Больше всего люди интересуются тем, что их совершенно не касается. Джордж Бернард Шоу
16 июля 1275г. н.э.
Ночи в Боклере ни в коем случае нельзя назвать тихими и умиротворенными. То тут, то там слышен гомон веселых компаний, распивающих знаменитые местные вина. Где-то раздался громкий треск, а после — надрывный лай сторожевых собак. Это очередной неудачливый любовник пытался удрать, не оставив следов преступления. Тем временем в соседнем переулке совсем еще юный, но такой амбициозный рыцарь клялся в вечной любви юной прелестнице, робко выглядывающей из окна. В такой суматохе легко не заметить крупную черную кошку, тенью крадущуюся по крышам и карнизам. Она, словно воровка, проскальзывала в окна и наблюдала за людским бытом, стараясь не выдать своего присутствия. Получалось не всегда. Но поводов для беспокойства не было: самое страшное, что ее ждало — летящий веник, от которого животное умело уворачивалось. Впрочем, она никогда надолго не задерживалась, и уж тем более не вмешивалась, предпочитая оставлять семьи наедине со своими тайнами. Сегодня не повезло: хозяйка дома заметила, как сверкнул кулон на звериной шее, и решила наказать пушистую негодяйку. Женщина схватила таз с мутной водой, в котором только что отмывала руки после работы в саду, и выплеснула в сторону незваной гостьи, вот только промахнулась. Вода, пролетев через окно, окатила бельевые веревки этажом ниже, прямиком на глазах у матроны, что так упорно развешивала новую партию выстиранного белья. Выбраться не составило труда, несмотря на гневные крики горожанок, и спустя пару минут кошка уже сидела на крыше, осматривая город вполне человеческими, светло-зеленым глазами, при этом забавно шевеля ушами, на которых подергивались две небольшие кисточки. Она могла бы сколько угодно любоваться ночными огнями и чарующим полумесяцем, что имел какую-то особенную, слишком притягательную силу. Но тело уже предательски ныло, требуя вернуть свою первоначальную форму. Бросив прощальный взгляд на луну и издав разочарованный звук, похожий на что-то среднее между вздохом и мяуканьем, кошка побежала в сторону дома. Маленькие лапки бесшумно касались городских крыш, и ей хотелось бы верить, что это результат недавно выученного заклинания, но нет, виной тому природная ловкость, идущая в комплекте с телом. Чем ближе было заветное окно, тем тяжелее становилось передвигаться — истощив доступный источник, магия начала тянуть жизненные силы из хозяйки: лапы немели и переставали слушаться, будто наливаясь свинцом, а пресловутое ночное зрение всё тускнело и тускнело, грозясь и вовсе оставить за собой лишь черноту. Ситуация грозила стать критической, поэтому, едва завидев магический огонек, оставленный на подоконнике как ориентир, не прекращая движения, она начала творить заклинание, что могло обернуться еще худшими последствиями, чем потеря сознания, но боль, пронзавшая каждую клеточку маленького тела, не давала мыслить здраво. Влетев в помещение и снеся по дороге несколько стульев, животное приземлилось на кровать и, неестественно выгнувшись, издало низкий гортанный звук, полный страданий. Постепенно кошачий крик перерос в женский, тело начало терять очертания, перетекая в человеческое, длинная темная шерсть посветлела, превращаясь в спутанную шевелюру на изнеможенном девичьем теле. — Это было невероятно! — из угла раздался полный иронии голос Фрингильи Виго, сопровождаемый тремя выразительными хлопками в ладони. — Невероятно глупо и безответственно! Чародейка медленно подошла к кровати, на которой лежала болезненно бледная, обнаженная девушка, сжимающая маленькие ладошки в кулаки в попытках унять нервную дрожь. Словно намеренно продлевая миг её позора, Фрингилья пробегалась гневным взглядом изумрудных глаз по телу ученицы, осматривая на предмет серьёзных повреждений. В глаза сразу же бросился стальной кулон, буквально на глазах покрывающийся ржавчиной. В ладони металл без усилий раскрошился на мелкие частицы, которые незамедлительно подхватил небольшой воздушный поток, унося прямиком в окно. — Прости. — Паула закрыла лицо обеими ладонями, чтобы не видеть такого явного упрека на лице наставницы. Это уже третий магический накопитель, который сгорел в результате её неаккуратных тренировок над полиморфизмом. — Мне не нужны твои извинения, — она села рядом, накидывая на голые плечи попавшийся под руку плед, — меня беспокоит твоя безопасность. Который раз тебе везёт, но это не будет длиться вечно: когда-то на твоей шее не будет накопителя или из-за упадка сил ты просто утратишь контроль над магией. Мы не бессмертны, хоть и живем слишком долго. Подумай над этим, иначе протянешь не дольше крестьянки из доков. На последних словах она застегнула на шее Паулы новый кулон, точно такой же, как и предыдущий — небольшой стальной диск с тонкой вязью рун по краям. Он лег точно во впадинку между ключиц, на мгновение засветившись в знак активации. Девушка наконец смогла немного расслабиться, когда поняла, что от наставницы веет скорее печалью, чем гневом. Она слегка поёрзала, так, чтобы голова удобно устроилась на коленях женщины. Несмотря на то, что тело все ещё предательски ныло, а конечности охватывали болезненные судороги, на губах сама по себе расплылась улыбка от нахлынувших воспоминаний: они часто так лежали и разговаривали, когда Фрингилья лечила её после нильфгаардских темниц или неудачных попыток овладеть боевой магией, что, кстати, никогда не имело хороших последствий. На белокурую голову опустилась изящная женская рука, затянутая в бархатную перчатку — Фрингилья принялась перебирать мягкие пряди. — Не думай, что на этот раз тебе так просто всё сойдет с рук, — это прозвучало слишком спокойно, чтобы не напрячься, — утром тебе привезут несколько томов по изготовлению индивидуальных амулетов, такие невозможно уничтожить. Определишь свой камень и приступишь к поиску компонентов. К вечеру третьего дня я наведаюсь и проверю твои успехи в теории, после чего разъясню некоторые моменты на практике. — Я буду работать сама? — девушка резко подняла голову, но тут же сморщилась от острой пульсирующей боли в висках. — Ты владеешь достаточными знаниями для таких чар. К тому же, амулет должен быть настроен только и только на тебя. Исключительно на тебя! Любое вмешательство извне может всё испортить и в нужный момент ты окажешься без защиты, — чародейка бережно сжала хрупкие, подрагивающие пальцы в своих руках и внимательно взглянула в глаза своей ученицы. — Не вздумай менять форму, пока не будет готов оберег. Это не просьба и не требование — это приказ. Я хочу уберечь тебя, но и нянькой быть не собираюсь. Сейчас не та ситуация, когда я могу позволить тебе учиться на собственных ошибках, на кону нечто большее, чем гордость или признание. — Я обещаю быть более осмотрительной и тщательней следить за своей безопасностью, — устраиваясь удобнее на кровати, устало пролепетала Паула, словно нашкодивший ребёнок. Юная чародейка испытывала гораздо больше вины, чем показывала. Ей так и не удалось понять поступок Фрингильи, когда та взяла под своё крыло обречённую на смерть пленницу. Запуганная девчонка долго искала подвох, но всё не находила, и с годами чародейки если не заменили друг другу семью, то уж точно стали очень близкими подругами. Ей было нестерпимо стыдно и противно от себя самой, когда наставница нервничала, кричала или расстраивалась по её вине. — Спи, — прозвучало на грани слышимости, после чего раздался хлопок, означающий закрытие портала. Паула, почувствовав, что осталась одна, поплотнее укуталась в мягкие одеяла и провалилась в глубокий сон без сновидений.***
Как и обещала Фрингилья, утро началось вовсе не с кофе. Последствия магического истощения по ощущениям сходны с тяжелым похмельем, поэтому не удивительно, что Паула не смогла проигнорировать громкий и настойчивый стук в дверь. Первым, что она увидела в коридоре, была опасно пошатывающаяся стопка книг. Уже после взгляд зацепился за покрасневшего и тяжело пыхтящего юношу — Рауля, рядового помощника из местной библиотеки. Его темно-рыжие, почти красные волосы забавно взлохматились, а голубые глаза покраснели от попавших в них капелек пота. Спохватившись, она быстро отошла в сторону, пробормотав ошарашенное «проходи» и указав на стол, куда можно сгрузить эту кипу. Пока паренёк пытался установить конструкцию так, чтобы она не развалилась, девушка принесла большой кувшин с водой, наколдовав туда несколько кусков льда. — Судя по всему, ты у нас нескоро появишься, госпожа, — как обычно, позволяя себе немного фамильярности, заметил Рауль, кивком указывая на проделанную работу и благодарно принимая питье. — С чего ты взял? — спросила девушка, открывая поочередно окна, чтобы выгнать библиотечную пыль, которую принес с собой юноша. — Чтоб это всё изучить, недели две нужно, не меньше, — сказал он между глотками. — Мне нужно управиться за три дня, — обречённо пробормотала девушка и принялась раскладывать книги в нужном порядке, после чего — пододвинула самое мягкое и удобное кресло. — Опять ты натворила что-то слишком магическое, что «не следует знать каждому наглому мальчишке, сующему нос в чужие дела»? — попытка изобразить Фрингилью не увенчалась успехом, так как девушка лишь осуждающе покачала головой, и он попытался быстро перевести тему: — Неужели ты пропустишь рыцарский турнир? Говорят, сам Император подарил нашей княгине шарлея специально для битвы на арене, а бедняга Гильом во всеуслышание заявил, что одолеет чудище в честь какой-то из фрейлин княгини, не помню уже её имени, да и не важно. Эта глыба расплющит дурака в один миг. А ещё… — Рауль! — прикрикнула девушка, чтобы остановить этот бессмысленный фонтан слов. — Я бы рада с тобой поболтать, но времени совсем мало. А на турнир я бы и так не пошла, ты же сам знаешь, как я ненавижу гулять днем. Переизбыток солнца также вреден, как и его недостаток. — Правду про вас, чародеек, говорят: вы становитесь интересными только после пятидесяти, потому как ровно столько нужно, чтобы оттащить вас от книг, — он довольно улыбнулся шутке, которую, видимо, только что придумал и, махнув рукой на прощание, скрылся за дверью. Паула лишь снисходительно покачала головой, давно уже она привыкла не обращать внимания на его бесцеремонность. С тех пор, как чародейки осели в Туссенте, друзей особо не прибавилось. Первые месяцы девушка практически жила в библиотеке, жадно впитывая знания из книг, которые советовала наставница. Единственное общение, которое она себе позволяла — краткие обеденные беседы с Раулем за её травяными отварами и сладко пахнущими булочками, которые он таскал у постоянно хмурого пекаря. В конечном итоге весь официоз в их общении свёлся к насмешливому «госпожа» и не более. Следующие дни прошли в тягучей рутине. Маленькая уютная квартира наполнилась терпкими ароматами травяных отваров и тихим шелестом страниц. Массивные фолианты усваивались на удивление просто, а вкупе с парочкой соответствующих заклинаний так и вовсе моментально. С поиском материалов и вовсе не возникло никаких проблем. Необходимое заклинание указывало не на тип необходимого камня, а на один конкретный. И как бы символично это не выглядело, тот самый камень был в кулоне — единственной вещи, что осталась Пауле от матери. В изящной серебряной оправе, потемневшей от времени, покоился продолговатой формы янтарь, внутри которого навечно застыл в своей изящной красоте крохотный невиданный цветок. К концу третьего дня, когда вся работа была выполнена, Паула наконец позволила себе расслабиться — достала из огромного сундука потрёпанный футляр, в котором хранилась самая драгоценная для девушки вещь — изысканная скрипка, сделанная с помощью магии и ловких рук мастера. Она получила её почти за бесценок на одном из аукционов, где распродавали имущество очередного почившего волшебника из Новиграда. Тот, видимо, держал её под стеклом в качестве украшения, так ни разу и не насладившись волшебным звучанием. По улицам Боклера раздалась тихая чарующая мелодия, постепенно вплетаясь в ритмы самого города, приобретая весёлые и игривые мотивы. Солнце начало понемногу скрываться за горизонтом, окрашивая небо в невероятные цвета, отражаясь на волосах девушки и делая её похожей на загадочную фею из эльфских сказок. Окна удачно выходили прямиком на Площадь Спящих Рыцарей, где галантные кавалеры имели возможность пригласить дам на танец, а простые прохожие могли просто присесть и насладиться вечером. Девушка никогда не играла на самой площади, справедливо считая, что удовольствие должен получать как музыкант, так и слушатель. Она не любила излишнего внимания: движения становились скованными, взгляд начинал бегать в поисках кратчайшего пути для побега, а щёки предательски краснели. Другое же дело наблюдать за веселящимися горожанами, которые так искренне наслаждаются её творчеством, что забывают найти глазами самого музыканта. — Тук-тук! — раздался веселый голос. Девушка от неожиданности вздрогнула, прервав мелодию. — Работа закончена? — Рауль! Неужели нельзя постучать в дверь, а не вламываться ко мне в спальню? — она быстро положила инструмент на место, с сожалением поглядывая через окно на площадь, где люди начали понемногу расходиться. — Я стучал, но ты была так увлечена, что даже не заметила, — парень обижено надул губы и добавил: — Я прождал добрую четверть часа, пока не решился войти сам. — Что ты хотел? — его жалобы были полностью проигнорированы. — Пошли на гулянья в дворцовых садах? — он забавно сложил руки в просящем жесте. — Ты ведь уже закончила все дела, солнце уже садится, а госпожа твоя слишком занята поиском бестии вместе с ведьмаком, так что ей сейчас точно не до тебя. — Ведьмак в городе? — она вскинула бровь. — Не думала, что княгиня настолько всполошится из-за одного убийства, пусть и зверского. — Твое затворничество ни к чему хорошему не приведёт, — парень разочарованно прищелкнул языком и покачал головой, — пару дней назад была вторая жертва — Рамон дю Лак, престарелый рыцарь и редкостный засранец, по словам его знакомых. — Значит, убийца не человек? — Взгляд её зеленых глаз заблестел. — Не так быстро, моя дорогая. Ты не вытянешь из меня ни словечка, пока не позволишь сопровождать тебя этим чудным вечером, — он театрально поклонился и указал на дверь. — Да что ты будешь делать! — девушка схватила друга под руку и потянула на улицу, причитая на то, что слишком много ему позволяет. На радость Рауля вечер выдался не таким ужасным, как представляла девушка. До садов они добрались, когда уже полностью стемнело, а в самих садах зажгли множество маленьких фонариков, которые вызывали у Паулы полнейший восторг. Они ограничились неспешной прогулкой вдоль озера, после чего вдоволь насмеялись, наблюдая, как баронесса в летах, задрав пышные юбки, сломя голову бегала за лошадью, на которую нацепили нелепый бумажный рог — очередное развлечение местного бомонда. Не дождавшись окончания, девушка потащила своего спутника уютной скамье скрытой в тени деревьев. Её уже порядком начали раздражать откровенно громкие шепотки в их сторону, что неудивительно, ведь она не удосужилась принарядиться в нечто более элегантное, чем простенькое шёлковое платье, которое сейчас было на ней. Другое дело Рауль: он то постарался изо всех своих сил и финансовых возможностей. Чего только стоил чёрный бархатный дублет, расшитый золотой нитью. Сразу видно — мнение этих зазнавшихся зевак его беспокоит куда больше, чем он хочет показать. Вместе они смотрелись и вовсе странно, словно курица и лебедь, что только привлекало ещё больше внимания и укрепляло её мнение в том, что нужно поскорее смыться. — План выполнен? — Паула устало откинулась на спинку. — А я то думал, ты вошла во вкус, — он задорно сощурил глаза. — И не мечтай, это был последний раз, когда тебе удалось вытащить меня в это змеиное гнездо, — она брезгливо передёрнула плечами, показывая всё своё отношение к посещению этого вечера. — Ты же в курсе, что когда твоё обучение закончится, тебе именно с такими и придётся работать, в Нильфгаарде только богачи могут себе позволить обратиться к обученной чародейке. Селяне целыми деревнями скидываются, чтобы нанять столичную чародейку. — Или ведьмака? — девушка решила тактично намекнуть, что она на все это согласилась не просто так. — Или ведьмака, — юноша тяжело вздохнул, устраиваясь поудобнее. — Сегодня утром нашли ещё один труп, имени пока не назвали, но ходят слухи, что это бывший рыцарь, как и двое предыдущих. Наша досточтимая Анна-Генриетта решила времени зря не терять и поручила расследование обоим сразу: ведьмаку и нашей чародейке. А крику сколько было! Да вот только чародейка восприняла это как камень в свой огород, видите ли это слишком явный жест недоверия. Мол, она бы сама справилась, да ведьмак мешаться будет. — Странно, никогда раньше не замечала за Фрингильей такой вспыльчивости, — она задумчиво накручивала светлый локон на палец, — может, у неё свои счёты с этим ведьмаком? — Если бы ты меня не перебила, то уже знала, что этот самый убийца монстров — Геральт из Ривии, — Рауль так возбужденно замахал руками, что спугнул нескольких щебечущих на ветвях птиц. — В его постели побывала чуть ли не вся Ложа Чародеек. Ты не могла не слышать ни одной баллады мастера Лютика о приключениях славного Белого Волка! Она изумленно смотрела на своего друга, чувствуя, как в душе уже зреет сочувствие к его будущей пассии: то, как он восхищался и восхвалял любвеобильность мужчин, не делало ему чести. — Рауль, — маленькая рука легла на его предплечье в попытке отвлечь, — в горле совсем пересохло, не принесёшь мне попить? — Ага, стоит мне отвернуться, как ты улизнешь, — увидев, как она пожала плечами, юноша обреченно вздохнул и спросил: — Даже проводить не дашь? — До встречи, — мягкая улыбка послужила ему ответом, после чего девушка пошла прочь самой узкой и темной тропинкой, чтобы не наткнуться на выпившую знать, или того хуже — одинокого кавалера в поисках спутницы. Уже на самом верхнем ярусе девушка оглянулась на своего друга и снисходительно рассмеялась от увиденного. Как и следовало ожидать, он без зазрения совести крутил дифирамбы очаровательной брюнетке, которая застенчиво прятала лицо за пушистым веером. Чародейка заторопилась прочь вовсе не от того, что захотела побыстрее оказаться в своей постели. В течение года она ежедневно практиковала свои превращения и последние три дня дали о себе знать: периодически кожу изнутри словно пронзали миллионами тонких иголок, при взгляде на луну и вовсе тянуло взобраться на ближайшую крышу и, как назло, небо сейчас безоблачное. Было бы постыдным расточительством не воспользоваться моментом теперь, когда шансы нарваться на Фрингилью значительно ниже. Нервно оглядевшись, девушка нырнула в ближайший переулок. Раздался тихий шорох одежды и наружу выпрыгнула уже кошка. Она наложила небольшую иллюзию и теперь даже глаза, обычно не меняющие форму, имели вертикальный зрачок. Сладко потянувшись, кошка принялась разминать гибкое тело, после чего сложным лабиринтом различных выступов забралась на крышу. «Ведь никто ещё не пострадал от осторожности?» — пронеслось у неё в голове. Ещё немного поразмышляв над правильностью своего решения, кошка дёрнула хвостом, словно перечеркнула все свои сомнения, и резво побежала в сторону портового квартала. Фрингилью начинало мутить от самого упоминания о рыбе, чего уж говорить о виде и запахе. Там она могла появиться только если на кону стояла её жизнь, и даже это будет сомнительным предлогом. Тем более, что там водилось множество бродячих кошек, подкармливаемых помоями, так что были все шансы научиться чему-то новому. Животное медленно вышагивало по крышам, осматривая грязные узкие улицы сверху вниз. Из соседнего переулка послышалось разъяренное шипение. Щуплый парнишка отбирал у котов помои и превращал в отвратительную однородную жижу. Возмущённые таким раскладом коты скалились и шипели, грозно размахивая хвостами, но ближе не подходили, боясь схлопотать по голове небольшим факелом, от которого осталась палка да тлеющий уголь. Вскоре довольный проделанной работой мальчишка скрылся, разливая по дороге жижу и напевая старую частушку про звон монет. Проводив странного ребёнка взглядом, кошка улеглась на самом краю крыши, положив голову на передние лапы. Взгляд скользил от одного обветшалого дома к другому. Здесь, в отличии от района, в котором она жила, все окна были закрыты плотными обрезками застиранной ткани, через которые не пробивался свет свечи, некоторые даже заколочены досками из-под сломанных винных бочек. Не было той непринужденной суеты — все словно вымерли, а в затхлом воздухе витал сладковатый запах гниения. С сожалением она поняла, что сегодня ночью ей ничего интересного не светит, и лениво выгнула спину. Паула уже собиралась бежать домой, ведь путь предстоял неблизкий. Она успела сделать всего несколько маленьких шагов, как вдруг увидела нечто странное. Вначале ей показалось, что это сгусток энергии, она боязливо прижала уши к голове и инстинктивно зашипела. Такие явления встречались крайне редко и для обычного человека не представляли опасности, но вот для чародеев они были сродни шаровой молнии — слишком непредсказуемые и опасные, могли испепелить в мгновение ока. По мере того, как субстанция приближалась к единственному открытому окну, темное облако начало принимать более чёткие очертания и, влетев в помещение, приобрело физическую форму, судя по утробному рычанию и грохоту. «Ведь ничего не будет, если я немного задержусь? Времени-то предостаточно», — прозвучала не самая разумная мысль в её голове, после чего кошка на согнутых лапах начала медленно красться к открытым створкам.