«Есть решения, которые отрезают путь назад. Их непременно надо принимать». Франц Кафка
Большая черная кошка лежала на крыше старой водной мельницы. В лучах закатного солнца она была похожа на статуэтку дивной красоты: голова покоилась на аккуратно сложенных лапах, полуприкрытые зеленые глаза лениво следили за горизонтом, и только большие острые уши с кисточками на концах постоянно дергались, реагируя на окружающие звуки. Она наслаждалась редкими минутами покоя, которых в последнее время было так мало. Детлафф исчез несколько часов назад, предоставив Паулу самой себе. Чародейка была уверена, что это очередная проверка. Она никак не могла понять причину, по которой он так настойчиво искал в ее словах и действиях ложь. Неужели она давала повод? Тем не менее, он выслушал и даже согласился обдумать ее предложение, что не могло не радовать юную чародейку. В любом случае, ей оставалось только ждать… Солнце стремительно пряталось за горизонтом, окрашивая пейзажи алыми тонами. Дыхание кошки стало глубоким и равномерным, глаза медленно закрылись. Она была не в силах бороться с неожиданно нахлынувшей сонливостью. Паула очутилась в огромном просторном помещении, где царили разруха и беспорядок. Множество книг, когда-то аккуратно разложенных по полкам, сейчас были сброшены в кучи, а картины великих художников безжалостно изрезаны прямо в позолоченных рамах. Именно таким она запомнила главный зал Оксенфуртской библиотеки, когда была там в последний раз вместе с Фрингильей. — Странное место для разговора, — сказала девушка, ожидая, когда же ее собеседница покажется. — Что ты творишь?! — гневный голос Фрингильи эхом разнесся по всему залу, а сама чародейка оказалась сидящей на одном из уцелевших дубовых столов. Паула не нашлась с ответом и, виновато опустив голову, пожала плечами. Она всегда робела перед наставницей, особенно когда та была не в духе. — Ты играешь с огнем, девочка! Ты же далеко не идиотка, так почему не понимаешь?! Он разорвет тебе глотку, если хоть на миг усомнится в тебе! — она кричала, размахивая руками, но следующие слова произнесла тихо, как будто устало: — Зачем тебе это нужно? Девушка задумалась. И вправду, зачем? Склонив голову набок, она прикрыла глаза и начала прокручивать в голове все события, связанные с этим странным вампиром. Ни одного дельного аргумента она привести не смогла, но, тем не менее, уверенно произнесла: — Я не знаю, — она на секунду замешкалась, — но это совершенно точно правильно! — Почему? — чародейка внимательно следила за реакцией Паулы. Она, задумавшись на пару секунд, только развела руками. Фрингилья соскочила со стола и подошла к большому витражному окну. С тихим вздохом она прикрыла ладонью глаза. — Что ты скрываешь? — Пауле была знакома такая манера поведения наставницы. — Геральт был прав, это слишком похоже на Предназначение. — Геральт? Твой ведьмак? — уточнила девушка. — Что он может знать об этом? — Потому и не мой, — Фрингилья бросила раздраженный взгляд, — что сам столкнулся с ним дважды. Сама подумай, ты стремглав бежишь спасать монстра, которому по силам одолеть целую армию! Паула в глубине души была согласна со словами наставницы, но, сама не зная почему, продолжала гнуть свою линию. — Я сомневаюсь, что монстром можно нарекать только по анатомическим признакам. — Беру свои слова обратно, ты — идиотка! — холодно произнесла Фрингилья. — Или ты наивно полагаешь, что за свои триста с лишним лет он только и делал, что детишкам игрушки чинил? — Хорошо! — девушка всплеснула руками. — Пускай так! Во всем виновато Предназначение! Что мне тогда делать? Мы обе знаем, что противостоять ему слишком опасно! — Быть женщиной, — сказала она, как ни в чем не бывало, — осторожной, хитрой и предусмотрительной… Паула не смогла дослушать слова Фрингильи. Мир вокруг закрутился, возвращая ее в реальность, вырывая из волшебного сна. Но стоило ей открыть глаза, как захотелось провалиться обратно. Она была минимум в миле над землей! Паула хотела закричать, но получился только испуганный кошачий вой. Она принялась размахивать лапами и хвостом, не понимая, что вокруг происходит. — Успокойся, — раздался вокруг знакомый бархатный голос. Кошка, наконец, заметила вокруг себя черно-алую дымку и, присмотревшись, поняла, что вовсе не падает. Хотелось ей спросить: «Что здесь происходит?», но изо рта вырвалось только емкое «Мяу!». Впрочем, вампир ее прекрасно понял. — Мельница была слишком близко к городу. Мы остановимся на Рысьей Скале, она достаточно далеко, и там полно горных львов, чтобы отпугнуть незваных гостей, — сказал он и, задумавшись, добавил: — Пока я рядом, они не приблизятся, можешь не беспокоиться. Прибыли они достаточно быстро. Детлафф не лгал по поводу львов: даже в кромешной темноте Паула заметила минимум пятерых, но держались они в стороне, косо поглядывая на чужаков. Звериные глаза позволяли ей худо-бедно видеть в темноте, поэтому она тут же принялась осматривать окрестности. На широком плато одиноко стоял небольшой дом, ухоженный с виду, а вокруг всё вверх дном перевернуто, словно битва была. И, судя по пятнам крови посреди двора, для кого-то она закончилась наихудшим образом. Вампир опустил кошку на все четыре лапы, а сам появился в нескольких метрах от нее. Несмотря на разруху, ей нравилось в этом месте: тихо, уединенно, и довольно-таки уютно. Вот только непонятно, как бывший хозяин уживался со львами. — Ты идешь? — позвал ее Детлафф, стоя в дверях. Кошка, переполненная интересом, навострила уши и пружинистой поступью зашла в внутрь лачуги. С виду внутри было вполне терпимо. Дощатый пол устилало множество ковров, а в воздухе витали ароматы душицы и мяты, которые пучками висели под потолком. Был даже камин, который Детлафф пытался растопить. Вроде бы все хорошо, но иррациональный страх не давал ей покоя. Из угла послышался какой-то шорох. Кошка обернулась к своему спутнику, но он и виду не подал или не посчитал нужным обращать внимание. Она подошла к источнику звука, и чем ближе подбиралась, тем сильнее нарастала тревога. Это оказалось нечто накрытое старой простыней. Она хотела сбросить лапой или стянуть зубами полотно, но никак не могла подступиться, все ее нутро требовало этого не делать. Паула сама и не заметила, как начала шипеть и скалиться, ведомая инстинктами. Все закончилось так же быстро, как и началось. Детлафф схватил странную вещь и сжал в руке до противного хруста, после чего бросил в разожженную печь. Кошка мигом выпрямилась, успокоилась и выжидающе посмотрела на вампира. — Незачем тебе знать, что там было, — мужчина правильно трактовал ее взгляд, — тут раньше ведьма жила из ковена «Трех Сестер». Паула продолжала смотреть на него, не мигая. Она хотела услышать всю историю. В конце концов, времени у них много. — Не хочешь принять свою обычную форму, и мы поговорим? — спросил он с легкой, почти незаметной улыбкой. Ее приятно удивил хороший настрой спутника, но, тем не менее, она махнула головой из стороны в сторону и вильнула хвостом. В форме животного она ощущала себя по настоящему свободной и не хотела возвращаться в жесткие рамки обстоятельств раньше необходимого. — Если ты голодна — еда на столе, — бросил он через плечо и снял черный сюртук, небрежно повесил на покосившийся крючок. Детлафф закатал рукава на бордовой рубашке и, скрестив руки на груди, развалился на стуле, вытянув ноги. Он наблюдал за своей спутницей, которая запрыгнув на стол, принюхивалась к свертку с творогом. Однако, чихнув пару раз, она быстро потеряла всякий интерес к пище и, обратив все внимание на вампира, бесстыже его разглядывала. Определенно, общение у них складывалось куда лучше, когда она была кошкой. Вампиру было гораздо легче доверять умному зверю, а не человеку, пускай, в конечном счете, они были одним целым. Да и она сама была смелее в таком обличье, словно никто не знал, кто скрывается в теле животного. Прыгнув ему на руки, кошка оперлась передними лапами мужчине в грудь и внимательно посмотрела в глаза. «Ну же, где ты был? Что решил? Что случилось с ведьмой, которая здесь жила?» — она отчаянно хотела, чтобы он услышал эти вопросы. Неожиданно мужчина начал говорить, хоть вопросов и не слышал. — Ведьму эту, — он кивком головы указал на место, где стоял пугающий сверток, — несколько дней назад убил ведьмак. Подробностей не знаю. Вампир осторожно провел ладонью по гладкой шерсти, слегка задержавшись за ушами. Кошка удивленно мурлыкнула, несколько секунд настороженно глядя на его ладонь, затянутую в кожаную перчатку с открытыми пальцами, но послушно растянулась, принимая ласки. Только один раз она его укусила, когда он попытался ее перевернуть на спину, видимо, чтобы почесать живот. Но все имеет свои границы! — Я проследил за конвоем, который вел Сианну, — продолжил он рассказ, правда, голос его стал на порядок мрачнее, — они заперли ее в детской комнате! Суд будет на следующей неделе, дворяне и горожане хотят предать ее смертной казни, а пустоголовая княжна только и делает, что пытается оправдать ее! Паула внимательно его слушала, думая о том, что скажет ему об этой ситуации, когда сможет издавать внятную речь. Но его нежные поглаживания все больше склоняли ее в сон, а треск поленьев печи был лучше любой колыбели. — Я ведь убью ее, — сказал вампир, — если паршивку оправдают или она сбежит. Неважно. В любом случае ее ждет смерть… Вот тут уже девушка не выдержала — царство Морфея было определенно милее, чем грезы Детлаффа об убийстве. В этот раз сон не отличался присутствием незваных гостей.***
Утро выдалось теплое; Паула, откинув жесткое тяжелое одеяло в сторону, позволила раннему ветерку приласкать кожу. Сладко потянувшись, она немного поерзала, поудобнее устраиваясь на жесткой кровати. Лениво приоткрыв один глаз, девушка осмотрела комнату. В дневном свете она определенно выглядела уютнее. А щебет птиц, доносившийся из открытых окон, создавал невероятную атмосферу покоя и умиротворения. Вся эта идиллия продолжалась ровно до того момента, пока Паула не обратила внимание на свое тело, совершенно человеческое и обнаженное. Девушка стремительно приняла сидячее положение и автоматическим движением скрестила руки на груди, прикрываясь одеялом, которое так опрометчиво сбросила на пол. Им оказался кожаный сюртук вампира. Бегло пройдясь по всем шкафам и ящикам, волшебница обнаружила, что больше никакой одежды в доме не было. Выглянув в окно, ведущее во двор, девушка увидела, что вампир сидит на старом пне, развернувшись к дому спиной, и что-то вертит в руках. У девушки зарделись щеки от мысли, что она умудрилась обратиться прямиком у него на руках. А теперь еще и вещи его надеть придется! Так она и вышла: босиком, в сюртуке, который был для нее до неприличия велик, светлые волосы растрепались после сна, а щеки горели маковым цветом. Детлафф, увидев эту картину, прыснул в кулак, а после и вовсе рассмеялся, тихо и как-то скованно, словно не привык этого делать вовсе. — Разве чародейки не наколдовывают одежду прямиком на себе? — все еще посмеиваясь, спросил он девушку, готовую провалиться сквозь землю от стыда. — Это иллюзия, никакую материю нельзя создать из воздуха, — сказала она фразу, вычитанную когда-то в одном из множеств фолиантов, — а с иллюзией у меня плохо получается работать. Сам же говорил, что я недоучка. — Мне стоит извиниться? — вопрос прозвучал озадаченно. — Не думаю, — в тон ему ответила девушка. — Твоя одежда осталась на мельнице, — сказал он скорее утвердительно, но, получив кивок в ответ, продолжил: — Зайди в дом, пока меня не будет, львы могут подобраться ближе. Не сомневаясь, что она его послушает, вампир обратился туманом и улетел. Путь был недолгий, но Детлафф все равно прибавил скорости. Разговор с Регисом, произошедший накануне, не давал ему покоя. Друг утверждал, что все происходящее — игры Предназначения, и других объяснений просто не могло существовать! Он говорил с такой уверенностью, таким пылом, словно разгадал сложнейшую загадку. Детлафф не мог проигнорировать слова друга, да и не желал. Ему отчаянно хотелось верить этой странной чародейке. Воспоминания о вечере с ней, хоть и в облике кошки, отдавались теплом у него в груди. Ее общество забавляло вампира, ему нравилось наблюдать за ней и очень хотелось, чтобы Паула всецело доверилась. Но он отлично понимал, что получал от нее и так слишком много, далее требовалось только время. Но, наученный горьким опытом, вампир решил, что больше не позволит собою манипулировать. Он не даст ей возможности обмануть, а если почувствует ложь, то сделает так, что девушка непременно об этом пожалеет, а попробует убежать — убьет. Вернувшись обратно, он еще долго стоял, привалившись к скале, и наблюдал через окно, как чародейка размахивает руками, произнося различные заклинания, и наводит порядок в ведьминой лачуге.