Свадьба, ревность и Акула

Дверь. Дубовая. Золотистые листья с верхнего левого угла и дальше вниз. Грёбаная дверь! Ей Богу, пнул бы, чтобы в щепки. Но тогда внутрь придётся заходить по-любому, а там неприятности. Хоть и скреплённые узами брака, а все равно неприятности. «Ну что докатился романтик хренов? Теперь молодые бабы для тебя неприятности. А все равно ведь придётся зайти когда-то», — Занзас ухмыляется, хотя хочется другого. Хочется приложиться башкой о чёртову дверь. Хочется запереться в кабинете с ящиком виски и что б неделю никто не беспокоил. Хочется запустить пальцы в серебристую гриву и ощутить губами родной привкус гордости, верности и дождя. У губ проклятого мусора всегда вкус дождя. Выругавшись не хуже того самого мечника Занзас разворачивается и уходит. Беатриче по ту сторону дверей медленно сползает на пол. Она совершенно не готова к тому, что когда-нибудь этот страшный мужчина зайдёт внутрь и…Что «и» она старается не думать. А Занзас тяжело печатает шаг по длинному коридору, а потом, ухмыльнувшись своим мыслям плавно, по-кошачьи скользит вниз по мраморной лестнице. Если уж ему не видать тишины и покоя, значит… «Значит, будем иметь всех и вся в доме», — маньячно улыбается несостоявшийся Десятый. Иметь, конечно же, морально. Скуало, шумный говнюк, опять свалил на миссию и даже не предупредил. Знал сука, что не отпустит! *** К полудню младший офицерский состав Варии пришёл в полную боевую негодность. Те, кто послабее, вырубились прямо на плацу, те, что покрепче, уползли в кусты (не дай Бог Босс повторить решит) и уже оттуда наблюдали, как начальство гоняет элитных офицеров, периодически тыкая мордой в пыльную землю. Было что-то трогательное и завораживающее душу немым восторгом для простых офицеров в том, как Босс толстой подошвой сапога впечатывает аристократическую мордашку Принца-Потрошителя в единственную лужу на всей площадке. Или в том, как дрыгает худыми ногами пытаясь вытащить голову из мудрёной ковки забора иллюзионист. Офицеры стирали скупые мужские слезы – оказывается, и ЭТИ тоже могут отгребать люлей. *** — А я-то думал, семпай — главный садист Варии, а оказывается… — Сдохни, пресноводное. У них даже позубоскалить, сил нет. Фран морской звездой растёкся по полу, его сейчас и Мукуро-сенсей не поднимет. Разве что на трезубец…. Бел кое-как забрался на диван и теперь старается не дышать лишний раз. — Поскорее бы Ску вернулся, — не то всхлипывает, не то стонет Луссурия, а из-за кресла торчат поникшее боа и перекошенный ирокез. И даже Леви согласно мычит из своего угла. Уж лучше, когда Босс имеет Скуало и тот потом орёт на всех, чем Босс имеет всех и при этом орёт. — Я себя и вправду чувствую бесполезным мусором, — тянет лягушонок. Остальные согласно сопят. На большее сил нет. Против неудовлетворённого Босса все они — ничтожества. *** Скуало задерживается. Это он сообщает лично. И от мгновенной смерти его спасает только то, что сообщает он по видеосвязи. Миссия закончена успешно, и акула решает навестить своего единственного ученика. Естественно, тот сейчас в Японии. Вон сидит лыбится солнечно и радостно, да рукой машет. Ему— то хорошо, у него тренировки со Скуало, как каникулы просто, а у них тут Занзас, у которого стакан с виски в руке закипает. Мечник же ни на что не обращает внимания – докладывает о миссии и попутно перевязывает Вонгольский Дождь. Когда видеосвязь обрывается, Хранители смотрят на покрывающегося шрамами Занзаса и, пятясь к дверям, думают, кого же они ненавидят больше? Скуало свалившего на вольные хлеба. Или мальчишку лапающего собственность Занзаса в его, Занзаса присутствии. Нет, конечно, для Хранителей дружеский хлопок по плечу это ничего пошлого или слишком личного. Но вы попробуйте объяснить это Занзасу! — Жопы в горсть, и мелкими скачками на плац! Я из вас, мусор, сделаю настоящих бойцов!!! — рычит тот не хуже лигра. Стакан хлёсткими осколками разлетается по комнате и четвёрка Хранителей резвыми сайгаками скачет на улицу. — Настоящих бойцов! Скорее уж настоящий фарш, — хрипло шепчет Фран «предвкушая» тренировку с Боссом. И впервые Бельфегор солидарен с ним.