Classified. В лабиринте секретных служб

В отличие от Адама, Лили новость о том, что миссис Дженсен — магглорожденная, очень вдохновила. А именно тем, что Лили вполне сможет помочь ей "слезть" наконец с таблеток. Магию, конечно, не вернуть, но если бы давным-давно маги не бросили в беде осиротевшего сквиба, эти таблетки и не понадобились бы. Сейчас Лили уже продумывала, как отыскать американскую магическую клинику, и главное — убедить миссис Дженсен пройти лечение. Адам же явно не был рад этим вновь вскрывшимся обстоятельствам. И Лили не могла понять, что ему не понравилось больше — то, что его мать родилась волшебницей, или то, что из-за магии она лишилась семьи, да и нормальной жизни в общем. Первый день в гостях у Дженсенов пролетел почти незаметно. Артур после обеда — с добродушной улыбкой и словами "Повезло же обоим нарваться на ведьм" — увел куда-то Адама, и Лили осталась наедине с Марджери. И первая же ее фраза заставила Лили застыть в напряжении. — И что же на самом деле привело тебя в Детройт два года назад? — Нейроимпланты, — сразу ответила Лили. — В Европе было несколько небольших компаний, производящих импланты. Лили нервно выдохнула, начиная подозревать, к чему клонит миссис Дженсен. — Послушайте, я не Меган. У меня совершенно другая цель. — Какая? Почему именно Детройт? — Из-за Шарифа, — вздохнула Лили. Она понимала недоверие Марджери, но не могла отогнать от себя мысль о том, что это было довольно неприятно. Она ведь действительно ни за что на свете не причинит вред Адаму. — После несчастного случая с моим отцом, когда он едва не потерял руку из-за аугментированного ауга, я поняла наконец, чем хочу заниматься в жизни. Тогда отец показал мне бумаги, которые хранились в семье Поттеров столетиями. Мой предок, Абрахам Поттер, был... — Я знаю, кем он был, — перебила Марджери. — Да, но... Но он был не только одним из двенадцати первых авроров, — медленно произнесла Лили, внимательно глядя на миссис Дженсен. — Он был одним из иллюминатов. — Что? — едва слышно выдохнула Марджери. — И судя по записям, которые дошли до нас, его очень интересовало изменение человеческого тела. А его лучшего друга звали Бенеш Шариф. И несмотря на то, что прошло очень много лет, сменилось несколько поколений, Дэвид Шариф знает о магах. Поэтому я отправилась в Детройт. Поговорить с Шарифом. Я... — Лили вздохнула, поерзав в кресле. — Я хотела все изучить об имплантах и создать отдельные для магов. Потому что магия не "видит" искусственные руки или ноги. Аврорам стало в разы сложнее, преступность в Англии вышла на новый уровень. И становилось все хуже и хуже. Но я не успела... Вернулась через полгода и почти сразу угодила в тот кошмар в Милуоки. А потом... — Лили посмотрела в сторону высокого камина, на котором стояло несколько фотографий Адама, и перевела взгляд на Марджери, — я увидела Адама. И желание доказать ему, что я никаким образом не причастна ко всем этим нападениям, вышло на первый план. А вскоре уже и вовсе стало не до имплантов. — А чем закончилась история твоего предка? — Я думаю, что его убили. Я искала о нем информацию везде, где только можно было найти хотя бы одно предложение. Но все обрывается слишком резко. Будто какую-то информацию уничтожили. Знаю только одно — до преклонных лет он не дожил. Но... его история не закончилась, — Лили замолчала, понимая, что вот-вот скажет лишнее, но внимательный взгляд миссис Дженсен давал понять, что улизнуть она Лили не даст. — Они звонили мне, — тихо сказала Лили. — Два года назад. Сказали, что убьют, если я не прекращу свои попытки создать импланты для магов. Но одновременно и сообщили, что... я могу стать одной из них. Взгляд Марджери изменился почти мгновенно, и в ее глазах Лили отчетливо увидела ненависть. — Он знает, — быстро, но шепотом добавила Лили. Марджери моргнула, желание убивать исчезло в глазах, но все равно у Лили осталось стойкое ощущение, что доброжелательное отношение миссис Дженсен она потеряла. — Знает? — Да. И знает, что я не из тех, кто будет сидеть в каком-нибудь бункере и уничтожать мир. — И для чего им нужна ты? — Возможно, им нужен маг, — пожала плечами Лили и быстро оглянулась, когда услышала хлопок двери. — Но рядом с Адамом мне не так страшно. Адам появился через несколько секунд. Присел рядом с Лили, кладя руку ей на плечо. — У вас все нормально? — спросил он. — Вы какие-то притихшие. — Просто разговаривали, — улыбнулась Лили. — Я рассказала про тот ночной звонок. — М-м, — Адам кивнул и как-то устало потер шею. — Разбудила меня посреди ночи, — с усмешкой добавил он. — Я испугалась, — слабо возмутилась она. — Это ты уже который год ходил под прицелом, а мне впервые в жизни угрожали. — Больше всего на свете мне хочется, чтобы ты остановился, — произнесла Марджери, облокачиваясь на стол, наклоняясь ближе к Адаму. — Я бы с удовольствием... — Ага, если бы только не был главным героем всего этого дерьма, — сказал появившийся Артур. — Можно и так сказать, — хмыкнул Адам. <empty-line> Уже совсем стемнело, когда Лили стояла на веранде, опираясь о перила и глядя на отражающуюся в озере Мичиган луну. И не услышала шагов за спиной, поэтому вздрогнула, когда на плечи легло что-то мягкое — Адам укрыл ее теплым пушистым пледом. И пусть она запросто могла применить согревающее заклинание — и он это знал, — но его забота была куда приятней. — Ты в порядке? — спросил Адам, обнимая ее со спины. — Уже сорок минут здесь стоишь. — Мне не стоило рассказывать твоей маме про иллюминатов, да? — тихо отозвалась Лили. — Она теперь меня ненавидит. — Это не так. Ты опять начинаешь себя накручивать. Если бы я тебе не доверял, тебя бы здесь не было. И они это знают. Лили зажмурилась и закусила щеку изнутри, сдерживая всхлип. — Тебе надо поспать, ты устала, — Адам склонился и коснулся губами ее виска. — Пойдем. Лили послушно пошла за ним и, поднявшись на второй этаж, дошла до самой дальней комнаты. И в тот момент, когда Адам толкнул дверь, Лили моментально забыла о своих переживаниях. Потому что в этот миг она буквально заглянула Адаму в душу. Дженсены перевезли из Детройта абсолютно все и в новом доме воссоздали комнату Адама в ее первозданном виде, даже не думая на тот момент, что она еще действительно ему понадобится. И никакая съемная квартира не могла сравниться с тем, что Лили видела сейчас. Кровать из светлого дерева с изголовьем из металлических прутьев; большой многофункциональный письменный стол; забитый книгами книжный шкаф; на прикроватной тумбочке ноутбук; на другом конце комнаты на стене напротив большого уютного дивана — телевизор; на низкой длинной тумбочке под ним Лили с удивлением узнала игровой джойстик, примерно такие были и у Ала с Джимом. На полках расставлены фотографии — к счастью, без Меган; на окнах плотные светло-серые шторы; под ногами мягкий светлый ковер. И ничего в черных тонах, никакого оружия и валяющихся упаковок таблеток. Другая жизнь другого Адама. — Как непривычно, — улыбнулась Лили, оглядываясь на Адама. — Да, — протянул он, снимая с нее плед и откидывая его на диван, — в прошлой жизни я предпочитал совершенно другую обстановку. — Ну... кровать в Праге потрясная, — пробормотала Лили, слыша смешок Адама. * * * Утром для Лили стало полной неожиданностью новость о том, что родители Адама решили все же отметить годовщину не в тесном семейном кругу. И как несколькими часами позже сказала миссис Дженсен, такое решение они приняли, когда узнали, что приедет Адам. Частный ресторанчик оказался очень уютным и красивым, но Лили не ожидала своими глазами увидеть, что жизнь Адама до двадцать седьмого года была такой... обычной, в хорошем смысле этого слова. Веселые семейные ужины, встречи с друзьями, а не полутемная пустая квартира, окутанная запахами спиртного и сигарет. В этот день Марджери не бросала на Лили подозрительные взгляды. Возможно, Адам что-то сказал, но все же Лили больше хотелось верить, что миссис Дженсен сама приняла решение не подозревать Лили в каком-либо заговоре. А чуть позже при собравшихся гостях она и вовсе назвала Лили прекрасной спутницей Адама. И хоть Лили с детства привыкла быть в центре внимания, но в те тяжелые минуты ей очень хотелось просто аппарировать куда-нибудь подальше от Траверс-Сити. И если бы рука Адама не лежала на ее талии, возможно, она так и поступила бы. В конце концов, ее страх понял бы любой, кто впервые переживал знакомство с родней своего избранника. Но в целом атмосфера, в которую окунулась Лили, очень напомнила ей то, что было и в ее семье. И постепенно ей становилось все комфортнее в окружении этих пока еще незнакомых людей. Пока Адам куда-то не исчез. Оказавшись один на один с пятеркой любознательных тетушек, Лили едва не простонала в голос. Пришлось прибегнуть к легкому Конфундусу, чтобы избежать сотни вопросов, и спрятаться на небольшой крытой веранде, с которой открывался потрясающий вид на небольшую пристань. А заодно и на Адама. Он обнаружился во внутреннем дворике ресторана в окружении, как Лили уже успела узнать, друзей детства. — Не узнаёшь? — послышался за спиной тихий голос. Лили вздрогнула и обернулась, увидев миссис Дженсен. — Что? — Вот и я не узнала его, — продолжила та. — В двадцать седьмом. Когда наконец нас пустили к нему в палату после всех операций. Это был не наш Адам. И я не имею в виду эти куски железа... Лили наблюдала, как рук Адама то и дело кто-то касался, словно аугментации были чем-то абсолютно новым и фантастичным. Впрочем, сверкающие на солнце киберпротезы словно магнитом притягивали к себе взгляды. Лили посмотрела на Марджери — она опиралась ладонями о высокие перила, тянущиеся вдоль стекла, и не сводила глаз с сына. — ...он изменился внутри. Наверное, какая-то часть его все-таки умерла в тот день. Он не разрешал нам приходить к нему домой, почти полгода общались только по телефону. Говорил, что у него все в порядке, но я-то знаю его, и я слышала, насколько фальшиво звучали все те фразы. И самое ужасное, что я ничего не могла сделать, никак не могла помочь ему. Лили прикрыла глаза, чувствуя, как в них стало щипать от слез. — И ведь несколько месяцев назад я уже почти заставила себя смириться с его гибелью, как вдруг Артур обнаружил в почтовом ящике открытку. Я позвонила Адаму сразу же, как только Артур сказал, что почерк точно его. Но одновременно я очень боялась услышать его голос. Боялась, что ему стало еще хуже. Но... он сумел справиться, сумел принять себя таким, новым. Порой мне очень хочется узнать, какими были его настоящие родители, каким был его отец... Адам потрясающе сильный. И мне хочется думать, что это наша с Артуром заслуга. — Он считает настоящими родителями вас, — тихо сказала Лили. — И очень любит. И вы правы, я действительно с трудом его узнаю. — Раньше он всегда был веселым. Я даже и не видела его в плохом настроении. Пока не случилась та роковая перестрелка в Мексикантауне. И все стало рушиться. Но сейчас... Лили посмотрела на Марджери, встретившись с ее пристальным грустным взглядом. — Сейчас мне кажется, что он пытается собрать эти осколки. Из-за тебя. Точнее, благодаря тебе. Ты даешь ему то, что ему сейчас необходимо. Окружаешь заботой, даришь минуты спокойствия и отдыха, так ведь? — Все, что могу, — прошептала Лили. — Было бы здорово, если бы ты продолжила это делать. — Я не против, чтобы это длилось вечно, ведь у нас так мало этих спокойных минут. — Сегодня их много, — улыбнулась Марджери, — но ты же не против, что он проводит это время с ними? — Нет конечно, ему это надо, — Лили мотнула головой и, увидев, как одна из девушек, смеясь, коротко прижалась к плечу Адама, нахмурилась. — Они с пяти лет вместе проводили каждое лето. Большая часть, повзрослев, разъехалась в другие города, но после Инцидента почти все вернулись. А это Триш, — она кивнула в сторону блондинки, продолжавшей крутиться, на взгляд Лили, слишком близко к Адаму, — влюблена в Адама с детства, — Марджери усмехнулась, касаясь плеча Лили и отходя. — Но тебе не о чем беспокоиться. Понаблюдав еще несколько минут за Адамом, Лили перебралась на другую сторону ресторана и устроилась на больших деревянных качелях. Ресторан находился на возвышении, и перед ней открылся прекрасный вид на город. Но на душе было тоскливо. От того, что скоро они с Адамом вернутся в Прагу, он снова облачится в свой бронекостюм, обвешается оружием и опять станет хмурым, собранным, жестким. А Лили будет проводить дни в госпитале, разрываясь между учебой и волнениями за Адама. И с этими мыслями передышка в Траверс-сити уже перестала казаться ей такой прекрасной. Какой смысл в этом празднике жизни, когда за углом уже виднеется конец света. На часы Лили не смотрела и сколько прошло времени не знала, но Адам появился рядом с ней так неожиданно, словно использовал для передвижения "рывок Икара". А может, Лили просто задремала и потому не слышала шагов. — Выглядишь расстроенной, — негромко произнес он, садясь рядом. — Отсюда открывается очень красивый вид на город, — ответила Лили, краем глаза замечая, что Адам слегка наклонился вперед, заглядывая ей в лицо. — И это тебя расстроило? Она улыбнулась, посмотрев на него. — Нет. Просто я подумала о том, о чем не стоило бы думать. Хотя бы ближайшие два дня. — Лили, то, что происходит в Праге и по всему миру... — Не нормально, — перебила она, — но ты ведь не это хотел сказать, правда? — Не это, — согласился Адам. — Мир не будет прежним. Тем, каким мы его помним. Приспосабливаться и реагировать — помнишь? Прошлое все равно не изменить. — На самом деле можно изменить, — вздохнула Лили. — Есть одна вещица, называется маховик времени, — она скользнула подушечкой большого пальца по указательному. — Заводишь его на столько оборотов, на сколько часов, дней или десятилетий хочешь вернуться назад, и... исправляешь ошибки. — Или добавляешь новых? — произнес Адам. Лили тихо хмыкнула и кивнула. — Или добавляешь новых. — Что именно сегодня навело тебя на эти мрачные мысли? — Наверное, то, насколько этот город отличается от многих других, — пожала плечами Лили. — И то, что скоро мы вернемся в тот ад. И то, что завтра уже начнется эксперимент над аугами в моем госпитале. И то... — Достаточно, — Адам обнял ее, прижимая к себе крепче. — Пойдем. <empty-line> В целом поездка в Траверс-сити выдалась лучше, чем Лили могла ожидать. Она увидела много людей, знающих Адама совершенно другим, и в очередной раз убедилась, что сама она знает его очень плохо. Впрочем, это не расстраивало — Лили уверяла себя, что у них еще много времени впереди, и она непременно изучит все его привычки и предпочтения. Но эти мысли не давали ей уснуть. Лили лежала на кровати в комнате Адама, уставившись в темный потолок. Периодически с улицы доносились различные звуки, но в отличие от Праги, здесь Лили не вздрагивала, когда слышала их. Вдалеке кто-то смеялся, играла музыка в проезжающих машинах, где-то над озером летел вертолет... И никакой стрельбы. Лили положила ладонь на руку Адама, которой он ее обнимал, и осторожно зашевелилась, намереваясь повернуться и прижаться к нему ближе, как вдруг ее телефон, лежащий на столе, ярко вспыхнул в темноте. И одна только фиолетовая рамка высветившегося сообщения заставила сердце Лили бешено забиться. Эта программа была спрятана от чужих глаз настолько хорошо, что обнаружить ее смог бы только разве что Притчард, попади телефон Лили ему в руки. Маленький незаметный мессенджер, оповещения которого всегда означали только одно... Дрогнувшими пальцами Лили сжала кисть Адама и медленно убрала с себя его руку, положив ее на кровать. Всего пару минут назад она размышляла о том, как плохо знает Адама, но кое-что она уже все-таки знала наверняка — сон у него очень чуткий. Пробираясь к краю кровати, Лили не сводила с него взгляда. Даже если Адам едва приоткроет глаза, она увидит свечение имплантов. Коснувшись ногами мягкого ковра, Лили, крадучись, подошла к столу и замерла над телефоном. Его экран по-прежнему раздражающе светился, а внутри ненавистной фиолетовой рамки было всего два слова: "Один час!". Бросив быстрый короткий взгляд в сторону кровати, Лили схватила телефон и сбросила сообщение. Если она не отреагирует на вызов, последствия будут печальными. Но наверное, не настолько, как если Адам обнаружит посреди ночи ее отсутствие. Хотя в этом Лили не была уверена. В любом случае риск слишком велик. С момента появления сообщения прошло семь минут, времени на размышление было достаточно, вот только Лили не знала, как быстро она сможет вернуться. И потому оставался только один вариант. Прижимая к груди палочку, Лили подошла к Адаму. Чаще всего он отключал систему на время сна, и если этой ночью он поступил так же, то усыпляющее заклинание спасет Лили. Но если нет — Адам проснется в считанные доли секунды после того, как Лили направит на него палочку. И это будет самым плохим вариантом развития событий. Поэтому Лили тихо обошла кровать, села и осмотрелась. Ближайшее к кровати окно было приоткрыто, и Лили тут же придумала, как ей поступить. Забравшись под одеяло, она повернулась в сторону окна и, вздохнув, направила палочку на Адама, готовая в любую секунду максимально правдоподобно заявить, что хочет закрыть окно, из которого слишком веет холодом. Но Адам не шевельнулся, и Лили быстро едва слышно шепнула: — Сомнум. И закусила губу, подавляя желание расплакаться. Если не сработает инфолинк, есть все шансы, что Адам крепко проспит до утра. Потом его организм начнет бороться с искусственным сном, и Лили сомневалась, что проиграет. Так было и у магов — усыпляющее заклинание довольно слабое, но применять что-то более сильное к Адаму она не рискнула. Быстро собралась, схватила телефон, палочку и активировала портал. Комплекс в Сан-Франциско был пуст, но встретивший Лили охранник направил ее вниз, к лабораториям. Не зная, чего ожидать, она выскочила из лифта и взволнованно замерла, увидев довольно большое скопление людей. Был там и Пейдж. Резко вдохнув, Лили решительно шагнула вперед. — Какого черта вы дергаете меня среди ночи? — рявкнула она, оттесняя одного из лаборантов и становясь перед Пейджем. — Значит, была причина, — холодно отозвался он. — Не помню, чтобы давал вам доступ в лабораторию с системой безопасности Альфа-уровня, но несколько часов назад там был использован ваш пропуск — попытка украсть кое-что очень важное. — Какое я имею отношение к краже? — огрызнулась Лили. — Мой пропуск у меня. — Как бы это не стало вашей проблемой, мисс Поттер, — процедил Пейдж. — Кое-кто считает вас ценным ресурсом, но я могу в этом и засомневаться. — Да пожалуйста, Боб, — фыркнула Лили, — вот только ваш голос не является решающим. — Ваша уверенность и смелость поражают, — вдруг улыбнулся Боб. — А теперь отдайте ваш пропуск. И если выяснится, что вы причастны к этому проникновению... — он взял протянутую Лили карточку-пропуск. — Не забывайте, что ваша семья у нас на прицеле. Любая ваша ошибка будет стоить кому-нибудь жизни. Хотите войти в Совет, ступая по крови ваших близких? — Вы любите мне угрожать, — Лили собрала все свои силы, чтобы сохранить невозмутимый вид, — но что если меня все это не пугает? — Тогда вы будете очень полезны в Совете, — улыбнулся Боб так сладко, что Лили едва не поморщилась. — Что пытались украсть? — спросила она, не особо надеясь, что Боб ей это сообщит. Он посмотрел на нее задумчиво — не то подбирая ответ, не то изучая ее реакцию в целом. И в этот момент один из сотрудников отдела безопасности протянул ему ключ-карту Лили. — Это оригинальный пропуск, — сказал тот, — прошли с помощью другого, но скопированного с этого. — Что ж, — усмехнулся Пейдж, — хорошая для вас новость, Лили. Если бы я не был полностью осведомлен в вашей ситуации, я был бы уверен, что нас посетил никто иной, как мистер Дженсен. Но зная, что вы до сих пор умело держите все это от него в тайне, я даже предположить не могу, с кем вы поделились своим пропуском. — Если бы вас посетил мистер Дженсен, — глухо произнесла Лили, — он бы не остановился на попытке украсть что бы то ни было. Он бы забрал то, за чем пришел. А пропуском я ни с кем не делилась, но единственное место, где некоторые мои вещи без присмотра, это госпиталь. В мой шкафчик вполне мог влезть кто угодно. — Может, у вас даже есть кто-то, кто попадает под подозрение? — сразу спросил Пейдж. — Нет. По крайней мере из врачей. За медсестер ручаться не могу, — добавила Лили, вспомнив, как однажды увидела Оливию, воровато оглядывающуюся, быстро выходя из дежурной. — Мы найдем этого смельчака, — без улыбки сказал Пейдж, глядя куда-то в сторону. — Встретимся с вами в госпитале, Лили. <empty-line> Вернувшись в дом Дженсенов, Лили едва сдержалась, чтобы не швырнуть с силой свою сумочку на кресло. Не покидало ощущение того, что Пейдж лгал ей, и этот ночной вызов — ничто иное, как очередная попытка запугать Лили. Она, впрочем, и так осознавала всю опасность своей двойной игры, но Пейдж порой вел себя так, словно именно для него Лили создавала особую опасность. Он не верил в ее «научный интерес», но и не мог в одиночку от нее избавиться. Был кто-то более влиятельный, вот только Лили никак не могла узнать, кто же он. Раздевшись и положив все вещи на те же места, что и вечером, Лили забралась в кровать, прижалась к Адаму и глубоко вздохнула, закрывая глаза. * * * Возвращение было тяжелым. Муки совести за то, что Лили усыпила Адама, не оставляли ее ни на минуту. Но она как могла скрывала это, зная, что Адам запросто заметит перемену в ее настроении. Самолет приземлился поздно вечером, и на вокзале в Праге Лили с Адамом вышли из поезда во втором часу ночи. Хотелось скорее забыться сном и утром приняться за собственное расследование, чтобы выяснить, кто ее подставил, использовав ее пропуск "Версалайф", но оказавшись в уже ставшей такой привычной пражской квартире, Лили поняла, насколько сильно она соскучилась по Адаму. Он скинул рубашку, и Лили, не удержавшись, протянула руку и провела ладонью по его спине, пробегая пальцами по выступающим мышцам. В доме Дженсенов Лили не осмелилась заниматься любовью с Адамом. Даже если она поставила бы с десяток заглушающих заклинаний, все равно ее не покидало ощущение неправильности. И теперь, в практически родной спальне, Лили впервые осмелилась начать первой. Адам обернулся, почувствовав ее прикосновение, и Лили переместила руку выше, на его плечо, а потом шагнула вплотную и, поднявшись на носочки и обняв Адама за шею, прижалась к его губам. А еще хотелось спрятаться. И закрыв глаза, Лили слегка нахмурилась. Хотелось сжаться, уткнуться Адаму в грудь, все-все ему рассказать и попросить помочь, защитить, спрятать... Только бы не оставаться больше наедине со всем этим. Но уже через пару минут, оказавшись на кровати, прижатая к ней телом Адама, Лили не могла думать ни о чем другом, кроме как о его прохладных твердых пальцах, пробегающих по ее телу. Выгнулась, сильнее вжимаясь в Адама и в предвкушении закрыла глаза. Скользнула руками по его спине, сжала плечи и вдруг в неожиданном порыве чуть толкнула Адама в левое плечо, вынуждая его перевернуться на спину. И улеглась сверху, все еще смущенно улыбнувшись ему в губы. Провела щекой по его небритой щеке и поцеловала в шею, проведя губами по холодной чуть выступающей части крепления плечевого пояса и слегка прикусила ключицу. Лили уже привыкла к спокойному, "домашнему" Адаму, но особую радость ей доставляло наблюдать за полностью расслабленным Адамом. Как сейчас, когда он закрыл глаза, позволяя Лили двигаться в том темпе, каком ей хочется, и она то и дело припадала к его полураскрытым губам. Таким был Адам в ее мечтах с двадцать седьмого года, и Лили была счастлива, что ее мечты сбываются. * * * Утром Лили поднималась на этаж своего отделения, все еще пребывания в мечтательном настроении. Переживания из-за Пейджа немного отошли на второй план — все-таки ночи с Адамом тоже были в некотором роде магическими. Но толкнув тяжелые стеклянные двери, Лили на миг застыла, решив, что ошиблась этажом. Такого столпотворения в этом отделении она еще не видела. Дверь в коридор с палатами для аугов была распахнута настеж, и туда то и дело сновали какие-то незнакомые врачи. Протиснувшись к комнатке практикантов, Лили быстро переоделась и поспешила на поиски Норвуда. Правда, найти его труда не составило — он с вызывающе расслабленным видом сидел в ординаторской. — Уже выздоровела? — спросил он, обернувшись на стук двери. — Что? А, да, — пробормотала Лили, уже успев забыть, что ради поездки в Траверс-сити она притворилась больной. — А что здесь происходит? — Эксперимент "Версалайфа", — усмехнулся Норвуд. — Забыла? — Нет, но... Кто все эти люди? — А это и есть те высококвалифицированные ученые и врачи, которых так расхваливали маркетологи на конференции. — Настолько высококвалифицированные, что вы даже не смеете попадаться им на глаза? — улыбнулась Лили, четко распознав в тоне Норвуда издевку. Он коротко рассмеялся и кивнул. — И что, они теперь здесь на все время эксперимента? — спросила она, принимаясь за поиски своего планшета на столе. — Нет. Завтра их будет уже заметно меньше. Сегодня только второй день, они хотят убедиться, что... — он вздохнул и, прикрыв глаза, помассировал пальцами переносицу, словно пытался сдержать смех, — что наши медсестры умеют делать уколы. Думаешь, им хочется здесь торчать ради каких-то аугов? — другим тоном продолжил он. — Но раз в неделю эта толпа точно будет нас навещать. — Чтобы убедиться, что мы делаем все так, как им надо? Норвуд одарил Лили пристальным взглядом, от которого ей стало не по себе, но потом он кивнул и чуть дернул бровью. — Именно "так, как им надо", — негромко сказал он, переводя взгляд в монитор. — Схватываешь на лету, Лили. — А я могу поучаствовать в эксперименте? — Не успеешь, — мотнул головой Норвуд. — Почему? — нахмурилась Лили. Норвуд повернулся к ней в крутящемся кресле. — Сама посчитай — пока тебе пришьют протез, пока пройдет восстановительный период... Эксперимент уже закончится. Лили с непониманием смотрела на Норвуда, пытаясь осознать, какой протез он собрался ей пришивать, пока наконец не сообразила. — Я смотрю, у вас сегодня хорошее настроение, — фыркнула она, улыбнувшись. — Наоборот, я просто в бешенстве, — поморщился Норвуд, — но ты появилась очень вовремя. В первой три ауга, возьми их. Поступили вчера вечером, ничего страшного или такого, чего бы ты не знала, там нет. Выйдя в коридор, Лили недовольно поморщилась. Хизер сегодня не было, значит, придется в который раз бороться с Оливией, и к Норвуду лишний раз не подойдешь — ему сегодня явно не до опекания практиканта. Протиснувшись мимо спорящих Дэниела и "надсмотрщика" "Версалайфа", Лили вошла в крыло аугов и открыла дверь в первую палату. Трое аугментированных парней оказались совершенно спокойными, и Лили поняла, почему Норвуд с такой легкостью отправил ее к ним. Видимых аугментаций у парней не было, но из разговора Лили поняла, что у них лишь пара небольших нейроимплантов для лучшей реакции — бывшие пилоты гражданских пассажирских авиалайнеров. Накануне на них напали какие-то отморозки возле паба, и после первичного же осмотра в городской больнице, куда их привезла скорая, им отказали в лечении. Лили вздохнула, записывая жалобы на самочувствие каждого. В университете говорили другое, учили, что каждый человек имеет право на медицинскую помощь. И вот после Инцидента все кардинально меняется... — Вас заставили практиковаться здесь? — вдруг спросил один из них. — Нет, наоборот, я сама добивалась, чтобы попасть именно сюда, — ответила Лили. — Почему? Не боитесь сумасшедших аугов? — улыбнулся он. — Не боюсь, — усмехнулась Лили, поправляя наушник в правом ухе. — А про эксперимент расскажете? — спросил другой. — Да, — подхватил третий, — шансы слезть с нейропозина очень привлекательны. — Лучше сделайте операцию по удалению имплантов, — мрачно отозвалась Лили. Парни переглянулись между собой. — В любом случае, — продолжила она, подумав, что не следовало бы первым встречным высказывать свои подозрения по поводу испытаний "Версалайфа", — необходимое количество аугментированных для эксперимента набрано. Если все пройдет хорошо, в ближайшем будущем все аугментированные смогут вздохнуть свободно, — она одарила аугов фальшивой улыбкой и вышла из палаты. И сразу же наткнулась взглядом на Пейджа. Представители "Версалайфа" выстроились вдоль стены, молча наблюдая за врачами госпиталя, словно ожидая, когда уйдет Пейдж и они снова смогут накинуться на них со своими нравоучениями и замечаниями. Норвуд, сунув руки в карманы, стоял напротив Пейджа и с недовольным видом слушал его. Лили казалось, что дверь в палату за своей спиной она закрыла бесшумно, но Пейдж именно в этот момент обернулся в ее сторону. И снова на его лице появилась ненавистная ей улыбочка. — Вот и ваша главная достопримечательность, — сладко произнес он, жестом подзывая к себе Лили. Она не шевельнулась и вопросительно посмотрела на Норвуда, ощущая на себе взгляды все остальных. Норвуд кивнул. — Подойди, пожалуйста, — позвал он. Лили надеялась, что он помнит все их разговоры, во время которых она неоднократно говорила ему о своих опасениях по поводу того, что Пейдж так выделяет ее. — Мисс Поттер, — заговорил Пейдж, — я пытаюсь убедить вашего шефа закрепить лично за вами всю пятую палату. Что вы на это скажете? Лили почувствовала, как по спине пробежал холодок. — Если доктор Норвуд против, — отозвалась она, — я полностью с ним согласна. Пейдж усмехнулся и чуть прищурился, явно ожидая другого ответа. — Это мой практикант, Боб, — прохладным тоном произнес Норвуд, — и я решаю, чем она будет заниматься. — Этот эксперимент важен для вашей больницы так же, как и для "Версалайфа", — чуть тише сказал Пейдж. — И мы загрузили им достаточное количество наших врачей, — в то время как Пейдж понижал голос, Норвуд говорил все громче. — Из-за чего у меня пустуют операционные, так что не надо рассказывать мне о важности чего бы там ни было. Ваши требования не вполне адекватны. У меня здесь хирурги, а не сиделки для лежачих, которыми вы их хотите видеть. Лили не спускала с Норвуда благодарного взгляда и даже непроизвольно шагнула назад, подсознательно желая спрятаться от Пейджа за спиной шефа, поражаясь тому, как он защищает ее. Возможно, эта перепалка продолжилась бы и привела к нехорошим для Норвуда последствиям, но прибежавшая медсестра Бет сообщила, что Норвуда срочно вызывают в отделение реанимации, и он молча сжал плечо Лили, направляя ее впереди себя, и подтолкнул к двери в основное отделение. — Пойдешь со мной, — произнес Норвуд. Лили обернулась к нему, решив попросить его разрешить ей пойти на операцию, если та потребуется, и сделать нечто большее, чем просто постоять рядом да под конец наложить швы. — И в операционную тоже, — добавил он, словно прочитав ее мысли. — Вторым ассистентом. Справишься? — он усмехнулся. — Конечно, — с готовностью отозвалась Лили, юркнув за Норвудом в лифт. — Правда, я не знаю диагноз, — улыбнулась она. — Вот и поставишь его сама, — хмыкнул Норвуд. — Или хочешь осесть в пятой палате, как предлагал Пейдж? — Осесть — нет. Меня пугает его поведение, я не понимаю, для чего он так меня выделяет, — солгала Лили. Но после сегодняшней перепалки между Пейджем и Норвудом она уже больше склонялась к тому, что все-таки Норвуд не является частью "Версалайф". — Но поучаствовать в эксперименте, как я уже говорила, я хочу. Для того, чтобы понять его истинный смысл. — Истинный смысл — улучшить качество жизни аументированных, — ответил Норвуд. — Правда? — не удержавшись, фыркнула Лили. — Ну ты же слышала представителей, — он улыбнулся и шагнул в открывшиеся двери лифта. Диагноз Лили, конечно, не ставила, не до обучения было. Лиам Мейсон, реаниматолог, быстро передавал Норвуду все, что успели выяснить у мужа пострадавшей девушки. Тот крутился у дверей, глядя волком на врачей и требуя "уже сделать хоть что-нибудь". Из объяснений Лили услышала "дтп, головная боль, потеря сознания", а Норвуд уже направлял пациентку на МРТ. Ее мужа медсестры все-таки сумели вытеснить дальше от палаты, но Лили не могла разделить с ними их раздражение. Она до сих пор, уже третий год практики, проникалась сочувствием к родственникам пациентов. Таким уж было отделение доктора Норвуда — по пустякам люди не обращались. — Лили, — она вздрогнула, не ожидая, что Норвуд обратится к ней, и повернулась к нему. — Повезешь на МРТ и сообщишь мне результат, — он снова посмотрел на экран планшета и, выругавшись сквозь зубы, кинулся в сторону лифта. Лили перехватила у Мейсона Амбу и вместе с двумя медсестрами, одна из которых придерживала капельницу, практически бегом покатили каталку в конец коридора, ко второму лифту. Медсестра рассказала Лили, что неделю назад эта парочка попала в дтп, не по своей вине. За медицинской помощью не обращались, пару ушибов да шишку на лбу серьезной угрозой здоровью не посчитали. Как и головную боль, которая появилась у пациентки два дня назад и не купировалась никакими препаратами. Итог — кома. Причина — внутримозговая гематома, которую Лили увидела на экране монитора. Норвуд был прав — необходимо срочно оперировать. И получив команду готовиться к операции, Лили поспешила в дежурку, чтобы оставить в своем шкафчике телефон и наушник, решив запереть шкафчик заклинанием и спрятать палочку под формой. Но сначала… — Да, Лили, — прозвучал в ухе родной голос, и Лили непроизвольно улыбнулась. — Не отвлекаю? — Нет. — Я сейчас иду в оперблок, — сказала Лили, снимая с запястья тонкий браслет, — хотелось услышать тебя перед перерывом в несколько часов. — Нервничаешь? — Да, — Лили на несколько мгновений задумалась. — Потому что я впервые иду на операцию ассистентом. В отделении настоящий хаос, знаешь. Все из-за эксперимента. — Осторожнее, Лили, — произнес Адам, на фоне слышались обрывки фраз, и Лили напрягла слух, пытаясь понять, где он находится. — Не копай слишком явно. — Я понимаю, — она кивнула, вспоминая, как Пейдж пытался закрепить за ней палату. — А где ты? — В ОГ29. Пока Миллер в Големе… — Подожди, ты собираешься воспользоваться его картой НПС? — перебила Лили. — Да. Я помню, что ты хотела при этом присутствовать, Лили, но у тебя операция, а у меня нет возможности ждать. Когда Миллер вернется, забраться в его НПС будет в разы сложнее. — Ты прав, — она вздохнула, — просто я соскучилась. — Увидимся вечером, милая. — Конечно. Лили сняла наушник и закрыла все вещи в шкафчике. Чего она ожидала? Услышать, что Адам тоже соскучился? Он занят, сосредоточен на очередном задании и наверняка во время разговора с ней умудрялся взламывать дверь в кабинет директора ОГ29. * * * Дверь в кабинет Миллера Адам не взламывал, открыл ключ-картой, заблаговременно скопированной с карты Миллера, и вошел в переговорную. Заглянул через окно в серверную, чтобы убедиться, что там пусто. — Алекс, — Адам активировал инфолинк, — что мне нужно знать прежде, чем я сяду в кресло? — Все НПС разные, так что я не знаю, чего ждать. Скорее всего, ты окажешься в виртуальной переговорной, больше там никого не должно быть. — А если будут? — Адам ходил вокруг аппарата НПС, заранее придумывая выходы из возможных ситуаций. — Они увидят Миллера, — ответила Алекс.— Так что буркни что-нибудь и отключайся. — Ладно, — хмыкнул Адам, включая НПС. — А где искать сохраненные разговоры? — Понятия не имею, — протянула Алекс, — это вообще-то твоя идея. Голографические записи занимают много памяти, может, придется проверить в нескольких местах. — Буду действовать по ситуации, — ответил Адам, сев в кресло НПС. Аппарат тихо загудел, приблизив излучатели со всех сторон к голове Адама, и его окружил яркий белый свет. А когда он рассеялся, Адам увидел виртуальную переговорную, о которой говорила Алекс. Большой овальный стол с восемью стульями. К счастью, переговорная была пуста. Рыскать по виртуальному пространству в поисках нужных сохраненных файлов было некомфортно. Черно-белое пространство то и дело подергивалось цветной рябью. Да и пикающий звук работающей системы раздражал. Но когда Адам, спрыгнув с очередного блока памяти, бросил взгляд на свои руки, замер, не в силах совладать с собой. Казалось, прошла вечность с тех пор, когда он последний раз видел свои руки такими… настоящими, живыми. И пусть конкретно эти кисти принадлежали Миллеру и заметно отличались от рук Адама, но все равно это оставило неприятный осадок в душе. И поэтому, когда он активировал очередной блок памяти и пространство вокруг него снова залило белым светом, Адам не сразу переключил свое внимание на появившиеся голографические изображения людей, чьи очертания молниеносно мелькали на стульях вокруг стола. Адам уже было подумал, что сделал что-то не так, раз записи проносятся с такой скоростью, как все резко остановилось, и в стороне от стола появились силуэты Миллера и Мэндерли. — Послать твой отряд в Дубай решил я, — говорил Мэндерли уже знакомые Адаму фразы, — но дальше мы действуем по правилам. Наша цель КПА. — Хотите, чтобы я все повесил на них? Взрывы в Праге? Грабеж в «Версалайф»? — возмущался Миллер. — И Дубай? — Официально во всех пяти атаках участвовали аугментированные, — с нажимом произнес Мэндерли. — Это ясно? — Да, сэр, — процедил Миллер, — но чтобы это доказать, мне нужны отчеты, потому что КПА не действует в Северной Америке, — он бросил мрачный взгляд на Мэндерли и словно песок рассеялся в воздухе. Мэндерли постоял пару секунд, быстрым шагом направился к столу и склонился над ним, глядя на что-то, видимое только ему. — Послать вызов, — раздраженно произнес он. — Гонконг. Альфа один-ноль. Почти сразу же слева от Адама зарябило пространство, и появился высокий мужчина. И вряд ли кто-либо не узнал бы в нем Пейджа. — У нас проблемы, — не оборачиваясь, заговорил Мэндерли. — Миллер хочет видеть отчеты о взломе. — Каком взломе? — поинтересовался Пейдж, сунув руки в карманы брюк, а Адам обошел его, рассматривая. — Который должен случиться в вашем комплексе в Сан-Франциско. — Что? — напрягся Пейдж. — Что вы ему рассказали? — но тут же вскинул руку: — Неважно, я разберусь. Вероятно, это даже поможет мне разобраться с инцидентом. Что слышно от нашего человека из КПА? — Немного. Ему приходится быть осторожным, Рукер может следить за ним. — В таком случае пришло время использовать «Орхидею», — спокойным и даже как будто довольным тоном произнес Пейдж. Адам, казалось, не дышал, вслушиваясь в каждое слово. Если «Версалайф» запустил эту «орхидею» в лондонский госпиталь… — Убить Рукера? — неуверенным тоном переспросил Мэндерли. — Вы уверены, что это хорошая идея? Это облегчит фазу два, но… — Вы сомневаетесь во мне, Джозеф? — Пейдж повысил голос, повернувшись к Мэндерли всем корпусом. — Я просто опасаюсь, что Совет ваше решение не одобрит, — покачал головой Мэндерли. — Они сейчас уже не так едины. — Кого-то из них, возможно, огорчит смерть Рукера, но в данный момент нас интересует только Браун. Когда Рукер умрет, он обязательно сделает свой ход. Приступайте! — скомандовал напоследок Пейдж и исчез. — Отбой, — выдохнул Адам. После очередной вспышки света он увидел комнату НПС ОГ29. — Алекс, чип-стукач сработал? Ты записала это? — Да. И только попробуй сказать мне, что это не доказательства! Янус должен увидеть это и… — Я сам хочу с ним поговорить, — перебил Адам. — Устрой нам встречу. Просто скажи, где и когда. — Ладно. Для этого нужно безопасное место. Я сообщу, когда что-нибудь узнаю. Адам отключил вызов и хотел было связаться с Лили, но вспомнил, что она сейчас на операции, и раздраженно выдохнул. «Пик-Ньюз» уже второй день транслировал сюжеты о том, как удачно протекает начало испытаний нового препарата для аугов. И до этой минуты Адам не придавал значения тому факту, что глава «Версалайфа» лично присутствует в госпитале. Но сейчас он буквально с замиранием сердца думал о том, что уже второй день в непосредственной близости от Лили находится один из Иллюминатов. Убийца Рукера. Раздраженно ткнув ключ-картой к считывателю на двери, Адам шагнул в кабинет к Миллеру и с удивлением обнаружил там Делару, отдернувшую руки от ноутбука Миллера. — Адам, — протянула она своим привычным ласковым тоном, но голос все равно слегка дрожал. — Что ты тут делаешь? — Пожалуй, я мог бы спросить тебя о том же, Делара, — ответил Адам. — Меня беспокоит Винс Блэк, — она подошла ближе к Адаму, доверчиво заглядывая ему в глаза, — глава отдела по организованной преступности. Я хотела оставить директору Миллеру сообщение, может, он что-то знает. — Блэк все еще глубоко под прикрытием в Двали, так? — спросил Адам, думая о том, каким именно образом Делара собиралась оставить сообщение Миллеру в его же компьютере. — Да, так глубоко, что с такой глубины порой сложно бывает подняться. Он должен встречаться со мной раз в неделю, чтобы удержаться на плаву, но не пришел даже на первую встречу. Адам мысленно хмыкнул. Он бы тоже с удовольствием игнорировал сессии с Деларой, но приходилось подчиняться, чтобы Миллер мог потом отчитаться, что у его единственного аугментированного агента все нормально с психикой. — Насколько я знаю Двали, их влияние не ограничено Чешской Республикой. Может, он уехал из города? Из страны? — Может быть, — пожала плечами Делара и посмотрела на Адама, чуть склонив голову. Хитро, игриво, соблазняюще. — Может быть, ты поможешь мне узнать? — Конечно, — равнодушно откликнулся Адам. Волнения Делары его не беспокоили, сейчас он думал только о Лили, возле которой крутился иллюминат. Но если Двали убили агента Интерпола, что это, если не повод надавить на них? — Когда ты последний раз разговаривала с ним? — Первый и последний раз у него в кабинете несколько дней назад. Он был беспокойным, словно нервничал, что я там, — Делара замялась и глянула на дверь. — В Лионе ждут первую часть моего отчета, так что мне пора идти… — В Лионе? — тут же переспросил Адам. — Ты отчитываешься не перед Миллером? — Я гражданское лицо, и моя работа — адаптация оперативников под прикрытием. — Значит, ты подчиняешься напрямую Джозефу Мэндерли? — Это Джо придумал устроить в полевых офисах психологическую клинику, — улыбнулась Делара с каким-то мечтательным видом. — Джо, значит, — протянул Адам, прокручивая в памяти разговор Пейджа и главы Интерпола. — Похоже, вы с Мэндерли близки. — Близки, потому что я назвала его по имени? — улыбка слегка сошла с ее лица, и чутье Адама вдруг подсказало ему, что надо остановиться. Он повторил ее движение — посмотрел на дверь — и кивнул. — Ты права, нам лучше уйти отсюда. — Адам… — Я попробую выяснить, что с Винсом, — на ходу произнес Адам, выходя из кабинета Миллера и направляясь к лестнице. И все-таки не выдержав, активировал инфолинк, чтобы связаться с Лили, слабо надеясь, что у нее что-нибудь поменялось, и она сможет ответить на звонок. Но Лили не ответила, и Адам свернул с лестницы налево, намереваясь найти в кабинете Винса что-нибудь такое, что поможет ему понять, где его искать. Нашлось немного — билет на поезд в Берлин, и переписка в ноутбуке с некой Новаковой, с которой Винс собирался встретиться в «Красной Королеве» как раз сегодня вечером. Адам вздохнул и выключил ноутбук. Он планировал вечер провести с Лили. Вообще, Адам был уверен, что совместная поездка в Траверс-сити приободрит Лили, но оказалось наоборот — она сникла еще больше. Он подозревал, что причина этого — разговор Лили с его матерью. Лили очень переживала по этому поводу. Но КАСИ, который Адам осторожно применил к ней, когда они ехали домой на поезде, показал непонятный страх. Примерно такие показатели были у Лили в двадцать седьмом году, и это заставляло его волноваться. Необходимо было поговорить с ней. Но и упускать возможность узнать о судьбе Винса было нельзя. * * * Переодевшись, Лили вернулась в дежурку и устало опустилась на диван. Было сложно и страшно, но она справилась. Не считая пары-тройки замечаний от Норвуда. Хотя это скорее были подсказки. Но пропущенный вызов от Адама мгновенно развеял всю усталость. Зная, что он отвечает моментально, она сразу заговорила: — Что-то случилось? — Еще нет, — ответил Адам.— Пейдж сегодня в госпитале? — Пейдж? — Лили замерла. — Да, был с утра. А в чем дело? — Он иллюминат, Лили. И он дал приказ убить Рукера. Интуитивно Лили посмотрела на дверь. — Как ты узнал? — спросила она, мысленно добавив "Что еще узнал?" — Запись сохранилась в одном из блоков памяти НПС Миллера. Наверное, потому, что Мэндерли вызвал Пейджа, не закончив сеанс с Миллером. Лили, будь осторожнее. Пейдж что-нибудь тебе говорил? Она обвела взглядом дежурку. Нельзя сейчас солгать. — Он... Он хотел закрепить за мной одну палату, но Норвуд не позволил ему. — И Пейдж согласился с ним? — Сложно сказать. Прибежала медсестра, сказала, что Норвуд срочно нужен в реанимации, и он увел меня с собой. — Вряд ли Пейдж на этом остановится. Как скоро ты освободишься? — В девять, не раньше. И сразу буду у тебя. — Хорошо. У меня встреча в восемь, но, надеюсь, надолго я не задержусь. — Встреча с кем? Я хочу пойти с тобой! — взволнованно воскликнула Лили, боясь, что Адам уже начал движение в сторону Иллюминатов. — Нет, Лили, — последовал ожидаемый ответ. — Мне надо встретиться с информатором одного из наших агентов. В "Красной Королеве". Тебе не стоит появляться в подобном месте. Лили нахмурилась. Она не знала, что такое "Красная Королева", и решила не настаивать, но в восемь вечера, выйдя из госпиталя и аппарировав в квартиру Адама, она не смогла усидеть на месте. Достала телефон, набрала в поиске указанное место встречи и поспешила туда. И не поняла, почему Адам отказался взять ее с собой. Ну подумаешь бордель. Подобный Лили и в Хэнша видела. Да и в Лондоне таких наверняка немало. Она применила к себе магглоотталкивающие чары, чтобы к ней никто не приставал, и вошла в клуб. По ушам тут же ударила громкая музыка, а от приторного сладкого запаха каких-то ароматизаторов воздуха хотелось поморщиться. В первом же зале в центре обнаружился подиум, на котором вокруг шеста крутилась едва одетая девица. А чуть правее, возле бара, Лили увидела Адама. Бармен что-то говорила ему, а через пару секунд он качнул головой и направился куда-то в сторону, мимо подиума. Лили поспешила следом, чтобы догнать его, но внезапно путь ей перекрыли нетрезвые мужики, ринувшиеся к подиуму и горланящие всякую похабщину стриптизерше. А когда Лили наконец протолкнулась через эту толпу, Адама в поле зрения уже не было. Она быстро взбежала по лестнице на этаж вверх, ища его взглядом. Потом еще на этаж вверх, надеясь, что Адам не вошел в одну из комнат. Добравшись до открытой веранды на самом верху, Лили уже почти отчаялась, как вдруг увидела его. Он разговаривал с какой-то... проституткой? По крайней мере одета она была как девица легкого поведения. Блондинка, короткая стрижка. Улыбалась Адаму, хоть и как-то скованно. Обвела его взглядом с ног до головы, что-то спросила. Лили замерла в проходе, встревать в середине разговора было бы неправильно. И решила дождаться, когда Адам обернется. Устроить ему такой вот сюрприз. Но все пошло не по плану. Блондинка заулыбалась шире, стала размахивать руками, что-то изображая, а потом вопросительно посмотрела на Адама. Лили не стала доставать мантию-невидимку, чтобы подойти ближе и подслушать разговор, Адам потом все ей и так расскажет, вот только он неожиданно для Лили сделал шаг ближе к блондинке и склонился к ней, как если бы целовал ее в шею. Та захихикала громче, запрокидывая голову, а Лили отшатнулась, ударяясь спиной о стену, не веря своим глазам, в которых еще и разом словно потемнело. Адам, часами ласкающий ее по ночам, захотел воспользоваться услугами проститутки? Не дожидаясь, когда та поведет Адама в комнату, Лили резко развернулась, оттолкнула стоявшего в проходе парня и аппарировала в квартиру. Если бы она послушала Адама, то не видела бы этого и все шло бы как раньше. Но нет же, ей опять надо было поступить по-своему. Лили плюхнулась на диван, поджала ноги и обхватила колени руками. Неужели она настолько плоха в постели? На какой-то короткий миг, на одно мгновение, ей захотелось все бросить. Собрать вещи, послать все к черту, вернуться в Лондон и больше никогда — никогда! — не вспоминать ни Детройт, ни Прагу… Но чувства к Адаму были сильнее этой обиды. Лили так и сидела, не шевелясь и глядя на часы. Прошел уже час, а она до сих пор не взяла себя в руки. А надо бы. Чтобы не показать Адаму свое состояние. Но когда щелкнул дверной замок, она вздрогнула и зажмурилась — не успела. Надо бы подскочить, поспешить навстречу Адаму, как обычно, но Лили хватило сил только на то, чтобы выпрямиться. — Все в порядке? — спросил Адам, садясь рядом, а Лили задержала дыхание, боясь почувствовать оставшийся на нем запах женских духов. — Да, — ответила она, натягивая улыбку и поднимая на него взгляд. — Нет, — мрачно сказал Адам, аккуратно беря ее за подбородок и не давая отвернуться. — Что случилось за ту половину дня, что мы не разговаривали? На тебе лица нет. — А как прошла твоя встреча с информатором? — тихо спросила Лили. — Непредвиденных проблем не возникло? — Не меняй тему, Лили, — твердо произнес Адам. Она почувствовала, что стали гореть щеки. Давно Лили так не смущалась в разговоре с Адамом. — Может, я что-то делаю не так? — почти шепотом спросила она. — Что ты имеешь в виду? — Ну… или может, я тебя в чем-то не устраиваю? — еще тише добавила она. — Лили, что происходит? — она слышала в голосе Адама волнение. — Я тебя не понимаю. — В общем, я хотела тебе помочь… Подумала, что могу быть тебе полезной в твоей… встрече с информатором, и… — Ты отправилась в «Красную королеву»? — перебил Адам. — Лили, ну я же просил. Ты опять за старое? — Да, и я уже поняла, что зря это сделала. — Оказалась не в том месте и не в то время? — Издеваешься? — Лили вскинула на него глаза, готовая вот-вот расплакаться. — И в мыслях не было, — спокойно ответил Адам. — Но хочу понять, что ты видела. — Наверное… то, что не должна была. Адам несколько секунд молча смотрел на нее, а потом склонился к ней, облокотившись на спинку дивана. — Ты решила, что я отправился снять шлюху? — Ну ты ведь целовал ее, — шепнула Лили, глядя в его светящиеся глаза. Адам был совсем близко, но никакими чужими духами от него не пахло. — Кого? — Блондинку. Адам вздохнул и покивал. — Так вот в чем дело. Это Добромила Новакова, жена Власты Новакова, контрабандиста, торгующего помимо всего прочего еще и людьми. Аугами. В основном, девушками. С ней должен был встретиться наш глава отдела по организованной преступности, Винсент Блэк, вот только я нашел его мертвым в его же квартире. Он работал под прикрытием, внедрился к Двали, но недавно его кто-то сдал. Какая-то женщина. Скорее всего, Новакова и сдала. О его смерти она не знает. Я притворился Блэком и вытянул из нее нужную информацию. И я не целовал ее, Лили. Лишь сделал вид. Слева от нее стояли два вооруженных головореза Двали, что-то вроде ее охраны. Я сделал вид, что снял ее, как одну из проституток, и мы ушли. Иначе Двали последовали бы за нами. Но ты этого уже не видела, да? Лили молча покачала головой, опуская голову. Теперь стало стыдно вдвойне. Адам притянул ее к себе, обнимая. — Сколько же ты успела себе напридумывать за тот час, что меня не было. — Слишком много, — тихо отозвалась Лили. — Я дура, да? — Нет, — усмехнулся Адам, — но ты маленькая непослушная девочка, создающая себе лишние проблемы. — Прости. — Ты не должна передо мной извиняться, — мягко произнес Адам. — Просто ты еще не знаешь, что так поступать не в моих правилах. — Потому что ты идеальный, — улыбнулась Лили, сжимая его предплечье. — Нет, — качнул головой Адам. — Потому что я люблю тебя.