Поскольку в лагере учили всему и сразу (не особо заботясь, получается у тебя или нет), то надзиратели, дабы не принижать товар, говорили, что их подопечные обучены всему. Про Томаса говорили, что он лучший во всем, но у парня было плохо с географией, а следовательно и с картографией, что не мешало ему хорошо ориентироваться на местности (но это скорее благодаря охоте, нежели географии). Он сам удивлялся, как вообще можно совмещать умение одного, но абсолютное незнание другого, если эти части тесно связаны, но он совмещал.
После того, как Ньют представился и «официально» пригласил их на свой борт, на палубе ещё долго стоял шум, состоящий из радостных криков приветствия, свиста и других подобных звуков, описать которые было бы затруднительно.
Когда Ньют поднял руку, все вмиг стихло, что немного удивило брюнета, он, конечно, наслышан об уважении пиратов к капитану, но видеть это вживую — нечто. Лицо блондина стало до неузнаваемости серьёзным, он оглядел всех, громко хлопая в ладоши, из-за чего все присутствующие немного подпрыгнули.
— И так, джентельмены и дама, — как-то особо промурлыкал Ньют, смотря на Бренду; та шутливо закатила глаза, на что блондин подергал бровями и подмигнул, — Томасу это не понравилось, — капитан снова стал серьезным, — Понимаю, что вы, морские псы, взбудоражены нашими дорогими новичками, но долг зовёт, — по толпе прошёлся смешок, — Пора в путь. Все по местам! Занять позиции! Поднять паруса!
Команда забегала по палубе, начиная исполнять команды. Ньют и Минхо подошли к новичкам.
— Так, шенки, добро пожаловать и все такое, но времечко не резиновое, так что начнём, — заговорил азиат, — Отрываем булки от палубы и следуем моим указаниям.
Товарищей Томаса распределили к Алби, Галли и Минхо, тогда как самого брюнета ещё никуда не определили, что его немного смущало. На палубе стало слишком шумно, Ньют кивнул, указывая следовать за ним, и двое парней направились к капитанской каюте. Пройдя внутрь Томас послушно встаёт, чуть склонив голову, ожидая указаний. Ньют вальяжно проходит по своим «владениям»; блондин наполняет гранённый стакан виски и широко усаживается на дорогом сиденье, с какой-то хищной ухмылкой разглядывая брюнета.
— Мне сказали, что ты лучший на «курсе», Томми, — ехидно протягивает он, усмехаясь, когда собеседник вздрагивает от новоиспеченного обращения, — Так? — слишком серьёзно спрашивает он.
Томас неопределенно кивает, что-то промычав, — по каюте раздаётся громкий стук кулака о деревянную поверхность стола. Блондин выглядит взбешённым.
— Разве в этих лагерях не учат отвечать правильно? — сквозь зубы проговаривает он.
Глаза Томаса лезут наверх: он думал о двуличности капитана, но все же был не готов. Брюнет не знает, что отвечать, он в полном смятении, и тогда он все же решает поднять глаза. Перед ним сидит красный блондин, еле сдерживающий смех. Когда их глаза все же встречаются, капитан не выдерживает и смеётся в голос, иногда выдыхая что-то вроде: «Видел бы ты своё лицо», «Это было забавно» и «Вот это я молодец».
Сначала Томас чувствует злость, но чем дольше он смотрит на искренне смеющегося блондина, тем смешнее становится ему самому: он должен признать, это и вправду было весело.
Томас позволяет себе легкую улыбку и ещё разок взглянуть на капитана, который в этот момент застывает с такой же улыбкой на губах и смотрит на брюнета.
— Ты забавный, Томми, — тихо проговаривает Ньют, ухмыляясь.
Ньют встаёт и начинает говорить, передвигаясь по каюте в хаотичном порядке, но верно приближаясь к Томасу.
— Твоих ребят распределили, чтобы посмотреть, кто в чем и как работает, ты пока со мной, потому что… — Ньют задумался, — А, ладно, — он безразлично махнул рукой, — Мне лень придумывать причину, я просто не придумал, куда тебя определить, — просто пожал плечами капитан, на что Томас слегка улыбнулся.
«Ньют — забавный», — думает Томас.
— Хей, не смейся! — шутливо пихает брюнета Ньют, замечая его улыбку, — Я просто пытаюсь быть честным, — продолжает он, но сам начинает улыбаться.
— Капитан пиратов пытается быть честным? — с наигранным удивлением, неожиданно для самого себя, начинает Томас, — Что-то интересное.
Ньют, кажется, даже не замечает того, что новенький что-то отвечает, не проявляя уважения, а обращаясь так, словно они — давние знакомые.
Вместо этого он шире улыбается и театрально задумывается.
— Хм, пожалуй, ты прав, Томми. Какой-то я неправильный капитан, — смеётся Ньют, — Тем не менее, сегодня ваш первый день, а значит вечером будет что-то типо праздничного ужина, — Ньют поворачивается к окошку, — Уже смеркается, значит скоро.
— Праздничный ужин? — недоуменно спрашивает Томас.
— Праздничный ужин, праздничный стол, накрытая поляна, ужин посвещения — называй, как хочешь. Так почти на всех кораблях, когда в команду плюсуется ещё один пират, — объясняет капитан, и брюнет кивает.
Они стоят друг на против друга ещё какое-то время, Томас разглядывает каюту, а Ньют разглядывает его, и брюнет старается не обращать внимания на румянец и маленькие вспышки радости и довольства в душе.
В дверь стучат и голова Минхо, протиснутая в проем сообщает, что ужин почти готов и можно спускаться. Ньют благодарит его и говорит, что они скоро придут.
Блондин поправляет свой сюртук и идёт в направлении к двери, рядом с которой стоит Томас. Ньют подходит вплотную к брюнету и наклоняется к его уху, игнорируя льстивое настроение от реакции Томаса (того забила мелкая дрожь, а щеки покраснели ещё больше, уже не говоря о его дыхании). Капитан выдыхает Томасу на ухо и шепчет, что сейчас будет очень вкусно, потому что Фрайпан — мастер своего дела. После блондин отстраняется и, усмехнувшись, выходит из каюты.
***
Это и правда чертовски вкусно, Ньют не обманул. Томас пару раз даже чуть не кусает себя за язык или щеку.
Столовая (Томас просто не знает, как ещё можно назвать эту комнату, — она выглядит как стандартная столовая: большой стол, стулья, рядом кухня) удивительно светлая, вообще все на этом корабле удивительно чистая, и скорее всего, Томас уверен, что это заслуга чистюли-Ньюта. Все ребята сидят за столом, когда сам брюнет расположился на пуфике в углу за столиком поменьше, — Томас сам не понял, почему сидит отдельно, но когда они с Ньютом вошли, то капитан усадил их сюда.
«Из-за нехватки места?» — спрашивал себя Томас.
Тем не менее, сейчас Ньюта увёл в сторону Алби, что-то обсуждая, а к Томасу присоединился Минхо, который объяснил, что, вообще, по правилам, капитан пиршествует отдельно, но, поскольку Ньют — из ряда вон выходящее, то он всегда со своей командой, Алби едва смог уговорить его на этот несчастный отдельный столик, выказывая уважение, но Ньют обычно всегда бегает к ним за стол, в конце концов оставаясь.
Вскоре Минхо отходит к Ньюту с Алби, и к ним присоединяется Галли; у них серьезные лица, а Ньют часто хмурится. Томас наблюдает за этим с огромным любопытством и долей волнения.
За столом что-то шумно обсуждалось, и Томас не мог понять, когда это новенькие успели влиться в компанию пиратов и понимать их шутки? Потому что брюнет сидит и лишь беспомощно наблюдает за тем, как кто-то травит шутку, а все присутствующие подхватывают смехом.
Галли, Ньют, Минхо и Алби уже закончили разговор, поэтому сейчас слушают пьяные разговоры команды.
— В детстве маменька любила печь Ромовую бабу, теперь я понял, кто спаивал меня с самых пелёнок! — гоготал Галли, на что остальные отвечали дружным смехом.
Покрасневший от смеха Ньют медленно приближается обратно к Томасу, который недоуменно смотрит на капитана, не понимая всего юмора прозвучавшей шутки.
— Хэй, Томми, тебе, что скучно? — усмехается блондин, плюхаясь рядом.
— Нет, что ты, — начинает брюнет, — Просто… не совсем понимаю… — как-то смущенно тянет он.
Ньют понимающее кивает и мило хихикает, внимательно наблюдая за Томасом, от чего тому немного становится неловко. Капитан долго рассматривает брюнета, прикусывая губу, и Томас невольно сглатывает. Их гляделки прерывает Минхо:
— Хей, Томас, ты что заделался в фавориты? — комната буквально трещит от гогота команды.
Ньют тоже чуть смущенно смеётся, оглядываясь на Томаса, который лишь хмурится. Блондин качает головой и жестом головы показывает следовать за ним.
***
В каюте заметно потемнело, поэтому Ньют зажег «висячие» свечи, отчего обстановка казалась Томасу ещё интимнее. Когда они были наедине, брюнету было легче, он чувствовал себя более раскованным, чтоли; наверное, именно поэтому он скептично выгнул бровь и, скрестив руки на груди, спросил:
— Фаворитом?
Ньют резко застыл, пялясь в одну точку. Он медленно потушил палочку, которой разжигал огонь и как-то неловко развернулся к Томасу. У капитана был немного виноватый взгляд и такого же характера улыбка, на все-ещё-вопросительный взгляд Томаса он неопределенно повёл плечами, что-то промычав.
Томас был бы не Томасом, если бы оставил все это, как есть. Природа наделила его чертовым любопытством, что иногда мешало, но никуда при этом не девалось.
Брюнет подошёл к Ньюту и положил руку ему на плечо, как бы прося продолжать. Блондин задумчиво хмурился, кусая губу и смотря на Томаса. После минуты раздумий он все же тяжело выдохнул:
— Томми, забей… Тебе не хочется это знать… Глупая шутка, — начал он, но Томас хочет знать, поэтому надавливает на плечи блондина, — Ладно, ладно. Присядь. — это уже приказ.
Томас исполняет
просьбу и садится на капитанскую кровать (такое вообще разрешается обычным рядовым?); Ньют снова вздыхает и снимает сюртук, оставаясь в полупрозрачной рубашке, и Томас не пялится на то, как просвечивают его соски. Капитан встаёт напротив кровати, опираясь задом м руками на стол и скептично обводит взглядом Томаса, вновь кусая губу и хмурясь.
— Фаворит, — начинает он прежде чем Томас успел сказать: «Не тяни», для чего, собственно, уже открыл рот, — Это… эм… не ты. Я привёл тебя не с этой целью, — чётко проговаривает Ньют, — Хотя, ты бы, безусловно, подошёл, — тише добавляет он, — У королевских особ есть фавориты, знаешь кто они такие?
Брюнет неопределённо кивает головой, показывая, что смутно знаком с чем-то подобным.
— Обычно, фавориты — это те, к кому более благосклонны, — Томас кивает, это он понял, но почему Ньют стушевался, когда так сказали про брюнета? Он не понимал, — В силу разных причин и обстоятельств люди зарабатывают это «особое отношение», — неловко потирая шею продолжает он, — Разными путями… — Ньют смотрит на Томаса из-под ресниц, а тот лишь хлопает глазами, — Ну давай, Томми, думай, — просит Ньют.
Взгляд Томаса метается по каюте: что может сделать человек, чтобы понравится другому? Деньги. Он может платить ему, но это не подходит. Власть. Это логично, но к чему тогда смущение? Любовь. Врятле Ньют это имел ввиду. А что любят пираты? Грабить, выпивку, шлюх и… Стоп.
Глаза Томаса полезли на лоб, а челюсть, кажется, упала на пол.
— Кажется, ты додумался, — вынес вердикт Ньют.
Томас все ещё был в легком шоке, поэтому все, что он мог сделать — кивать, открывая и закрывая рот, как рыба, выброшенная на берег. Ньют вновь тяжело вздыхает, отводя взгляд наверх, и кивает. Он отталкивается от стола и присаживается к Томасу, который косо смотрит на него, стараясь отодвинуться. Капитана это смешит, поэтому он хихикает.
— Я не трону тебя, Томми, — продолжает смеяться он, — Пока сам не попросишь, — продолжает блондин, лукаво играя бровями, и начиная смеяться ещё больше с реакции Томаса. — Фавориты, обычно есть на каждом корабле, это что-то типо партнера капитана? Ну, знаешь, капитаны просто отхватывают себе тех, кто понравился и все. Сопротивляешься — тебя наказывают, соглашаешься — появляются привелегии, — вдруг продолжил разговор Ньют, — Не будь я капитаном, точно бы стал фавом, — усмехнулся блондин.
Томас хмурит брови, уже собираясь задать вопрос, но Ньют его опережает.
— О, да ладно, Томми, не глупи. я бы точно им был, я же просто воплощение фаворита. Посмотри на меня.
И Томас смотрит. Сначала быстро пробегается взглядом, но потом понимает, что нужно взглянуть на Ньюта не как на какого-то парня или капитана, а как на привлекательного парня, коим тот и является. Вот после этого Томас жадно разглядывает тело блондина, стараясь зацепиться за каждую деталь. За его слишком выпирающие ключицы, сильно выделяющиеся скулы, тонкие запястья, стройную и аккуратную фигуру… за его внешность в общем. За бледность и невинность. За его хрупкость и желанность. Томас сам не замечает, как начинает глубже дышать, он невольно облизывает губы и сглатывает прежде чем вернуть взгляд на лицо Ньюта.
— Видишь?
Томас кивает, не доверяющий сейчас своему голосу.
Ньют хмыкает и смотрит вперёд, о чём-то задумываясь. Томас тоже думает, но только о Ньюте, теперь он думает только о нем и о роле фаворита. А что, если другие захотят получить его зад? С Ньютом он хотя бы день провёл, и блондин ему, как бы, уже понравился, как собеседник, так и внешне. О каких привелегиях говорил Ньют? Может они действительно полезны?
Черт, так много всего. Их этому определённо не учили.
«А жаль…» — пронеслось в голове Томаса.
Фантазия вдруг подкинула непристойную картинку стонущего Ньюта, и брюнет почувствовал жизненную необходимость увидеть это вживую.
Томас загоревшимся взглядом посмотрел на блондина, ещё раз пробежал по его телу взглядом и, окончательно (ну или не совсем) убедившись в своём решении, заговорил:
— Ньют. Как… — неуверенно начал он. М-да… в голове было лучше, — Я… — брюнет прочистил горло, — Могу… мог бы я стать твоим… ну?
Томас с надеждой на понимание и просьбой о помощи в глазах смотрел на блондина, что в шоке и неверии слушал Томаса.
— Томми? — Ньют нахмурился, приближаясь, — Ты хочешь стать моим фаворитом? — практически прошептал капитан.
— Да. — твёрдо шепнул Томас, шумно сглатывая.
Ньют подался вперёд и мягко накрыл губы Томаса своими, отчего тот чуть вздрогнул. Томас тут же прикрыл глаза, его ресницы трепетали, а Ньют не спешил повторять за ним: наблюдал за реакцией Томаса, его эмоциями. Убедившись, что брюнет в порядке, Ньют позволил себе прикрыть глаза; он потянулся руками к рукам Томаса и положил их себе на талию, после закидывая свои на плечи брюнета.
Блондин решился углубить поцелуй, поэтому провёл языком по губам Томаса; тот сразу понял намёк, раскрывая рот. Их языки выделывали понятные только им движения, а руки шарили все смелее и сильнее. В комнате стало жарко.
Томас, осмелев, позволил себе размашисто поглаживать спину Ньюта. Он водил по ней вверх-вниз, после наткнулся на пряжку ремня и, вытащив рубашку, засунул под неё руку, продолжая оглаживать спину Ньюта, но уже без препятствия. Блондин, ведомый желанием близости, перебрался на колени Томаса, и тот начал спускать руки, сжимая его задницу через ткань узких штанов.
Ньют отстранился, громко выдыхая; воздуха стало не хватать, но они не хотели останавливаться. Томас сразу же переключился на шею блондина, оставляя там багровые пятна; Ньюту оставалось лишь откланяться назад, все больше подставляясь и громко дышать. Блондин начал ерзать на коленях Томаса, оглаживая его спину, руки, шею, иногда задевая уши, и наткнулся на бугорок в штанах брюнета. Победно улыбнувшись Ньют сел повыше, чтобы его задница упиралась в стояк Томаса, и начал имитировать толчки, сжимая и разжимая тёмные волосы.
Томас, почувствовав провокационные движения, еле сдержал стон, и начал расстегивать рубашку Ньюта. Расправившись с тканью, он пробежался по выпирающим рёбрам, вызывая рой мурашек и заставляя блондина подрагивать.
— Томми,… — еле дышал Ньют.
Томас сжал задницу блондина, толкаясь бёдрами навстречу, выбивая стон капитана. Настолько пошлый стон, что Томас рыкнул; он больше не может ждать, слишком жарко, слишком тесно. Томас расстегивает ремень Ньюта и переворачивает их, нависая сверху.
С этого ракурса блондин ещё красивее, ещё беззащитнее, Томас просто готовь выть. Брюнет наклоняется к шее Ньюта, начиная ее буквально вынюхивать, и трется пахом о его бедро. Это так странно, но чертовски возбуждает, поэтому худая рука капитана зарывается в тёмные волосы, оттягивая.
— Томас… Давай… Пожалуйста, Томми… — жалостливо стонет Ньют, пока Томас вылизывает его шею, — Черт, Томас, сейчас же не снимешь с себя одежду…
Томасу не нужно повторять дважды, он резко отстраняется, стягивая штаны блондина вместе с бельём, и тот щурится от потери контакта; брюнет быстро стягивает с себя рубаху, сапоги и штаны с бельём, вновь укладываясь на Ньюта. Который, кстати говоря, бесцеремонно пялится на тело Томаса, отчего тому немного становится неловко.
Томас сразу же увлекает Ньюта в поцелуй, оглаживая стройное тело, а тот в свою очередь пробегается холодной рукой по прессу брюнета вниз, дотрагиваясь до его налитого кровью члена, и сжимает, заставляя Томаса стонать в поцелуй.
Ньют лишь усмехается, замечаясь реакцию Томаса, и тянется второй рукой к тумбочке, доставая какую-то бутыль. Недоуменный взгляд Томаса заставляет его говорить.
— Это смазка, поживился ей в племенах Африки, они там много чем промышляют, — хмыкнул пират.
Томас лишь кивнул и забрал вспомогательную мазь. Он опустился между ног блондина и кинул на него осторожный взгляд, словно спрашивая, на что получил твёрдый кивок и толчок бёдер. Томас, обильно смазав пальцы, аккуратно поднёс руку к сжимающемуся колечку мышц и ввёл один палец. Ньют зашипел и чуть дернулся, но вскоре пытался расслабиться.
Через некоторое время недовольных ругательств и шипений, Ньют спокойно принимал три пальца, прося Томаса поторопиться и уже трахнуть его.
— Том-… блять… Томми, ну давай… пожалуйста, — хныкал блондин, — Черт…
От вида такого развратного блондина, молящего Томаса трахнуть его, брюнет был готов кончить уже на кровать, не дотрагиваясь до себя, но решил, что такие конфузы ему ни к чему.
Томас резко вынул пальцы, заставляя Ньюта шипеть и скулить от потери чувства заполненности, и начал обильно смазывать свой член. Ньют смотрел на него затуманенным взглядом из-под челки, пошло дыша и кусая губу, а движения Томаса уже переходили на не просто смазывающие, а дрочащие. Брюнет медленно поглаживал себя, смотря на Ньюта, который, заметив движения Томаса, сначала удивился, а потом начал соблазнительно ерзать и постанывать, потому что смотреть, как Томас дрочит на него — слишком возбуждающе.
Когда Ньют застонал особенно громко и пошло, наваждение Томаса сразу пропало, и он прильнул к бледному телу, медленно вводя головку. Ньют все ещё сопротивлялся, но это было не долго, вскоре член Томаса полностью обхватывали стенки тёплого блондина.
— Черт, Ньют… Такой…узкий…
Томас делал маленькие толчки, блондин сжал его почти до боли и стиснул руками и ногами, почти не давая пошевелиться. Брюнет начал осыпать его поцелуями и медленно увеличивать размах толчков, но Ньют был все так же скован и напряжен. Тогда Томас поменял угол проникновения и задел какую-то точку, отчего Ньют чертовски пошло застонал. Он начал умолять Томаса сделать так ещё раз, блондин начал ерзать, насаживаясь самостоятельно и стонать.
Томас выходил и входил полностью, каждый раз задевая простату и заставляя капитана кричать его имя.
Почувствовав приятную тягу внизу живота, Томас нашёл член Ньюта и начал надрачивать ему, отчего тот кончил на несколько мгновений раньше.
Они обессиленные упали на кроватью, шумно дыша. Ньют потянулся к Томасу, оставляя на его губах поцелуй, и провалился в сон.
Томас продолжал лежать какое-то время, смотря в потолок. Сегодня был насыщенный день: его выбрали в команду, помыли, был праздничный ужин, веселье. Томас познакомился с капитаном, узнал кто такие фавориты, узнал о том, насколько Ньют оказывается узкий и чертовски громкий.
Сегодня был чертовски насыщенный день, что же ещё будет?
