***
— Видишь, как здорово! Я гарантирую, что это будет намного лучше той полуразваленной общажной комнаты, — воодушевленно лепетал Кёнсу, осматривая новую квартиру, которую сняли для Бэкхёна его родители. Да, договориться с ними оказалось проще простого, даже проще чем Бэк сам об этом думал. Стоило парню только заикнуться папе о том, что им возможно нужна помощь, как Исин тут же пообещал уладить все вопросы. Правда Бэкхён всё ещё подозревает, что он получил такой отклик из-за того, что у его родителей попросту нет времени возиться и разбираться с его проблемами, ведь дальше все разговоры он вел уже с Ки — другом семьи, который с самого детства Бэка преимущественно занимался его просьбами. Хотя их и было не так-то много. Ки очень любезно выслушал Бёна младшего, понял суть вопроса и нашёл для них квартиру в кратчайшие сроки, а что самое главное — просьбу «без изысков, самую простую» он понял буквально. Квартира действительно была минимально обставлена самой обычной мебелью и техникой первой необходимости, всё было до банальности просто и в то же время это так сильно радовало парня, что он тут же перенабрал номер Ки и ещё раз поблагодарил его, а так же после написал смс-ку родителям. Как никак, но растраты на жилье они всё-таки взяли на себя, хотя Бэк и пытался отказаться от их предложения. Радости Су не было предела, особенно когда он увидел небольшую, но довольно уютную кухню, а что самое главное наличие бытовой техники, так что его глаза тут же загорелись и в них Бэк буквально видел, что тот уже накидывает приблизительный список блюд, который мечтал приготовить так долго. Так же в их распоряжении была простая ванная комната, две спальни, гостиная смежная с коридором, которая была достаточно комфортная и просторная из-за больших окон. Но выбирать не приходилось, имеем то, что имеем. Зато никаких посторонних людей, всегда свободная кухня и ванная, а что самое главное, теперь вкусняшкам, которые до селе Бэк прятал у себя в тумбочке в комнате, будет положенное место на кухне и никто не будет сметь на них покушаться, ведь даже Кёнсу почти равнодушен к сладкому. Следующие дни обещали пройти в полном комфорте и счастье, к тому же впереди несколько выходных, а значит будет время не только распаковать чемоданы, сходить по магазинам, что к слову обоим им нравилось, но и хорошенько отдохнуть. Можно заказать доставку еды, может даже пиццу, накупить вкусняшек, и завалиться смотреть фильмы весь вечер. На улице уже изрядно испортилась погода стало холодно и сыро — осень полноправно вступила в свои законные права. Время года которое Бэк так любил, и не только потому что можно не вылазить из комфортных теплых и больших вещей, осень у него лично ассоциировалась в каком-то роде с ним самим, такая же холодная и серая снаружи, но очень уютная, нежная, домашняя внутри, по сути то, к чему парнишка неосознанно стремился с самого юного своего возраста. Вот только он никак не мог предположить, что все снова скатится по наклонной и его планы накроются так же быстро как он их себе на придумывал.***
— Ну что, Пак, выходные, может оторвемся наконец-то? — где-то слева раздается звонкий голос Чонина. Парень был необычайно весел и даже чем-то возбужден, чем сейчас невероятно раздражал. Настроение последнюю неделю у Чанёля было почти на нуле и адекватных причин его упадка было им не обнаружено, что, к слову, еще больше злило парня. — Ты снова хочешь напиться? — недовольно пробурчал Чанёль в ответ подпирая одной рукой щеку и окидывая подсевшего напротив друга отстраненным взглядом. — Нет, тебе давно пора развеяться, друг, а у меня есть как раз хорошее заведение на примете. Мне тоже не помешает снять напряжение. Нам обоим не помешает, — намекающе ухмыльнулся Чонин и перевел свой взгляд куда-то вдаль. — Я слышал сейчас модно быть по девочкам. Спорить с другом у Пака не было ни сил, ни желания, поэтому тем же вечером они оба направились по наводке Кима. Чан, конечно, нутром понимал, что ничем хорошим их вылазка не закончится, но увидев яркую вывеску заведения было поздно отступать, тем более он никогда не дает заднюю. О чем вообще подумает Чонин? Что ни говори, а внутреннее подсознательное чувство соперничества между ними всё ещё летает в воздухе. Громкая музыка сразу оглушила парней, стоило им только перейти порог заведения. Прожектора гуляли по огромному танцполу забитому людьми, а смотреть на то безобразие, что творилось вокруг, откровенно было стыдно. Двое мужчин сразу же проследовали к бару, чтобы отметить начало вечера и выходных. Переводить дух и развлекаться — полезно, как твердил Ким Чонин. А Чанёль так уставал, разбирая дела бизнеса и стараясь не отставать в универе, что такие перерывы ему действительно были необходимы. Хорошо иногда не думать совершенно ни о чем. Первая выпивка прошла как по маслу и быстро закончилась, так что они тут же попросили бармена повторить и развернувшись, оба окидывали глазами танцпол. Множество разных человеческих тел двигалось под ритмичную музыку, большая половина из которых была в слишком откровенной одежде. Ночной клуб был самым элитным из тех, что были в городе и сюда так просто не пускали. Но видимо Ким был тут «своим» и приходил сюда уже не впервые, что охранники совершенно не задавали вопросов, пропуская их внутрь. От второй порции обжигающего виски, Чанёль ощутил долгожданное расслабление, которое легкой волной еле заметно пробежало по коже. Обжигающий напиток ещё чувствовался на языке и приятное послевкусие заставило мысли парня снова вернуться к тому странному парнишке. Но они были быстро прерваны мощным хлопком Чонина по его плечу. — Ну, что уже приглянулась тебе кто-то? — друг кивнул на одну из развратных девиц, танцующих в компании и активно виляющих бедрами под очередной трек. — Смотри какие. Блондиночка явно смотрит в твою сторону. Ким понял, что так дело не делается и решил всё брать в свои руки. Как ни крути, его друг всегда был тем, кто был не особо заинтересован в таких вещах, но сегодня он готов сделать всю основную работу за него. Поэтому парень быстро нацепил на себя самую обворожительную улыбку, которую можно было только представить и зачесал рукой назад свои непослушные волосы, когда подошел к группе девушек. — Дамы, а вы не желаете немного развлечься за мой счет. Я просто не могу оторвать от такой божественной красоты свои глаза! — в ответ он получил только легкое хихиканье, от чего решил не сбавлять хватку. — Наверное, я в прошлой жизни спас мир? Но, я готов пожертвовать собой еще раз, если такая красотка обратит на меня внимание. Еще не один лестный комплимент был отпущен Кимом за последующим разговором, но, что и доказывать было не зачем, ни одна девушка не могла устоять против его чар, и Чанёль этому убедился еще раз воочию. Он и оглянуться не успел, как его друг уже в обнимку с брюнеткой скрывается в коридоре, а около него оказывается та самая блондиночка, на которую Чонин указывал совсем недавно. — Здесь свободно, — с женских уст это звучало больше, как утверждение, нежели вопрос. Девушка, не дожидаясь ответа, тут же уселась за высокий барный стул возле Пака и не стесняясь разглядывала его. — Что ты будешь пить? — задает он вопрос в ответ, принимая условия игры своего друга, и залпом осушая свой стакан виски. — Повторить, и даме мартини, — ловит он взгляд бармена, и быстро делает заказ. Чану даже не нужно было особо напрягаться, даже придумывать темы для разговоров оказалось полностью бесполезным, ведь Нана, так представилась девушка, сама не стесняясь активно задавала вопросы, сама выводила разговор в нужное ей русло и её нисколько, кажется, не смущала неразговорчивость собеседника. Чанёль только и знал, что криво улыбался, соображая, что именно у него хочет выпытать блондинка, пока они идут по, казалось, очень длинным коридорам клуба. Она даже взяла ситуацию полностью в свои руки, когда прямо за барной стойкой первая утянула Пака в долгий и вязкий поцелуй, вскружив ему, и без того вскруженную алкоголем, голову. Всё-таки Чонин был прав, отношений и даже банального секса у него очень давно не было, тело на прикосновения чужих пальц к коже реагировало молниеносно. А рассудок туманился каждый раз, когда Нана утягивала его в очередной поцелуй, между разговорами, когда они бродили по коридору. Выпившему парню они казались нереально длинными. Чанёль вообще был не особо разговорчив с незнакомыми людьми, а после пятого стакана виски, вообще стал просто мычать и угукать на любой вопрос, который был адресован в его сторону, не забывая при этом улыбаться своей самой лучшей, как ему казалось на тот момент, улыбкой. Когда они уже вошли в какую-то комнату порыв страсти сдерживать было невозможно и Пак почти рвал своими сильными руками платье на блондинке, властно то притягивал ее к себе, заключая в очередной поцелуй, то отпихивал в стену прижимаясь следом. Почти животный инстинкт обуздать было невозможно, и он охватил его с головой, а девушка даже и не против была. Наоборот, она громко хохотала и так охала каждый раз, когда огромные мужские руки сжимали ее, что их обоих это заводило ещё больше. В этот момент Чанёля уже абсолютно ничего не волновало. Мозг просто отключился от внешнего мира и выдавал собственные изображения в голове, полностью отдаваясь порыву страсти и волнам наслаждения. Наконец-то все проблемы остались далеко позади и ничего не могло потревожить его в этот момент. Ким Чонин был прав говоря, что сейчас девочки очень ничего. На его опыте он впервые уединяется с девушкой, но от этого все чувства только накаляются и обостряются. Это что-то действительно совсем новое и необычное. И даже необычная жгучая боль где-то под правым ребром не может отвлечь его и заставить остановиться.***
В ту ночь Бэхён не могу уснуть. И дело даже не в том. Что парень поймал бессонницу, а в том, что, кроме этого, у него жутко болел бок, а ведь причин для этого не было никаких. Ну конечно, не считая одной самой главной… Около пяти раз парень систематически вставал с кровати и смотрелся в зеркало — никаких видимых признаков причин боли, даже на коже ничего не было, но это место жгло так, будто к нему прикладывали раскаленный метал. Бён уже и чай успокаивающий пил, и таблетки от нервов, и свои таблетки от панических атак, и горячее молоко, даже горячее молоко с медом, по рецепту бабушки Кёнсу… ничего не спасало его от болей и заснуть тем более не получалось. Да, Су тоже проснулся, хотя Бэк старался быть максимально тихим. Но постоянное шастанье из комнаты в кухню и в ванну, не могли не нарушить очень чуткий кёновский сон. Благо он проснулся только под утро, а ведь Бэкхён не спал с двух часов ночи. Боль стухла только после восьми утра, и обессиленный парень уснул прямо на диване в гостиной. Хорошо сегодня был выходной и идти никуда не нужно было. Кёнсу глядя на этого щеночка, что скрутился на диване и мирно посапывал, лишь улыбнулся и накрыл друга пледом, заварил травяной чай себе и побрел в свою комнату, чтобы поваляться ещё хотя бы пару часов. Они так и не смогли разобраться в том, что было причиной болезненных мучений парня. Пока не смогли… Выходные промчались так быстро и лениво, что в воскресенье вечером Бэкхён неожиданно обнаружил, что вообще-то завтра на пары, и уже хотел было отказаться от этой затеи, ведь ничего не будет, если один раз не прийти на лекции. Но Су был непреклонен и прогуливать пары наотрез отказался сам и к тому же запретил и своему другу. А ещё, что было крайне странным для Бэка, очень много болтал о каком-то парне. А на все вопросы Бэкхёна отвечать отказывался. Что это вообще за дела? — Су, ты опять за своё? — недовольно стонет Бэк, выходя из ванной в одних штанах и вытирая полотенцем свои мокрые волосы. Серый, цвет, кстати до сих крепко накрепко держится на них. Видимо избавиться от него будет совсем не просто. — Бэкхен… — голос друга резко прервался, когда тот показался из кухни, а черные глаза удивленно расширились. Кёнсу таращился на него как будто увидел призрака, и почему-то ничего не мог сказать. — Кёнсу, ты чего? — Это ты чего? — Что я? Ты мне можешь объяснить в чем дело? Что ты делаешь? — начал вопить Бэк, когда парень подскочил к нему и развернул к себе боком, будто что-то искал на его коже. — Что это вообще? Ты сделал татуировку в тайне от меня? — Кёнсу не прекращал вертеть его из стороны в сторону, и мацать руками кожу на ребрах. — Какую татуировку, ты о чем вообще говоришь?! Но объяснять долго не пришлось. Су запихнул парня в ванну и развернул боком к зеркалу, чтобы тот сам увидел огромные черные узоры на ребрах на левом боку. Бэкхён удивился не менее сильно, чем его друг и начал отчаянно пытаться стереть узоры пальцами, после пошла в ход мочалка и мыло. До молча наблюдал за терзаниями парня в ванной и нахмурившись чесал затылок, в то время как Бён, кажется, испробовал все попытки оттереть рисунок со своей кожи. — Да твою ж мать, неужели снова! — проскулил парень, откидывая мочалку в сторону и опершись руками на ванную. Узоры на его коже были красивыми, переплетенными будто розы, черного цвета и начинались от левых ребер шли к подмышке вверх, медленно уходя почти до лопатки. И как Бэкхён не заметил их раньше он не знает, но выглядели они крайне странно и необычно. В любом случае их красота никак не была обоснована и самому Бэку не нравилось это всё от слова совсем, более того это скорее всего именно они были причиной того, что той ночью, пару дней назад, парень не мог уснуть из-за жуткой боли как раз на том же боку. Что было обиднее всего, прийти с претензиями к Паку он никак не может, даже сказать ему нечего, что теперь делать? Опустить руки и продолжать жить дальше терпя все эти издевательства над ним? Да, Бён давно привык к боли, но было одно очень важное отличие. Боль от собственных рук доставляла парню некое умиротворение и спокойствие, она помогала и успокаивала, она избавляла от боли душевной и становилось легче. А от боли чужой, которая приходила к нему из-за их с Паком связи становилось только тяжелее, противнее, страшнее и это ещё больше мешало ему жить, словно удушающе хватало за горло и с каждым разом всё сильнее сжимая.***
«День 8. Татуировка? Я назову тебя Шипы Любви.» Очередное фото было опубликовано в одиннадцать ночи. На снимке парень закатывает футболку и показывает вид на себя сбоку, оголяя свои черные узоры не белой коже левых рёбер. Как всегда атмосферно, в черно-белых тонах так, как нравится Бэку. Под настроение его жизни, возможно. А возможно просто потому, что среди всего происходящего в его жизни сейчас, не осталось больше ярких и теплых моментов. Ещё немного и он совершенно замерзнет в своей черной ледяной темнице, и вряд ли ему кто-то сможет потом помочь.