From the time we intercepted Feels a lot like suicide Slow and sad, come in silence (See you at the bitter end) Placebo — The Bitter End
Заходить домой было страшно, поэтому Алекс колесила вокруг, пытаясь придумать оправдание своему ночному приходу. Обычно мама была слишком занята работой или просто спала, но в этот раз в гостиной горел свет. Алекс видела мать в окне, а та уже заметила её, отнекиваться было бесполезно. Но страх-то никуда не пропадал. Алекс села на ступеньки крыльца, надеясь унять дрожь, хотя и понимала, что это ни к чему не приведёт. Казалось бы, когда терпишь побои всю жизнь, они уже не так сильно и пугают, но только не тогда, когда речь шла о матери. Она била с остервенением, жестоко, наплевав на синяки, ссадины и возможные переломы. Она использовала любой предмет, который мог попасться под руку, и этот раз не станет исключением. А Алекс уже устала выдумывать оправдания на приёмах врачей. «Да я просто упала». «Повредила ногу на тренировке». «Как-то неудачно задела кастрюлю, и кипяток вылился на меня». Ни один врач ей уже не верил, но социальная служба ничего не делала. Очень удобно, что одним из постоянных клиентов матери был шериф. Уж он-то мог договориться с кем угодно. — Ты будешь заходить, малолетняя шлюха? — сразу после скрипа двери раздался сзади прокуренный голос матери. Но звучал он не зло, а устало. Неужели она выдохлась на работе и у Алекс есть шанс остаться невредимой? — Привет, мам, — Алекс поднялась на ноги и обернулась. Мать стояла в дверях в грязном топике и короткой джинсовой юбке, которая позволяла увидеть, что на ней не было белья. — Зайди, поговорим, — мама прошла внутрь, оставив дверь открытой, и Алекс пошла следом. Она всё ещё не верила своему счастью, когда, не успев закрыть дверь, получила бутылкой в затылок. Голова дёрнулась, и Алекс ударилась о дверной косяк, а потом почувствовала, как мать схватила её за волосы и уронила на пол, что-то крича высоким голосом. По телу уже привычно разлился всепоглощающий страх, грозящий перетечь в очередную паническую атаку, поэтому Алекс пришлось сделать над собой колоссальное усилие. Она не должна была кричать, иначе девочки испугаются. Они всё равно придут на крики матери, но если старшая сестра не кричит и не плачет, значит, нет повода для беспокойства, правильно? Алекс так увлеклась собственными внутренними переживаниями, что не сразу почувствовала прикосновение чего-то горячего к своей спине. Сначала она чувствовала лишь небольшое жжение, но потом нервные окончания всё-таки донесли боль до головного мозга, и Алекс заорала, будучи не в силах сдерживаться. Она обернулась и увидела, как мать убирает от её спины сковороду. Она даже предварительно задрала любимую толстовку Алекс, чтобы точно причинить как можно больше боли. — Ты сошла с ума?! — Алекс пыталась отползти, чтобы не получить ещё один ожог, а сомневаться не приходилось — один у неё уже есть, причём довольно серьёзный. — Будешь знать, как поздно возвращаться домой, сучка… — мать озлобленно рассмеялась и, откинув сковороду, схватилась за привычную уже скакалку. — Нет! Нет! Пожалуйста, хватит!.. — Эй, эй, тихо, просыпайся, — Алекс трясли, вытягивая из кошмара прошлого, и она испуганно села, открыв глаза. Комната была погружена в полумрак, и это была не её комната. Внутри зародилась паника, но стоило носу уловить запах знакомого одеколона, как Алекс расслабилась. — Детка, ты в порядке? — Маршалл взял её лицо в руки и повернул к себе. Алекс не могла бы сказать точно, но вид у него был озабоченный. Голос точно так звучал. — Извини, я тебя разбудила? — Алекс прижала руку к груди, чувствуя, как быстро бьётся сердце. Давно она уже не видела кошмаров, связанных с матерью. — Ты так кричала, что проснулся весь Детройт, — голос у Маршалла был уже не такой встревоженный. Он притянул её ближе и нежно поцеловал. — Будешь спать? Или завтракать? — А сколько времени? — Алекс по привычке хотела глянуть на фитнес-браслет, но его на месте не было. Точно, он же сломался, а новый она так и не купила. — Пять утра, — Маршалл посмотрел на экран смартфона на тумбочке, а потом плюхнулся на подушки. — Ну так что? — Наверное, ещё спать, — Алекс придвинулась ближе и устроилась на его груди, обхватив торс рукой и обвив ногу своей ногой. Сегодня они заночевали у Маршалла, и Алекс в очередной раз подумала о том, что ей жизненно необходимы какие-то уходовые средства в этом доме. Конечно, женский и мужской шампуни ничем толком друг от друга не отличались, но она привыкла к своему. С одеждой тоже нужно было что-то решать, хотя, если признаться честно, ей нравилось спать обнажённой рядом с Маршаллом. Было в этом что-то первобытное и волнующее. Алекс закрыла глаза и, прислушиваясь к мерному дыханию Маршалла, начала погружаться в сон. В последнее время ночи стали лучшим временем в её стремительно усложняющейся жизни.***
Алекс вылезла из джипа и с психу слишком громко хлопнула дверью. Вот уж, конечно, Алехандро не заслужил выслушивать её истерику всю дорогу от аэропорта, но куда ему было деваться? Ей отказали все издательства. Все, кроме издательства её так называемого папашки. А самое ублюдское заключалось в том, что в последнем издательстве ей честно сказали: «Вами очень интересуется Генри Хаус, и нам бы не хотелось переходить ему дорогу». Прекрасно. Замечательно. Чудесно. Она не собиралась заключать договор с издательством Хауса, но ему, видимо, на это было насрать. Иначе как объяснить всю эту ситуацию? И стоило бы, наверное, заявиться к нему со скандалом, но Алекс решила избегать его столько, сколько получится. Детектив Райан ещё не предоставил ей никакой новой информации, поэтому пока было непонятно, какую стратегию общения с мистером Хаусом стоило выбирать. Действительно ли он её отец, или это специально разыгранный спектакль? Алекс предпочла бы второе, потому что первый вариант означал бы, что её отец — редкостная мразь. В окнах горел свет, но это уже не удивляло. Маршалл знал, что она должна вернуться, наверняка ждёт её. Алекс радовало, что он дома, можно было обнять его и забыть про реальность. Хорошо, что Дик съехал, иначе не обошлось бы без обсуждения насущных проблем. А о насущных проблемах Маршалл подробностей не знал. И Алекс не стремилась его в них посвящать. В конце концов, это только её проблемы, к чему нагружать его? Где-то в глубине души Алекс боялась, что если вдруг станет слишком неудобной, Маршалл её бросит. Да, кто-то назвал бы её поведение детским, но она предпочитала предупредить катастрофу там, где это было возможным. — Я дома, — Алекс кинула ключи на комод у двери и, стащив кроссовки, прошла внутрь. Ноги гудели после долгих пеших прогулок по Нью-Йорку, и даже полёт в самолёте ничего не изменил. — Мы на кухне, — раздался оттуда голос Маршалла, и Алекс нахмурилась. — А «мы» — это кто? — она спросила это, уже заворачивая на кухню, но увиденное заставило её остановиться. На её кухне сидел и мило улыбался Генри Хаус. — Какого хера он тут делает? — Алекс повернулась к Маршаллу, замершему у кофемашины. Он стоял, скрестив руки, и как будто злился. — Рассказывает мне разные интересные истории, — медленно проговорил Маршалл. — Истории, которые я предпочёл бы знать до того, как он приехал сюда. — Алекс, я понимаю, что всё это очень внезапно… — Я не звала вас сюда, мистер Хаус. Какого чёрта?! — Алекс прошла в комнату и уселась на барный стул напротив издателя. — Что вы тут забыли? — Я хотел поговорить, но ты игнорировала мои звонки, — он развёл руками и улыбнулся. — Понимаю, у тебя много вопросов, да и вообще, всё это очень внезапно, но я рад, что ты встречаешься с таким умным человеком. Мы тут с Маршаллом поговорили и подумали, что сдать тест на отцовство довольно просто, мне нужна лишь частичка твоего ДНК. — А… Вы с Маршаллом подумали? — Алекс уже не сдерживалась. Злость поднималась откуда-то снизу и грозила разорвать её. — А может тогда вы с Маршаллом и будете сдавать свой тест, а? Как вам идея? — она сама чувствовала, насколько гадкой улыбкой улыбается, но ничего не могла с собой поделать. — Алекс, тебе не кажется, что это несправедливо по отношению ко мне? — судя по голосу, Маршалл тоже начинал заводиться. — Я лишь предлагаю тебе упростить свою жизнь и эту ситуацию. В конце концов, это просто тест… — Просто тест? — Алекс перевела на него взгляд. — Я искала своего отца с детективом, блядь! А он всё это время спокойно сидел на своих миллиардах и не думал обо мне. А теперь требует тест? И я должна побежать, роняя кроссовки? Тебе не кажется, что это несправедливо уже по отношению ко мне? — Я понимаю, что ты обижена, — снова заговорил мистер Хаус. — Но у нас есть возможность всё исправить. Редко кому выпадает такой шанс. Алекс, я оставил контакты лаборатории, они будут ждать, когда ты придёшь, — он ткнул пальцем в листок, лежащий на столе, и поднялся на ноги. — Мне очень жаль, что я, кажется, внёс некую смуту в ваши взаимоотношения, но ты не оставила мне другого шанса. До встречи. Алекс уставилась в стол, не в силах больше смотреть на этого человека. Он говорил обычным деловым тоном, как будто они обсуждали какой-то рабочий момент. Как будто он каждый день просил свою дочь принять участие в тесте на отцовство. Хлопнула входная дверь, но Алекс не подняла головы. Она чувствовала присутствие Маршалла, знала, что он не ушёл, но говорить с ним сейчас не хотела. — Мы так и будем молчать? — Маршалл, видимо, намёков не понимал. — Ты мог бы пойти к себе? — тихо спросила Алекс, не надеясь, впрочем, на положительный ответ. — А ты не могла бы не вести себя как эгоистичный ребёнок? — эти слова всё-таки заставили Алекс поднять голову и встретиться со злым взглядом Маршалла. — Почему ты не рассказала обо всей этой ситуации? Мне казалось, что мы теперь вместе. — Но это же не значит, что я должна тебе всё докладывать, — так же зло отозвалась Алекс. — Я и сама могу решить возникающие трудности. — Да что ты? Я вижу, как ты их решаешь — бегством. Очень взрослое и взвешенное решение, Алекс, молодец… — Чего ты орёшь на меня? Зачем ты вообще пустил его в мой дом? — А мне надо было говорить с ним на улице? — Маршалл усмехнулся. — Я в отличие от некоторых не бегаю от проблем, а решаю их. И Генри показался мне достаточно разумным мужиком, если хочешь знать. Все мы совершаем ошибки. Почему ты не дашь ему шанс? — Я понимаю, что ты, как отец, на его стороне, но было бы очень мило, если бы подумал и обо мне, — Алекс понимала, что затеяла грязную игру, но что ей ещё оставалось делать? Маршалл загнал её в угол своим рациональным мышлением, а Алекс сейчас совсем не это было нужно. — Я только и делаю, что думаю о тебе. Жаль, что ты обо мне никогда не думаешь, — он зло усмехнулся и двинулся в сторону выхода, но замер возле неё. — Если ты не доверяешь мне, то нет никакого смысла продолжать эти отношения, потому что они ни к чему не приведут. Подумай об этом. — Так и знала, что ты решишь бросить меня после первой же возникшей проблемы, — Алекс нервно рассмеялась и отошла к окну. Лишь бы подальше от Маршалла. — Может это ты мне не доверяешь, раз не позволяешь самой решать свои проблемы? — Я сказал всё, что хотел. Пока. Через минуту хлопнула входная дверь, а Алекс так и осталась стоять у окна, ощущая себя настолько мерзко, что в голову впервые за долгое время полезли мысли закончить со своей тупой и несчастливой жизнью. Она, конечно, предполагала, что их отношения с Маршаллом не будут вечными, но чтобы всё закончилось так быстро? Алекс прижала руку к груди, как будто это могло помочь унять тупую боль в сердце. Снова хлопнула входная дверь, и первым позывом Алекс было кинуться к ней и просить Маршалла никогда больше не уходить. Но она удержала себя на месте, хоть и с трудом. Вряд ли он пришёл мириться. Наверное, просто что-то забыл. — А вот и я приехала! — Алекс обернулась на радостный голос Мередит и шокировано уставилась на неё. — Ты разве не должна быть в Страсбурге? — это было единственное, что смогла выдавить из себя Алекс в такой ситуации. — А каникулы у студентов быть не должны, как ты считаешь? — Мередит упёрла руки в бока и прищурилась. — Ты собираешься плакать? Да не надо… Я понимаю, что ты скучала по мне, но не до такой же степени… — Ты чего с собой сделала? — Алекс пропустила мимо шутку Мередит, всё ещё пытаясь прийти в себя. Сестрёнка сделала себе стрижку пикси, а волосы выкрасила в ярко-розовый оттенок. Благодаря своим тонким, почти аристократичным чертам лица и пухлым губам Мер и так была похожа на эльфа, но с этой стрижкой сходство стало просто стопроцентное. Впечатление не портила даже проколотая справа нижняя губа и излишне кричащий макияж. — Это называется индивидуальность, — Мередит поморщилась и, раскрыв руки, направилась к Алекс. — А теперь дай я тебя заобнимаю, социопатка ты моя любимая, — Алекс не успела никак среагировать, сразу оказавшись в объятиях Мер. Она была выше, поэтому обхватила Алекс за плечи и прижала к себе так, что вырваться было бы проблематично. — Ты меня задушишь, балда, — Алекс рассмеялась и шутливо отпихнула Мер. — Так по какому поводу в доме такой траур? Я с ходу почувствовала печальную ауру… — Разве человек, изучающий физику, может рассуждать про ауры? — Алекс снова улыбнулась, не понимая, как Мередит умудряется быть одновременно такой учёной и не от мира сего. — Человек, который изучает физику, может всё, — Мередит подняла указательный палец, — всё, что не запрещено законами физики. Так ты расскажешь мне, чего так киснешь? — Это рассказ не на пять минут, так что лучше сначала прими душ, — Алекс знала, что только Мер и может рассказать обо всём, что происходит в её жизни. И была почти готова уверовать в Бога, увидев сестру именно в тот момент, когда нуждалась в ней больше всего. — Окей. Но учти — тебе не избежать разговоров со мной. Долгих и мучительных, — Мер подмигнула Алекс и спокойно направилась в сторону лестницы, даже не спросив, в какую ванную ей можно. И в этом была вся Мередит — в любом доме она себя чувствовала комфортно. Алекс же полезла в холодильник, чтобы проверить, может ли она что-то приготовить или придётся заказывать пиццу. Мередит любила много и вкусно кушать, а ещё бесить всех окружающих тем, что при таком количестве потребляемой пищи она остаётся стройной. Алекс усмехнулась, представив их встречу с Диком, который постоянно так переживал за свою фигуру. Размышления об этом ненадолго отвлекли её от плохих мыслей, и Алекс с увлечением кинулась в эти рассуждения, словно придумывая сюжет для новой работы. Это всегда помогало.