Ограбление

      Как же хорошо поспать подольше в свой выходной. Особенно после просмотра сериальчика до трёх ночи. Интересно сколько сейчас? Одиннадцать? Двенадцать дня? Нужно срочно разлепить глаза, потому что, кажется, я заспалась. Шея ужасно затекла и рук не чувствую. Ещё и ноутбук забыла выключить. Иначе почему эти голоса такие громкие?       Стряхнув с век ошмётки сна, я осознала, что нахожусь… чёрт знает где. Память отрывочными кадрами заполнила пробелы в голове, и ко мне пришло полное осмысление случившегося. Я находилась в просторном… что это… ангар? Нет, для ангара метраж маловат. Назовём это полупустым «складским помещением». В одних зонах деревянные паллеты были хаотично свалены, в других же аккуратно составлены рядами. В то же время, это место выполняло функцию гаража. В противном случае, почему здесь стоял тот самый чёрный минивэн, который в настоящий момент находился в процессе перекраски? Окна, зеркала и колёса машины были обтянуты защитной плёнкой. Двое парней в респираторах колдовали над капотом, распыляя по его поверхности краску цвета металлик из граффити-баллонов. Оба матюкались всякий раз, когда наступали на использованные аэрозольные баллончики, валявшиеся под ногами.       Я попыталась переключить внимание с автосервиса, чтобы изучить и другие участки, но мою голову вместе с глазными яблоками пронзила острая боль, как будто нож в черепушку воткнули. Тут я припомнила, что получила нехилый такой удар по шее ещё в здании банка от одного из этих выродков, поэтому непроизвольное айщь-междометие сорвалось с губ.       Прямо передо мной на двенадцать часов парень с пшеничными волосами и глазами, которые будут преследовать меня в самых жутких кошмарах, если, конечно, я останусь в живых, вёл телефонные переговоры. Он не был способен спокойно устоять на месте, всё время вышагивал взад-вперёд и агрессивно жестикулировал. Ему явно не нравилось то, что он слышал по ту сторону беспроводной связи:       — Какая ещё проволо́чка с ксивами? Ты охуел, Сон Мино? Алё? Нет. Нет. Ты не понимаешь. Брат… До завтра не ждёт. Завтра нас здесь уже не будет. Мне нужно семь поддельных паспортов. Не один, а семь! И сегодня. Давай. Напрягись ещё разок. Я рассчитываю на тебя. Мамуле привет.       — Чё за кипиш? Мы в жопе? — в диалог вступил парень с бархатистым тембром. И хоть я наблюдала его в профиль, мой радар сиюсекундно распознал его лицо. Оно принадлежало рулевому минивэна с кошачьим разрезом глаз. Причём от кота у него была ещё и улыбка, словно уголки рта ниточками стянули к ушам.       Рядом с кошаком на кожаном диване располагался пасмурный малый. Он волком глядел на рассыпанные перед ним деньги и вёл их подсчёт, складывая в кучки. У него были светлые крашеные волосы и хмурые брови им же под стать. Наверное, в школе он плохо учился, потому что то и дело сбивался, и счёт приходилось начинать заново. Из его рта сыпался отборный мат и даже мимические ямочки, проявлявшиеся время от времени на щеках, не могли смягчить того обстоятельства, что он злая псина.       Лицом к денежному поддону и спиной ко мне сидел каштаноголовый гном. В прямом смысле этого слова. Да, пускай, он подмял под себя ноги, но если он встанет, то ростом будет примерно с меня. Кроме того, не из-за этого ли недостатка на него надеты кроссовки на платформе? Его лица не было возможности разглядеть, зато я отметила, что в его голосе есть интонации подростка. Он занимался тем, что перевязывал обсчитанные стопки купюр специальными резиночками и выстраивал их них пирамиды.       — Ещё в какой жопе, — главарь преступной группировки придвинул к себе раздолбанный стул, и оседлал его, повернув спинкой вперёд. Затем он снял с головы бейсболку и пригладил вставшие под ней дыбом волосы. — Одного из людей Мино загребли.       — Кто загрёб? — человечек с резинками перестал вязать и повернулся лицом к тому, что с лютым взглядом. Теперь я могла рассмотреть левую половину лица коротышки: глаза его были чрезмерно лупатыми, а ещё он медленно моргал.       — А ты как думаешь, Кён? Мусора же, — суровый лидер по-братски улыбнулся низкорослому, но тяжелый взгляд от этого не сделался легче. — Он настучал на все их филиалы. Короче, сдал с потрохами. Поэтому Мино залёг на дно, боится нос казать. Щас втирает, что, наверное, не успеет нарисовать всем нам фальшивки.       — Говоря «всем нам», ты и себя имеешь ввиду? — большеглазый Кён, чьему спокойствию мог позавидовать удав, обменялся переглядками с предводителем воровской шайки и прочёл ответ в его глазах без лишней траты слов. — Я же говорил… «Чи Хо, нельзя полагаться на Мино». «Чи Хо, Мино не тот человек, которому можно слепо доверять». «Чи Хо, давай подстрахуемся, у меня тоже есть полезные связи». Но нет, ты слышать ничего об этом не хотел и что в итоге?       Чи Хо, улыбаясь, как нашкодивший ребёнок, качал головой, соглашаясь со всем сказанным. Он не смотрел в глаза обвинявшему его Кёну.       — Хён, я обосрался. Я признаю это. И я у всех прошу прощения. Звиняйте, парни.       «Автомастерская», так увлечённо занимавшаяся покраской тачки ранее, сразу притихла. В ангаре больше не раздавалось звуков взбалтываемых баллонов. Безмолвие давило на уши.       — Как мы покинем город без документов? Нас остановят на первом же посту и что прикажешь делать? Допустим мы предъявим не фальшивки, а дальше что? Вдруг нас засекут? Что если наши лица уже в криминальных сводках? Уж не задумал ли ты свалить в одиночку, друг, после всего, что смог провернуть только благодаря всеобщим усилиям? — в разговор вмешался высокий парень впечатляющей внешности, не побоюсь этого сравнения — модельной. Он был недурно сложен и в целом хорош собой (нельзя было сказать наверняка, ведь маска скрывала половину его лица), за исключением одного «но»: природа обделила его выдающейся дикцией, не выговаривал он звук «с» и всё тут. Это «с» так запало мне в голову, что меня посетило ощущение дежа-вю.       — Чи Хо-хён, давай вместе найдём решение? — в этом месте меня пробило на мурашки, потому что голос автора этих слов ярко контрастировал с его внешностью. На вид он был самым молодым из всех (опять же могу быть неточной, поскольку и на нём был респиратор, однако его выдавали по-детски припухшие черты лица), только что оперившимся птенчиком, но хрипел и басил он так, будто за него говорил мужчина в самом соку лет. Малой был рослым блондином, его волосы были собраны в забавный пучок. Почему его голос был таковым — сложно сказать. Вероятно, из-за того, что он курил с шести лет?       То, что сказал ему первый и единственный нападающий, ольджан, круто покоробило Чи Хо. Это было видно по тому, как желваки заиграли на его скулах. То, что второй, хриплоголосый ребёнок, встрял в разговор, скорее всего было смягчающим и отвлекающим манёвром. Все это понимали, кроме шепелявого красавчика.       — Чжэ Хё-хён, — Чи Хо выдержал паузу, повертев бейсболку в руках. Затем он водрузил её на прежнее место, развернув козырьком назад. — … если я где-то налажал, то я это исправлю. Тебя никаким местом не должны касаться мои косяки, о'кей? То, что ты заговорил о предательстве с моей стороны — хуёво, хён. Если не хочешь, чтобы я начистил твою противную рожу прямо сейчас, лучше возвращайся к работе. Крась усердней. У ПиО нет таких продрисей, как у тебя. Человек, блять, страус. Утырок ёбаный.       Темноволосый обольститель переглянулся с басовитым ПиО, который, в свою очередь, мотнул головой в сторону минивэна, призывая заняться делом и не обращать внимания на грубости лидера. Чжэ Хё поджал хвост, или говоря их языком «засунул язык в жопу», прекратив задирать вожака стаи.       Внезапно возле моего уха раздался высокий идиотский смех, похожий на птичий крик. Я вздрогнула и, повернувшись на дебильный звук, увидела рядом с собой очкарика в наколках. У него была пушистая шевелюра с пробором посередине и чупа-чупс за щекой. Смею думать, что он понимал, что мне сейчас не очень-то сладко и вообще не до шуточек, но почему-то с беспричинной весёлостью обратился ко мне:       — А, уже проснулась. Чжэ Хё опрометчивый болван, да? Это ж надо такое сболтнуть. По секрету: он чуть не наложил кирпичей. Смотри, это видно по его испуганным глазам.       Четырёхглазый указал своей пухлой, расписанной тату ручонкой на долговязого Хё и тут меня осенило: ну конечно же! Хё было имя того клоуна, которому Чи Хо приказал лишить меня зрения из-за того, что его бесило, как я его разглядывала. Потому ли он ослушался, что сказанное было не всерьёз?..       — Хочешь облизать? — очкастый уже во второй раз напугал меня своей криповатостью. По внешке он был милым ботаном, но вся его сущность заходилась в крике о том, что он ненормальный. Я непонимающе пожала плечами, давая ему понять, что не разделяю его интересов и вообще не понимаю его загонов. Он возвёл очи к потолку, изобразив задумчивость, а затем коротко кекнул: — А, я неправильно сформулировал. Чупа-чупс будешь? — татуированный малыш вынул изо рта обслюнявленный леденец и поднёс его к моему. Невзирая на то, что я поджала губы и всячески вертела головой в попытках отделаться, он успел вымазать меня карамельными слюнями. — Зря отказываешься, вкус обалденный, — он сунул чупа-чупс обратно себе за щёку, а я сделала вывод, что у него едет крыша. Полным ходом.       — Тэ Иль, кончай клеить девку. Не для тебя я её выбирал. Зико подтвердит, — мы вместе с ебанутым на всю голову Тэ Илем повернулись на голос, который принадлежал крашенному злыдню. И вновь я убедилась в том, что ямочки на его щеках были абсолютно бесполезной маскировкой, потому что говно, которое сочилось у него изнутри, нельзя было скрыть за эгьёвидной внешностью. Злыдень с червоточинкой окончил подсчёты и поманил Чи Хо (оказалось, что он же Зико), чтобы подбить итоговую цифру. Когда с их мини-аудиенцией было покончено, этот стрёмный чувак наставил на меня дуло пушки и по-блатному гавкнул:       — Пошли прогуляемся, детка. Здесь недалеко. Обещаю, тебе понравится.       Вся остальная свора засвистела нам вслед, а я начала понимать, что вот-вот случится непоправимое. Причём смерть была самым желаемым исходом, куда меньше мне хотелось быть изнасилованной или покалеченной.       Он шёл чуть позади, подталкивая меня стволом в спину, и напевал себе под нос песенку жуткого содержания, что-то вроде: «… я плюю на ваши могилы». Я еле переставляла налившиеся свинцом ноги, они просто отказывались меня слушаться. Когда мы оказались у деревьев, он подверг меня психологическому испытанию, заставив взять его пушку себе в рот, и сделать с ней то же, что хотят извращенцы, чтобы делали с их членами. Затем ему вздумалось её разрядить. Он открыл по мне пальбу, но то ли он был чрезвычайно метким, то ли исключительно косым, что ни одна пуля не вошла в моё тело. Я практически оглохла от выстрелов. Мой организм сдался и по-своему отреагировал на стресс, что разозлило ублюдка ещё больше. Он выругался, брезгливо скривив губы, и приказал мне валить обратно в гараж. Стоило нам пересечь его порог, как он во всеуслышание заявил:       — Эта сучка в штаны наделала. Фу, блять. Как теперь это развидеть?       Псы разгоготались, а их главарь Чи Хо зачем-то полюбопытствовал:       — По-маленькому или по-большому?       — Обоссалась она.       Пока я медленно подыхала от стыда (жаль, что смерть от него никогда не бывает мгновенной), хрипучий ПиО стянул с лица маску, вытер руки о тряпку и подал мне знак следовать за ним. Когда мы зашли за подтоварники, составленные стопкой один на другой, он подтащил канистру с водой и сочувствующе посмотрел на меня.       — Можешь умыться и… ну… короче снять испорченные джинсы. Я принесу тебе другие. Правда мужские.       Внешне ПиО напоминал очаровательного представителя из отряда приматов, но он был единственным, в ком я рассмотрела человека.