Classified. В лабиринте секретных служб

Адам ткнул окурок в пепельницу и посмотрел в телевизор, но даже бейсбол не мог отвлечь от мысли, насколько пусто в квартире без Лили. И это несмотря на то, что иногда по вечерам она совершенно бесшумно сидела на диване и читала книгу, одно ее присутствие оживляло этот дом. Теперь же только дракончик тихо копошился в своей клетке. Но для Адама было важно, чтобы Лили не пропустила ни дня учебы из-за него, и потому он гнал от себя эти мысли. Знал, что если позволит им овладеть собой полностью и покажет это Лили, она и шагу в сторону не ступит. Но вот вещи Лили забрала не все. В каждой комнате осталось что-то, что напоминало о ней. В спальне на тумбочке — какой-то маленький стеклянный флакончик, видимо, выкатившийся из ее косметички. В ванной — пара ароматных бутылочек. В гостиной — заколка для волос и маленький блокнот, исписанный медицинскими терминами. Словно специально, чтобы куда бы Адам ни глянул, вспоминал о Лили. Хотя на самом деле ему и не нужны были визуальные "напоминалки". Поднявшись, он направился к кофеварке, а спустя мгновение инфолинк зафиксировал вызов от Алекс. — Есть какие-то новости? — заговорил Адам. — И не очень хорошие, Адам, — ответила Алекс. — Есть подозрения, что "Версалайф" готовит что-то новое для аугов. — Для аугов или против? — А сам как думаешь? — фыркнула она. — Госпиталь в Лондоне помнишь? Мы узнали, что "Версалайф" планирует провести там какой-то эксперимент. Протестировать на аугах новый препарат. Мне кажется, подопытные закончат так же, как Рукер. — Мы не можем что-либо предъявить только потому, что кому-то из нас что-то кажется, — хмуро произнес Адам, наливая кофе и думая о том, что не мешало бы лишний раз напомнить Лили быть осторожнее. — Я знаю. Но это еще один повод пристальнее следить за деятельностью "Версалайфа". И... может, все-таки попробуешь проникнуть в Клинок?.. — Без ключ-карты от хранилища? — перебил Адам. — Это невозможно. — Сейчас в банке настоящий хаос, — настаивала Алекс. — Ты видел в новостях, что его взломали? Адам усмехнулся в чашку. — Видел. И поэтому сейчас попасть в банк еще более проблематично. Достань мне пропуск, Алекс, и я выверну хранилище "Версалайфа" наизнанку. * * * Лондон Англия Спустя два дня Лили уже не находила себе места от тоски и, собрав все, что ей было необходимо для завтрашнего возвращения на практику к Норвуду, твердо сообщила маме, что отправляется в Прагу. Отца дома, к счастью, еще не было, и чтобы лишний раз его не нервировать, по его возвращению мама сможет соврать, что Лили уже спит. Хотя конечно, Лили знала, что врать отцу никто не станет. — Ты предупредила Адама? — спросила мама. — Я разговаривала с ним днем, — ответила Лили, но о том, что Адам не знает об их скорой встрече, умолчала. Хотелось сделать ему сюрприз. Но незачем маме это знать. — Все же... — мама вздохнула, и Лили уже догадывалась, что она сейчас скажет. — У вас такая разница в возрасте... — Она нам не мешает, — быстро произнесла Лили. — Пока да, — покивала мама и, поднявшись, достала что-то из шкафчика. — Вообще-то мне стоило дать тебе это еще неделю назад, когда ты с Джимом впервые отправилась в Прагу. Но я положилась на твое благоразумие. И, надеюсь, не ошиблась? Лили опустила взгляд на стеклянный пузырек, что мама держала в руках, узнавая в нем противозачаточное зелье, и сглотнула. — Не ошиблась, — ответила она, изо всех сил стараясь, чтобы голос не дрогнул. Лили даже на секунду в те две ночи не задумалась о том, что может забеременеть. Она полностью доверилась Адаму. Про зелье вспомнила позже. И хотела уже тихо стащить пару флаконов из Мунго, не решаясь в открытую попросить у матери. Но мама решила этот вопрос, как всегда, по-своему. И как всегда, все вышло куда лучше, чем опасалась Лили. Теперь оставалось только попытаться не сгореть от смущения, сообщая Адаму, что он может снять с себя эту ответственность. Появляться неожиданно прямо в квартире Лили не рискнула. Не то чтобы опасалась молниеносной реакции Адама, но все-таки ему, как и любому магглу, появление человека в дверях привычнее. И Лили немного подправила направление портала и переместилась к самой двери в квартиру Адама. Мантия скрыла ее от случайных взглядов, а на тихий хлопок на фоне постоянного грохота и выстрелов никто не обратил внимания. Достав ключ-карту, Лили коснулась ею замка и медленно приоткрыла дверь. Приглушенный желтый свет, просочившийся в темный уличный коридор, сразу дал понять, что Адам дома. Только непонятно было, почему он не реагирует на открывшуюся дверь. Шагнув в квартиру, Лили увидела тихо работающий телевизор, блики которого отражались на свободно свисающей с дивана черной руке. Закрывая за спиной дверь, Лили боролась с паникой. За неделю, что она провела с Адамом, он ни разу не засыпал вот так на диване в гостиной. Да и вообще она не видела его никогда сонным. Но сейчас он действительно спал. Лили тихо вздохнула и присела прямо на пол перед диваном, положив голову на сложенные руки и глядя на Адама. Нестерпимо сильно хотелось его поцеловать, но вот будить не хотелось совершенно. И она просто сидела, наслаждаясь близостью Адама, пока взвывший за окном дрон, не врезался в стену дома. Адам вздохнул, пошевелившись, и Лили, зная, что последовавшая за уничтоженным дроном перестрелка все равно его разбудит, подалась вперед и легонько прижалась к губам Адама. А через мгновение услышала, как взметнулась его рука, тихо жужжа сервомоторами. Адам моргнул и приподнялся на локте. — Лили? Что-то случилось? — Соскучилась, — улыбнулась она, с грустью отмечая, что он, как и она, первым делом думает о чем-то плохом. Адам заметно расслабился и, резко склонившись к Лили, обхватил ее и затащил на диван. И она с удовольствием вытянулась вдоль него. Возможно, перемещение из любой точки квартиры в спальню на руках Адама станет их традицией, но сейчас Лили не обхватывала его талию ногами. Сейчас он нес ее на руках, как после битвы с Барреттом. Разница была лишь в том, что тогда Лили могла только исподтишка любоваться чертами его лица, а теперь скользила ладошкой по любимой небритой щеке и не отрывалась от его губ. Прикосновения Адама всегда были контрастом тепла и холода, нежности и твердости, и Лили то выгибалась ему навстречу, то вздрагивала. Но вот про зелье сказать так и не осмелилась. Утром Адама разбудил звонок Миллера, и Лили, не выспавшейся и недовольной тем, что Адама выдернули из ее объятий, тоже пришлось подняться. Все равно она снова не заснула бы. И в госпитале настроение Лили не улучшилось. Один из пациентов, которых за ней накануне закрепил Норвуд, при виде Лили сразу же начал недовольно ворчать. Он ворчал и вчера, но вот сегодня Лили едва сдерживалась, чтобы не огрызнуться в ответ. — Я же говорил вчера вашему главному врачу, — шипел он, пока Лили измеряла ему давление, — чтобы мной занимался только он. — Скайлар? — поинтересовалась Лили, пряча усмешку. — Какой Скайлар? — возмутился мужчина, впиваясь в Лили раздраженным взглядом. — Норвуд. Вы даже не знаете элементарного! И как только таких безмозглых девчонок к людям пускают?! — Пирс Скайлар — наш главный врач, — ответила Лили, проглатывая обиду, — а доктор Норвуд — заведующий отделением черепно-мозговых травм. И если он не отреагировал на ваше требование, значит, меня можно пускать к людям. Жалобы сегодня есть какие-нибудь? — Да, меня не устраивает мой лечащий врач. — Мистер Лэндис, ваше упрямство ни к чему хорошему не приведет. Два дня назад для вас вызывали гастроэнтеролога. Сегодня вы как себя чувствуете? Тошнота есть? — Пока вы не пришли, тошноты не было, — огрызнулся Лэндис. Лили тихо вздохнула и заметила, как он, поморщившись потер ладонью грудь. — Значит, тошнота и боль в желудке, — кивнула Лили, делая отметку в своем планшете. — Даже не вздумайте назначать мне лечение, — рявкнул он. — Да с удовольствием, — едва слышно пробормотала Лили, выходя из палаты. — Хизер? — она нависла на столом медсестры, опираясь на перегородку. — Доктор Норвуд уже закончил операцию? Та кивнула, сосредоточенно глядя в экран монитора, а потом поднял взгляд на Лили. — Еще только полдень, а ты уже такая мрачная? — Да это все тот придурок из триста третьей. — Лили, мы не оскорбляем пациентов, — улыбнулась Хизер. — Но он просто... — Я знаю, — перебила Хизер все с той же улыбкой, — и не спорю, но вслух мы это не говорим. Лили покивала и посмотрела в сторону ординаторской. — Пойду получу одобрение... — При шефе только не назови Лэндиса придурком, — хохотнула Хизер. — Он уставший после тяжелой операции. Тебе может хорошенько влететь. Кеннет, например, уже получил, — закончила она шепотом. — Я осторожно, — улыбнулась Лили. — Чем колоть эту язву планируешь? — спросила Хизер, поднимаясь. — Омез и церукал, — ответила Лили. — Как уже назначал гастроэнтеролог. Хотя конечно, Лэндис заявляет, что его тошнит не от язвенной болезни желудка, а от меня. Хизер фыркнула, кивнула с многозначительным видом и направилась в сторону процедурного. А Лили поспешила к Норвуду. Он обнаружился за своим столом, составлял протокол операции, быстро скользя пальцами одной руки по сенсорной клавиатуре, а другой — устало потирая переносицу. — Доктор Норвуд? — тихо позвала Лили и, когда он, не поворачиваясь, вопросительно мотнул головой, продолжила: — У Лэндиса из триста третьей снова боли и тошнота. Гастроэнтеролог назначал омез и церукал. Сегодня я это повторю? Норвуд ответил не сразу. То ли задумался, то ли пытался вспомнить, о ком шла речь, но спустя пару мгновений кивнул. — Да, повтори. Если лучше не станет, сообщишь. Лучше Лэндису стало уже через десять минут, и Лили с облегчением уселась на стул на посту рядом с Хизер. — А теперь рассказывай, — вдруг требовательно заявила медсестра. — Что рассказывать? — напряженно спросила Лили. — Какое счастливое событие настигло тебя за время твоих коротких каникул? — она чуть подтолкнула Лили в бок локтем. — Счастливое событие? — Да брось, Лили. Ты здесь уже два года, и все эти два года в твоих глазах была такая тоска, что впору было самой повеситься. А сейчас блестят так, что слепят. Лили опустила голову, прикусывая губу, чтобы не расплыться в широкой и глупой улыбке. — Ну... просто... Два года один очень важный для меня человек считался погибшим. А две недели назад оказалось... что это не так. Хитрая улыбка медленно исчезла с лица Хизер. — Ого... Не думала, что все настолько серьезно. — Очень, — со смешком выдохнула Лили и тут же спохватилась, запуская руку в карман голубой формы. — Кстати, пойду-ка я ему позвоню. Уединившись в пока пустующей дежурке, Лили достала из кармана телефон, испытывая желание пожаловаться Адаму на неблагодарного и грубого пациента, но, услышав, что Адам в Дрездене, сразу об этом забыла. И следующую неделю ей пришлось довольствоваться лишь общением по телефону, которое часто проходило на фоне грохота выстрелов. "Стеклянный дом" в Дрездене никогда не отличался тишиной, и Интерпол, решивший в очередной раз попытаться навести там порядок, вновь увяз в вечной перестрелке. Лэндиса выписали, и Лили надеялась, что хотя бы в ближайшее время в отделении не появится очередной вечно всем недовольный пациент. Но вот Адам все никак не возвращался, и Лили уже едва справлялась с тоской по нему, пока ее неожиданно не отвлек от переживаний Норвуд. О том, что на днях состоится конференция по поводу проведения в госпитале эксперимента с применением нового препарата для аугов, Лили знала. Вот только Норвуд сказал ей, что лично Боб Пейдж распорядился, чтобы на этой конференции присутствовала она. И при этом он так пристально смотрел ей в глаза, что Лили заподозрила у него способности к легилименции. — А если я не хочу? — робко отозвалась она. — И я не совсем понимаю, какое я имею отношение к личным распоряжения Боба Пейджа. Когда Лили научилась так врать, она и сама не заметила, но посвящать в свои планы людей — все равно что приговаривать их к смерти. — Я думал, ты мне это объяснишь, — сказал Норвуд, опираясь бедром о спинку дивана в ординаторской и складывая руки на груди. — Если бы я понимала, что происходит, то конечно, а так... — Лили пожала плечами. — Можно я просто не пойду? Наверняка меня с кем-то перепутали. — Нет, не перепутали, — качнул головой Норвуд. — Видимо, слухи о твоих способностях как практиканта вышли далеко за пределы этого госпиталя. С другой стороны, — он оттолкнулся от дивана и направился к своему столу, — тебе будет полезно побывать на подобном мероприятии. Лили промолчала, наблюдая за ним, а в голову уже лезли непрошенные мысли. Все два года она безоговорочно доверяла Норвуду, но что если и он ведет двойную игру? Лили сделала небольшой шаг вперед. — Вы знаете, что это за препарат будущего? — осторожно спросила она. Норвуд поднял крышку ноутбука и посмотрел на Лили. — Нет. И я заранее настроен скептически. * * * Представители "Версалайф" вызывали трепет одним только своим видом. Правда, только у провожающих их томными взглядами молоденьких медсестер. Матерые красавцы были способны заговорить кого угодно и внушить что угодно. Возможно, поэтому Норвуд был так раздражен с самого утра. А возможно, потому, что знал, что отказать "Версалайфу" в проведении эксперимента с участием аугментированных людей он не сможет. И главврач не сможет. Лили он посадил рядом с собой, и пока медицинские представители подготавливали планшеты и голограммы для конференции, а врачи переговаривались между собой, она воспользовалась шумом и зажала клавишу на наушнике. — Да, Лили, — Адам как всегда отзывался моментально. — У меня здесь представители "Версалайфа", — тихо заговорила Лили, опуская голову, чтобы никто не заметил ее разговора. — Не хочешь лично послушать все, что они будут рассказывать? — С удовольствием, — ответил Адам, — но... С его стороны что-то оглушительно громыхнуло, и Лили вздрогнула от неожиданности и слишком громкого звука, но, к счастью, никто вроде этого не заметил. — Адам? — Но сейчас не самое подходящее время. С большим удовольствием потом послушаю тебя. — Хорошо, — шепнула Лили. — Не буду тебя отвлекать. Она выпрямилась и снова огляделась. Среди опытных врачей ей было не по себе, и Лили опять стала пытаться отыскать причину, по которой Пейдж дал команду привести ее на эту конференцию. Что она должна здесь услышать? И она даже не заметила, как в ее руках оказался планшет, экран которого пестрел яркими картинками, демонстрирующими новый препарат. Взгляд Лили замер на изображении упаковки. Продолговатая белоснежная коробка, с правой стороны которой словно в чистой голубой морской волне красовалась молекула ДНК, окутанная прозрачными воздушными пузырьками. Левее мягким, приятным глазу шрифтом было написано "БиоНейрин". Зеленый цвет букв, казалось, переливался, как если бы молодая сочная травка слегка шевелилась от летнего ветерка. Лили зажмурилась на пару секунд и снова открыла глаза. — ...в свете произошедшей катастрофы, — уже разливался по конференц-залу бархатный голос представителя "Версалайфа", — очень важно оставаться людьми и протянуть руку помощи всем нуждающимся. И фармакологическая компания "Версалайф" выражает глубокую благодарность всем вам — единственным, кто не отвернулся от аугментированных людей. "Версалайф" продолжает заботиться об улучшении качества жизни и здоровья аугментированных людей, и компания уверена, что благодаря вам в ближайшем будущем наконец прекратятся их страдания. Он развернулся вполоборота, делая шаг в сторону, и рядом с ним появилась яркая голограмма упаковки нового препарата. — Фармкомпания "Версалайф" представляет вам новейший препарат, призванный существенно улучшить качество жизни и здоровья аугментированных людей. БиоНейрин. Фармако-терапевтическая группа — нейросупрессоры. Клинико-фармакологическая группа — ингибиторы отторжения имплантов, подгруппа группы — астроглиальные супрессоры. Еженедельное применение БиоНейрина заметно снижает симптомы синдрома дефицита Дерроу, и спустя уже три месяца необходимая частота приема Нейропозина снизится с четырех раз в месяц до одного раза в месяц. И в последствии необходимость в Нейропозине будет продолжать снижаться. Норвуд вздохнул, и Лили искоса на него глянула. Он отшвырнул планшет с рекламой на близстоящий столик и, сложив руки на груди, хмуро уставился на фармпредставителей. — БиоНейрин, — без остановки продолжал тот, — нейросупрессор избирательного действия. Механизм его действия связан с подавлением роста клеток глиальной ткани — астроглиев. При этом, действуя избирательно, БиоНейрин супрессирует рост только тех астроглиев, которые имеют контакт с искусственными нервными окончаниями имплантов. Таким образом возникает подавление роста глиальной ткани без поражения здоровых клеток глиальной ткани нервной системы. Тем самым не подавляя иммунитет пациента. Что доказано в опытах на мышах в девяти с половиной случаев из десяти. — А что случилось с оставшейся половиной мыши? — Лили недоуменно посмотрела на Норвуда. Он лишь усмехнулся, пожав плечами. — Иммуномодулирующий эффект препарата БиоНейрин обусловлен его способностью стимулировать В-лимфоциты, активизировать Т-хелперы и клетки моноцитарно-макрофагальной системы. Препарат ускоряет энергетический метаболизм внутри клетки, синтез РНК и ДНК. В опытах на обезьянах в десяти случаев из десяти доказано, что активация клеточного иммунитета препаратом БиоНейрин повышает способность естественных киллеров воздействовать на клетки, пораженные вирусами, хламидиями, золотистым стафилококком, кишечной палочкой, хеликобактером и другими. БиоНейрин стимулирует репаративные и регенераторные процессы. Препарат обладает противовоспалительным, противоопухолевым, противоаллергическим и детоксицирующим действием, а также антиоксидантными и мембраностабилизирующими свойствами. Лили в такое чудо не верила и продолжала мрачно наблюдать за распинающимися представителями "Версалайфа". Врачи сидели тихо. Норвуд постукивал пальцем по подлокотнику. — На данный момент наличием противопоказаний может являться лишь эпистасус у пациента. Поскольку в одном случае из десяти при проведении эксперимента на обезьянах эксперимент лечением БиоНейрина был признан неудачным с отсутствием положительной динамики в лабораторных данных плазмы крови по биохимическим показателям. Как выяснилось позже, у подопытной обезьяны была диагностирована эпилепсия, что было доказано на аутопсии и не является побочным фактором действия БиоНейрина. В целом же опыты на мышах и обезьянах доказывают минимум побочных действий препарата при хорошей переносимости. При этом, ввиду разной фармакинетики, нельзя исключать возможный риск развития побочных явлений у человека. Но необходимо помнить, что любые побочные явления не могут считаться связанными с приемом БиоНейрина, поскольку требуют подтверждения in vitro или по наличию еще одного реципиента или нескольких реципиентов со схожими побочными явлениями... В какой-то момент Лили показалось, что врачи безоговорочно поверили во все, что уже час рассказывают представители. Но только до того момента, когда те, ослепительно улыбаясь, предложили врачам задать все интересующие их вопросы. К удивлению Лили, озвученные вопросы мучили и ее. Но один все никак не озвучили, и она осторожно поглядывала на Норвуда, не решаясь отвлечь его своими сомнениями. Но, видимо, он заметил ее нервозность. — Что ты крутишься? — Их протокол клинического исследования не предусматривает использование плацебо, — тут же зашептала Лили, постукивая пальцем по планшету. — Юную леди что-то беспокоит? — приторно сладким тоном поинтересовался представитель, и Лили, вздрогнув, резко обернулась. В ее планы не входило привлекать их внимание, она и так ощущала себя здесь совершенно лишней и волновалась, что врачи отделения придумают для себя определенную причину ее присутствия на подобной конференции. — Протокол не предусматривает использование плацебо, — громко произнес Норвуд, переводя все внимание на себя, пока Лили пыталась спрятаться за планшетом. — Применение плацебо связано с обманом пациента, — без паузы заговорил представитель, — так как его заставляют думать, будто он получает активное лечение. Назначение плацебо может подорвать доверие пациента к вам, как к врачу, и фармакологической компании. А компания "Версалайф" дорожит доверием каждого пациента и своей репутацией. При этом, как я уже сегодня говорил, для "Версалайф" соблюдение прав человека, а также принципов добровольного информированного согласия является наибольшим приоритетом в своих исследованиях. Для нашей фармакологической компании обман пациента в любом виде — недопустим. Лили тихо фыркнула, качнув головой. — Мне необходим специфический антидот для случая передозировки, — продолжил Норвуд и, не давая представителю снова завести свою пластинку про "самую прекрасную в мире фармакологическую компанию", повысил голос: — Вы сообщаете нам, что взаимодействие БиоНейрина с другими препаратами еще не изучено, и собираетесь снабжать нас однодозовыми шприцами. Кто даст нам гарантии того, что ни в одном шприце не окажется дозы, выше указанной? — Компания "Версалайф"... — Все здесь присутствующие уже уяснили, насколько прекрасна ваша компания, — перебил его Норвуд, все больше раздражаясь. — Но эксперимент будет проходить с участием не простых людей, а аугментированных. И это многое меняет. — Я напомню, что все пациенты будут двадцать четыре часа в сутки находиться под пристальным вниманием не только медицинского персонала вашей клиники, но и наших высококвалифицированных ученых и врачей, — ответил представитель, ни на секунду не убирая приторной полуулыбки с лица. — Откачивать их тоже будут ваши высококвалифицированные ученые? — поинтересовался Норвуд, и Лили заметила, как прежде смирно сидящие врачи заулыбались и закивали. — Мы готовы заверить вас, что в этом не будет никакой необходимости. — И все-таки как насчет антидота для БиоНейрина? — повторил свой вопрос Норвуд. — Специфического антидота нет, — ответил представитель, на миг взглянув в глаза Лили. — Зачем? Это же не яд. * * * Лили вздрогнула, когда за спиной хлопнула дверь, и смяла в руке яркую рекламную брошюру экспериментального БиоНейрина. — Что ты делаешь? — спросил Норвуд, проходя к своему столу. — Наверное, пытаюсь найти, в чем подвох, — несмело отозвалась Лили, откладывая брошюру на столик у дивана. — Не найдешь, — хмыкнул Норвуд. — Почему? — Лили внимательно на него посмотрела. — Если такая компания, как "Версалайф", захочет что-то скрыть — она скроет. — Вы словно знаете что-то такое, чего не знают остальные, — осторожно произнесла Лили. Норвуд лишь грустно усмехнулся и ударил пальцем по клавише на клавиатуре, выводя компьютер из спящего режима. — Там еще с десяток... подопытных пришли, — вздохнул он. — По возможности объясни им все, дай подписать договор, ну и... — Собрать полный анамнез на каждого, — улыбнулась Лили, поднимаясь. — Сделаю. — Сколько успеешь до конца смены, — кивнул Норвуд. — Могу задержаться, если понадобится. — Нет, тебе скоро зачет сдавать. Ты к нему готова? Я не буду делать тебе поблажек. Норвуд говорил серьезно, но Лили видела, что он едва сдерживает улыбку. — Хорошо, я поняла, — покивала она, толкая дверь. С Адамом уже две недели не получалось даже нормально поговорить, не то что увидеться. И это очень угнетало Лили. Она уже не просто скучала, она тосковала, ее мучила бессонница. Но в госпитале ей приходилось брать себя в руки, чтобы ни в коем случае не совершить ошибку и не потерять расположение доктора Норвуда. Закрытое крыло аугов Лили впервые за все время, проведенное в госпитале, видела таким заполненным. Но что еще больше ее удивило — ни один ауг даже не допускал мысли, что новый чудо препарат может оказаться в лучшем случае пустышкой. В чем сама Лили очень сомневалась. Указанный в формуле БиоНейрина литий не давал ей покоя. И что бы скользкие представители "Версалайфа" ни говорили, как бы ни убеждали, что в данном химическом соединении литий ведет себя ну совершенно по-другому, и какие бы доказательства — как эксперимент на девяти с половиной мышках — ни приводили, Лили все равно будет ждать начала катастрофы. В другой исход эксперимента она не верила. Представители "Версалайфа" тоже крутились в крыле аугов, с умным видом следуя за спиной врачей от ауга к аугу и что-то постоянно помечая в своих планшетах. Иногда они задавали и свои вопросы, чем неимоверно раздражали врачей. Лили незаметно юркнула в дальнюю палату, чтобы без лишних наблюдателей поговорить с аугами. Но дойдя до третьего из десяти находящихся там, она пожалела, что рядом никого нет из врачей или медсестер. Да кого угодно. Ауг, назвавшийся Полом Стоуном, вызывал у Лили слишком много подозрений. Он рассказал, что аугментировался вынужденно, когда из-за автомобильной аварии потерял руку. Но на вопрос Лили, к какому классу принадлежит его протез, Стоун ответил — третий, самый простой протез, "возвращающий" потерянную конечность, без каких-либо дополнительных модификаций. Вот только Лили узнала в нем военный киберпротез ТЮМ — видела эту модель в ноутбуке Адама, когда он просматривал какие-то данные, присланные Алекс. Еще какие-либо аугментации Стоун отрицал, и Лили знала, что никого из добровольцев врачи не могут заставить пройти компьютерную диагностику для выявления скрытых аугментаций. Почему-то это было одним из условий "Версалайфа". Но еще она знала, что Норвуд планирует максимально отключать аугментации, опасаясь последствий эксперимента. Стоун вел себя спокойно, но при этом довольно вызывающе и смело, в отличие от других аугов, словно знал что-то наперед. И Лили, дописывая его историю в своем планшете, намеревалась сразу же убраться из этой палаты и связаться с Адамом. Но ей даже не пришлось как-то объяснять свой побег ожидающим ее аугам, — вдалеке послышались громкие голоса, и она, занервничав еще больше, быстро выскочила в коридор. Норвуда в этом крыле не было, из людей "Версалайфа" — от силы трое. Крики доносились из самого отделения. Глянув на недоуменно переглядывающихся медсестер, Лили толкнула дверь и увидела Норвуда и окруживших его медицинских представителей. — Что происходит? — спросила Лили у замершей неподалеку медсестры и перевела взгляд в дальний конец коридора. Ответ "Какая-то очередная операция Интерпола" Лили уловила лишь краем сознания, глядя, как в распахнувшиеся двери быстро входит Миллер. А при виде скользнувшей за ним черной тени она почувствовала, как губы растягиваются в широкую счастливую улыбку, и тут же прикусила нижнюю губу, пряча улыбку. — Каким бы важным ни был ваш эксперимент, который еще даже не начался, — рычал Норвуд, — в любой момент Интерпол может забрать любого из аугментированных, и никто ему в этом не помешает! Агенты приближались стремительно, а Лили не сводила взгляда с Адама. Защитные линзы скрывали его глаза, но легкий наклон головы и едва заметный приподнятый уголок губ дал Лили понять, что и Адам смотрит именно на нее. Он прошел совсем близко, обдав Лили слабым потоком воздуха, в котором она почувствовала чуть уловимый знакомый запах. Норвуд с Адамом и Миллером скрылись за толстой дверью отдельного крыла, и Лили, крепче прижав к груди планшет, нагло юркнула следом. Это гиен "Версалайфа" Норвуд злобно выставил в отделение, ей же вряд ли скажет уйти. Тем более Лили непременно должна указать Адаму на подозрительного ауга. — ...у нас он тоже записан как Пол Стоун, — услышала она обрывок фразы Норвуда. Он быстро что-то пролистывал в планшете. — Сейчас посмотрю, в какой он палате... — Восьмой, — тихо подсказала Лили, ожидая реакцию шефа. Он обернулся резко, явно удивленный ее присутствием, но раздражения на его лице Лили не увидела, да и выставлять вон он ее не спешил, и она, глянув на Адама, снова посмотрела на Норвуда. Все-таки сообщать информацию лучше ему, чтобы ничем не выдать свои отношения с Адамом. Ни к чему о них знать всем. — Я только что разговаривала с ним. И он показался мне очень подозрительным. Странно спокоен и даже как-то расслаблен, по сравнению с остальными аугами. А еще он солгал по поводу своего протеза руки. Сказал, что это самый простой протез третьей категории, но... это военный имплант Тай Юн Медикал. — Военный? — переспросил Норвуд, заметно напрягшись. — Наш беглец, — кивнул Миллер Адаму. — Забираем. — Третий справа, — быстро подсказала Лили, посмотрев на Адама, но когда он распахнул дверь, испуганно застыла, увидев пустую кровать. И испугалась еще больше, когда все трое мужчин обернулись к ней с одним вопросом. — И где он? — Я не... не знаю, — пробормотала она. — Десять минут назад был здесь. — Ты оставляла открытой дверь? — строго спросил Норвуд. — Нет конечно. После того как я с ним поговорила, сразу вышла из палаты. Услышала ваши споры с представителями "Версалайфа" и прошла в отделение, но дверь я за собой сразу закрыла. Он бы не смог незаметно пройти. — Какие еще у него были импланты? — спросил Миллер. — Сказал, что никаких. — Маскировочный, — произнес Адам, глядя куда-то сквозь стену. — Стоун еще здесь. Не выходите из палаты, — он коснулся плеча Лили и слегка подтолкнул ее вперед, а сам быстро направился по коридору в самый его конец. Перестрелка хоть и была совсем короткой, но изрядно напугала остальных аугов, решивших, что эти двое пришли всех их перестрелять. А через полминуты к ногам Миллера упал вырубленный Адамом Стоун. — Это было у него в руках, — Адам продемонстрировал раскрытую ладонь, на которой лежали знакомые Лили шприцы — большой заряд энергии для клеточных батарей. — Он принес это с собой? — Нет, — покачал головой Норвуд, глядя на валяющегося Стоуна. — Все ауги тщательно обыскивались, им запрещено было что-либо проносить с собой. — Вы хотите сказать, — заговорил Миллер, — что он обчистил какое-то ваше хранилище? — Судя по тому, что я видел в Дрездене, — Адам ответил быстрее Норвуда, — вскрыть электронный замок для него — не проблема. — В том конце коридора и есть хранилище, в котором мы держим все, что связано с аугами, — произнес Норвуд. — Но там не один замок, и все они максимального, пятого уровня. — Не всех это способно остановить, — хмуро заметил Адам. — Надо осмотреть замки, чтобы убедиться, что они взломаны, — сказал Миллер. — Я могу помочь, — осторожно предложила Лили, задумав одну хитрость. И она сработала. — Займись этим, Дженсен, — скомандовал Миллер, — а мы пока поговорим с остальными аугами в восьмой палате. Просияв, Лили почти бегом бросилась к хранилищу, чтобы когда Адам шагнул внутрь следом за ней, кинуться ему на шею, припадая к любимым губам и чувствуя, как крепко он сжимает ее в объятиях. Почти две недели вдалеке от Адама показались адом, и Лили слегка царапнула его ногтями по щеке — хотелось вцепиться в него изо всех сил, слиться в одно целое, чтобы никогда больше не расставаться. — Я так соскучилась, — шепнула Лили ему в губы. — Почему ты не предупредил? — Этот визит не входил в наши планы, — ответил Адам, склоняясь ниже, скользнув губами по шее Лили. И выпрямился, по-прежнему крепко сжимая ее талию. — Когда мы уже опять сможем проводить совместные вечера у тебя дома? — Не знаю, милая. Из Лондона мы снова отправимся в Дрезден. Сообщение "Версалайфа" об их новом препарате всколыхнуло аугов что в Утулеке, что в "Стеклянном доме". Обстановка в Праге стала еще хуже. — Мне есть что тебе рассказать про этот препарат, — мрачно произнесла Лили. — Сам эксперимент начнется в следующем месяце, но честно говоря... мне страшно, Адам. — Все будет хорошо, — он погладил ее по щеке и поцеловал. — Но пообещай мне быть максимально осторожной. — Ты тоже, — парировала Лили, наслаждаясь его улыбкой. — Ради тебя что угодно, — шепнул он, касаясь ее губ, и в этот момент в коридоре послышались голоса Миллера и Норвуда. Лили вздрогнула, вспомнив о том, зачем она еще привела в хранилище Адама. Едва не простонав от осознания того, какой прекрасный момент она упускает, Лили быстро обернулась, отыскивая взглядом шкафчики со шприцами. И почти сразу же увидела, что один из них приоткрыт. — Адам, тот ауг действительно стащил отсюда инъекторы с киберэнергией. — И вскрыл замки с первой попытки, — кивнул он, когда Миллер уже появился у дверей, и обратился к Норвуду. — Вам необходима куда более лучшая защита. Лили, стоя рядом с Адамом, незаметно сжала его пальцы, поглаживая тыльную сторону его ладони. А когда разговор Миллера с Норвудом подошел к концу, сжала руку Адама сильнее. Очень не хотелось его отпускать. И потому она вышла в отделение вслед за ними, стараясь не очень явно пялиться в спину уходящего Адама, и грустно улыбнулась, когда у дверей Адам коротко оглянулся. Правда, когда до Лили донеслись женские голоса, улыбка исчезла с ее лица. Найдя взглядом переговаривающихся медсестер, Лили нахмурилась. — ...этот-то поинтереснее предыдущего агента, — говорила Оливия Эмили, процедурной медсестре, своей подружке и такой же ненавистнице аугов. — Жаль, что порченный. — Да от него такая энергия шла, что я и не заметила, что у него там прикручено, — хихикнула в ответ Эмили. — Секс ходячий. Вот бы и он у нас на эксперименте полежал. — Оливия, — едва не прошипела Лили, — ты уже закончила с документами? — Мелкая врача из себя строит, — фыркнула та, толкнув локтем в бок Эмили. — Как закончу, тогда свои бумажки и получишь. — Вот же сучка, — тихо выдохнула Лили, провожая медсестер взглядом. — Согласен, — неожиданно послышалось за спиной, и она вздрогнула, резко оборачиваясь. Рядом стоял Джон Коллинз, самый молодой хирург отделения. — Надеюсь, шеф просто ждет удачный повод, чтобы уволить ее. Терпеть не могу ее смены. — Наверное, я должна быть рада, что она не только меня ненавидит, — робко улыбнулась Лили, глядя в янтарно-карие глаза Джона. — Да она всех ненавидит, — хмыкнул он. — Не понятно только, откуда в ней столько злобы. Ладно, забудь. Надо с восьмой закончить, поможешь? — Джон улыбнулся. — Конечно, — с готовностью отозвалась Лили. Она сейчас на что угодно готова была отвлечься, лишь бы не думать о том, что такие, как Оливия и Эмили, захотели оказаться в постели ее Адама. Когда все новоприбывшие ауги были осмотрены, по отделению уже прогуливался полицейский патруль. Лили переоделась, готовясь идти домой, когда ее снова окликнул Джон. Ей нравилось проводить с ним свободные минуты в госпитале. Открытый, честный и добрый Джон был тем, к кому Лили не боялась подойти с самым, на ее взгляд, глупым вопросом. Обращаться по пустякам к Норвуду она побаивалась, зато Джон, работающий в госпитале всего третий год, еще хорошо помнил, каково это — быть практикантом в нейрохирургии. А еще Лили в нем нравилось то, что как бы он ей ни улыбался, как бы ни подшучивал или с хитрым взглядом угощал кофе, он никогда не переходил границы и не делал попыток пойти дальше дружеских отношений. Спустя два дня Лили уже не прогуливалась вечером медленным шагом до подземки, чтобы добраться домой по-маггловски. Она аппарировала из ближайшего укромного уголка, потому что самолет Интерпола должен был приземлиться в Праге уже через час. Оставив дома лишние вещи, Лили уже собралась активировать портал, но вспомнила о своей недавней покупке и, шагнув к комоду, открыла верхний ящик. Она с трудом могла вспомнить, как в один из вечеров, когда брела по центру Лондона, ноги занесли ее в магазин нижнего белья, но лежащий в ящике новенький комплект доказывал, что он все же реален. И сейчас, глядя на него, Лили понимала, как умудрилась его купить. Черный с золотистыми кружевными вставками... Он просто напомнил истосковавшейся Лили руки Адама. Она достала его, не зная, решится ли продемонстрировать его Адаму, спрятала в сумочку и активировала наконец портал. * * * Прага Чехия Вряд ли на свете можно было найти место более идеальное, чем диван в квартире Адама, на котором сейчас и сидела Лили, положив голову на твердое плечо. Уставший Адам медленно потягивал виски, рассказывая о том, с чем столкнулся Интерпол в последние недели. — И теперь ауги разделились на две половины, — негромко говорил он. — Одни верят в исцеление, которое подарит им "Версалайф", а другие, как и мы, ждут новый Инцидент. — Если бы только у меня была возможность стащить хотя бы одну дозу этого БиоНейрина, — пробормотала Лили. — Думаешь, представленная формула — обман? Тогда почему они не скрыли и литий? — Я не знаю. Я не знаю, чего от них ждать. Этот препарат выставлен настолько чудодейственным, что... — она вздохнула. — Что ты скорее бы поверила бы магию, чем в него? — усмехнулся Адам. — Да, — кивнула Лили, но сообразив, что именно сказал Адам, резко вскинула голову, собираясь возмутиться, но его смех тут же ее остудил. — Надо выяснить, где в Лондоне "Версалайф" будет хранить шприцы с этим чудом, пробраться туда и выкрасть, — сказал Адам настолько будничным тоном, что Лили только усмехнулась. — Но, — продолжил он уже с другой интонацией, — скорее всего, никакого хранилища в Лондоне нет. — Зато здесь есть, — Лили выпрямилась, глядя на Адама. — И если я смогу узнать, у кого из представителей компании имеется ключ-карта... — Даже не думай, — неожиданно строго произнес Адам. — Если тебя сразу не поймают, то вычислят позже. — Почему вычислят? — напряглась Лили. — Лили, — Адам поставил стакан на столик и погладил ее по щеке, — сомневаюсь, что иллюминаты оставили идею использовать тебя для каких-либо своих целей. У Лили по спине пробежал ощутимый холод, и ее дрожь не укрылась от глаз Адама. Он поцеловал ее, наклонившись. — Когда пропажа обнаружится, именно ты попадешь под их подозрение. — Может, еще доктор Норвуд? — ее голос слегка дрогнул. — У него же дочь аугментирована, и он вполне мог захотеть выяснить всю правду о препарате. — Конечно, — кивнул Адам, — но Норвуд не сможет проникнуть в Клинок. А я смогу. — Ты? — непонимающе переспросила Лили. — А ты считаешь, твои визиты сюда — тайна? Для тех-то, кто сами являются тайной, — усмехнулся Адам. Лили приоткрыла рот, но так и не смогла произнести ни звука. Единственное, что ей оставалось делать, — максимально выяснить все о том, что задумал "Версалайф", до того, как Адам узнает, что она — часть "Версалайфа". — Давай сменю тему, — снова заговорил Адам, притягивая Лили к себе, — пока ты окончательно не впала в панику. Она закрыла глаза и уткнулась носом в его шею. — Миллер дал мне пять выходных... — Правда? — сразу же встрепенулась Лили. — Да. И я хочу съездить к родителям. — А... — сникла Лили, расстроенно подумав о том, что снова несколько дней не увидит Адама. — В Детройт? — Нет, они уже давно переехали. В Траверс-сити. Детройт... не такой, каким был раньше. — А какой это штат? — Тот же Мичиган, другой конец штата. Небольшой курортный город. Там живет сестра отца со своей семьей, и мы часто ездили к ним. Каждый год своего детства я проводил лето на озере Мичиган. Ну... не считая первые пять лет жизни, конечно, — Адам хмыкнул. — А что, если попробовать вернуть тебе воспоминания? — спросила Лили. — Хотя бы одно крошечное воспоминание. Вдруг сможешь вспомнить имена родителей. — Мне бы с комплекса на Аляске все вспомнить, — Адам чуть поморщился и мотнул головой. — Траверс-сити очень отличается от многих других городов. Аугов там всегда было очень мало, ближайшая клиника "Протез" была в Детройте, почти в трехстах милях. — Не так уж и далеко, — задумчиво протянула Лили. — Да, но город совсем не изменился. Все такой же, каким я его помню. Это просто кусочек рая во всем этом адище. — Как раз то, что тебе нужно, — улыбнулась Лили. — Сможешь отдохнуть. И от грохота выстрелов, и от своей тяжелой брони, — она провела ладонью по груди Адама. — Поедешь со мной? — А можно? — ляпнула от неожиданности Лили. — Ты уже была у моих родителей, — Адам коротко рассмеялся, — и тогда ты не спрашивала у меня разрешения. — Тогда была совсем другая причина. И... О, боже... — Лили сползла ниже по дивану и закрыла руками лицо. — В чем дело? — сразу отреагировал Адам. — Они, наверное, меня ненавидят. Адам, поднеся к губам стакан, убрал его, не сделав глоток. — Интересно, почему? — Ну как... Я же пришла к ним и сказала, что их сын погиб. — А ненависть здесь причем? — Например, при том, что ты жив. — И в чем конкретно твоя вина? В том, что я мертв, или в том, что я жив? — усмехнулся Адам. — Лили, ты сегодня явно переутомилась. Нет никакой ненависти. Ты тогда сделала все очень правильно. И я тебе уже говорил об этом, — Адам притянул ее к себе. — Сейчас же у меня есть выходные, а у родителей через два дня годовщина. Но у тебя практика. — Закончилась сегодня, — Лили снова расплылась в улыбке. — До начала эксперимента только теория. Потом мне надо сдать зачет. И я уже полностью к нему готова, — быстро произнесла она, не давая Адаму вставить слово, — так что... сделаю себе больничный. — Ты уверена? — Адам, ты только что сам позвал меня с собой, а теперь пытаешься отговорить? — она провела пальцами по его короткой бородке и продолжила почти шепотом: — Те два года я только и делала, что училась, училась и училась. Порой мне даже кажется, что я прочитала уже всю возможную литературу. И от того, что я проведу несколько дней рядом с тобой, не беря в руки книгу, ничего не изменится. Она немного приподнялась и забралась на колени Адама, касаясь его губ коротким поцелуем. И он ответил ей, обхватывая ее талию и углубляя поцелуй. Практически сразу скользнул руками к пуговицам на рубашке Лили и быстро все расстегнул. Лили выгнулась, подставляя под поцелуи шею. Все-таки она надела тот новый комплект и сейчас, когда рука Адама легла на ее грудь, судорожно вдохнула. Сидеть на его ногах было ощутимо жестко, но Лили беспрерывно шевелилась, приподнималась, скользила бедрами по его бедрам, то чуть отстраняясь, то сильнее вжимаясь в него, зарывалась пальцами в волосы Адама, и уже тихо постанывала. Лишь сейчас она поняла, что ей не хватало не только присутствия Адама рядом, его голоса, его поцелуев. Ей не хватало и этих прикосновений — нежных и жестких, осторожных и властных. Адам скользнул рукой по ее спине, берясь за застежку белья, но остановился и, опалив шею Лили горячим дыханием, недовольно выдохнул: — Алекс, я занят. Лили замерла, возвращаясь в реальность. Адам убрал руку с ее спины и поцеловал в плечо. — Я знаю это, — раздраженно произнес он. — Пришли мне, я посмотрю, но пока рано о чем-либо говорить. Мы это уже обсуждали. Лили скользнула с его ног на диван и запахнула рубашку. Их еще ни разу вот так не прерывали, и она чувствовала себя очень неловко. Но потом глубоко вздохнула, сделала глоток вина из своего бокала и, поднявшись, зашла за спинку дивана. Положила ладони на плечи Адама и мягко сжала пальцы на горячей коже. Он откинул голову назад и закрыл глаза. Лили не знала, что так долго говорит ему Алекс, но успокаивающе провела кончиком пальца по его переносице вверх, разглаживая давно залегшую складку между бровей. Склонилась ниже, скользнула ладонями по его груди, поцеловала сначала в висок, потом в шею, провела губами по холодному импланту на шее и чуть царапнула зубами кожу на плече. Лили никогда не делала ничего подобного, но судя по расслабленному Адаму, делала она все правильно. — Хорошо, до связи, — уже совсем другим тоном выдохнул Адам, повернул голову, касаясь носом виска Лили, и поднялся, оказываясь возле нее настолько молниеносно, словно прошел сквозь диван. Сжал пальцами ее талию и, приподняв, посадил на мягкую спинку дивана, устраиваясь между ее ног, которыми Лили тут же обхватила его тело. Светло-сиреневую рубашку Адам практически сорвал с Лили и так же быстро сдернул с нее джинсы. Такого напора она еще у него не видела, но страшно не было. Наоборот, ей это нравилось. Нравилось ощущать силу железных пальцев... силу желания Адама. Ведь практически все, чего она хотела, — быть для него желанной. И только бормочущий за спиной телевизор вдруг стал резко мешать Лили полностью расслабиться. Помня про видеосвязь, она впервые занервничала, что кто-то сможет подключиться к камере Адама. — Адам, — выдохнула Лили, — телевизор... мало ли что... Он отстранился, видимо, для того, чтобы Лили смогла перевести дыхание. — Сейчас выключу, — ответил он, еще раз поцеловал ее и шагнул в сторону, чтобы обойти диван и дойти до столика, на котором лежал пульт. Лили спрыгнула со спинки дивана, чувствуя, что без поддержки Адама теряет равновесие, и посмотрела в сторону темной спальни. Идея поиграть с Адамом пришла в голову неожиданно. И скорее всего, ее привело вино, чуть затуманившее сознание Лили. Не оглядываясь, она быстро взбежала по маленькой лестнице за диваном и замерла в дверях спальни, приподняв одну ногу от холодного пола. Адам отбросил пульт на стол, обернулся и, увидев, что Лили уже нет на диване, усмехнулся, покачав головой. Лили почти дрожала от холода, но от вида медленно приближающегося к ней Адама по телу стало разливаться будоражащее тепло. Он щелкнул по дороге выключателем, гася свет, и в квартире стало совершенно темно. А Лили, словно кролик перед удавом, не могла оторваться от приближающихся светящихся золотистых глаз, чувствуя, как дыхание начинает учащаться, пока не охнула, вздрогнув всем телом, когда ее обвили холодные руки. — Пока я еще в состоянии разговаривать... — шепнула Лили, заставив себя разорвать поцелуй, и приоткрывая глаза. В полной темноте рядом со светящейся радужкой четко были видны эмблема "Шарифа" и серийный номер импланта. — Ты как-то спросил, чего не хватает в моей волшебной аптечке. Я еще постеснялась тогда тебе ответить. Не хватало лишь... — Лили облизнула губы. Пальцы Адама нежно поглаживали ее спину. — Не хватало противозачаточного зелья. Теперь оно у меня есть, и я просто хотела сказать, что... — Лили на миг отвела взгляд в сторону, — что ты можешь сбросить с себя эту ответственность. — Ты в этом зелье уверена? — спросил Адам. — Процентов на триста, — усмехнулась Лили, поднимаясь на носочки и крепче обнимая его за шею. — А еще, знаешь, здесь очень холодный пол. Прикроватные светильники освещали спальню привычным тусклым теплым светом. Почему-то именно это мелькнуло в голове Лили, когда вдруг Адам мягко, но быстро перевернул ее на живот. Это для нее было в новинку, и она вцепилась пальцами в одеяло. Ласки Адама были умопомрачительными, и Лили уткнулась лицом в кровать, заглушая стоны. Но вскоре зажмурилась сильнее и простонала уже от боли. Не сильная, но до сих пор, когда Адам медленно первый раз проникал в Лили, она еще присутствовала. Примерно с пару минут Лили всегда хмурилась и болезненно постанывала, но потом боль отступала, и уже ничто не мешало ей наслаждаться близостью Адама. Особенно в таком положении, когда он опирался на согнутые руки по обе стороны от Лили, и она могла уже вцепиться не в одеяло, а в его пальцы. Но этого оказалось мало, хотелось ощутить тепло его тела, и она тоже согнула руки в локтях, но приподнимаясь и прижимаясь спиной к его груди, откидывая голову на его плечо и задыхаясь от новых сильных ощущений. Хрипло выдохнув, Адам ускорил темп, и одна его ладонь легла на горло Лили. Мягко, невесомо, абсолютно не сжимая пальцы, но Лили вздрогнула и вскрикнула, едва ли не врасплох застигнутая неожиданной сильной разрядкой. Адам замедлился, практически останавливаясь, давая ей отдышаться, и она упала на кровать. А когда он снова двинулся, инстинктивно приподняла бедра ему навстречу и не сразу поняла, что Адам тянет ее назад, ставя на колени. А потом сжал рукой грудь и вынудил Лили выпрямиться, прижимая спиной к себе. Каждый секс с Адамом заканчивался для Лили полуобморочным состоянием, но то, что в эту ночь она после всего просто отключилась, Лили поняла утром, когда с трудом открыла глаза под звон своего будильника в телефоне. Адам — судя по тому, как он медленно провел ладонью по лицу, — тоже был только разбужен. Лили пошевелилась, придвигаясь ближе к нему, и поняла, что на ней нет ее привычной пижамки. Спать голышом она не любила. — Я что... вырубилась ночью? — шепнула Лили. — Да, — усмехнулся Адам, целуя ее в лоб. — Какой кошмар, — простонала Лили. — Разве? — со смешком произнес Адам и сел. — Ты не опоздаешь на учебу? — Если встану прямо сейчас, то нет, — пробормотала Лили. Спать хотелось, поспала она от силы часа четыре и мечтала сейчас только о том, чтобы повернуться на другой бок и заснуть. Но пришлось заставить себя встать с кровати. Контрастный душ немного взбодрил, Адам сунул под нос чашку горячего ароматного кофе, и Лили наконец-то перестала мучиться из-за сонливости. Только вот то, что она уснула в постели, не давало ей покоя. Радовало только то, что не отрубилась в середине процесса. Но Адам был вчера прав — она действительно сильно устала за последние дни. Тем более что из-за тоски по нему плохо спала. Сделав глоток кофе, Лили подошла к сидящему у кухонного стола-острова Адаму и прижалась к нему. — Когда ты планируешь уезжать? — спросила она, увидев, что он оформляет билеты на самолет. — На ночном рейсе. — Я успею все сделать, — улыбнулась Лили. — Хочу взять тебе билет бизнес-класса, — сказал Адам. — Отдельно от тебя? Почему? — возмутилась она, ставя чашку на стол. — Лили, лететь девять часов. — Ну и что. Это будут всего лишь дополнительные девять часов, что я проведу рядом с тобой. Даже не вздумай брать мне билет в бизнес-класс, — Лили посмотрела на часы. — Надеюсь, когда вернусь, ты будешь дома? Притвориться больной, обратившись в клинику, Лили смогла запросто. Достаточно было выпить одно противное зелье, единственное, на которое ее организм реагировал почему-то очень бурно — кашель, слезящиеся глаза, — в этот раз даже поднялась температура. Помучившись от всего этого во время приема, Лили при первой же возможности выпила другое зелье, при этом с ужасом вспомнив, что про противозачаточное-то она совсем забыла. И сразу же поставила в телефоне ежедневную "напоминалку". Принимать зелье следовало в течение двадцати четырех часов после секса и не позже. Конечно, Лили не могла знать наперед, будет ли у них с Адамом подобное каждый день, но лучше уж пусть зелье напомнит о себе лишний раз, чем пропустить хоть один. Следующим шагом Лили было — предупредить куратора своей университетской группы. Она отправила ей копию предварительного диагноза, поставленного врачом, и наконец направилась домой. Сообщать о поездке своим родителям Лили не стала. И чтобы не волновать их попусту, и чтобы избежать лишних вопросов. Собрала необходимые вещи и села на кровать. Что бы Адам ни говорил, но она очень волновалась перед встречей с его родителями. Да, ее вины нет в том, что информация о гибели Адама оказалась ложной, но все равно именно она, Лили, донесла до них эту информацию. И теперь ее мучили угрызения совести. Она даже не могла увести мысли в другую сторону и подумать о том, какое прекрасное путешествие ее ждет вместе с любимым. * * * Траверс-сити Мичиган США В Траверс-сити было заметно холоднее, чем в Праге, и Лили, поежась, подняла шарф выше, натягивая его на нос. И пока Адам забирал вещи, осмотрелась. В аэропорту было многолюдно, но, бегло оглядывая людей, Лили так и не увидела ни одного ауга. Хотя может, конечно, у кого-то и были небольшие импланты, скрывающиеся под одеждой. Но все равно такого количества аугментированных, как в Праге или Лондоне, не было точно. Но что самое приятное, никто из людей не шарахался от Адама. Даже полицейские спокойно прошли мимо, не потребовав показать документы. — Я словно попала в какую-то параллельную вселенную, — заговорила Лили, когда Адам подошел к ней, — где аугментированные и обычные люди живут в мире и согласии. И боюсь, мне не захочется отсюда уезжать. — Придется, — усмехнулся Адам. — В местных больницах нет нейрохирургического отделения. Он открыл ей дверцу такси, и Лили юркнула в теплый салон. Она старалась не показывать Адаму свое волнение, но это стало в разы сложнее, когда он между делом сказал, что не сообщал родителям, что приедет не один. Эта новость Лили не обрадовала, и тревожности прибавилось. Правда, глядя в окно машины, она все больше влюблялась в этот город. Чистый, уютный, настолько отличный от того же Детройта, что Лили все сложнее было поверить в то, что это не сон. Такси остановилось возле нескольких небольших частных магазинчиков, и Лили, несмотря на просьбу Адама подождать его в машине, быстро выскочила из салона следом за ним. И приятно удивилась, узнав, что Адам направляется в цветочный магазин, чтобы купить маме букет. А через минуту она удивилась еще больше, когда миловидная женщина лет пятидесяти или чуть больше поспешила из-за прилавка навстречу Адаму и обняла его со счастливой улыбкой. — Как же давно я тебя не видела, — ворковала она, похлопав Адама по груди. — Но я тебя ждала, — хитро улыбнулась она и вернулась за прилавок, принимаясь копошиться среди букетов. — Недавно разговаривала с Мардж, она была так рада, что ты скоро к ним приедешь. Ну а я знала, что мимо меня ты не пройдешь, — она хохотнула и, быстро связав собранный букет, протянула его Адаму. — Все, как обычно. — Спасибо, Грейс, — отозвался Адам. Лили оглянулась, вдыхая потрясающий насыщенный цветочный аромат, и прослушала то, как Адам объяснил этой Грейс ее присутствие. Но улыбалась она ей так же радостно. — Я же этого здоровяка с пяти лет знаю, — говорила Грейс, хлопнув Адама по плечу. — Такой был сладкий малыш, — она засмеялась. — А как вымахал! Ну весь в отца. Лили заметила, как Адам опустил взгляд. Сама того не зная, Грейс надавила на больное. Но надолго она не задержала. Попричитала, что Адам редко приезжает, хитро подмигнула Лили и весело помахала рукой вслед. Сев в такси, Лили тут же повернулась к Адаму. — Ты, конечно, говорил, что ты каждое лето здесь бывал, но ты не говорил, что... — Что меня здесь многие знают? — улыбнулся он и неожиданно протянул Лили букет из коротких разноцветных розочек. Лили обрадованно схватила его, сразу зарываясь носом в бархатные лепестки. — Какой красивый, — пробормотала она и поцеловала Адама. — Но как ты умудрился его незаметно взять? "Дженсен-стиль", да? — хохотнула Лили. Он с усмешкой пожал плечами. Подходя к светло-бежевому двухэтажному дому, Лили затаила дыхание. А у самых дверей и вовсе спряталась за спиной Адама, наблюдая, как радостно миссис Дженсен его обнимает. Лили даже невольно улыбнулась, подумав о том, как, наверное, он морально отдыхает в родительском доме, где его действительно искренне любят. — Я вам кое-кого привез, — неожиданно для углубившейся в свои мысли Лили произнес Адам и обернулся, приобнимая ее за плечи и подталкивая вперед. Лили успела заметить, как резко улыбка сошла с лица миссис Дженсен, уступая место тревоге, но спустя несколько секунд, узнав Лили, она заметно расслабилась. — Боже... Лили, — она сжала ее руку, увлекая за собой в дом. — Повзрослела-то как. Ты даже не представляешь, как я рада тебя видеть. Значит, Адам все-таки перестал упираться и связался с тобой? Лили коротко глянула на него. — Можно и так сказать, — выдавила она из себя с улыбкой, думая, насколько правильно она поняла миссис Дженсен. Родители убеждали его позвонить ей, а он отказывался? Если это так, то новость эта не очень приятная. * * * Лили зашла на кухню, где находилась миссис Дженсен, оставив Адама что-то бурно обсуждать с отцом. Ей хотелось побольше разузнать о тех днях, пока она еще не знала, что Адам жив. — Может, я могу чем-то помочь? — спросила она. — Нет, спасибо, — улыбнулась миссис Дженсен. — Отдохни после перелета. Из гостиной донеслись громкие голоса, и Лили взволнованно обернулась. — Не беспокойся, — заговорила Марджери, — они иногда бывают такими шумными, — она присела за стол напротив Лили и внимательно на нее посмотрела. — Адам ведь не звонил тебе, да? Лили моргнула, напряженно пытаясь предугадать, о чем сейчас пойдет речь. — Как вы догадались? — спросила она. Уголки губ чуть дрогнули в осторожной улыбке. — Я хорошо знаю Адама, — улыбнулась миссис Дженсен, и Лили вздохнула. — Мне позвонил Притчард. Начальник кибербезопасности "Шарифа". Они с Адамом не очень ладили, но... В общем, он позвонил мне в сентябре и сказал, что Адам вышел на связь. До сих пор перед глазами стоит тот день. — И тогда ты сама ему позвонила? — Нет, у меня был другой телефон, и доступа к инфолинку Адама не было. Я поехала в Прагу. — Господи... Одна? В Прагу? — С братом, — улыбнулась Лили. — Но его я отправила оформлять номер в гостинице, а сама ждала Адама у дома. Это было в день взрыва на вокзале. Мы вышли из здания за пару минут до катастрофы. Миссис Дженсен мрачно качнула головой. — Так что... я снова ему навязалась, — тихо закончила Лили, неожиданно для себя осознавая это и опуская взгляд в стол. — Навязалась? — усмехнулась Марджери. — В таком случае он бы не привез тебя сюда, а нашел бы сотню способов от тебя избавиться. Пойдем, — она поднялась и вручила Лили бутылку вина. Лили прошла в гостиную и, обходя диван, на котором сидел Адам, не заметила, как лежащий там плед зацепился за карман ее джинсов. Обернулась она только на какой-то негромкий стук и с ужасом увидела свою волшебную палочку, лежащую на полу. Схватив ее, Лили в панике понимала, что миссис Дженсен не могла не заметить этого, идя следом. Встретившись с вопросительным взглядом Адама, не понимающего, что ее так напугало, она быстро села на диван рядом с ним, пряча палочку между ними. — Спокойно, — едва слышно шепнул Адам, проследив за ее действиями. — Из чего она у тебя? — вдруг спросила Марджери, и Лили вскинула на нее широко распахнутые глаза. — Что? — Твоя палочка, — повторила она. — Из чего она? Лили бросила быстрый растерянный взгляд на Адама, пытаясь понять, слышит ли он то же, что и она, и увидела, как он напряженно смотрит на Марджери. — Мам? Это Лили убедило, что он тоже это слышал, и она снова посмотрела на грустно улыбающуюся миссис Дженсен. — Ты же знаешь, Адам, что это за предмет? — заговорила она. — Не пойму, откуда ты это знаешь, — ответил он. — Моя была из дуба, — сказала Марджери. — А в сердцевине волос единорога. Значит, я была права, — она посмотрела она Лили, — ты не тезка дочери Гарри Поттера. — Вы учились в Хогвартсе? — едва ли не шепотом произнесла Лили. — Нет, в Ильвермони, конечно. Но всего год. — Почему? — спросил Адам. Лили могла представить себе, насколько он шокирован такой новостью. Впрочем, и она сама такого не ожидала. — Потому что потом отец узнал, что моя мать... — она хмыкнула, — ведьма. — То есть... — Адам замолчал, а Лили тихо незаметно вздохнула, понимая, какая картина сейчас вырисовывается в его голове. — Тебе тогда было двенадцать? — Да, — в голосе Марджери четко звучала тоска. — Поэтому за все годы меня и не смогли вылечить. Это не обычное какое-то психическое заболевание. Из-за пережитого потрясения у меня случился сильнейший магический всплеск, приведший к магическому же истощению. С того дня моя волшебная палочка стала для меня не более чем обычной деревяшкой. — Господи... — Адам провел ладонью по лицу и глянул на спокойно сидящего отца. — И ты это знал? — Да. Конечно, не с самого первого дня знакомства. — Почему мне не рассказали? — Чтобы ты задался вопросом, почему не унаследовал магические способности? — ответила Марджери. — А вскоре и вовсе догадался бы, что мы не твои настоящие родители? Мы ведь мечтали, что ты вообще никогда об этом не узнаешь. Но другие решили все за нас, — тихо закончила она.