1001 ночь

Хаммам - турецкая баня. Йала - летняя резиденция, место, где они отдыхали во время жаркого лета. Софа - здесь обычно принимали гостей. _______________________________________________________________________ Русско-Турецкая война, 1768-1774 года. Подписание Кючук-Кайнарджийского мирного договора в лагере при деревне Кючук-Кайнарджи. Унизительный договор для Турции. На подписании мирного договора Садык увидел Ивана, которому явно было скучно присутствовать здесь. -Слушай, тебе же тоже сейчас не особо интересно сидеть тут? Сейчас разгар лета, я живу в йале,- Сказал спокойным тоном Турция, которому не терпелось поскорее удалиться из этой деревушки. -Ты что, предлагаешь отправиться к тебе? Это конечно сомнительно, но я предупрежу своих и тогда пожалуй,- Иван прищурился и взглянул в лицо Садыку, - Я отправлюсь с тобой. Все равно я не имею нужды сейчас ехать обратно. По прибытию в Стамбул, они отправились в обиталище к Садыку. - Жаль, сейчас не весна. Весной у нас проходит фестиваль тюльпанов. Это великолепное зрелище, - говорил Садык, заходя в здание, - Хотя знаешь, ты мог бы пожить у меня до следующей весны, ну или просто посетить меня на следующем праздновании. Иван осматривал убранство, отличное от его, в котором он живет у себя на родине. Конечно, Аднан не был главой империи, но его резиденция выглядела довольно роскошно. Откуда-то выбежала девушка, должно быть служанка или наложница, которой Садык что-то сказал и уже обратился к Ивану. - Что предпочтешь: хаммам или просто посидим в софе? - Эм, ты бы хотя бы разъяснил, что эти слова означают, - со вздохом произнес Брагинский. - Тогда пройдем в софу, - Аднан махнул рукой в сторону большого зала, в котором был бассейн с фонтаном. Они сели на диван. В это время девушка вернулась с подносом, на нем было, по-видимому, сладкое. Еще одна девушка принесла вино. - Вы можете удалиться, - было указано девушкам, которые покорно послушались и ушли. Садык налил вина и подвинул поднос к Ивану, - Только это, смотри не увлекайся, потому что у нас был правитель, который спился, - прибавил он с усмешкой. Отпив вина, Иван расслабился, - И все-таки моя водка лучше. - Да, возможно, но я могу предложить тебе своей. Ракы, водка с аисом, пробуй, - Аднан, налив уже в другой стакан, подал его Ивану и налил себе, - Мне лично, нравится. За террасой был виден роскошный сад, в нем росли персиковые деревья; изобилие цветов радовало глаз; в бассейне плескались золотые рыбки. Умиротворенная остановка, ничего не скажешь. Спустя некоторое время, девушка принесла еще вина и водки. - И сколько же в тебя влезет? - Садык, смеясь, пытался задеть Ивана, который неутомимо вливал в себя одну за другой порции алкоголя. - Это уже не тебе решать, - ответил Иван, откинувшись на спинку дивана и издав довольный вздох, - а вино было неплохое. Садык притянул к себе кальян, стоявший сбоку от дивана, - Я надеюсь, ты не начнешь буянить, - сказал он и отвернулся к саду, втягивая в себя дым через трубку кальяна и выпуская его кольцами. Кажется, у России тоже есть предел, ведь по его виду можно было судить, что ему стало плохо. Он начал что-то невнятно бурчать себе под нос. Когда Садык повернулся к Брагинскому, тот уже спал. Пришлось оставить персик. Он подошел к Ивану и взял его на руки, - Какой же ты тяжелый, черт побери, - покачнулся он, - Надеюсь, я его до спальни то хоть донесу. Шатаясь, он понес эту нелегкую ношу. Открыв ногой дверь, он вывалил Ивана на скопление подушек и сам плюхнулся рядом. Дыхание Ивана успокаивало, Садык повернулся к нему и начал рассматривать его лицо. - О, Аллах, как же ты мило выглядишь, когда спишь,- затем его взгляд упал на безмятежно вздымающуюся грудь Ивана, - О чем же я думаю, алкоголь затуманил мой рассудок, никогда больше не буду пить, - сказав это, он провел рукой по своему лицу, якобы стряхивая пот со лба. Его рука потянулась к застежкам на одеянии Ивана, под ним у него оказалась рубаха. - Ты ведь не будешь меня ругать, когда проснешься, верно? - сказал он и навис над лицом мирно спящего Вани. Губы Садыка медленно опустились на губы Ивана, пробуя, не проснется ли. Руки пошли под рубашку, он нащупал затвердевшие соски. Стягивая с него рубашку, столь осторожно, чтобы Ваня не проснулся, Садык не мог наглядеться его идеальным прессом. Он начал ласкать соски Ивана и съезжать ниже, расстегивая в этот момент брюки и снимая их. На Иване по-прежнему оставались подштанники и его любимый шарф, который Аднан решил не снимать. Алкоголь делал свое дело, а вернее ударил в голову Садыку. Он перевернул спящего, уже вспотевшего Ивана и спустил с него подштанники до колен. Он облизал свои пальцы и всунул их в мышечное кольцо Ивана. После недолгого растягивания, Садык вынул пальцы из отверстия, и, поставив Ивана на четвереньки, погладил его по бедрам, подставив головку члена к его мышечному кольцу. Взяв одной рукой член Ивана, а другой придерживая его, вошел и начал двигаться внутри него, стараясь не причинять боль Ивану. Брагинский начал кряхтеть, при том, что он не мог оценить ситуацию трезво. Садык наслаждался моментом, ведь в простой момент он бы и не мог вообразить, что он возьмет Ивана. - Внутри тебя тесно и жарко, но это приятно, - говорил, не останавливаясь он, - Надо будет ему потом рассказать, - засмеялся. Аднан кончил и вышел из Брагинского. Из отверстия Ивана выходило семя Турка. Пальцем, он помог семени, стечь внутрь. После чего, убедившись, что всё семя было внутри, он опустил Ивана на живот. Охнув, Ваня кончил и уже спал тяжело дыша, его дыхание сбивалось. Садык накрыл спящего покрывалом и, улегшись рядом, медленно начал погружаться в сон, вместе с, уже и без того сонным, Иваном, которому и так сегодня не сладко пришлось.