Засланная

-Подняли задницы и выдвигаемся! –пресвятые духи, какой же у нее противный голос. Я затянулась в последний раз, прежде чем затушить сигарету об пол и подняться. Видимо при падении крепко приложилась головой. Ну или доморощенный реаниматоры переборщили с пощечинами. Оправила сумку, руки почти не дрожат, хорошо. Замечаю пристальный взгляд Явика, словно ждет что я рухну без чувств или зайдусь в истерическом плаче, чтобы он мог сказать свое «Я же говорил!». Хрен тебе, божья коровка. Я сильная и матерая, знать бы еще, что значит «матерая». Студенты скучковались перед дверью, Джек давала им последние наставления. Шепард поглаживал пистолет в ожидании, заметив меня, поманил рукой. -Да, капитан. Он посмотрел на меня с едва заметной усмешкой: -Неплохо держишься для гражданского, Стоун. В нынешнем состоянии я не в настроении шутить, так что просто уставилась на него верным бараньим взглядом. Шепард намек прекрасно понял, и, хмыкнув, кивнул на кучку подростков: -Пойдешь с ними. В конце концов ради них ты сюда и пришла. -Так точно, сэр. Козырнула ему, развернулась и уселась на ближайшую клумбу. Его Язвительность нарисовался рядом: -Я говорил… -Явик, я может быть и примитивное существо, но уж точно не глухое. Я уже слышала эту песню. Прекращай. Как ни в чем не бывало, он продолжил: - Это ошибка. Тебе следует вернуться на челнок. Я уронила голову на ладони. Вот ведь противное насекомое. -Я это уже слышала. -Но не поняла. Вам, людям, надо по 20 раз все повторять, чтобы дошло,- произнес Его Язвительность и удалился. Я вздохнула. Явик неделимое целое. Он прекрасный боец, грамотный командир и верный напарник, но иногда его просто хочется застрелить. Возможно, если бы он был хоть немного более толерантен, то… То это был бы уже не Явик. Все его очарование строилось именно на безграничной язвительности и непробиваемой уверенности, что окружающим нужна правда. Именно сейчас и именно от него. На него невозможно было злиться. Бесполезно. Его можно ненавидеть, уважать, любить, но злиться нельзя. Очаровательное насекомое. Пока я размышляла на тему протеан и сложностей общения с ними, студенты успели уйти по верхнему ярусу в следующий зал. Я подорвалась с места и, показав неприличный жест ржущему Джеймсу, побежала следом. К моему счастью далеко товарищи не ушли, они сгруппировались по парам вдоль мостика и, удерживая барьеры, старались отразить атаки снующих внизу солдат Цербера. Ввиду отсутствия у меня биотических способностей, на мостик я высовываться не решилась, оставшись в дверном проеме. Часть бойцов Цербера перестала отстреливать студентов, переключившись на новую цель. С моей точки обзора было видно, как Явик и Джеймс выбежали в зал, укрывшись за ближайшими клумбами. Солдаты начали группироваться, чтобы задавить противника числом. У них бы это получилось, не ворвись в самую их гущу сверкающая синей биотикой Смерть. Коммандер с утробным рычанием, орудуя только руками и пистолетом, вертелся среди врагов, запустив себе под ноги небольшой фиолетовый шарик, сразу же разросшийся и захвативший нескольких солдат в свои липкие узы. Беспомощно махая руками, они поднялись в воздух, а Псарь схватив нижнего из них за голову, сбил забрало шлема рукояткой пистолета, засунул дуло в рот мужчине и выстрелил. Остальных сняли его Псы. Шепарду наплевать было на укрытия и на возможные ранения, окруженный сиянием с окровавленными руками он просто бежал, снося по пути тех, кто подвернулся под руку. Кто- то из центурионов швырнул в него гранату. Псарь просто перешагнул через нее, и, схватив противника за грудки, со всей своей недюжинной силы приложил его об стену. Кажется, даже я слышала этот отвратительный чавкающий звук. На белоснежной стене расплывалось красное пятно. Явик перезарядил винтовку и не скрываясь пошел по центру зала. Больной. «Шепард безумен, но ты - то куда?» - мысленно вопрошала я. Приближающихся врагов протеанин поднял над землей изумрудно – зеленой биотикой и отправил в стену. Не так разрушительно, как капитан, конечно, но вставать ребята не спешили. Пробегавший следом Вега, не мудрствуя лукаво, подкинул им под ноги гранату. Я поспешила отвернуться, когда взрыв разметал по помещению куски человеческих тел. -Уходим! Живо! – Джек дергала студентов, направляя их на следующий мостик. Я покрепче ухватилась за сумку и побежала следом, когда раздавшийся совсем рядом свистящий звук ознаменовал вступившего в бой Атласа. Ракета пролетела совсем рядом, и продолжай я стоять в проходе, то близко бы с ней познакомилась. Благо дверь была еще открыта, и смертоносный снаряд улетел куда - то в заднюю комнату. Не дожидаясь взрыва, я бросилась на следующий мостик. Шепард времени даром не терял. Пользуясь неповоротливостью робота, он забежал ему за спину и по креплениям забрался на кабину. Я села за бортик мостика не желая смотреть, что именно он сделает с пилотом. Снизу раздались пулеметные очереди. Значит, инженеры включили турели. Почти сразу же, донесся вскрик, я обернулась, успев заметить, как Явик схватился за плечо, прежде чем залечь за укрытием. Черт. Надеюсь ничего серьезного. Через мгновенье зал заполнил грохот, Вега запустил своих «девочек» цепные гранаты, подрывается одна, подрывает другие. От турелей остались только остовы. Что осталось от инженеров смотреть как- то не хотелось. Я всматривалась в клумбу с идиотскими розовыми цветами, где видела протеанина последний раз. Явик поднялся держась за плечо, подсуетившийся Джеймс протягивает ему шприц. После укола протеанину явно становится легче. Значит ранение не серьезно. От серьезных панацелин не спасает. Омнитул Джек завибрировал и заговорил голосом капитана: -Тут чисто, продвигайте к шлюзам, там должны быть челноки. Уйти на нашем не получится, истребители собьют Кортеза, если он сунется слишком близко. -Встретимся там, - невозмутимо отвечает женщина. Собрав студентов в узкий кружок, она что-то бурно им втолковывает. Мне наплевать, меня волнует только одно. Я хочу, чтобы мои бойцы остались живы. И напиться. Но сначала бойцы. Шепард уводит свой маленький отряд куда- то за угол, видимо там дверь. Джеймс оборачивается перед самым поворотом и, широко улыбаясь, машет мне рукой. Чертов шутник. Лишь бы с ними все было хорошо. Без них нам отсюда не выбраться. Джек открывает двери и, покрикивая, загоняет студентов на следующий мостик. Я захожу последняя. Она остается у двери, намертво заваривая ее биотическим взрывом. Теперь с той стороны не открыть, только выломать можно. Студенты пригибаясь бегут в сторону единственного выхода и останавливаются перед лестницей, готовясь к новым атакам. Джек заваливает ее какими - то ящиками в изобилии валяющимися в подсобках дока. Теперь осталось выдержать последнюю атаку и дождаться спасения. Двери на том конце открываются, в зал неторопливо заходит Атлас. У меня чуть не остановилось сердце, атаку этого робота мы не отобьем. Лишь минуту спустя я замечаю выбитое стекло, а на месте пилота улыбающегося Вегу. Выстрелом из ракетницы он сбивает статую основателя школы и ставит Атлас на пьедестал. Теперь ему хорошо видны все двери ведущие в зал. Явик отходит назад, почти впритык к балкончику, на котором засели студенты, а Шепард, стремясь как всегда быть в гуще событий, остается рядом с Вегой. Я не хочу смотреть на бой. К счастью меня не принуждают. Все равно бесполезна, так что я села на пол прислонившись спиной к одному из ящиков, разбросанных Джек. Прямо за биотическим куполом, так что шальная пуля мне вряд ли грозит. Бой был быстрым, солдаты разлетались от взрывов ракет, и смертоносных выстрелов пулемета Атласа, тех кто каким – то чудом доходили до лестницы снимали Явик и Шепард. Казалось все уже позади, когда рванула дверь заваренная Джек. Вега развернул Атлас, но снять всех не успел. Часть бойцов прорвалась, прячась за бортами от ракет и очередей, они приближались к студентам. Держать полноценный купол у ребят уже не было сил, он начал слабеть. Вскрик. Вот и первая пуля нашла свою жертву. Девочка лет 16, кажется Родригез, схватившись за руку падает на пол. Забыв пригибаться, я подбегаю к ней, на ходу вытаскивая из сумки шприц панацелина. Ремень цепляется за рукоять пистолета, он слетает с крепежа и падает на пол. Даже не смотрю в его сторону, все равно бесполезен. Хватаю девчонку за руку, несмотря на ее протестующие вопли, втыкаю иглу ей повыше ранения. Насквозь, но не смертельно, да и кость не задета. Повоет и перестанет. -Ложись! – кричит Джек откуда то сзади. Я поднимаю голову, краем глаза заметив, что сияющего барьера больше нет. А подростки попрятались за ящиками на лестнице. Значит, силы кончились, поддерживать щит они больше не в силах, каждый сам за себя. Из- за угла мостика, выглядывает штурмовик. Поняв, что боятся нечего, ну что ему сделают две девчонки, одна раненая а другая почти седая от страха, пригибаясь бежит к нам. Оставив Родригез на полу, я пячусь назад задевая рукой пистолет. Почти ополоумев от страха, хватаю его и, направив дуло на мужчину, жму на курок. И продолжаю жать, даже когда он уже упал. Пули пробивают сочленения брони, разрывая мясо, под телом уже натекла приличная лужа. -Что же я за врач такой, который людей убивает, - толи хрипом, толи шипением произношу я, чувствуя как к горлу подкатывает тошнота. Смотреть, как убивают, и самой нажимать курок – совершенно разные вещи. Отбросив пистолет, я хватаюсь за рот, удерживая позывы внутри. Меня скрючивает, больно вдохнуть. Самое легкое сейчас потерять сознание, но я знаю, что не могу. Там девочка, которой намного больнее, чем мне. Я пересиливаю себя, хватаю ее за ноги и тащу к себе. Она переворачивается на живот и, придерживая больную руку уползает за ящики. Ее смуглая кожа стала серой от страха. Стараясь не смотреть на труп, я тянусь за сумкой с медикаментами, когда пол рядом с моей рукой прошивают пули. Все что я успеваю, это сжаться в комок, надеясь, что убьют меня быстро. Совсем рядом раздается рычание, и автоматные очереди. Запахло горелым мясом, это радиатор упал в лужу крови. Я поднимаю голову ровно на столько что бы увидеть, что надо мной стоит Явик, и именно он отстреливает штурмовиков, высовывающихся из- за бортиков. -Челнок прилетел, бегите, мать вашу! – доносится до меня крик Джек. Она еще продолжает что- то кричать и ругаться, но для меня все как в тумане. Я, наконец, дотянулась до сумки, подмяла ее под себя и осмелилась сесть на корточки. В следующий момент Явик хватает меня за руку, вздергивая на ноги, и буквально тащит за собой к челноку, но уже в дверях он отталкивает меня, оставаясь прикрывать отход подростков. Я замираю, в суматохе теряясь и не понимая, что от меня хотят. Он оборачивается лишь однажды, чтобы зло крикнуть: -В челнок, живо! Получив моральный пинок, я бегу к челноку, с разбега запрыгивая в распахнутую дверь. Подростки забились в угол подальше от двери, Джек пытается их успокоить, говоря, что теперь все кончилось. Вега и протеанин запрыгивают на борт, сразу же освобождая место для капитана. Шепард держит на руках девочку. Ту самую с раной в руке. Видимо от страха она застыла на месте. Он усаживает ее на сиденье. Я достаю успокоительное из своей сумки и не гладя отсыпаю таблеток. И мне и ей. Теперь полегчает. Когда мы отсюда уберемся. Полегчает. Подростки успокаиваются, рассживаются по челноку, донимают капитана вопросами. Он смеется, миссия удалась, от депрессии Псарь избавился. Я забиваюсь в угол, закрываю глаза. Не двигаюсь до тех пор, пока электронный голос Сузи не объявил о прибытии на «Нормандию». Сразу после этого ухожу к шлюзам, слегка пошатываясь, на ходу достаю сигареты. Ловлю неодобряющий взгляд капитана. -Пошел ты к черту, - шиплю сквозь зубы, - Можешь меня уволить. Проходит час, прежде чем я уняла дрожь во всех конечностях и смогла справиться с непрерывной тошнотой. Толи от выкуренных сигарет, толи от воспоминай о первом убийстве. Нужно поблагодарить Явика. Он спас меня. Хотя делать это был не обязан. Хватаясь за стенку, иду к лифту. В каюте протеанина темно и влажно. Как в подвале. Он стоит у бассейна и моет руки. Трет энергично, как будто они запачканы в смоле. Я останавливаюсь у порога, буравя взглядом его спину. Проходит минут десять прежде, чем он хриплым голосом окрикивает меня. -Стоун, ты так и будешь там стоять? Не помню, когда мы успели перейти на «ты», но это уже не важно. Я бросаю сумку с лекарствами на пол и сажусь на ящик, уронив голову на ладони. Руки снова начинают дрожать. -Я просто хотела сказать спасибо. Ты мне жизнь спас. Он выпрямляется, отряхивая руки, смотрит на меня долгим изучающим взглядом. -Нет необходимости. Я сжимаю виски пальцами, ногти больно впиваются в кожу. -Ты был прав. Это была ошибка. Больше такого не будет. И поддавшись внезапному порыву, я смотрю ему прямо в глаза и охрипшим от усталости голосом едва слышно произношу: -Мне здесь не место. Я уйду обратно в госпиталь. Там я действительно могу помочь. Он снова опускает руки в воду, качает головой. -Мне казалось, ты сильнее. Я запускаю пальцы в волосы, сжимая голову, горько усмехаюсь. -Я слабачка. Я убила человека, Явик. Я так не могу. Он равнодушно пожимает плечами: -Или он убил бы тебя. Я хмыкаю, а потом начинаю смеяться. Как сумасшедшая, не пытаясь сдерживаться. Из глаз текут слезы, я утираю ух тыльной стороной ладони. Тянусь к сигаретам, вспоминая, что выкурила все, нервно кручу зажигалку в руках. Хочется опустить голову в этот его бассейн с надеждой, что вода смоет все, что я видела. Сотрет память. Я встаю, и подхожу к этой бадье с водой. Она темная, почти черная, в ряби я вижу свое отражение. И свои глаза. Безумные. Явик наблюдает за мной, продолжая тереть руки. Я сжимаю челюсти, до боли в зубах. Я сама пошла на это. Я знала, чем все закончится. Я сама выбрала. Я должна стоять на своем до конца. Я обязана. Я сильнее, чем кажусь. Я всегда была слабачкой. Я должна быть сильнее. Обязана. Тяжело вздохнув, поворачиваюсь к протеанину, слегка тронув его за плечо. -Покажи мне рану. Он снова отряхивает руки, но смотрит на меня уже с толикой уважения в раскосых глазах. -Ты же решила уйти. -Я никуда не уйду, пока не посмотрю твою руку. Он садится на свой коврик. Показывает на сочленения наплечника: -Помоги снять. Я опускаюсь на колени, берусь за наплечник, пытаясь понять, как работает эта хитрая система. Крепежи, стяжки, ремни. Как он это все сам снимает, одевает? Наконец, с плечом покончено. Аккуратно кладу его рядом. Явик открепляет второе. Медленно, но верно удается избавить его от нагрудника и наручей. Под доспехами оказалась тонкая водолазка. Черная, мягкая, приятная на ощупь. На предплечье разорвана. Можно было бы отрезать рукав, но портить жалко. Помогаю мужчине стянуть ее с себя. Пуля прошлась по бицепсу, разорвав часть мышцы. Панацелин ослабил боль и уменьшил разрыв, но все же он не панацея. Процедура проверенная, обработать, зашить, намазать гелем, вколоть еще одну порцию панацелина. Ничего сложного. Рана свежая, еще идет кровь. В темноте его каюты почти черная, густая, как смола. А кожа холодная, как у рептилии, и, не смотря на многочисленные шрамы, гладкая. Он сидит с закрытыми глазами, спокойный как статуя. Только грудь приподнимается на вдохах. Зажимаю фонарик в зубах, и молча делаю свою работу. Это самое малое, что я могу сделать для него. Вряд ли я когда – нибудь спасу ему жизнь, а значит мой долг останется неоплачен. Закончив, перемещаюсь ему за спину, посмотреть на давнишнюю рану. У него удивительная регенерация, уже сейчас шов выглядит тонкой белесой полоской. И вовсе не из-за моих талантов хирурга. Поддеваю ножницами край клипс. Как и ожидалось, отходят легко, оставляя на коже небольшие вмятинки. Не смогла удержаться и провела кончиками пальцев по тонкой нитке шва. Явик чуть дернулся, неприятно, значит. Со вздохом отрываю пальцы от его спины. -Спасибо еще раз, Явик. Спасибо, что выслушал. Собираю свои вещи под пронзительным взглядом янтарных глаз. Не зная, как прощаться, замираю в дверях. Он поднимается на ноги, натягивает свою водолазку, и совершенно неожиданно произносит. -Тебе нужно отдохнуть от работы и больше времени провести с по - настоящему близкими тебе людьми.(*) Смотрю на него совершенно круглыми глазами. -Прости, что??? Он пожимает плечами в ответ на мое откровенное изумление: -Я заметил, что именно такие слова большинство представителей примитивных рас ожидают услышать на свое нытье. Я почувствовала, как от стыда начинают гореть уши. Потеряв дар речи, я только и могла, что хлопать ртом, как рыба, выброшенная на берег. Наконец, собравшись морально, выпалила: -Насекомое! И выбежала в коридор, как ребенок, честное слово. Уже находясь у лифта, услышала, как сквозь еще не закрывшиеся двери доносится его хрипловатый смех. Только находясь в кабине, я решила наконец улыбнуться. Какой бы сволочью он не был, спасибо ему. За все.