***
Чанёль и Ифань стояли в учительской, каждый у стола своего классного руководителя: Пак, опустив пристыженно голову, Ифань же, напротив, уверенно смотрел в глаза учителя. Ни его вид, ни его взгляд, ни даже поза не выражали собой хоть каплю вины за прогул. Что поделать, китаец не считал себя виноватым, пусть да, не стоило прогуливать занятия, но разве он виноват, что всякие ублюдки лезут в его жизнь? Он бы просто прирезал чертового Тхуана, если бы вчера прошел на занятия, а так узнал много нового и необходимого, развеялся с Чанёлем. Сказать об этом, конечно, было нельзя, зато перед самим собой он был с чистой совестью. Почти чистой. Чанёль же закусил губу, виновато кивал через слово преподавателя, являясь полной противоположностью Ифаня. Парень действительно чувствовал себя виновато, в частности за то, что не мог даже объяснить причину. Можно ли было назвать это причиной? Ведь вчера его никто не трогал, он мог пойти на занятия. Ноги ему, к счастью, не переломали. Учителя на пару мгновений переглянулись, после в один голос оповестили: — Вы оба будете убираться в бассейне после уроков в течении недели. Уж проследите, чтоб было сухо и с утра никто не навернулся. — Да, учитель, — смиренно ответил Чанёль. Ифань сдержанно кивнул, будто мыслями был вовсе не здесь. — Чанёль, твоя успеваемость стала хуже, — продолжил мужчина с укором, но в глазах его светилась еле заметная мягкость. — Исправляйся давай, ты можешь лучше. — Да, конечно, извините, учитель. Ву отпустили раньше него, потому когда младший обернулся, то китайца уже в учительской не было, однако, он ждал его в коридоре, облокотившись спиной о стену и сунув руки в карманы. Завидев младшего, юноша выпрямился и не спеша направился по коридору. Ифань чувствовал себя виноватым лишь перед Чанёлем. За то, что отвлек его от учебы, заработал ему прогул, не уберег. — Я могу выполнять наказание один, тебя прикрою, — произнес Ифань, остановившись рядом с классом Чанёля. Скоро должен был начаться первый урок, звонок вот-вот прозвенит. — Ну уж нет! Не надо меня прикрывать, не бери всю вину на себя. Произошедшее… не освобождает меня от наказания. И я не могу скинуть все это на тебя! — возмущенно отозвался Чанёль. Крис позволил себе еле заметную улыбку. Почему-то он не удивился словам младшего. — Иди, увидимся в столовой. Пак кивнул и шмыгнул в класс. Запоздало Ифань подумал о том, что хотел бы поцеловать его.***
Чанёль влетел в столовую, словно за ним свора голодных собак неслась, и огляделся в поисках Ифаня. Его немного задержали на уроке, потому китаец пошел на обед раньше него, а они так и не обменялись номерами, черт возьми! Если раньше младший не видел в этом проблемы, то теперь начинал видеть и это его напрягало. Он скользил взглядом от угла к углу, от них к центру, вдоль стен, пока кто-то не ухватил его за руку, разворачивая лицом к себе. Чанёль не дернулся только потому, что понял — Ифань. Когда парень обернулся, то его уверенность лишь подтвердилась. — Не в ту сторону смотришь, — покачал головой Ву. — Дай, — надув губы, произнес Чанёль, извлекая свой телефон из кармана и протягивая старшему. — Дай свой номер телефона! Старший удивленно посмотрел на протянутый мобильник, выхватил его из руки младшего, покрутил в тонких пальцах и с хитрой улыбкой: — Хорошо, но если не будешь знать его наизусть через два дня, то будешь наказан. Чанёль кивнул, подходя ближе, заглядывая через плечо Ифаня в экран своего телефона, в котором парень без труда нашел набор номера и уже вбивал свой номер в книгу контактов, после чего вернул владельцу средство связи. — Напишешь мне вечером смску, — произнес Ву и кивнул в сторону стола, за которым сидел Исин. — Пойдем, он пообедает с нами, ты не против? — Не против. Пак прошел следом за китайцем, опускаясь за стол рядом с ним. Старший уже позаботился о порции для него, потому ему не требовалось стоять в очереди в столовой, учитывая, как наплыв старшеклассников ее посетил. Чанёль одарил Ифаня благодарным взглядом, принимаясь за обед, китайцы же заговорили о чем-то своем, но Ифань, отвечая другу, оборвался на полуфразе. Его взгляд изменился, казалось, глаза даже стали темнее, а сидящие рядом кожей почувствовали мрачную ауру. Чанёль сориентировался быстрее Исина, мгновенно переведя взгляд туда, куда смотрел Ву, и палочки в его пальцах дрогнули. Ён Тхуан и Ким Джиху направлялись к выходу из столовой, именно они стали причиной резкой смены настроения Ифаня. Чжан, также заметив парней, напрягся. Чанёль отложил палочки, ухватил старшего за рукав рубашки, дернув в попытке обратить на себя внимание, а после подался вперед, целуя Ифаня в губы, горячо и голодно, будто ему только и не хватало чужих губ на своих собственных. Ву отвлекся от убийственного сверления дырки в спинах уходящих, отвечая на внезапный поцелуй младшего, перенимая инициативу. Исин, сидящий рядом, кашлянул. — Я, конечно, понимаю, вам не в терпеж, но вы бы это хоть не в столовой, — флегматично заметил Исин. Злость Ифаня плавно переходила в возбуждение, пусть он и пообещал себе, что после школы выловит этих ублюдков и исполнит свое обещание, сделает это завтра, послезавтра, будет продолжать до конца года. Юноше стоило больших трудов отстраниться от губ Чанёля, который уперся ему ладонью в грудь, словно и сам желал напомнить, где они находятся. — Ты еще будешь есть? — спросил Ифань у младшего, выразительно кивнув на тарелку. — Нет, — покачал головой Пак, аппетит у него как-то пропал. — Отлично, — довольно улыбнулся Ву, повернулся к другу. — Сколько до начала урока? Исин и не думал, что Крис примет его легкую шутку всерьез, но вмешиваться не стал, сделав вывод, что лучше с этой парочкой больше не обедать. Парень посмотрел на часы и оповестил: — Десять минут. — Приятного аппетита, — Ву поднялся из-за стола. — Я немного опоздаю на урок, скажи, что мне стало плохо, ладно? Чжан усмехнулся. — Не забудь зайти в класс в болезненном виде, а не удовлетворенном.***
Чанёль зашел в кабинку школьного туалета следом за Ифанем и едва не оказался прижат юношей к стене, как успел перехватить его руку и чуть отвернуть голову, избегая еще одного поцелуя. Свободной рукой младший скользнул вниз, опустив ладонь на пах, сжав пальцами через ткань возбужденный орган. — У нас нет времени на большее, — произнес Чанёль. Ифань чертыхнулся, но отступил, опустил крышку унитаза, приспустил брюки с боксерами, опускаясь на «устроенное» место. Чанёль опустился на колени между его ног, придержал пальцами член у основания, прикрыл глаза. Младший все еще не отличался умелостью в минетах, да и откуда бы ей взяться? Но если в прошлый раз он не хотел делать этого, то в этот раз в нем бурлило желание доставить Ифаню больше удовольствия. Это как-никак подстегивало. Парень наклонился, не смея открывать глаз, словно своим видом являя всю смиренность, обвел кончиком языка головку, но член в рот не вобрал, скользнул языком вниз, до основания, как бы дразня старшего, и повторил путь обратно кончиком носа, приоткрывая глаза и поглядывая снизу вверх на наблюдавшего за его действиями, изнывающего от желания Ву. Уголки губ Чанёля дрогнул в улыбки, он отстранился, облизнул нижнюю губу и снова подался вперед, обхватив головку губами, надавив на нее кончиком языка, вызывая большее напряжение, после чего выбрал наполовину, остановившись, привыкая к своему такому положению, расслабляя горло и вбирая до основания. Чанёль уткнулся носом в мошонку, зажмурился, медленно подался назад, а когда вновь принялся вбирать, то скользнул языком по вздутым венкам, обводя старательно почти каждую, но не меняя мучительно-медленного темпа. Рука Чанёля потянулась к яичкам, пальцы осторожно заключили их в свой «плен», принялись массировать, а сам юноша ускорял движения, не переставая старательно скользить языком по члену, пытаясь вобрать раз за разом глубже. Скулы свело быстрее, чем он ожидал, но младший не остановился, ускорил поступательные движения головой, изредка опасливо проходясь краешком зубов по нежной и чувствительной коже, будто пытаясь напугать Ифаня тем, что повредит ее, но быстро сменил их горячими и влажными губами. Ифань глубоко и шумно дышал, прикрыв в наслаждении глаза и слабо подаваясь бедрами навстречу движениям младшего, с трудом контролируя себя, помня жалобы Чанёля о том, что у него саднило горло. Было тяжело, особенно, когда жар концентрировался в низу живота, а такого соблазнительно-смиренного Пака хотелось пристроить в этой самой кабинке и отыметь. Глубже, жестче, вырывая из его уст стоны, плюя на то, кто их услышит. Многочисленные фантазии того, чего ему бы хотелось сделать с Чанёлем, не покидали сознания, вспыхивали красочными картинками, возбуждали сильнее. Юноша глухо простонал-прорычал и запустил пальцы в волосы младшего. Чанёль старался двигаться быстрее, но этого было недостаточно, потому Ву все же уперся ладонью в его макушку, надавливая, подстраивая под желанный ритм, заставляя Чанёля поначалу пытаться вырваться из-под своей хватки. Парень скоро привык к заданному Ифаню ритму, без проблем перенимая его, и китаец убрал руку, продолжая тяжело дышать; то и дело после тихих хлюпающих звуков раздавалось рваное дыхание сверху. Из-за спешки, — раздражающая трель звонка подстегнула поторопиться, — головка члена стала упираться все чаще в небо, младший не мог вобрать глубже, но быстро исправил ситуацию, чуть повернул голову поудобнее, позволяя члену проникать дальше. Пак чувствовал, что Крис на грани, потому поступательные движения его стали резче, а когда Ву попытался ухватить его за плечо и отстранить, то Чанёль убрал руку с яичек, которые разминал, и перехватил его запястье, вбирая до основания член и замирая. Ифань чертыхнулся, сдавленно выдохнул и коротко «прорычал»; вязкая и горьковатая сперма попала прямиком в горло, но из-за того, что китаец все равно предпринял попытку отстранить младшего, то что-то осталось на языке, а пара капель на губах. Чанёль открыл глаза, проглотил сперму, не отрывая взгляда от лица Ифаня, глаза которого еще были прикрыты. Старший почувствовал его взгляд на себе, открыл их, наклонился, ладонью одной руки ласково проводя по волосам младшего, а большим пальцем другой стирая сперму с его губ. Пак подался вперед, обхватывая губами палец юноши, проводя по нему языком, слизывая стертую ранее сперму, и с улыбочкой отстранился, поднимаясь на ноги. Ифань поднялся следом, натянул боксеры с брюками толкнул дверь кабинки коленом, пропуская младшего вперед. — Ах, это так любезно с твоей стороны, — фыркнул Чанёль, ему очень хотелось пить и скулы не собирались «отходить» за пару минут. — Не язви, — хмыкнул Ифань и поцеловал Чанёля в уголок губ. — Спасибо. «Нашел за что благодарить», — неловко подумал младший, его уши вспыхнули от смущения.***
На выходе из школы Ифань притормозил, выставил руку перед Чанёлем, заставляя его остановиться, и глухо произнес: — Жди меня здесь. Пак, который залез в телефон, чтобы написать маме, что прогуляется после школы и возможно останется у Ифаня, — это было настолько непредсказуемо, что лучше предупреждать, — сказал лишь «угу», не удивившись. Так он увлекся набором сообщения. Суть слов старшего дошла запоздало, Чанёль резко поднял голову и увидел лишь то, как Ифань скрывается за углом школы, грубо ухватив кого-то за руку. Парень вспомнил реакцию китайца в столовой на Тхуана, вспомнил его обещание в той кладовой и пылко-уверенную речь в доме у Исина. — Черт! С места Чанёль сорвался со скоростью света. Ему не было жаль Ёна, но если кто-то это увидит, то Ифаню не поздоровится. «Тем более, у него… Нож, блять», — Чанёль нервничал. Он не мог успокоить злость в Ифане, не мог успокоить его беспокойство за него и желание отомстить. Ву буквально возненавидел Тхуана и действительно не собирался давать ему легкой жизни, вопрос времени, когда он проявит изобретательность, унизит его, а не только побьет. Пак резко притормозил у угла, наблюдая за тем, как Ифань все сильнее сжимает пальцами плечо, которое той ночью проткнул ножом. Тхуан сжался, морщась от боли, белая рубашка под пальцами китайца стала пропитываться кровью. Ву извлек из кармана складной нож, провел его лезвием по лбу застывшего Ёна, не оставляя царапины на столь открытом месте, скользнул на шею, провел с нажатием по ключицам, будто играясь с подопытной крыской, и всадил краешек в другое плечо, только уже ближе выше, ближе к ключице, где боль ощущается ярче, острее. Тхуан коротко вскрикнул, стиснул зубы сильнее, дернулся. — Я же извинился, — неуверенно подал он голос. — Думаешь, извинения достаточно? Чанёль, собирающийся подать голос и подошедший ближе, замер от услышанной интонации в голосе старшего. Он буквально прогремел, уверенно и злобно, с лютой ненавистью, заставляя все живое, собирающееся помешать замереть. Чанёль с трудом заставил себя воскликнуть: — Ифань, не стоит! Ён дернулся от его вскрика, Ифань как раз убрал нож от его плеча и это заставило Тхуана рвануть в сторону, но уж лучше бы он стоял на месте. Ву поставил ему подножку, парень рухнул, а Ифань от души пнул его в бок, раз, два, три. «Интересно, сколько раз они пнули Чанёля?», — скользнула в его голове мысль, взбесила еще больше. — «Плевать, пну больше». Тхуан прикрывался руками, сжимался, болезненно постанывая в землю от пинков. Пак в несколько шагов достиг китайца и обнял его со спины, прижимаясь к ней грудью, устраивая голову на плече, и прошептал: — Потом продолжишь, пойдем. Побудь со мной. Слышишь? Я хочу провести с тобой время. Сердце Чанёля испуганно бухало в груди. Он не боялся Ифаня, ему не было жаль Тхуана, он волновался, что будет, если узнают, что это Ифань его так избивает. Что будет с Ифанем? Он не мог это допустить и лучше было вовремя удерживать его до того, как Крис окончательно сорвется или попадется на глаза. Ифань, кажется, немного остыл, почувствовав беспокойство, трепет и что-то теплое со стороны Чанёля. Это успокаивало, пусть он и не желал спокойствия в данный момент. — Пойдем, — нехотя согласился Ифань. Чанёль расцепил объятья.