***
– Поставь на место, дрянь!!! Мужчины, находящиеся за столом на кухне, все как один вздрогнули, резво повернув головы в направлении дверей, от которых и послышался столь грозный рык. В проёме кухни борделя появилась растрёпанная Дилан. Уперев руки в наличники и чуть ли не задыхаясь, девушка бешеными глазами смотрела на испуганную донельзя девчушку, что сейчас ставила перед Артуром тарелку с похлёбкой. Первым очухался Кабан: – Мелкая, ты чего?.. Не ответив и, казалось, вообще не обратив на друга внимание, шатенка одёрнула свои кожаные штаны и стремительно подойдя к сжавшейся девчонке, выхватила тарелку прямо из под носа до сих пор ничерта не понимающего Артура, швырнув её в мойку. А потом вдруг так же быстро метнулась в сторону неожиданно решившей сбежать Мари, но не дав сделать той и второго шага, схватила за волосы на затылке и отклонив назад, со всего размаха приложила лицом о соседний с мужчинами стол, разбивая служанке нос и губы в кровь. – Крафт, твою мать! Ты что творишь?! Вскочив из-за стола, Тощий тут же подбежал к упавшей на пол, скулящей девушке, матеря зеленоглазую на чём свет стоит. – В похлёбке был яд. Нескольких спокойно сказанных слов хватило, чтобы остудить пыл подорвавшихся на защиту "невинной" души от съехавшей с катушек подруги. Мужчины так и сели обратно. – Что..? – Тощий неверяще уставился на Крафт, что сейчас быстро собирала тарелки и сливала похлёбку обратно в кастрюлю, вынося её в коридор и отдавая своей подруге Кэтти, чтобы та избавилась от отравы. – А то, остолопы! Людей Вас проверять не учили перед тем, как на работу брать?! Она от викингов и должна была всех угробить! – взяв ложку, на которой осталось немного похлёбки, Дилан подошла к испуганно заёрзавшей Мари и опустившись на корточки, посмотрела той в глаза. – Кто он? – Я не... – Кто? – Пошла ты! – Слушай сюда, мразота, – не побрезговав, Дилан взяла девушку за сломанный нос так, что та взвизгнула, схватившись за руку шатенки, но тут же убрала ладони, стоило той замахнуться на неё другим кулаком, предварительно положив ложку на пол. – я летела сюда с рынка так, будто мне фитиль в задницу вставили. Такую скорость я брала только один раз в жизни – когда в детстве удирала от него, – Крафт тыкнула себе за спину пальцем, прямо в Артура. – перед этим попав мячом ему по лицу. А в этот раз наоборот, неслась к нему. Потому что, – тут Дилан сжала пальцы, а Мари завизжала с новой силой, всё норовя схватиться за горящий огнём нос, но каждый раз отдёргивала себя, боясь усугубить и без того плачевное положение. – ни одна сука не имеет права отбирать у меня тех, кого я люблю. И если бы хоть кто-то из моих мужиков приставился из-за тебя и твоих недоёбанных друзей, расплачивались бы вы все дружным скопом, а потом ваши родственники до дцатого колена. Очень кроваво расплачивались бы. По спине Артура прошлась дрожь.– ... тех, кого я люблю...
Мужчина даже не мог описать, какая буря сейчас разворачивалась в его голове и сердце, хоть и оставался он внешне спокойным и хмурым. И ведь правда: Крафт была вся красная, взмыленная. Она задыхалась от быстрого бега, а её грудь под чёрным корсетом часто и высоко вздымалась, приковывая внимание блондина. Она так боялась потерять кого-то из них? Так боялась потерять... его? Что-то внутри ёкнуло. В который раз ёкает, при мыслях о своенравной шатенке. В который раз она спасает их. В который раз доказывает, что безумно любит их всех и готова в прямом смысле на всё ради них. В который раз он понимает, что она – идеал женщины, которую он видит рядом с собой. Артур пропустил момент, когда все парни отвернулись, не желая помогать Крафт с расправой, но и не препятствуя, понимая, что все могли сейчас лежать на полу, а потом в гробах. Пропустил он и то, что Мелкая с помощью так же ворвавшихся в помещение Кэтти и Мэйв, заставила предательницу проглотить отраву, узнав то, что было нужно. В ту же минуту тело Мари зашлось в конвульсиях, а изо рта пошла белая пена. Поморщившись, шатенка выпрямилась и поставив ногу на шею дёргающейся девушке, тут же наступила, ломая её с противным звуком. – Выкинем ночью этой седобородой твари на корабль. Пусть знает, сволочь, что даже у стен и дорог есть уши. Девушки кивнули, и подняв тело шпионки викингов за руки-ноги, вынесли в подсобное помещение, решив сейчас же предупредить девочек в Доме. Повернувшись, Дилан на ватных ногах медленно подошла к столу, за которым мужчины всё ещё сидели. Осматривая каждого, девушка еле сдерживала слёзы, но когда зелёный взгляд остановился на лице Арта, который смотрел на неё снизу вверх нечитаемым взором своих прекрасных, так ею любимых серо-голубых глаз, она сорвалась. Позволив слезам катиться по щекам, окропляя кожу шеи и ключиц солёной влагой, Динь так бережно обхватила лицо блондина руками, что тот на мгновение зажмурился от нахлынувшей, затопившей его волны самых нежных чувств к этому светлому созданию, его ангелу-хранителю, его персональному сумасшествию с именем Дилан Крафт. Не выдержав, зеленоглазка тихо заплакала и прижала мужчину к своей груди, одной рукой зарывшись в его жестковатые светлые волосы, а другой ладошкой сжав ткань белого кафтана. Артур тут же прижался к ней сильнее, обхватывая её такое маленькое, но такое сильное тельце своими медвежьими руками, широко расставив ноги и заставив девушку быть ещё ближе к нему. Уткнувшись лицом в ключицы Дилан, Артур наконец сам себе признался, что... любит. Что это не увлечение, не братско-сестринская любовь, а сильное, крепкое чувство, которое так редко, но так неистово пылает в некоторых мужчине и женщине.***
Стараясь открыть дверь потише, но быстро, Дилан в считанные мгновения оказалась в комнате Артура. Через, хоть и толстую стену, всё было слышно. И у Крафт внутри всё похолодело, стоило опять услышать сдавленные стоны, полные боли и страха, от которых так хотелось уберечь этого прекрасного мужчину. Он не заслуживал всего этого. Быстро подбежав к кровати, девушка прикусила до крови губу, пытаясь не дать слезам покатиться по лицу. Артур метался по кровати в холодном поту и необъяснимой агонии, что каждую ночь сжирала его кошмарами, не позволяя отпустить страхи. – Артур... – аккуратно, будто боясь причинить ещё больше боли, шатенка коснулась плеча мужчины, но тот не отреагировал, продолжая дёргаться, гонимый кошмаром. – Арт... – Поджав губы, Дилан поймала лицо блондина в ладони, мягко поглаживая большими пальцами его скулы. – Арти... Серо-голубые, такие красивые глаза, мгновенно распахнулись, стоило сознанию выцепить между бесконечной чернотой хаоса и навевающего ужас всадника, такой родной и любимый голос, зовущий его по-особенному. Вцепившись в руки Крафт своими ладонями, мужчина бешено заозирался по сторонам, пытаясь понять где он, и что. Но тут же наткнувшись на взгляд взволнованных, таких знакомых зелёных глаз, сосредоточил внимание только на них. Лицо начало разглаживаться, светлеть, мандраж проходить, а сам Артур понимать, что его спасение, его якорь, его путеводная звезда – это милая, маленькая Дилан. Только она так звала его. Так нежно сокращала его имя, что блондин невольно начинал улыбаться, глядя на весело щебечущую девчушку. Именно поэтому он так быстро среагировал, даже затуманенным сознанием признав родную, любимую Динь, сразу зацепившись за спасительную ниточку её такого любимого голоса, чувствуя, как она тащит его за собой на поверхность, к воздуху, к себе. – Динь... – ещё хриплым ото сна голосом позвал Артур, ослабив хватку на запястьях девушки и начав поднимать ладони выше по её рукам. Дойдя до лица, точно так же обхватил его длинным пальцами и выдохнув, притянул к себе, соприкасаясь своим лбом с её, прикрывая глаза. – Динь... ты здесь... – Я всегда буду рядом, мой хороший. И никогда тебя не оставлю, слышишь? – аккуратно, чтобы не увернуться из рук Артура, девушка села на его постель, подогнув ногу под себя. Чуть отстранившись, заставив мужчину дёрнуться и инстинктивно схватиться за неё, зеленоглазка нежно улыбнулась и легла справа от него, мягко подталкивая блондина лечь к ней под руку. Мужчина, не сопротивляясь, придвинулся ближе, умостив свою светлую голову на груди шатенки, тут же чувствуя ухом, как бьётся её горячее, доброе сердце. Его сердце, поняв это, начало успокаиваться. Обняв Дилан, Артур постепенно убаюкивался стуком любимого сердца под ухом, мягкими руками, что гладили его по спине и перебирали влажные от пота волосы и... от нежных поцелуев в макушку. Как же сильно он любит её... – Спи, мой милый Артур. Я буду охранять твой сон. Будет. Он знает это. Снова. В эту ночь, как и в прошлые, когда Дилан прибегала к нему, Артур спал спокойно, чувствуя рядом защиту ото всего плохого и родное тепло, согревающее такими ночами.***
– Арти..? – Можно, конечно. Взволнованная, просунувшаяся в дверную щёлку мордашка Дилан тут же посветлела. Аккуратно закрыв дверь, девушка тут же метнулась к кровати счастливо улыбающегося блондина, залетая под заботливо поднятое одеяло и прижимаясь к хозяину покоев всем телом, позволяя ему ощутить, как её ещё потряхивает дрожь после кошмара. Сгробастав такую маленькую для него девушку в свои медвежьи объятия, мужчина уложил её себе под бок, будто куклу. Прижав её спиной к своей груди, он нежно, едва касаясь, поцеловал шатенку в ушко и с блаженством вдыхая аромат её волос, прикрыл глаза, водя носом по её макушке. Подстроившись под мощное тело Артура, Дилан улыбнулась и поцеловав его в предплечье, прошептала такие заветные слова, но вряд ли догадываясь, что мужчина хочет иного. Большего. Хочет её. Всю. Себе одному и только. Чтобы она приходила не к нему, а в их постель. Чтобы произносила эти слова не с дружеской любовью, а с такой же неистовой страстью, какая пылает в нём самом. – Я люблю тебя, Арти. Всё внутри мужчины перемешалось и вспыхнуло. Долго он ещё будет тянуть и мучить себя? А как ведь хочется медленно водить сильным руками по её маленькому тельцу, обводить все изгибы, чувствовать все выпуклости, впитывать жар её кожи, заставляя плавиться в его собственном, купать в ласке и нежности, любить, любить ночами на пролёт, и чувствовать, как она отзывается на его чистые, влюблённые порывы. Сдавленно замычав, Артур обнял девушку сильнее и прижался напряжёнными бёдрами к ягодицам Дилан, заставляя её понять, что она с ним творит. Шумно втягивая носом воздух и тихо постанывая сквозь зубы, мужчина заскользил правой рукой по изгибам замершей девушки. И ведь разум начисто отключился рядом с ней. Мысль о том, что он мог испортить этими действиями их взаимоотношения и дружбу, исчезла так же быстро, как появилась, не в силах сопротивляться копившемуся долгое время напряжению и сдерживаемому желанию. Пройдясь по её бедру, Артур прикусил губу едва не до крови, снова толкнувшись в её упругие ягодицы, опять сдавленно замычав. Дилан ничего не делала, напрягшись всем телом. Полусонный разум Артура был как в тумане. – Динь... – горячий шёпот прямо на ушко. Но тут, широкая, шершавая от мозолей ладонь начала подниматься и преодолев ночную рубашку, накрыла незащищённую девичью грудь, тут же сжимая. Не сдержавшись, Артур тихо простонал на ушко Дилан, теряя голову от новых эмоций и чувств. Ему начисто снесло голову. Вдруг, девушка выгнулась и поддалась бёдрами назад, ему навстречу. Схватившись за широкую ладонь Артура своей ручкой, она прижала её к своей пылающей груди ещё ближе, заставляя сжать пальцы. Мужчина оторопел, но тут же, не веря своему счастью, перевернул Мелкую на спину, с удивлением и надеждой заглядывая той в глаза. Чистые, прекрасные, преданные и любимые зелёные глаза. – Я же сказала, что люблю тебя, Арти. – ласково улыбнувшись, шатенка мягко очертила левой ладонью щёку и скулу мужчины. А потом приподнялась на локте и чуть помедлив, накрыла его губы робким, их первым поцелуем. – Ты – единственный мужчина, которого я смогла полюбить. Да и к тому же: негоже соблазнять девушку, а потом удивляться, что она ответила. Я ведь могу и не остановиться. И он с жаром ответил, перехватывая инициативу и нависая горой над хрупкой девушкой. Она обнимала его за плечи и закусывала губы, чтобы её было не слышно, пока он быстро освобождал её такое желанное тело от вмиг опостылевшей одежды. В тот момент, когда Артур наконец взял её, рвущиеся наружу стон и рык сдержать никто не смог. Её подбрасывало под ним так, что постель скрипела. Она прижималась к нему так, будто никогда больше обнять не сможет. Он целовал каждую клеточку лица, шеи и груди так, будто был безумен. Опьянён. И ей нравилось его безумство. Он любил её так, как никто и никогда бы не смог. Но она перехватила инициативу и опрокинув мужчину на спину, оседлала. Артур зажмурился, невольно поддавшись бёдрами ей навстречу, пытаясь обнять за спину и прижать к себе как можно ближе. Опустившись на сильную грудь блондина, Крафт позволила своим рукам изучать его совершенное, мощное тело древнего бога, нежно зацеловывая шею, продолжая движения, от которых у мужчины сносило крышу. – Динь... – простонал блондин, когда девушка снова резко опустилась на него и укусила в шею, перед этим оставив ещё несколько меток на ней, обозначая то, что этот мужчина теперь занят. Артур взметнул руку вверх и ухватился за изголовье кровати побелевшими пальцами, другой рукой за талию прижимая Дилан к себе как можно ближе. Она теряла способность дышать и здраво мыслить, когда смотрела на него: такой блаженно-разнеженный, но в то же время напряжённый, с прикрытыми глазами и соблазнительно приоткрытыми губами, по которым только что прошёлся язык, начисто лишая девушку ещё и последних крупиц самообладания — Господи, этот мужчина совершенен и он сейчас полностью принадлежит ей. Словив её удивлённый вздох губами, Артур перевернулся снова, желая смотреть на Дилан сверху, ощущать влияние над ней, видеть, как он, только он может довести её до пика наслаждения одним своим движением, чувствовать ногти, оставляющие красные полосы — символ страсти — на его бугрящейся мышцами широкой спине, а потом сразу мягкие прикосновения, полные любви и нежности, в которые хочется завернуться как в одеяло. Ладошки сами собой очерчивали литые мышцы груди, пресса, шеи и рук. Не прекращая умопомрачительных движений, заставляющих пламя разгораться до размеров неуёмного пожарища, поглощающего всё, но такого согревающего, они без памяти целовали друг друга, не задумываясь над тем, что будет завтра, что их ждёт в новом дне, слышит ли их кто. Были только они, было только одно ясное осознание — как раньше уже точно не будет. Завтра все увидят (если ночью не услышали) покрытую "боевыми" отметинами спину Артура на ринге в очередном учебном поединке, и шею Дилан, когда та без задней мысли привычно соберёт длинные волосы в высокий хвост. Но это завтра. Эта ночь была самой лучшей, самой тёплой, самой нежной.***
— Ч-что?.. То, что только что сказал Бедивер не могло быть правдой по определению. Просто потому что это безумие. Не может такого быть, ну никак. — То есть, как это он мой брат?! Агрессивность по началу скрывала страх. Теперь, скрывать что-то просто не представлялось возможным. — Он твой родной брат. — поправил Бедивер, ничуть не облегчив метания Дилан. Наоборот, усугубив ситуацию. Артур стоял, как громом поражённый. То есть, всё то, что он чувствовал к Дилан — и была на самом деле братско-сестринская любовь? А они всего лишь перепутали?.. Бред! Абсурд! Брат никогда бы не захотел обладать сестрой так, как этого хочет Артур. Брат никогда бы не почувствовал жгучего укола ревности, когда сестра посмотрела бы на какого-нибудь другого мужчину. Брат никогда бы не захотел прижаться к таким любимым и манящим губам сестры своими. Да в конце-то концов, у брата никогда бы не встал на родную сестру! Потому что брат в принципе никогда не рассматривает сестру как женщину, она в отдельной, неприкосновенной, святой категории. Но у Артура встал. И он хотел целовать Дилан. Артур хотел обладать Дилан. Он ревновал её. Один Бог знает, какими титаническими усилиями блондин сдерживал себя, чтобы не вкатать очередного неудачливого ухажёра в землю. И он целовал её. Недавняя ночь была такой желанной, такой тёплой, такой нежной, наполненной мягкими прикосновениями любимой женщины, её поцелуями, от которых мужчина запросто терял голову. Была наполнена ею. И он точно не собирался терять всё только потому, что им не посчастливилось появиться на свет от одних родителей. Он слишком любит Дилан, чтобы отказаться от неё из-за этого. Он обезумел ею, и не видит больше женщин кроме неё. Да он попросту не сможет больше полюбить никого.***
Семейные разборки семейными разборками, а вот тренировки с новым артефактом никто не отменял. Тем более, если от того, как будущий король владеет реликвией, зависит и будущее страны. По самую рубашку мокрый и по самые уши погружённый в свои мысли, а не в движения с Экскалибуром, Артур не мог отогнать от себя назойливые мысли о Дилан. О сестре. Да чёрт бы побрал эту грёбанную кровь! Разозлившись и позволив гневу на мгновение застлать глаза, мужчина вонзил меч в каменистое дно мелководья, отойдя от него как от прокажённого на несколько шагов. Тяжело дыша, блондин услышал сзади шаги. Но даже искажённые водой, они всё равно были до боли родными и до дрожи знакомыми. Вдруг, по его мокрой, прилипшей к телу рубахе заскользили родные ладошки, успокаивающе оглаживая спину и перейдя на торс, замерли, прижимая его к своей хозяйке. Сердце Артура зашлось взволнованной птицей, а душа наоборот перестала метаться, узнав знакомую ласку. — Что бы там ни было, и как бы ни пошло после этого... — непривычно тихий голос Дилан оборвался. Артур обхватил её ладошку на своей груди своими длинными пальцами: он понимает. — я всё равно люблю тебя, Арти, и этого ничто не изменит. Люблю и хочу тебя, как мужчину, и если за это я поплачусь на том свете, то я готова. Резко развернувшись, слегка напугав этим девушку, Артур горящими глазами осмотрел такое любимое и родное личико и обхватив его ладонями, прижался к губам Дилан, отчаянно цепляясь за неё, как за самое дорогое, как за спасительную соломинку. Если она готова нырнуть в этот омут с головой вместе с ним, то он сделает всё возможное для того, чтобы она никогда не пожалела о своём выборе. Но в следующую секунду любимые руки исчезли. Он понимал, что она оставила его один на один с мечом их отца. Он должен разобраться сначала с этим. А поговорить они всегда успеют.***
— Это вообще нормально? — возмущённо-удивлённый возглас Рубио чуть не выдал всех притаившихся за огромным камнем около пещеры. — Они жили бок о бок с детства, даже не чувствуя друг в друге родной крови. Да, это нормально. — осадил мальца Бедивер, всё ещё с недоверием относясь к этой затее. — Ну это как минимум дико. — нервно хохотнул Билл, наблюдая за Пендрагонами. – Ладно бы двоюродные... — Это для вас дико. — отрезала Маг, даже не повернув головы в сторону повстанцев, смотря на наследников таким взглядом, будто знала всё наперёд... хотя, так оно и было. — Ему суждено стать самым Великим королём Англии, вышедшим из самых низов. А ей — самой Великой королевой, что будет стоять за спиной своего супруга, надёжно закрывая его спину своей. Вместе они поднимут Англию с колен, заставив других с ней считаться. — тут, женщина вдруг слегка приподняла уголки губ в подобии улыбки, но мужчины, сидящие с ней в засаде, этого не увидели из-за капюшона. — Их любви будут завидовать, ею будут восхищаться и воспевать в легендах. И поверьте, народу быстро станет всё равно на то, что король и королева — родные брат и сестра. Драконья кровь Пендрагонов не сыграет злую шутку. На удивление Мага, мужчины поняли, что она имела в виду. Но маг была уверена, что столь неопределённая, а у некоторых даже негативная, реакция возникла только из-за поверхностной неприязни к Артуру. Ведь браки внутри семей у знати – обычное дело.***
— Почему супруга не встречает своего мужа? Дилан усмехнулась, и отведя взгляд от открывшегося за окном вида, чуть опустила его, повернув голову. — Потому что она его чувствует. Ответ короля устроил и он, усмехнувшись, вальяжной походкой довольного льва оказался за спиной юной супруги, обвивая сильными руками родные изгибы. — Отчего же ты ушла? — Я не могу ходить в этой удавке. Артур снова усмехнулся, кинув взгляд на их ложе, на котором возмущённо раскинув свои складки в беспорядочном виде валялось подаренное им платье. Пендрагон понимал, что Дилан не захочет и не будет ходить в удушающем корсете и юбке, путающейся в ногах, но ради него девушка, всё таки, надела это недоразумение. Надо отдать королеве должное — на приёме в нём она продержалась несколько часов. Зарывшись носом в так знакомо пахнущие любимые каштановые волосы, которые не потеряли родной его сердцу аромат даже после королевских омовений, Артур блаженно прикрыл глаза, прижимаясь губами к чувствительной коже шеи под ушком. Дилан продолжала поражать его своей слепой, безграничной любовью к нему: её никогда нельзя было даже под страхом смерти запихать в юбки, она всё время была в штанах, но ради него, ради того, чтобы соответствовать ему, чтобы Артуру не было стыдно за свою королеву, оделась как ей подобает, хоть это и было для неё сродни пытки. Для Артура, конечно, было странным то, что Дилан считала именно так. Что ей казалось, будто ему станет за неё стыдно, если она появится на приёме в своих излюбленных штанах, сапогах и блузе с корсетом. Артуру было плевать на мнение других людей, касательно этого. Главное, чтобы Дилан было удобно и она не заставляла себя всё это терпеть. Потом нужно будет ей об этом сказать. Сама девушка смотрела на короля так, будто он — совершенство, а она не имеет права его даже трогать. Но именно порочная жажда сладости его ласк заставляла кусать губы и чуть ли не дыша касаться его мощных рук, груди, будто в первый раз исследуя такие родные, чётко прорисованные линии мышц. Именно это желание и нравилось ему в такие моменты. Он прекрасно понимал, что она испытывает, ведь в его душе, в его сердце разворачивалось точно такое же безумство: когда он не видел её, словно медленно увядал, но стоило сестре появится в поле зрения короля, как он тут же как будто заново оживал, обретал смысл жизни и улыбался так, что его можно было сравнить с ярким, тёплым солнцем. Как же безумно он любил её.