имплантов. Жизнь потеряла насыщенность. Но Лили вдруг стала заполнять образовавшиеся пробелы. Один только игрушечный дракончик не давал Адаму заскучать. Стоило ему сесть на диван с намерением отдохнуть и попялиться в телевизор, как этот волшебный зверь начинал истошно вопить, грызть клетку и пытаться сжечь лежащие рядом чертежи часов. Адам пробовал просить его притихнуть, потом прикрикнул, потом пообещал выбросить, а потом... закурил, осознав, что разговаривает с игрушкой. Впрочем, тишины он добился, только открыв клетку. Дракончик тут же направился к столику у дивана, деловито разбросал детали часов, вскарабкался на край стакана и, обернувшись, чтобы огрызнуться на подошедшего Адама, шлепнулся в виски. Но тут же самостоятельно выбрался, покашлял огнем и рухнул набок. Адам уже начал было пытаться придумывать, как объяснить Лили, что ее подарок не пережил купания, но заметил, что бока дракончика шевелятся, имитируя дыхание. Пьяный дракончик просто спал. — Как ты? — тихо спросила Лили, вытянув руку и слегка скользнув пальцами по его предплечью. Импланты четко передавали все ощущения, и сейчас Адам в полной мере чувствовал ее теплое прикосновение. — В порядке, — ответил он. Сумасшедший рой мыслей сложно было назвать порядком, но в планы Адама не входило жаловаться Лили на судьбу. — Ты хотела меня видеть по какой-то конкретной причине или просто так? — Что-то среднее, — смущенно улыбнулась Лили. Адам прошел следом за ней к дивану и устало опустился на него. Он не злился на Лили за то, что она не могла назвать ему точную причину ее желания встретиться с ним. Не злился даже несмотря на то, что едва держал глаза открытыми. Ее что-то тревожило, а рядом с ним она заметно становилась спокойнее. КАСИ никогда не врет. Правда, еще оно показывало, что чем ближе Лили находится к Адаму, тем сильнее начинает биться ее сердце и немного поднимается температура тела. — Скажи, если ты не хочешь сегодня разговаривать, я это прекрасно пойму, — заговорила Лили, комкая в руках какую-то маленькую цветастую салфетку, — просто я бы хотела кое-что узнать. Про «иллюминатов». — Иллюминатов? — переспросил Адам. — Да... По твоей реакции, когда Шариф упомянул их, я сделала вывод, что ты знаешь, о ком шла речь. — Это... те, кто тайно правят мировыми политическими процессами, влияют на ход истории. Но я не могу утверждать, что они на самом деле существуют. — Чжао тоже говорила о ком-то влиятельном. Если это правда, Адам? Все началось с нападения ради уничтожения конкурента, а дошло в итоге до мирового заговора. — Это даже звучит ненормально, да? — усмехнулся Адам. — Жутко, — тихо ответила она, и Адам вспомнил, что собирался сказать ей, когда шел сюда. Сейчас он отчетливо видел ее страх и снова поразился тому, на что решилась эта девчонка, покинув родную страну. Она ожидала уютный кабинет и много интересной информации, а оказалась на войне. Совсем одна в чужом, враждебном городе. Потому так и тянется к нему — в поисках защиты, а он уже, идиот, успел подумать, что Лили что-то к нему испытывает. Ну, разве что жалость. Даже его бывшие сослуживцы, брошенные сейчас разбираться с бунтом, застывали при виде него. И это они еще не знали про пятьдесят процентов... — Зачем ты тратишь свою жизнь на это? — спросил Адам, и Лили резко вскинула на него взгляд. Шкала КАСИ дрогнула, подскакивая — уровень страха еще поднялся. Адам давно уже не использовал КАСИ при разговоре с Лили, но сегодня он ему был нужен. — Что? — взволнованно пробормотала она. — Ты же хотела создать импланты для магов на основе обычных? — Да... — И ты до сих пор уверена, что это хорошая идея? Шариф поднял этот город с колен, а сейчас жители города громят его штаб-квартиру. Все идет под откос, Лили. Вы и так прячетесь от остальных людей, а с имплантами будете прятаться еще сильнее? — Я... — ее голос дрогнул, и Лили немного опустила голову. Адаму показалось, что она вот-вот расплачется, и он, протянув руку, аккуратно убрал упавшие ей на лицо волосы. — Лили... — он замер, взглянув в ее широко распахнутые глаза, слегка блестевшие от наметившихся слез, и заметив, как шкала страха резко рухнула вниз. И вновь невольно сравнил Лили с Меган. Меган никогда не смотрела на него с такой... нежностью? Ни когда он впервые поцеловал ее, ни когда она первый раз стонала под ним. Да даже когда она говорила ему, что любит, ее глаза не светились так, как светятся сейчас глаза Лили. Он не убрал руку — осторожно завел прядку волос за ухо, стараясь не шевелить пальцами, чтобы волосы не зацепились за них. Чтобы не сделать больно. — Тебе пора возвращаться домой. Лили моргнула и медленно покачала головой. — Я хочу знать, чем все это закончится, — прошептала она. — Я тебе расскажу, — сказал Адам, совершенно не удивленный ее ответом. — Кто-то меня знает, Адам, — громче заговорила она. — Меня и моего прапра... — она махнула рукой. — ...деда, из-за которого я приехала к Шарифу. — Так может, тем более стоит вернуться домой и поговорить с отцом? Разве он не поможет тебе выяснить, кто звонил? И разве он не сможет тебя защитить? — Он уже рассказал мне все, что знает об Абрахаме Поттере, — Лили вдруг подскочила к столу и взяла стоящую на нем уже знакомую Адаму шкатулку. — Вот все, что от него осталось, — она протянула ему несколько очень старых желтых плотных листов какой-то странной бумаги. Наброски измененных человеческих тел выглядели пугающе — замена ноги на нечто похожее на львиную лапу, какие-то огромные крылья вместо рук. — Кажется, магам раньше пришла в голову идея модификации человеческого тела, — сказала Лили. — И такие... люди были? — спросил Адам, глядя на огромные перья. — Насколько я знаю, нет. У нас есть магические протезы, но они очень простые. Так, костыль вместо ноги. У нас нет фабрик, чтобы создавать нечто такое, — она коснулась одним пальчиком тыльной стороны ладони Адама. — И ты хотела одна решить такую проблему? — Начать. Только начать. — А что это за знак? — Адам указал на набросанный на каждом листе символ. Небрежно нарисованный треугольник с немного кривым кругом внутри. — Похож на символ даров смерти, — ответила Лили, и Адам посмотрел на нее. — Ты сказала «дары смерти»? — Да. Существует легенда о трех братьях — Певерелл. Дальних, очень дальних предках моего отца. Рассказать? Адам незаметно бросил взгляд на большие настенные часы. — Да, — кажется, это будет еще одна бессонная ночь. — Это была моя любимая сказка на ночь, — улыбнулась она. — Родители столько раз мне ее читали, что я помню ее наизусть. Лили быстро отставила шкатулку и забралась на диван с ногами, повернувшись всем корпусом к Адаму. И уже вдохнула, чтобы начать рассказывать, но посмотрела куда-то в сторону кухни и перевела взгляд на Адама. — А можно, — смущенно начала, — я накормлю тебя ужином? Это был настолько неожиданный вопрос, что Адам даже не сразу нашел, что ответить. Он отказался ужинать у родителей, чтобы заскочить быстро к Лили, потом запихать в себя уже осточертевшие хлопья и завалиться спать. Но разговор с Лили явно будет долгий, и если уж поспать во время разговора он не может, то решить вопрос с пустым желудком, как оказалось, — запросто. — Просто, — продолжала Лили, — я свалилась тебе на голову со своими желаниями, и тебе приходится обо мне заботиться. Я хочу тоже что-то для тебя сделать. — Несколько часов назад ты помогла избавиться от Федоровой, — напомнил ей Адам. — Это... не совсем то. В ее устранении и я была заинтересована, а мне хочется сделать что-то именно для тебя, — она поднялась с дивана и, взяв Адама за руку, потянула на себя. — Пойдем. Он послушно поднялся, наблюдая за улыбающейся Лили; она была намного ниже него, хотя и повыше Меган. — Мы с тобой с этими перелетами совсем про еду забыли, — говорила Лили, уводя его на кухню и усаживая за стол. — Нельзя так. Для здоровья вредно. Она шагнула к подставке с тарелками, а Адам скользнул взглядом по ее фигуре. Хрупкая, миниатюрная девушка, а с какой отвагой бросается в самое пекло. — Для твоего — да, — отозвался Адам. — Мне уже вряд ли может быть хуже. — Может, — Лили поставила перед ним тарелку чего-то очень ароматного и улыбнулась. — Ты ведь не вегетарианец, правда? — Ты обещала рассказать легенду, — напомнил ей Адам, когда она уселась напротив него. Лили кивнула, немного задумчиво постучав вилкой о край своей тарелки. — Жили-были трое братьев, — заговорила она. Адам устроился удобнее, откидываясь на спинку стула. Очень хотелось закрыть глаза и подремать под тихий приятный голос Лили, — и вот однажды отправились они путешествовать. Шли они в сумерках дальней дорогой и пришли к реке. Была она глубокая — вброд не перейти, и такая быстрая, что вплавь не перебраться. Но братья были сведущи в магических искусствах. Взмахнули они волшебными палочками — и вырос над рекою мост. Братья были уже на середине моста, как вдруг смотрят — стоит посреди дороги кто-то, закутанный в плащ. Оказалось, что это сама Смерть. Адам скрыл удивление. Спорить с Лили или говорить, что так не бывает, глупо. Все-таки это ее мир, и, наверное, в том мире можно встретить кого угодно. — И Смерть заговорила с ними. Она очень рассердилась, что три жертвы ускользнули от нее, ведь обычно путники тонули в реке. Но Смерть была хитра. Она притворилась, будто восхищена мастерством братьев, и предложила каждому выбрать себе награду за то, что они ее перехитрили. И вот старший брат, человек воинственный, попросил волшебную палочку, самую могущественную на свете, чтобы ее хозяин всегда побеждал в поединке. Такая волшебная палочка достойна человека, победившего саму Смерть! Тогда Смерть отломила ветку с куста бузины, что рос неподалеку, сделала из нее волшебную палочку и дала ее старшему брату. — А твоя из чего? — воспользовавшись паузой, когда Лили делала глоток воды, спросил Адам. — Вишня. А бузинная палочка сейчас у моего отца, он ее хозяин. Адам понимающе кивнул. Отец Лили, похоже, был не простым человеком. Даже не считая того, он маг. — Второй брат, — продолжила рассказывать Лили, — был гордец. Он захотел еще больше унизить Смерть и потребовал у нее силу вызывать умерших. Смерть подняла камешек, что лежал на берегу, и дала его среднему брату. Этот камень, сказала она, владеет силой возвращать мертвых. Спросила смерть младшего брата, что он желает. Младший был самый скромный и самый мудрый из троих, и не доверял он Смерти, а потому попросил дать ему такую вещь, чтобы он смог уйти оттуда и Смерть не догнала бы его. Недовольна была Смерть, но ничего не поделаешь — отдала ему свою мантию-невидимку. Тогда отступила Смерть и пропустила троих братьев через мост. Пошли они дальше своей дорогой и всё толковали промеж собой об этом приключении да восхищались чудесными вещицами, что подарила Смерть. И разошлись братья каждый в свою сторону. Первый брат странствовал неделю, а может, больше, и пришел в одну далекую деревню. Отыскал он там волшебника, с которым был в ссоре. Вышел у них поединок, и, ясное дело, победил старший брат — да и как могло быть иначе, когда у него в руках была бузинная палочка? Противник остался лежать мертвым на земле, а старший брат пошел на постоялый двор и там давай хвастаться, какую чудо-палочку он добыл у самой Смерти, — с нею никто не победит его в бою. В ту же ночь один волшебник пробрался к старшему брату, когда тот лежал и храпел, пьяный вдрызг, на своей постели. Вор унес волшебную палочку, а заодно перерезал старшему брату горло. Так Смерть забрала первого брата. Тем временем средний брат вернулся к себе домой, а жил он один-одинешенек. Взял он камень, что мог вызывать мертвых, и три раза повернул в руке. И появилась перед ним девушка, на которой он мечтал жениться, да только умерла она ранней смертью. Но была она печальна и холодна, словно какая-то занавесь отделяла ее от среднего брата. Хоть она и вернулась в подлунный мир, не было ей здесь места, и горько страдала она. В конце концов, средний брат сошел с ума от безнадежной тоски и убил себя, чтобы только быть вместе с любимой. Так Смерть забрала и второго брата. Третьего же брата искала Смерть много лет, да так и не нашла. А когда он состарился, то сам снял мантию-невидимку и отдал ее своему сыну. Встретил он Смерть как давнего друга и своей охотой с нею пошел, и как равные ушли они из этого мира. — И такие сказки у вас родители детям перед сном читают? — с долей возмущения спросил Адам. — Да, потому что в ней рассказывается о легендарных артефактах, — кивнула Лили. — Бузинная палочка, мантия-невидимка и воскрешающий камень. Если кто-либо соберёт их вместе, то станет истинным повелителем смерти. — Что-то мне подсказывает, что я знаю, о какой мантии-невидимке идет речь в легенде, — усмехнулся Адам, и Лили в ответ расплылась в улыбке. — Да, все три артефакта у моего отца. Палочка и камень за все сотни лет постоянно меняли своих хозяев, но мантия передавалась из поколения в поколение. Внучка Игнотуса Певерелла вышла замуж за Хардвина Поттера, и мантия перешла их сыну. Была она и у Абрахама, — Лили схватила с полки обычный блокнот и ручку и подошла к Адаму. — Символ даров смерти, — заговорила она, рисуя круг, — воскрешающий камень, — нарисовала вокруг круга треугольник, — мантия-невидимка, — провела вертикальную черту от верхнего угла треугольника к его основанию, — и бузинная палочка. — На записках твоего предка не было палочки, — заметил Адам. — Ну... возможно, ее у него не было, вот он и рисовал камень и мантию. А почему ты обратил внимание на этот символ? Он тебе что-то напомнил? — Да, символ иллюминатов, только у них в треугольнике не круг, а глаз. «Всевидящее око». Лили как-то напуганно охнула и выпрямилась. — Когда жил Абрахам? — спросил Адам. — Он родился в тысяча шестьсот семьдесят шестом году. — Ну, принято считать, что орден иллюминатов был основан в тысяча семьсот семьдесят шестом году, — Адам мотнул головой. — У «Пика» тоже в эмблеме треугольник есть, это еще ни о чем не говорит, Лили. — А Дэрроу не может быть в этом замешан? — вдруг спросила она. — «Пик» создал его отец. По сути, компания принадлежит Дэрроу, и он мог запросто дать команду... — Лили, — остановил ее Адам, — Дэрроу создал эту технологию, — он поднял руку, демонстрируя ее Лили, — зачем ему пытаться ее уничтожить? — Я... я не знаю, я просто предположила, — негромко произнесла Лили, откладывая блокнот. — А ты узнал что-нибудь про «Белую спираль»? Она спросила это почти шепотом, словно надеялась, что чем тише скажет, тем менее болезненнее для Адама это прозвучит. — Нет. Отец работал там охранником, но обо всем, что происходило в тех стенах, не знал. Собственно, как и Шариф скрыл от меня очень многое. — Я думала, ты будешь у них дольше. — Завтра еще зайду. Я, конечно, сделал все, чтобы они не подумали... — Адам чуть поморщился и замолчал. Лили смотрела на него выжидающе, и его внутренняя боль отражалась в ее глазах. — Ты будешь пытаться найти информацию о настоящих родителях? — Биологических, — поправил ее Адам. — Настоящие родители у меня есть, и я ни на кого их не променяю. И в ближайшее время искать ничего не собираюсь. Что мне дадут их имена? Имена людей, которые под видом исследования генетических заболеваний на самом деле убивали детей. И зная, что сто процентов детей погибает, они все равно отдали меня на этот эксперимент. Единственное, что меня волнует, — что эти опыты изменили во мне. — А предположений никаких нет? Адам поднялся из-за стола и подошел к окну; во многих местах над Детройтом вздымались клубы черного дыма. — Нет, — ответил он, сунув руки в карманы брюк. — Никаких видимых отличий нет, родители сказали, что при первой возможности провели полное обследование, но и оно не выявило каких-либо отклонений. Так что... что я за урод, как заметил Брэдфорд, я не знаю. — Адам! — Лили подошла к нему и положила руку на плечо. Он почувствовал, как ее пальцы дрогнули, когда соскользнули с импланта и коснулись кожи через ткань рубашки. — Надо вытащить Меган. Она наверняка сможет помочь, выяснить, что изменилось в генетике. И главное, сохранит это в тайне. Лили глубоко вздохнула и убрала руку. — Правда, одно отличие все же есть, — Адам посмотрел на нее и снова повернулся к окну. — Какое? — сразу спросила Лили, шагая ближе к окну и заглядывая Адаму в глаза. Он немного опустил голову, глядя на нее. — Я ни разу не делал инъекцию нейропозина. — Как? — выдохнула Лили. — Мой организм просто не отторгает импланты, — Адам внимательно следил за ее реакцией, но Лили эта новость нисколько не напугала. — Так вот почему ты так легко... наверное, легко выдерживаешь такое количество имплантов. — Может быть. Я раньше не задумывался об этом. Мало ли, со временем что-то изменится, но теперь понимаю, что нет, не изменится. — Это не самое плохое последствие, Адам, — сказала Лили, снова касаясь его руки. — Я, конечно, еще не специалист, но кое-что уже знаю. Адам улыбнулся. — Кстати, как ты в университет-то вернешься после длительного отсутствия? Лили хитро улыбнулась, склонив голову набок. — Папа поможет. А пропущенный материал я быстро изучу. — Способная, — усмехнулся Адам, — это я уже заметил. Но и отдыхать надо. Лили вздохнула и покивала. — Да, завтра нам предстоит допрашивать Таггарта? Адам отвернулся от окна, окидывая квартиру быстрым взглядом, и посмотрел на Лили. — Да, завтра нам предстоит допрашивать Таггарта. * * * Лили закрыла за Адамом дверь и прислонилась к ней спиной. Она была счастлива, что он пришел к ней, и все прошло даже лучше, чем она предполагала. Адам был полностью расслаблен и не отмалчивался, и это были очень для нее ценные три часа, что они провели вместе. А уж сказанное им на прощание «Спасибо за вечер» и вовсе не позволит ей сегодня быстро уснуть. Но даже этот вечер не смог заставить Адама хотя бы на время перестать думать о Меган Рид. Лили прикрыла глаза, вспоминая прикосновение Адама. Как же ей хотелось в этот миг повернуть голову и прижаться щекой к его ладони, ощутить губами холод металла, который, как она была уверена, показался бы ей обжигающе горячим. Как его кожа, которой Лили случайно коснулась, уже привычно положив руку ему на плечо. Пусть через ткань, но она ощутила тепло его тела. Лили открыла глаза и вздохнула. Когда-нибудь она просто сойдет с ума... Лили узнала много нового и теперь была твердо уверена, что пора обращаться к литературе. Она даже примерно представляла, за что надо сразу браться, но для этого надо было выделить время и немало, а в ближайший день у нее это вряд ли получится. Она спрятала листы предка обратно в шкатулку, задержав взгляд на заинтересовавшем Адама символе. Ей предстоит во многом разобраться, и Лили понимала, что ради этого ей придется пожертвовать временем, проведенным рядом с Адамом. Звонок Адама разбудил ее в одиннадцатом часу утра. Он сказал, что отправляется к родителям и что полдня Лили может смело отдыхать. Она ответила, что будет готова присоединиться к нему в любое время, и откинулась обратно на подушку. Что ж, несколько часов у нее есть. Подскочив, Лили быстро оделась, схватила телефон, сумочку и активировала портал, перенесший ее в Лондон. Дома никого еще не было, и мама, и отец возвращались чаще всего поздно. Отправив отцу патронус с сообщением, что у нее все хорошо, и что она навестит его в Аврорате через пять минут, Лили аппарировала в Министерство. Конечно, патронус отца не то что не успокоил, а заставил как следует понервничать. Он подорвался из-за рабочего стола так резко, словно к нему вошла не его дочь, а дочь Волдеморта. — Пап, все хорошо, — Лили крепко его обняла, понимая, как сильно она соскучилась. — Но мне кое-что нужно. — Зря я надеялся, что ты одумалась и решила наконец вернуться домой, — он положил руки ей на плечи и внимательно осмотрел ее с ног до головы. Лили улыбнулась и поцеловала его в щеку. — Еще нет, пап. Ты можешь мне дать омут памяти? — Ради всего святого, Лили! В чьи воспоминания ты собираешься залезть? — В свои, пап, всего лишь в свои. Честно. — Мне потом стоит ждать сообщений от Тейта? — Нет, — улыбнулась Лили. — Можешь взять омут в моем кабинете. Дома. — Но я не могу обещать, что сегодня же его верну. — Когда мы с Гермионой захотим снова побывать на собственной свадьбе, я сообщу тебе, — усмехнулся отец. — Спасибо, папочка, — Лили снова обвила руками его шею. — Мне стоит спрашивать, чем ты занимаешься? — Всего лишь нашла зацепку о прошлом Абрахама, — Лили почти не врала, — в своих воспоминаниях я загляну в монитор компьютера, почитаю то, что не смогла подсмотреть. — Не перейди черту, — серьезно сказал отец. — Обещаю, пап, — Лили чмокнула его в щеку и почти бегом кинулась в Атриум. Перед тем как вернуться домой она навестила и маму, заодно пополнив запас зелий, и, убедив и маму, что у нее все хорошо, аппарировала домой. Омут памяти призывно поблескивал во полумраке отцовского кабинета. Лили перенесла его в специальный футляр и сунула в сумочку, но перед возвращением в Детройт решила рискнуть зайти в библиотеку. Библиотека Блэков, которую отец переместил в этот дом с площади Гриммо, до сих пор представляла опасность, и родители запрещали Джеймсу, Альбусу и Лили заходить в нее без них. Но сейчас Лили готова была рискнуть и, замерев в дверях, тихо шепнула поисковое заклинание, добавив слово «иллюминаты». Сначала ничего не происходило, луч заклинания растворился в темноте бесчисленного множества стеллажей, но потом вдруг где-то вдалеке что-то сверкнуло. Раздался шорох, и Лили заметила, как к ней стремительно приближается одна книга, старая и потрепанная. Лили поймала ее, но не успела прочитать название, как из глубины библиотеки раздался жуткий вопль. Вздрогнув, она вскинула голову, чтобы увидеть всего в каких-то паре метров от себя призрачного зверя. Или огромную хищную птицу. Лили не успела рассмотреть — взвизгнув, она резко пригнулась, и монстр промчался мимо, в коридор, врезаясь в стену позади Лили и исчезая. Висевшая там картина вмиг превратилась в пепел. — Боже, — выдохнула Лили, торопливо запирая дверь. Затем сунула книгу в сумку и почти сразу оказалась в своей квартире в Детройте. Отдышавшись, Лили решила начать с книги и даже не могла понять, почему ее охраняло какое-то существо. На первый взгляд книга казалась совершенно обычной, с довольно глупым названием — «Неопознанный мир». Более того, она была маггловской. Разделена на несколько частей — «Гипотезы», «Загадки истории», «Тайны космоса», «Непознанное», «Аномалии». В «Загадках истории» никакого упоминания об иллюминатах Лили не нашла, в «Неопознанном» — тоже, «Тайны космоса» вообще показались ей настоящим бредом. А вот в «Гипотезах» она наконец натолкнулась на любопытный заголовок — «Шесть фактов из истории самого таинственного общества». Затаив дыхание, Лили с жадностью окунулась в текст. «...название «иллюминаты» возникло еще во II веке н. э. в Греции, что в переводе означает «просветленные»... «...пять энтузиастов, которые поставили перед собой цель: искоренять невежество и предрассудки. В их понимании на первое место должна была встать наука, которая бы со временем искоренила религию...» «...адепт знал в лицо только того иллюмината, который и привел его в орден...» «...со временем в орден были привлечено до двух тысяч человек...» «...секретная служба настолько хорошо поработала, что буквально через год упоминаний о деятельности ордена не осталось и следа...» Лили сразу вспомнила, как Адам в разговоре с Притчардом назвал «костюмы» секретной службой. «...в орден иллюминатов нельзя было просто вступить. В него только приглашали... наследственное право...» Тихо вскрикнув, Лили выронила книгу из рук и прижала ладони к щекам, впиваясь в кожу ногтями. Такого поворота событий она не ожидала. И пусть она допускала мысль, что ей угрожали те же, кто похитил ученых, но она не была готова убедиться, что это действительно так. Иллюминаты существовали, и если Адам все еще не верил в это, то Лили, подняв в книгу и вновь углубившись в чтение, поняла, что это все не какие-то маггловские страшилки. Они создают правила для людей, тайно управляют правительствами многих стран; их тайные приказы становятся причиной кризисов и вооруженных конфликтов в мире. Они желают доминировать над остальными людьми. И Шариф со своим громким заявлением о подчинении человеческой эволюции подписал своей компании смертный приговор. Включив компьютер, Лили быстро отыскала в сети изображение иллюминатов и перевела взгляд на сохранившиеся рукописи Абрахама — Адам очень верно отметил сходство. Это был набросок именно символа ордена иллюминатов, а не какие-то «камень и мантия». Она опустила голову, запуская пальцы в волосы и теперь уже читая про иллюминатов, глядя в монитор. «...регулярные и экстренные созывы Совета...» Чжао в своем не отправленном письме просила созвать Совет... Элиза назвала Чжао одной из тех, кого она должна защищать... Страшный пазл складывался в голове Лили так быстро, что она с силой закусила губу, чувствуя во рту металлический привкус. Иллюминаты хотели заполучить маленького Адама, похитили ученых, намекали на вступление в их орден Лили... Она подскочила на ноги и принялась мерить шагами комнату. Лили чувствовала, что разгадка где-то совсем близко, но никак не могла ее поймать. На глаза попалась сумочка, и Лили кинулась к ней, рывком доставая из нее футляр с омутом памяти. Времени оставалось совсем мало — Адам мог связаться с ней в любую минуту. Заставив себя успокоиться и выровняв дыхание, Лили извлекла воспоминание о вчерашнем дне, когда она с Адамом находилась в камере хранения детектива, и аккуратно опустила воспоминание в омут, сразу же наклоняясь к омуту. Лили увидела, как она же напуганно перешагивает через труп и встревоженно смотрит на Адама. Боясь потерять драгоценное время, Лили шагнула прямо сквозь себя к Адаму и увидела на мониторе «Психокарта Дженсена». «...проблемы неподчинения старшим по званию, нарушения субординации, проблемы контроля темперамента и потенциальное посттравматическое расстройство...» — Проблемы контроля темперамента? — вслух пробормотала Лили и посмотрела на склонившегося рядом Адама. — Это точно про тебя? Она дочитала письмо детектива и вздохнула — это не то. Она уже много раз слышала про тот случай в Мексикантауне и не верила ни единому слову, и сейчас только убедилась в своей правоте — трусливая верхушка все свалила на Адама. Он открыл следующий файл, и первое, что увидела Лили — имя Меган Рид. Отправитель письма отзывался о ней не очень лестно, назвав «бывшей телкой», но продемонстрировал ее переписку с какой-то Ребеккой Дауни. И чем больше Лили читала, тем более страшные подозрения у нее рождались. «...необычная ДНК...» «...опережает на шаг генетическую кривую...» «...естественный ли это скачок эволюции...» Прочитав все, что оставил детектив, Лили узнала имена родителей Адама и их сложную судьбу, дату рождения Адама и убедилась в том, как быстро Шариф пошел на попятную, когда узнал, что Адам может быть как-то связан с «Белой спиралью». И с мыслью, что Шариф знал и об этом, Лили вынырнула из омута. И почти сразу зазвенел ее телефон. — Не успела, — простонала Лили, хватая его. — Адам? — Я зайду за тобой через час, — услышала она его голос, — Таггарт уже на пути в Конференц-центр. — Хорошо, — с готовностью ответила Лили и отложила телефон. Что ей теперь делать с этим знанием про иллюминатов? Лили понятия не имела, как отреагирует Адам. Он уже доверяет ей, и пошатнет ли эта новость его доверие или нет, она не знала. Глубоко вздохнув, она опять полезла в свою сумочку. Документы, которые она нашла в сейфе «Шариф Индастриз», всегда были с ней, и сейчас Лили хотела еще раз взглянуть на отчет об операциях Адаму — вдруг там что-то есть про отсутствие синдрома дефицита Дэрроу. Но прежде чем Лили взяла отчет «Протез», на глаза ей сначала попался отчет доктора Рид о «пациенте Икс», и Лили застыла — сейчас она видела все по-другому. Адам появился чуть больше, чем через час. Лили уже спрятала омут памяти, выключила компьютер и сидела на диване, поджав по себя ноги и слушая мерное тиканье часов. В голову лезли чудовищные мысли, и Лили совершенно не знала, что ей теперь делать. Испуганно подскочив от звонка в дверь, она неудачно наступила на ногу и едва не упала. И так, прихрамывая, поспешила к двери, натягивая на лицо улыбку. — Ты готова? — спросил Адам, шагнув в квартиру. — Да, — Лили накинула куртку и, улыбнувшись, смахнула с пальто Адама первые снежинки. — У тебя все в порядке? — вдруг спросил он. — Да, — быстро ответила Лили, выходя из квартиры и закрывая дверь. — Ты какая-то бледная. — Просто... начиталась сегодня... про иллюминатов, — Лили на всякий случай понизила голос и понадеялась, что КАСИ у Адама отключен. Хотя она и не лгала ему.