«Sharp blade»

— Ты же не переживаешь, правда? — тихо проговаривает мужчина пожилых лет и заботливо поправляет на своём внуке рубашку, наблюдая, как тот надевает пиджак. Томный вздох и теплая улыбка на губах оповещает о том, что снова он предался старым воспоминаниям и вот-вот снова напомнит о том, как быстро вырос его любимый внук. — Как же ты вырос! Уже совсем большой, — с замиранием сердца произносит мужчина с немного седоватыми волосами и осматривает парня с ног до головы. Сегодня особенный день, и он хочет удостовериться в том, что его внук готов на все сто процентов. — Деда, всё нормально, хватит меня уже осматривать, я опоздаю в свой первый день! — ворчит в ответ внук, но не может скрыть своей задорной веселой улыбки. — Действительно, дорогой, ты сильно печёшься о нём. Нашему внуку давно пора, — в дверном проёме появляется другой мужчина, примерно такого же возраста. Однако его сильное телосложение не потрепали годы — он всё такой же статный, широкоплечий, с добрыми искорками в глазах. — Постарайся сегодня на славу, Бэкки, — тёплые пожелания перед выходом, и двое дедушек отправляют своего внука в школу, улыбаются и машут рукой. Первый день в старшей школе довольно волнителен. Здесь Бэкхён никого не знает, но с трепетом в сердце буквально несётся в уже ставшие родными стены и с ожиданием оглядывается по сторонам. Он почти уверен, что всё пройдет хорошо: он познакомится со своим новым классом и встретит хорошего друга, а, может, даже не одного. С виду так и не скажешь: Бэкхён ведет себя довольно естественно, а не носится бегом по коридорам, не кричит на переменах и не выбегает во двор, как остальные старшеклассники. Он восхищённо осматривает других учеников, улавливает каждую деталь и внимательно изучает. Многих он видит впервые: кто-то не вызывает у него доверия с первого взгляда, кто-то кажется совершенно обычным, а есть и такие, денежную «заботу» чьих родителей можно разглядеть за километр. Бэкхён удивлен тем, сколько эмоций он испытывает в этот момент, но так и ни с кем ему ещё не удалось заговорить. Светловолосый мальчишка, сидящий на предпоследней парте у окна, цепляется взглядом за источник громкого смеха. Высокий парень со смешно торчащими ушами весело обговаривает с друзьями свои летние каникулы, задорно смеётся на весь кабинет и бурно жестикулирует. Бэк невольно засматривается на эти слегка кучерявые каштановые волосы, смешные ушки, на искрящиеся добротой глубокие карие глаза. И в этот момент его сердце пропускает удар. Весь шум отходит на другой план, он слышит только его — смешного мальчика в полосатой рубашке, с не застёгнутой верхней пуговицей и, казалось, не расчёсанной копной густых волос. Ловит внимательным взглядом каждое его движение рук, наблюдает, как двигаются его губы, показывая большие белые зубы. Видит, как пылает на его щеках румянец. В груди сердце бьётся сильнее, и кажется, что мир для Бэкхёна просто перестал существовать. Внутри как будто что-то щелкает — парень совершенно не понимает, почему его так сильно тянет к незнакомцу. Почему так сильно хочется коснуться его, почувствовать аромат, услышать его голос совсем близко, узнать, кто он такой. Любопытство буквально прожигает Бэка насквозь, и он весь день наблюдает за ним. Пытается запомнить его голос, уловить каждый брошенный им смешок, проследить за каждым его взглядом. Сам не понимая почему, боится подойти ближе, прячет глаза, когда тот оглядывается на него, и смущается, когда их взгляды случайно пересекаются. Внутри Бэкхёна что-то изменилось: раньше такого он точно не ощущал, но теперь, когда он увидел его, мир никогда не станет прежним. И от этих непонятных ему доселе чувств хочется прыгать и громко кричать, энергии столько, что просто невозможно усидеть на месте, а сердце каждый раз то замирает, то ускоряет свой ход, стоит Бэку лишь посмотреть на него. И даже вечером Бэкхён будет без устали болтать дедушкам о своём новом однокласснике, которой заполонил весь его мир своей красотой и странным образом занял отдельное место в его сердце. Искренне не понимая, что с ним происходит и откуда у него родился такой живой интерес к мальчику, он будет просить совета и всё продолжать думать о кучерявом пареньке, совершенно не подозревая о том, как уже сильно попал в эти сети, ловко расставленные судьбой. — Как думаешь, он встретил … его? — шепчет Ухён поздно вечером, когда их мальчик уже спит и они вместе с Джонгхеном спокойной сидят на диване в гостиной и пьют горячий чай, обдумывая услышанное сегодня. — Он столько болтает о нем. — Все возможно, дорогой, — ласково кивает в ответ мужчина и переводит заботливый, но уставший взгляд на своего мужа. — Как же у него глаза светятся… — восхищённо шепчет тот и мечтательно вздыхает. — Точно так же, как до сих пор блестят глаза у тебя. И эту полуночную идиллию не способно разрушить ничто. Джонг берёт худую ручку своего любимого в свои большие ладони и бережно подносит к губам, оставляя нежный поцелуй на коже. Они счастливо улыбаются, а в сердце каждого сейчас зарождается небольшой, но яркий мотылек надежды. Надежды на искреннее и долгое счастье их внука. В последующие дни никто и никогда не видел Бэкхёна настолько счастливым. Мальчишка с удовольствием надевал свои рубашки, постоянно прихорашивался у зеркала и был просто в потрясающем настроении. Он безудержно болтал после школы со своими любимыми дедушками о том, что он делал, куда ходил, что видел, как сегодня был одет Чанёль (да, он даже услышал его имя, когда того звали его друзья), о чем Чанёль сегодня говорил, как отвечал учителю, что не прочитал летом нужные книги по внеклассному чтению, как у того много друзей и ещё очень много чего. За несколько недель безмятежных наблюдений за предметом своего обожания, казалось, Бэкхён узнал о нем всё что только можно. Мальчик продолжал наблюдать за ним, когда сидел на уроке, когда они бегали на физкультуре, когда веселились на переменках. Вот только сам Бэкхён ни с кем не общался. Он был так сильно увлечен этой мыслью, что совершенно забыл о других в классе. Его голова была настолько забита образом Пак Чанёля, что сам Бэкхён стал одиночкой. Никто не знал, почему светловолосый мальчик на предпоследней парте у окна постоянно сидит один. Никому и дела не было, что он ни с кем больше не общается. Все думали, что он какой-то странный и друзей у него совсем нет. Благо мысли о том, что он не может говорить, развеялись, когда тот ответил на вопрос учителя, и это был такой единичный случай, что об этом почти сразу и забыли. Бён Бэкхен был отшельником, отличником и тихоней. Странным парнем, который ни с кем никогда не говорил, но который знал всё, что бы у него ни спросил учитель, и даже больше. Казалось, он не умел веселиться, никогда не смеялся и ничто не могло заставить его улыбнуться. Правда заговорить с Пак Чанёлем ему тоже так и не удалось. Сколько попыток он ни предпринимал, сколько раз ни пытался подойти к нему до уроков или же после, заговорить у него так и не получалось. Всегда что-то мешало, когда другие одноклассники завоёвывали внимание паренька, когда сам Чанёль быстро убегал во двор после занятий, когда было неподходящее место и было слишком много народа… Бён стеснялся заговорить с ним. Боялся, что тот рассмеётся ему в ответ, что у него не получится сказать что-то внятное. Было ещё много дурацких отговорок. Они всегда роем кружились в голове Бэка и не давали ему сосредоточиться. Именно откуда-то возникшая неуверенность в себе, страх быть непонятым всегда не вовремя давали о себе знать и мучили парня. Вскоре одноклассники стали поговаривать о том, как странно он смотрит на всех, будто свысока. Как игнорирует, когда к нему обращаются первыми, и что никогда не дает списывать контрольные. Постепенно молчаливый Бён Бэкхен превращался в изгоя, сам того не подозревая, он своим чрезмерным увлечением губил себя сам. Ребята перестали пытаться разгадать его секреты или узнать его поближе. Многие сторонились его, потому что никому не нравилась его скрытность, застенчивость и никто не чувствовал себя возле него спокойно. В школе Бэк был совершенно другим, а всё только из-за одного человека, который стал всем его миром, его путеводной звездой, и имя ему — Пак Чанёль. А когда Бэкхён опомнился, было уже слишком поздно. Одного дня во время обеда, когда Бэкхён выстоял длинную очередь и наконец-то купил себе обед, парень, направляясь по обычаю к дальнему столу, замечает Пака, сидящего одного. Он с аппетитом дожевывает рис и, хотя и сидит один, одиноким не выглядит совсем. Шальная мысль в этот момент промелькает у Бэкхена в голове. Ему кажется, что не будет ничего странного, если он составит ему компанию, а так и поговорить будет в разы проще, тем более, он всё равно один… Поэтому, не раздумывая, парень, улыбаясь собственным мыслям, подходит к заветному столику. На удивление, в этот момент никакие отговорки ему не мешают, и откуда-то даже появляется неожиданная уверенность в своих действиях. — Привет… я… — оказывается, заговорить с тем, за кем ты уже почти полсеместра только наблюдал, не так-то просто. Коленки Бэка заметно подрагивают, а дрожащий голос он и подавно не может контролировать. — Бэкхён. Я твой… одноклассник, — кое-как выдавливает, заикаясь, парень и сглатывает, наблюдая за тем, как спокойно сидящий и уверенный в себе Чанёль поднимает глаза, вместе с тем не отрываясь от своей еды и одаривая Бёна вопросительным взглядом. — Ну да, — просто отвечает он и продолжает дальше жевать. Внимательные глаза Пака буквально сканируют несчастного Бэкхёна с головы до ног. От этого оценивающего взгляда у парня совсем перехватывает дыхание, и вся уверенность моментально куда-то испаряется. Взамен приходит только страх, который тут же и отражается в его глазах. — Могу я… Договорить он не смог. Вместо этого поднос, который он держит в руках, за считанные секунды опрокидывается на него со всем содержимым. В этот же момент рядом с ними слышатся громкие возгласы других мальчишек, бурно что-то обсуждающих и спорящих. Смех и прочие звуки заглушают все вокруг. Пораженный Бён Бэкхен жмурит глаза: казалось, только единицы заметили происходящее, а для остальных, для кого он просто не существовал, мальчишка так и остался пустым местом. Отвратительное чувство, когда одежда промокает на сквозь и повсюду расползается тошнотворный запах стыда. Рис застрял в волосах и медленно стекал по лицу, рубашка была в мясной подливе, а вся посуда с грохотом повалилась на пол. Ещё пару мгновений и весь зал утих, даже возникшие из ниоткуда ребята, ставшие главной причиной этого казуса, тоже уставились на светловолосого паренька, который стоял возле стола в центре столовой. Ещё одного мгновение, и Бэк медленно распахивает глаза, открывая рот в безмолвном крике от отвращения и понимания всей сложившейся ситуации. Внезапно на него обрушивается, словно гром среди ясного неба, громкий звук, оглушающий сознание. Шквал всеобщего смеха, прокатившийся по столовой, просто выбивает парня из колеи. Его глаза уставлены только на Чанёля, который сидит напротив него с непонимающим лицом с застывшей гримасой отвращения. Смех всё льётся на Бёна и обхватывает его со всех сторон, сильно давит, и тот, не выдерживая, разворачивается и что есть силы убегает прочь. Даже в туалете парень слышит, как над ним смеются, как другие обсуждают его и как они радуются его позору. Парень плачет навзрыд, отчаянно пытаясь выбросить из головы только одно — лицо Чанёля в этот момент. Как он мог? Почему первое знакомство с тем, кто так много значит для самого Бэка, должно было пройти именно так? Почему все обернулось против него самого? Он не может найти ответы на свои вопросы, даже когда вытирает со своей рубашки остатки риса с мясом, даже после того, как истерика отступила, а на смену ей пришли страх и чувство стыда, парень не может смирится с тем, что всё прошло именно так. Но ведь это нельзя считать концом? Или это он есть? … После того отвратительного случая отношение к Бэкхёну в школе резко изменилось. Да к тому же, эта нелепая история была известна на всю школу, и теперь его знали в каждом классе. Если раньше Бэка опасались и сторонились, считали его высокомерным, эгоистичным одиночкой, которому не стоит доверять, то теперь общее мнение о нём было как о неуклюжем глупом мальчишке, который настолько дурак, что не умеет держать поднос с обедом в своих руках. Теперь он попал в категорию слабых мальчиков, над которыми можно посмеяться, тех, над кем любят издеваться самопровозглашённые «петухи», и тех, кто становится полным идиотом перед всеми. Для остальных это теперь уже, кажется, в пределах нормы. Противное жёлтое позорное клеймо уже висит на шее Бён Бэкхена. Слухи в небольшой школе распространились настолько быстро, что ходить в школу было просто невозможно. Бэкхён и правда из тех, кто не может выдерживать давление общества и, тем более, не в силах противостоять ему. Поэтому некоторую часть школьных уроков он либо прогуливал, либо просто отсиживал дома. Но это почти никак не повлияло на его образование. Да, отметки в школе порядком ухудшились из-за его постоянных пропусков, но знать Бэкхён меньше не стал. Понимающие дедушки стали обучать его на дому, по большей части, рассказывая материалы из учебников, помогали готовиться к контрольным и воспитывали внука в любви и гармонии и дальше. Школьные занятия никто всё-таки не отменял, и Бэку приходилось посещать уроки хотя бы три раза в неделю. К счастью, время это пролетело очень быстро. Бэкхёну, влюблённого в Пак Чанёля ещё в школе, так и не удалось с ним больше заговорить. Чувство стыда так и не отпустило его, и смотреть парню в глаза он больше не решался. Бэк пару раз ловил на себе любопытный взгляд Пака на переменках, но больше ничего не было. Тогда он стал думать, что тот не захочет общаться с мальчиком, что выставил себя дураком на всю столовую перед ним. Ведь, скорее всего, Чан думал о нём так же, как и все остальные в этой школе. Бэкхён научился жить такой жизнью, просто смирился с насмешками и тем, что теперь его не боялись, а смотрели с пренебрежением. Он научился не обращать на это внимание и внушил себе, что мир такой и он с этим ничего уже не поделает. И всё было бы не так уж и плохо, если бы не только тот факт, что глубоко в душе Бёна осталась рана, детская травма никуда не делась, а горечь обиды и непонимания со стороны общества были зарыты в его подсознании и медленно точили ничего не подозревающего парня изнутри.