Dear Tommy.

Ньют не знал, сколько он просидел у постели Томаса. Парень слышал, как тишина за пределами палатки снова наполнилась голосами, смехом и распределением обязанностей, что означало, что обед закончился. На стенах палатки виднелись тени проходящих мимо глэйдеров, но никто больше в саму палатку не заходил. От долгого сидения на жестком стуле Ньют уже физически не мог сидеть. Он менял положение, мерил шагами небольшую палатку, разглядывал всякие склянки медаков, пару раз выходил постоять снаружи, подышать воздухом, видел, как глэйдеры отправились на ужин. Желудок давал знать, что пора бы что -нибудь съесть, ведь последний раз Ньют ел рано утром. И из-за отсутствия аппетита завтраком это можно назвать с большой натяжкой. Глэйд опустел. Все собрались в столовой. На ужин сегодня фирменное рагу Фрайпана. Любимое блюдо Ньюта. Парень услышал какое-то шевеление в палатке, и поспешил вернуться. Но Томас лишь повернулся на другой бок, продолжая спать. Ньют усмехается, возвращаясь на стул. Спит как младенец. - Держу пари, если сюда ворвутся стаи гриверов, и порежут всех нас на мелкие кусочки, Томас продолжит спать. Ньют поднимает голову, и видит на входе Чака. Чак что-то жует, и от этого его речь немного невнятная. - Фрайпан оставил вам с Томасом ужин, - Говорит мальчик. - Хорошо, спасибо. – Кивает Ньют, переводя взгляд на Томаса. - Да сколько можно спать? Ну, новичок, ты дорого поплатишься за то, что я из-за тебя не ем и практически не сплю. - Я побуду с ним, сходи, поешь. – Вызывается Чак. Ньют без колебаний идет к выходу. Пожалуй, единственный глейдер, кому Ньют доверяет как себе – Чак. Ньют быстрым шагом, насколько позволяет хромота, идет в столовую. За одним из пустых столов стоит поднос с едой, Ньют садится на скамейку, и принимается жадно поглощать ужин, почти не чувствуя вкуса любимого блюда. Из-за угла выходит Фрайпан, и идет к столу, где сидит Ньют. - Предупреждаю, что медаков рядом нет, - останавливается напротив Ньюта повар. – А оказывать первую помощь, в случае если ты подавишься, я не умею. Сомневаюсь, что ты хочешь так глупо умереть, так что сбавь обороты. Ньют послушно начинает есть медленнее. - Извини, не ел весь день. – Запивает ужин чаем парень. - Да, я слышал, что произошло. – Фрайпан садится на скамейку напротив, и сцепляет руки в замок. – Как он? - Все ещё спит. – Качает головой Ньют, отправляя в рот ложку с рагу. Желудок благодарно заурчал. – С ним Чак. - Говорят, он странно себя ведет. - Галли уже всем все растрепал, да? – Сокрушается Ньют. – Слушай, этот шанк – последний, кому я бы стал верить, даже если бы на кону стояла моя жизнь. Только это между нами. Я не знаю, что творится в голове у Томаса, но я это обязательно узнаю, когда он придет в себя. А Галли только слухи разносит. - Я понял. – Кивает Фрайпан, выходя из-за стола. Парень скрывается за стеной, и через минуту выходит оттуда с подносом, на котором стоит тарелка с двойной порцией ужина. – Передай новичку, и пусть больше нас так не пугает. - Передам. – Ухмыляется Ньют. – Спасибо за ужин, рагу как всегда изумительно. Взяв поднос, Ньют двинулся в сторону палатки. Вокруг снова кипела жизнь. Глэйдеры с новыми силами занимались скотом, кто-то двинулся в лес на другой стороне Глэйда собирать дрова для общего костра. Ньют чаще всего посещал это мероприятие, чтобы немного развеяться, и не думать о Томасе. Но там, сидя чаще всего подальше ото всех, он опирался спиной о бревно, и смотрел на стены Лабиринта, и снова и снова думал о Томасе. Ньют тогда яростно хотел, чтобы Томас сейчас сидел рядом с ним, они бы разговаривали и пили напиток по секретному рецепту Галли. Ньют неистово жалел, что Томас выпал из всей глэйдеровской жизни. Этот парнишка, попавший в Глэйд всего пару недель назад, неделю из которых он валяется без сознания, каким-то образом занял в душе Ньюта центральное место. Непонятно чем он так зацепил Ньюта. Быть может одним своим видом наивного простачка. Быть может осознанием Ньюта, что это всего лишь маска: Томас был не такой, как остальные глэйдеры. Ньют не мог этого объяснить, но он чувствовал, что за потерей памяти у Томаса скрывается нечто особенное, чего нет во всех остальных. Ньют остро чувствовал необходимость присутствия Томаса в своей жизни. И даже думать не хотел о том, что новичка может просто на это не хватить. Сидя у его постели изо дня в день, он видел в нем борца. А борцы так просто не сдаются. И Ньют был рад, что Томас и вправду оказался таковым. Ньют встряхнул головой, и свернул к палатке. Чак все также сидел на месте Ньюта, а Томас все ещё спал. Ньют поставил поднос с ужином на стол слева от постели, и похлопал Чака по плечу. Тот дернулся, слегка задремав. - Можешь идти, Чаки. – Негромко произносит Ньют. – Я сообщу, когда он придет в себя. Ложись спать. Чак что-то невнятно пробормотал, и побрел к выходу. Ньют садится на стул, и устало вздыхает. Томас снова спит на спине, положив руки на грудь. После плотного ужина Ньюта клонит в сон, и желание уложить голову на что нибудь мягкое почти пересиливает его. Томас начинает что-то бормотать, и Ньют тут же гонит сон прочь. Он склоняется к Томасу, пытаясь разобрать, что тот говорит. - Он не может… - Еле слышно шепчет Томас. На лице его появляется гримаса боли, на лбу выступают капельки пота. – Не может вот так…Не может оставить меня. Он не должен был умереть. Я мог его спасти. Должен был…Нет, нет, нет. Ньют! Томас срывается на крик, что заставляет Ньюта испуганно отшатнуться. - Эй, Томас, проснись! – Ньют приходит в себя, понимая, что вопли новичка поставят на уши весь Глэйд. Взяв Томаса за плечи, он как следует его трясет. Схватив со стола кружку с водой, он со всего размаху выливает ее на Томаса. Тот тут же приходит в себя, и открывает глаза. Откинувшись на кровать, парень смотрит в потолок, часто дыша. - Ты шанк стебанутый, - выдыхая, Ньют садится на стул, и смотрит на Томаса. – Напугал меня так, что я тут чуть не крякнулся, черт тебя возьми! Томас закрывает глаза, молча наслаждаясь знакомым голосом. Он чувствует облегчение от осознания того, что то, что он видел Ньюта, не было сном. Сердцебиение и дыхание приходят в норму, и Томас находит в себе силы посмотреть на Ньюта. Тот сидит на краю стула, на нем в буквальном смысле нет лица. Тонкие губы плотно сжаты. В голове всплывает воспоминание, как Ньют задирает куртку, показывая синие взбухшие вены. Томас резко переводит взгляд на руки Ньюта, благо тот в кофте с короткими рукавами. Ничего. Чистые руки, все та же бледная кожа. Все в порядке. - Горло болит. – Произносит Томас, сглатывая. - Ещё бы, ты орал так, словно тебя режут. – Ньют подает Томасу полотенце, тот вытирает мокрое от воды и пота лицо. Ньют берет со стола поднос с уже остывшей едой, и протягивает его Томасу. – Поешь. Томас садится на кровати, и ставит поднос себе на колени. За считанные минуты он съедает ужин, и за пару глотков опустошает стакан с чаем. - Спасибо. – Вытирая рот рукавом, произносит Томас. Ньют убирает поднос обратно, и садится на стул, скрестив руки на груди. - Я могу надеяться на то, что ты расскажешь мне, что тебе снилось? Не только сегодня, а все время, что ты был в отключке. – Ньют старается не требовать, но желание узнать, какого черта творится в голове парня, распирает его на части. Он молча смотрит на Томаса, тот же отводит взгляд. – Томми. Что бы это ни было, я хочу это знать. Томас мешкает несколько минут, судорожно соображая, стоит ли все ему рассказывать. Что если он сочтет его сумасшедшим? А потом и все остальные будут думать также. Будут ходить, и оглядываться на него. Хуже наказания и не придумаешь чем не иметь выхода из Лабиринта, и вынужденно терпеть все это. - Ладно. – Сдается Томас, переводя взгляд на Ньюта. – Только пусть это останется между нами. Хотя бы пока. - Хорошо. – Кивает Ньют, усаживаясь поудобнее. – Я слушаю. Томас смотрит в стену напротив, понимая, что не хочет видеть реакцию Ньюта. Томас рассказывает о побеге из Глэйда, о Жаровне, обо всех, кто не добрался до здания ПОРОКа. Когда дело доходит до рассказа о поступке Терезы и похищении Минхо, Томас закашливается. И только сейчас понимает, что он так и не видел Терезу с того момента, как пришел в себя. Если бы она была здесь, то уже давно бы сидела около Томаса. Значит, ее здесь нет. Ньют, до этого сидевший совершенно неподвижно, встает и подает Томасу стакан воды. Осушив его одним глотком, он принимается крутить его в руках, и продолжает рассказ. Ньют хмурится, когда слышит упоминание о Терезе, вспоминает слова Галли, но ничего не говорит, видя, как сложно Томасу дается рассказ. Томас рассказывает об операции спасения иммунных детей от ПОРОКа, о том, что Минхо там не оказалось, о ночном побеге с Фрайпаном и Ньютом. О стычке с шизами. О том, что если бы не вовремя прибывшие Бренда и Хорхе, то они бы оттуда живыми точно не выбрались. Незнакомые имена вводят Ньюта в замешательство, но он по-прежнему молчит. А Томас тем временем рассказывает о том, как «Правая рука» помогла им скрыться от преследований ПОРОКа, и в особенности от Дженсена. Как они повстречали Лоуренса, который медленно умирал от смертельного вируса. Как Галли проводил их в город ПОРОКа через подземные ходы. В голове всплывает сцена, где Ньют обвиняет Томаса в том, что он хочет пробраться в лабораторию только лишь ради того, чтобы увидеть Терезу. Потом перед взглядом всплывает образ, где Ньют рассказывает, что у него Вспышка. И как сердце Томаса разбивается на тысячи осколков. Томас сомневается, стоит ли это рассказывать. Пусть даже все это оказалось лишь сном, но говорить об этом почему-то все равно нелегко. Томас сжимает в руках кружку с такой силой, что, будь она стеклянная, а не металлическая, давно бы изрезала руки парня осколками. Он все же решает продолжить. Рассказывает о Вспышке, которую Ньют, скорее всего, подхватил, поранив руку в аварии в туннеле, когда на них напали шизы. Рассказывает, как они взяли Терезу в заложники, чтобы пробраться в лабораторию, и спасти Минхо. Как Бренда спасла иммунных детей, и что большую роль в этом сыграл Фрайпан. Рассказ идет к завершению, когда Томас начинает рассказывать о том, что шизы проникли в город, уничтожая все и вся на своем пути. Передвигаться стало сложнее. Особенно с Ньютом, которому стало совсем худо, и передвигаться приходилось очень медленно. Томас вспоминает, как отправил Минхо и Галли к бергу, который ждал их у туннелей, чтобы те принесли ему сыворотку, которая, как он думал, спасет друга. Они в это время медленно, но идут дальше. До туннелей остается всего ничего, когда у Ньюта больше нет сил идти. Он ничком падает на холодный мраморный пол. Томас громким шепотом умоляет того идти дальше. Томас оглядывается в поиске друзей. Ньют поднимается на ноги, и у Томаса теплится надежда, что они смогут, что они дойдут до места назначения. Но вместо этого на Томаса смотрит ужасающая гримаса. Черные глаза, синее от взбухших зараженных вен лицо. Кровь на губах. Он яростно бросается на Томаса, прижимая того к земле, и приставляет пистолет к своей голове. Но Томас быстро отбивает его, откидывая в сторону. Тогда Ньют достает нож, и пытается им проткнуть грудь Томаса. Томас завороженно касается места, где был след от ножа, живо представляя себе эту картину. Томас замолкает, и переводит взгляд на Ньюта. Только сейчас Томас замечает, что Ньют стоит на ногах в нескольких шагах от кровати. Он держит руки около рта, кожа его, казалось, стала ещё бледнее. В глазах отчетливо виднеется леденящий душу страх. Томас чувствует, как в груди разрастается черная дыра от того, что ему приходится снова переживать все случившееся. Ну а Ньюту каково? Что можно чувствовать, когда тебе в лоб говорят, что ты умер от страшного вируса? Тем более, если это случилось в голове какого-то мальчишки, который слишком ярко все это рассказывает. - Прости. Все же это было плохой идеей. Я не должен был… - Нет. – Качает головой Ньют, потихоньку приходя в себя. Голос его звучит твердо. – Спасибо, что рассказал мне. Это все звучит просто невероятно…Я понимаю, что рассказывать о таком тяжело. Спасибо, правда. - Да не за что. – Угрюмо произносит Томас, переводя взгляд на свои руки. Томасу хочется сказать что-то ободряющее Ньюту. – Я… Если бы я мог…Я бы обязательно спас тебя. Я бы не дал тебе умереть вот так. Прости меня. - Эй, - Ньют останавливается напротив постели, позади него стена, на которую все это время глядел Томас. Парень все ещё не решается поднимать взгляд. В горле застревают слезы, но он не решается дать им волю. Не дождавшись, что Томас посмотрит на него, Ньют садится на постель рядом с Томасом, и кладет руку тому на плечо. - Тебе не за что извиняться. Я же здесь, и я живой и здоровый, как видишь. Ну же, посмотри на меня. Пожалуйста. Томас поднимает взгляд. Лицо друга так близко, и он абсолютно точно реален. Прикосновение Ньюта словно имеет заживляющий эффект, залечивая огромную душевную рану. Даря надежду. Томас смахивает градом катящиеся слезы тыльной стороной ладони. Он сам не замечает, когда эмоции взяли верх. Ньют без колебаний прижимает Томаса к себе, поглаживая по спине. Томас смыкает руки на спине Ньюта, и утыкается лицом в плечо. - Я никуда не денусь. – Негромко, но уверенно произносит Ньют. – Я обещаю.