Паж и Лилия

Глава 1. Черная Лилия. Париж 1578 год, 19 сентября. Неподалёку от Парижа в доме старого еврея, слывшего гадателем, произошла кровавая драма. В одной-единственной комнате догорала свеча вместе с жизнью хозяина дома. Он лежал смертельно раненный на дощатом полу. Еврей похрипел что-то, может быть, слова молитвы. В комнату вошёл человек в чёрной одежде: маске, плаще и перчатках. На лице у него был шрам, от того все и звали его Меченный. Незнакомец даже не взглянул на мёртвого еврея и не пытался ему помочь. Но только взял в руки свечу и осветил лужу крови на полу. От неё к окну вели чьи-то следы. - Братья, ко мне! Скорее! – позвал незнакомец в чёрном. Вошли двое: низкий мужчина с внушительным брюхом и маленький мальчик. - Он мёртв? – в радостном возбуждении спросил мальчик чрезвычайно звонким голоском. - Нет, сестра, это не он, – ответил Меченный. Его сестра вскрикнула и прильнула к стене, судорожно вдыхая воздух. - Это конец! Мы погибли! Это конец! – шептала она дрожащим голосом. - Да погодите вы, сестрица, впадать в истерику, – отмахнулся толстяк, – где же он? Он, наверняка, ещё здесь, – вытащив шпагу из ножен, словно готовясь проткнуть ей кого-то. - Он сбежал через окно, вот следы, - показал Меченный. - Чёрт! Так в погоню же быстрее! Но тут в углу комнаты все трое услышали стон, они заметно обеспокоились, и напряжение прямо-таки повисло в воздухе, становясь материальным. - Кто здесь? – направив острие своей шпаги в темноту спросил толстяк. - Это я, Чёрная Лилия! Послышался вдох облегчения, но и страха. Это был их связной, испанский посланец, которого никто никогда не видел. Даже сейчас, он стоял во мраке, и мерцающий огонь свечи выхватывал только его руку в перчатке до локтя. - Сударь, что здесь произошло? - спросила женщина, единственная, кто не боялась Черную Лилию, - мы не договаривались, что вы будете сегодня здесь. Или вы нам не доверяете? Чёрная Лилия вскинул руку, и это заставило её замолчать. - Я прятался за ширмой, сударыня. Потому что я с самого начала подозревал о провале вашего предприятия. Когда он пришёл, то еврей попытался рассказать о заговоре. Я хотел убить обоих, но колдун, как вы видите, мертв, а тот, кого мы ждали, раненный, сбежал через окно, оглушив меня. - Что же нам теперь делать? – спросил Меченный. - Отправляйтесь в трактир «Подстреленный Лось» по южной дороге, ведущей из Парижа. Он пошёл по ней. Он ранен и, наверняка, зайдёт туда, чтобы найти помощь. На лошадях вы опередите его и устроите там засаду. - Но, быть может, мы нагоним его по дороге, если он пеший? - Это вряд ли. В темноте ему будет легко спрятаться, едва он заслышит топот копыт ваших лошадей. Трактир «Подстреленный Лось». Хозяин Оливье Кассе, почитавший свое заведение приличествующим местом для проезжавших путников как буржуазного сословия так и дворянского, оказал должный прием трем полуночным странникам. По виду их статных коней можно было понять, что эти мужчины, одетые в чёрные плащи, полумаски и снабженные прекрасными шпагами – принадлежат к дворянству. Мэтр Кассе прикидывал в уме, сколько денег взять с каждого за ночлег, если господа пожелают остаться на ночь. Он и не подозревал, что это самые богатые люди Франции. Меченный, он же герцог Генрих Де Гиз, его брат – толстяк герцог Де Майен, и сестра – Екатерина Де Гиз, герцогиня Монпансье. Трое Гизов уединились в комнатке наверху и велели хозяину доложить им, когда в трактир кто-нибудь зайдёт. Конкретно, если зайдет человек, раненный в правый бок. Сами господа заказывать ничего не стали, но за эту услугу, Меченный бросил трактирщику пару монет. - Я поставил засаду на дороге, ведущей в Париж, - сообщил Майенн, своему брату Генриху и сестре Екатерине, - так что если он вздумает вернуться, его там схватят. - Ну, а нам следует не пропустить его здесь, - взволнованно сказала Екатерина. - Не пропустим, будьте покойны, – ответил ей Меченный. Екатерина рассмеялась в голос. - Что вас так рассмешило, сестра? – спросил Майен. - Он умрёт как безродный пёс! – задыхаясь от смеха, ответила герцогиня Монпансье. Трактирщик занялся своими делами, заботой о других постояльцах, но при этом внимательно следил за входом. Пока он это делал, в трактире появился новый персонаж. Это был молодой юноша, почти совсем ещё мальчик, ростом невелик и хрупок телосложением. Но на его нежном детском личике прямо-таки ангельской красоты появились внушительные усики, которыми молодой человек невероятно гордился, так как поминутно прикасался к ним тончайшими длинными пальцами в изящной перчатке из великолепной кожи. Гордо вскинув голову, юноша прошёл к прилавку и зазвонил в колокольчик, подзывая хозяина. Оливье Кассе поспешил к прилавку исполнять веленное, но для начала внимательно осмотрел приезжего. Сапоги из замши едва ли подходили для поездок, серый короткий плащ, отделанный белым мехом, берет с пером и драгоценным камнем. Весь остальной его наряд был обильно украшен розовыми лентами. Розовый как и серый тогда считался цветом знати, но увидеть такого разряженного вельможу в придорожном трактире было странно. Можно было подумать, что этот пятнадцатилетний юнец сбежал с собственной свадьбы. Тем временем юноша запросил ужин для двух персон и сообщил хозяину, что кое-кого ожидает, затем проследовал к своему столу. Трактирщик живо доложил Гизам, что пришёл какой-то гасконец. - С чего вы взяли, что пришёл гасконец? – раздражённо осведомился Майен. - Он ведёт себя нагло и высокомерно, – ответил трактирщик. - Хм, ну а деньги у него есть? – презрительно фыркнул Меченный. - Думаю, есть сударь. На берете у него прекрасный камень и перо. - Тогда он не гасконец! Все гасконцы нищие, – ответил Меченный надменно, - пойди вон. Когда трактирщик ушёл, герцог Де Гиз и герцог Майен встали со скамьи и обнажили свои рапиры. - Мы пойдём и посмотрим, не он ли это, а вы, сестра, сидите здесь, – сурово сказал Меченный. - Но… - Успокойтесь, дорогая, - продолжил Майен, - мы приведем его к вам живым, вот в эту комнату, а потом все вместе поступим так, как захотим. Вам воздастся, моя милая, за ваши труды. Екатерина сверкнула глазами, в которых читалось нетерпение. Тем временем юноша напивался вином, расхваливая пред трактирщиком, своим единственным собеседником, качества бургундского. Дошло до того, что мальчишка затянул проповедь о значимости вина в религии. - Вот первое чудо Христа. Господь превратил воду в вино! Что это значит? Не знаешь? А ты не гугенот часом, подлая морда? - Что вы сударь, что вы! Богом клянусь, я католик! - Не клянись! – стукнул стаканом по столу молодой человек. – Не клянись! Не богохульствуй, несчастный! - Простите, сударь, просим прощения, - залепетал Кассе. - Не у меня, скотина, у Господа проси прощения! Юноша даже положил руку на эфес своей шпаги. Трактирщик так перепугался, что встал на колени и стал шептать молитвы, заодно умоляя Бога избавить его от всех этих странных посетителей. Чуяло его сердце, что не к добру это всё. -Так вот, - как ни в чём не бывало продолжил юноша, - ещё говорят in vino veritas, сие значит: истина в вине. А вино сие есть что? - Что? - Сие есть Кровь Христова. И взяв чашу и благодарив, подал им и сказал: пейте из неё все, ибо сие есть Кровь Моя Нового Завета, за многих изливаемая во оставление грехов. Так и получается, что в Боге истина, а не в вине, - сказал юноша. - А вы не слишком уж молоды, сударь, чтобы вести такие речи? – раздался за спиной юноши голос Меченного. - Молод ли я? – медленно повернувшись, весело сказал молодой человек. – Ах, сударь, да почти ребёнок! Вот сколько ты мне дашь лет, проклятый гугенот? – обратился он к трактирщику и, встав с табурета, поставил туда свою ногу. - Ах, сударь, я не гугенот! – воскликнул трактирщик испуганно. Но словив гневный взгляд юноши, добавил. - Тринадцать лет. - Ну, вот я это и говорю, господа, - продолжил юноша, - что я, всё равно что дитя. А ведь Господь говорил: «Истинно говорю вам, если не обратитесь и не будете как дети не войдёте в Царство Небесное. И кто примет одно такое дитя во имя Моё, тот и Меня принимает; а кто соблазнит из малых сих, верующих в Меня, тому лучше было бы, если бы повесели ему мельничный жернов на шею и потопили его во глубине морской». - Вам бы проповеди читать, сударь, того и гляди кардиналом сделаетесь, – фыркнул Меченный. - Оставь его, – с насмешкой сказал Майен, - может, это какой-то святой проповедник. Меченный переглянулся с братом, они ждали другого человека и сейчас у них попросту не было времени на этого наглеца. Когда они стали подниматься по лестнице, чтобы сообщить сестре о ложной тревоге, в трактир вошёл человек, закутанный в плащ и с нахлобученной шляпой. Он покачнулся как пьяный и почти обратил на себя внимание Гизов, если бы не молодой человек. - Могу ли я найти здесь… - тихо спросил незнакомец, – лекаря. Последнее его слово было заглушено громким радостным вскриком молодого юноши. - Дядюшка! Я вовсю жду вас! Майен и Меченный переглянулись, не тот ли это человек, которого они поджидают. - Со вчерашнего дня, что мы тут сидели, вы так и не протрезвели! Онемевший или же опьяневший мужчина ничего не отвечал, замерев как вкопанный в дверях. - Пойдемте же! – настойчиво потащив за собой, сказал юноша. - Ах! Кровь Христова, вы принимаете меня за другого, - воспротивился тот. - Вчера, как вы помните, любезный дядюшка, вы просадили все свои деньги… - заглушая ропот незнакомца, завопил юноша. Майен и Меченный решили было, что и в правду вошёл дядюшка мальчишки, ведь не мог же этот юнец путешествовать без сопровождения, совсем один. - Полно, сударь! Вы обоз… - Обоз с вещами мы ещё вчера отправили вперёд. Так поспешим же им вдогонку, – молодой гасконец в маске, с полным отчаяньем взором, обратился к незнакомцу, умоляя подыгрывать ему. - Что ж, - наконец ответил незнакомец, - мой дорогой племянник, может, посидим на дорожку или хотя бы отужинаем. - Нет, дядюшка, жаркое остыло, а вы знаете, как я ненавижу жаркое! Обратив внимание, что Гизы всё-таки задержались на лестнице и присматриваются к ним, юноша вытолкал своего новоиспечённого дядюшку на улицу и вышел вслед за ним. - Скорее, скорее, - подгонял юноша своего дядюшку, - вот моя лошадь, давайте я помогу вам. Юноша водрузил на лошадь незнакомца, который, несмотря на стеснённость в движениях, поскольку почему-то не двигал правой рукой, держался в седле великолепно. Сам юноша вспрыгнул вперёд и взял поводья. - Пошла, - скомандовал юноша, и они понеслись галопом. - Ах, сударь, мне нужно в Париж, а вы едете совсем в другом направлении, – насторожился незнакомец в шляпе и плаще. - Не волнуйтесь, сударь. Я доставлю вас куда попросите. Мне стало совершенно случайно известно, сударь, что по дороге в Париж, вас ждала бы засада, – ответил гасконец. - Меня? Но разве вы знаете, кто я? - Никак нет. Позвольте всё разъяснить, сударь. - Позволяю, говорите и покороче. - Я объясню всё в безопасном месте. -Где же здесь может быть безопасное место? - Мельница Фуату, – коротко ответил юноша. Свернув с главной дороги, они подошли к реке. Там стояла сгоревшая от удара молнии мельница, где путники и укрылись. По лестнице на второй этаж незнакомец поднимался с трудом, и молодой человек поддерживал его под руку. - Скажите, милое дитя, как ваше имя? - спросил незнакомец, с тяжёлым вздохом опускаясь на подстеленный юношей плащ. - Меня зовут граф Натаниэль Де По Де Лерин Де Бомонт, капитан замка По, – гордо и звонко ответил граф, словно только и ждал что его спросят. - В самом деле, капитан того самого замка, в котором проживает король Наварры? – с неожиданным возбуждением воскликнул незнакомец. - Что я слышу, вы сомневаетесь в моих словах? - вскипел граф Де По. - Ах, нет. Я просто о вас никогда не слышал. - А вы, сударь, обо всем что ли должны знать? – запальчиво продолжил Де По. - Вообще-то да, - пробормотал незнакомец. - Безусловно, - чуть холодно ответил Де По, издав смешок. - Прежде всего, расскажите мне всё, как и обещали. - Ну это я могу, - забыв обиду, сказал Де По, – расскажу, так что слушайте, сударь. Я и мой брат ехали из Наварры в Париж по важному делу. Не просите, не могу сказать, какому. - Я и не думал. - Ну, вот мы с моим братом… - А брат у вас старше или моложе вас, сударь? - Вообще старше, но в этом ли дело? Мы остановились в том трактире, где мы с вами встретились. - Продолжайте. - Мы поселились там на ночь. Вдруг слышим разговор за стеной. Прошу сразу заметить, что ни я ни мой достопочтенный брат не имеем привычки подслушивать. Но речь там шла об убийстве! Какие-то люди поджидали некого господина, который должен войти в трактир. Они обмолвились, что человек этот будет ранен. Какая подлость нападать на раненного! Подкупив трактирщика, они приказали ему известить их, если несчастный появится. - Подлец! Висельник, этот трактирщик. - Ну что вы. Он тут ни при чём. Вините тех, кто замышлял злодейство. - Да-да. - Рассудив, что не зря Бог устроил так, что мы слышим сей разговор, мы поняли. - Что вы поняли? - Я понял, что Господь желает спасения того человека. И вот они уселись ждать сигнала от трактирщика. А я незаметно выскользнул на улицу и снова вошёл, но уже уселся так, чтобы первому видеть всяк туда входящего. Ну, я увидел вас. Вы хотя, сударь, и скрывали, что ранены, но я это сразу заметил. Но не имел возможности предупредить вас, чтобы ваши враги не поняли ничего. Мне пришлось разыгрывать перед трактирщиком спектакль, будто я ваш племянник. Ну да что я вам рассказываю, вы там сами были. - Благодарю вас, сударь, за спасение. С минуту оба собеседника смущенно молчали. Затем незнакомец, чтобы не провалиться в забытье, продолжил разговор: - А как же ваш брат, граф? - Что вы говорите, сударь? – спросил Де По. Граф напряжённо вглядывался в темноту и вслушивался в звуки ночи. - Я спрашиваю, что с вашим братом? – бесплотным голосом вновь повторил незнакомец. - Надеюсь, с ним всё хорошо. Тут Де По заметил, что его собеседник потерял сознание. Париж, ворота Сен-Антуан. По берегу Сены, охваченной ночным туманом, бродила туда-сюда длинноногая фигура. -Черт побери этого Валуа! – возмущался скрипучий голос, - куда же он запропастился! Но как ни оглядывался вышеупомянутый человек, как ни проклинал короля Франции, никто не появлялся. Человеком этим был королевский шут, любимец судьбы, гасконец по прозванию Шико. Он не был похож ни на одного шута, так как был по рождению дворянином, военным в звании капитана замка Лош, и естественно носил шпагу, причем весьма внушительную. Короче говоря, Шико слыл очень опасным человеком, ибо работал не просто дураком, а шпионом короля. Обладая для этого превосходным образованием, полученным в иезуитском монастыре, идеальной памятью и острым языком. Сегодня вечером король, соблюдая строжайшее инкогнито, отправился в одну маленькую усадьбу, расположенную в предместьях древней столицы. Для пущей безопасности, миньоны короля, а именно: граф Жак де Леви де Келюс, маркиз Луи де Можирон, немецкий барон Луи Шомберг и весьма хитрый гасконец Ногаре Де Ла Валетт, сопровождали короля как охрана. Шико, который по своей вздорной привычке во всем перечить, заявил, что не любит гадать и остался в Париже. На самом деле он предпринял вылазку до улицы Святых Августинцев, где располагался его маленький частный домик. Но посреди ночи ужасное чувство тревоги заставило его покинуть желанный покой, и он зашагал к воротам Сен-Антуан, чтобы встретить своего господина и сопроводить его прямиком в Лувр. Но всем этим планам не суждено было сбыться, Шико напрасно ожидал своего господина. Он уже стал подозревать, что Генрих попал в беду, но уйти означало пропустить всадников, если только они появятся. -Если Генрих не едет и не едет никто из миньонов, то это означает, что и он и эти мальчишки попали в засаду, - говорил он сам себе, кусая перчатки, - значит, я не могу его здесь ждать. Я должен ехать на выручку. Быть может, еще можно спасти эту глупую курицу, именуемую королем Франции! Последние слова Шико были наполнены неведомым ему раньше отчаянием. Шико чувствовал себя плохо, если не мог что-либо контролировать. А еще хуже он ощущал себя от того, что не запретил королю пуститься в опасную авантюру по посещению дома предсказателя, который по слухам мог предсказать судьбу самому дьяволу. И теперь Шико, хоть убей, не мог сдвинуться с места, потому что совершенно не представлял, где искать Генриха. -Господин Шико! – тишину ночи разрезал тонкий голос. И он был незнаком господину Шико. «Кто мог узнать меня, здесь, когда я скрываюсь?» - подумал Шико. Вздрогнув, он обернулся, не ожидая ничего хорошего от незнакомца, окликнувшего его по имени. -Господин Шико! – уже более уверенно проговорил мальчик. А перед изумленным взором Шико оказался маленький паж. Ему было лет пятнадцать от роду, хотя из-за маленького роста судить было трудно, особенно учитывая, что Шико сам обладал превосходным ростом. Какому дому принадлежал паж определить было нельзя, так как он был одет с ног до головы в черные бархатные одежды без герба, берет и дорожные ботфорты. -Кому понадобился господин Шико? – уточнил гасконец. -Некоему господину по имени Генрих де Валуа, - дерзко ответил паж. Шико еще раз вздрогнул. Но попытался не обнаружить своего удивления. -Король попал в засаду, он ранен. Господа Гизы преследуют его, и, может статься, сейчас найдут его убежище. Вы сейчас же должны спешить со мною в заброшенную мельницу Фуату и спасти своего короля. -Позвольте! – взволнованно проговорил Шико, - кто вы и откуда все это знаете? Кто велел вам передать эти слова? Ах! Скорее всего, сам Генрих, ты его видел, малец?! Шико в волнении схватил пажа за руки, на которых почему-то не было перчаток. -Да, я видел его. Если вам будет угодно знать, то меня послал граф Натаниэль Де По, преданный слуга короля. Мы с ним путешествуем из Наварры, и случайно стали свидетелем преступления. -Граф Натаниэль Де По из Наварры? Первый раз слышу! -Надеюсь, не последний. -Так, вы гасконцы, братец! – обрадовался Шико. -Да, меня зовут Маринус Ван Дер Маринус, и граф де По предоставил меня к вашим услугам. -Ах, черти полосатые! Нельзя медлить ни минуты, но что за странное имя! – изумился Шико. -Я из Голландии. -То-то я слышу странный акцент у вас, дружок. Так вы говорите, что помогли королю укрыться. -Да, правда, мы не выдали ему, что узнали его. -Весьма благоразумно с вашей стороны. Только как вы его узнали? -Невозможно не узнать Всехристеаннейшего короля. -Полезный ответ. В путь, дорогой Маринус, я доверюсь вам, хоть и не узнаю вас. С этими словами Шико внимательно взглянул в лицо загадочного пажа. Оно было круглым и белым. На темные глаза падала тень от берета, а на небольшом носу с горбинкой раскинулись россыпью бледные веснушки. «Так и есть, голландец», - сказал сам себе Шико, ощутив странное чувство при виде этого лица. Ему показалось, что он встречал пажа раньше, но припоминать это времени не было. Шико, с уверенностью бывалого наездника, вскочил в седло. Его новый паж почти с такой же ловкостью, несмотря на маленький рост, оседлал собственного вороного жеребца. И оба всадника, всадив шпоры в коней, помчались по направлению к старой мельнице. Тем временем Гизы, видевшие как некий юноша вытолкал наружу своего пьяного дядюшку, стали подозревать, что их обманули. Вернувшись в комнату к сестре, они рассказали ей, что видели. - Это был он! – закричала Екатерина, – в погоню! Этот мальчишка помог ему. - Да вы правы. Сестра, скачите в Париж, на пути вы встретите Де Камерона и наших людей. Ведите их сюда. Пароль… - сказал Майен. - Пароль? – презрительно воскликнула Екатерина, - неужели одного моего присутствия не достаточно, любезный брат? - Боюсь, что вас могут не признать в мужском платье, сестрица, – усмехнулся Меченый. - Пароль: дрозды Лотарингии. - А мы с Майеном догоним его. Далеко не уйдёт, - сказал Меченный. - Обязательно убейте этого выскочку, гасконского проповедника, проклятого мальчишку, который помог ему, - напоследок сказала Екатерина. - Нет необходимости, сестра, напоминать об этом. Он не жилец, – согласился Меченый. В мельнице Фуату Де По склонился над незнакомцем. - Что же мне делать с вами? Я совсем не умею лечить, – проговорил молодой граф, но ответа не последовало, так как незнакомец всё ещё лежал без сознания. Молодой человек сотворил краткую молитву о здравии больного и об успехе своего дела. Де По пришлось расстегнуть камзол и разорвать нижнюю рубашку на мужчине, чтобы осмотреть рану. Насколько хватало познаний молодого графа, рана была не смертельна. - Несмертельная, потому что он ещё жив, - подбодрил себя Де По. Сам же Де По снял с себя нижнюю рубашку, пока его пациент не подавал признаков жизни и одел камзол на голое тело. Рубашка пошла на бинты, с помощью которых граф как мог перевязал рану своего дядюшки. Юноша сбегал к реке и принёс немного воды, ей он опрыскал лицо раненного, от чего тот пришёл в себя. - Помолитесь за меня, помолимся вместе, умоляю, - со слезами прошептал незнакомец. - Конечно, но не печальтесь так. Вы не смертельно ранены. – попытался заверить Де По пострадавшего. Незнакомец заплакал. Де По снова побрызгал его лицо водой. - Придите в себя, сударь, всё не так плохо, - хотел сказать бодро и твёрдо граф Де По, но получилось нежно и ласково. В этот момент раздалось ржание лошади и чьи-то голоса. Голос мужчины, неизвестного Де По, приближался. По лестнице поднималось двое людей. Граф выхватил шпагу. - Бегите! Бросьте меня, они вас убьют, а мне уже всё равно! Я умираю. Я не могу защищаться…. – всхлипывал незнакомец. - Может, вы и не можете сейчас защищаться, но зато я могу защищать вас. – громко сказал Де По и загородил собой раненного. В дверном проёме появился высокий худой господин, на лице его играла беспокойная улыбка, словно как у сумасшедшего. - Добрый вечер, господа, - сказал он, обнажая длиннющую шпагу. - Он станет добрым, коли вы уберёте свою шпагу, - ответил Де По. - Э-э-э-э, ни в кое случае, сударь. - Тогда защищайтесь, но предупреждаю, в совершенстве я владею только одним приемом, этот прием смертельный. К тому же всегда удаётся мне. – уверенно сказал Де По, готовый сражаться. Незнакомец жалобно вздохнул. - Как интересно, но и я владею одним прекрасным приёмом, ему меня научил один самодур. Ему самому, ну самодуру-то, этот прием никогда ничего хорошего не приносил, но мне, мне удается этот приём прекрасно. Раненный застонал ещё жалобнее. - К оружию, сударь. Я не позволю вам убить этого человека. Или по крайней мере согласен умереть, пытаясь его спасти. Пусть же на вашей совести будет две жизни. И соответственно наказание, которое воспоследует от Господа, будет вдвойне страшным. - Э-нет, - ответил высокий мужчина, – наказание Бог дает только за убийства праведников. А за убийство гугенотов даже вознаграждает. А ещё вознаграждает за убийства глупцов, развратников, обманщиков, тиранов, Навуходоносоров… Раненный тяжко вздохнул. - Что я слышу, - прошептал он, - ты ли это, друг мой? Так поносить меня, может только один человек… -Ошибаешься, этим занимаются все… В этот момент из-за спины высокого мужчины, не дав ему договорить, выскользнул паж. Или вернее мальчик, одетый как паж. - Маринет! – вскрикнул Де По, – ты пришёл на помощь. - Натаниэль! Этот господин и я пришли к вам на помощь. - Так вы его друг, - спросил Де По, пряча шпагу, – ах, простите, господин. - Не беспокойтесь, - ответил высокий мужчина, - меня зовут Шико. А этот болван - мой …он просто мой болван, наказание Господне, по-иному и не скажешь. - Не насмехайся надо мной, когда я ранен и умираю здесь, словно проклятый грешник, – ответил ему незнакомец. - А разве ты не такой? – спросил Шико. Раненный тяжко и мучительно вздохнул. - Mea culpa. - Ладно,- уже добрым и ласковым голосом сказал Шико, - дай-ка я осмотрю твою рану. Кстати я обзавёлся таинственным другом, неким Маринусом Ван Дер Маринусом, он мой паж. Граф Натаниэль Де По поспешил вмешаться: - Позвольте представить вам нашего спасителя, моего брата, герцога Маринуса Де Бурбон, графа Де Бомонт. - Ого! – воскликнул Шико, – прошу прощения, герцоги не ходят в пажах у шутов - Герцог де Бурбон? – прошептал незнакомец, вглядываясь в лицо Маринуса Ван Дер Маринуса, но не узнавал его. Шико нашёл рану своего друга вполне сносной и даже терпимой. Так что они все вчетвером могли бы ехать в Париж хоть сию секунду. - Как же так произошло, сударь, - обратился друг Шико к графу Де По, - что вы не зная моего имени, привели сюда моего друга. Как ваш брат нашёл его? - Дело в том, сударь, что хоть вы и не назвали себя, ваше имя прозвучало из уст ваших врагов. - Но вы ни сколько не подали мне знака, что знаете кто я. - Я решил, что вы хотите сохранить инкогнито, сударь. - Это благородно с вашей стороны. - Разумеется, сударь иначе я и не поступаю, поскольку я благородный дворянин. И если бы мы с братом услышали имя любого другого смертного, наши действия не изменились бы. - Я не хотел вас обидеть, граф, и не сомневаюсь в вашей доблести. Если мой вопрос заставил вас думать, что я намекаю, будто то обязан за спасение своему имени, а не вашей с братом смелости. Я благодарю вас. - Я рад, что вы хорошего о нас мнения. Я не представляю большего счастья, чем ваша благодарность. – ответил Натаниэль Де По. - Но только одной благодарностью я не обойдусь. Будете вы с братом гостями в моём доме. - Это большая честь для нас. - Тогда будьте любезны проследовать с нами в Лувр. Ибо это мой дом, дом короля Франции Генриха III де Валуа! - Ваше Величество! Маринус и Натаниэль остановили своих лошадей, спешились и немедленно преклонили колени. - Встаньте, я рад буду обнять вас как собственных сыновей! – воскликнул Генрих III. - Сыновей, которых у тебя нет, - заметил Шико. - Теперь будут, – разозлился король, – что ты себе позволяешь, дурак, как ты смеешь напоминать мне об этом при моих новых друзьях. Герцог Маринус Де Бурбон и Граф Натаниэль Де По снова ехали около короля, пока тот переругивался со своим старым другом Шико. - Позвольте спросить, Ваше Величество, - возмущался в ответ Шико, - какие мы нежные перед новыми друзьями, где же твои старые друзья? Где твои разряженные миньоны? Они тебя бросили! - Не смей напрасно их порочить. Они меня не бросили, а нас разлучили! - Да ну! - Я зашёл к гадателю один. А мои друзья все остались ждать меня у дверей. Потом появился некто и убил старика и напал на меня. Я скрестил с ним шпагу. Он меня ранил, я его, кажется, убил. Я хотел позвать друзей, но услышал за дверью сражение. Я вылез в окно, чтобы зайти с тыла и помочь моим друзьям. Но выяснилось, что они, думая, что мы разминулись, уже мчались в Париж, чтобы догнать меня. - Вот как! – хлопнув себя по голове, сказал Шико, - ну ведь тогда всё ясно! - Что? – подозревая, что последует какая-то колкость, сухо спросил Генрих. - То, что твои миньоны не только лентяи, но и тупицы. - Шико! По прибытию в Лувр король велел привести лекаря, доложить ему, где находятся его фавориты Келюс, Можирон, Ла Валетт и Шомберг. Шико же велел принести ужин на шестерых. - Нас только четверо, - сказал Генрих, имея в виду себя, шута и, конечно, его новых друзей Де По и Де Бурбона. - Я буду есть за двоих! Король пропустил это мимо ушей, позволяя лекарю заняться собой. - Что-то нет известий о Келюсе, Можироне, Шомберге и Ла Валетте. Не попали ли они в беду? Ах! - Ваше Величество, - лекарь подумал, что невольно причинил королю боль. - Если их убили? – Генрих обратил отчаянный взор к Де По и Маринусу. Но юноши не знали, как помочь королю. - Мы можем немедленно отправиться их искать, - предложил Де По, переглянувшись с братом так, словно они только что в мыслях обсудили это предложение. - Нет, дети мои. Останьтесь и спите здесь, вы так много сделали сегодня, - ласково сказал король. - Ваше Величество, - это пришёл камердинер, – позвольте доложить вам о господах Келюсе, Можироне, Шомберге и Ла Валетте. - Говори скорее, - потребовал король. - Господа до вашего прибытия приезжали в Париж, не нашли вас здесь и опять уехали. После этого известия на душе у Генриха полегчало, и он отправил гвардейцев найти миньонов и вернуть в Лувр. Король даже соблаговолил ужинать и разговорился с новыми друзьями. - Герцог Де Бурбон и граф Де По, я король Франции и знаю обо всем, что происходит в моих землях. Но я впервые слышу ваши имена. Раз вы герцог носите такой титул, то я чуть было не подумал, что мой братец Генрих Наваррский скрыл от меня такое сокровище - Ваше Величество, мы везли из Наварры верительные грамоты, в которых объясняется наше положение и наши притязания к герцогу Анжу. -Притязания к герцогу Анжу! – взвился Генрих, - это что-то новенькое! Король с благосклонностью и нетерпением принял грамоты из рук герцога. Маринус де Бурбон встретился испуганным взглядом с ошеломленным взглядом Шико. И тот не удержался от подбадривающего кивка, хотя такое не было в его привычках. Генрих между тем с любопытством погрузился в чтение. -Ну что там? – нетерпеливо спросил Шико, поудобнее усаживаясь в огромном кресле. – Сдается мне, наши спасители не робкого десятка и преподнесут нам еще немало загадок, Генрих. -Ты прав, - Генрих в замешательстве уставился на Шико, - вкратце тут сказано, что герцог Маринус де Бурбон и его младший брат граф Натаниэль де По были пожалованы сими титулами королем Наваррским, Генрихом де Бурбон, взамен утерянных ими титулов графов де Бомонт. -Это теми, что вымерли в XV веке и находились в родстве с домом Капетингов – королей французских? – блеснул Шико отличной памятью. -Да, Шико. Здесь говорится, что второй сын четвертого графа Луиса Бомонта, графа Лерина, покинул Францию и уехал к своим родственникам в Голландию, где как вам известно находились прославленные потомки графов Бомонт, живших еще при Вильгельме Завоевателе. Так вот, граф де Бомонт переехал из Голландии в Московию вместе с посольством Исаака Массы, где женился, породнившись с родом графов Рынд-Алексеевых, состоявших на службе у Московских Царей. -Ближе к делу, Валуа, я попросил вкратце. -Терпение, Шико! Все взаимосвязано! Род Бомонт, как я и сказал, выходит из рода Людовика Д'Эврё, из этого рода выходят и Бурбоны. -То есть, графы де Бомонт – побочная ветвь Бурбонов словно принцы Конде? -Да, Шико, - задумчиво ответил король, – но после смерти последнего графа Бомонта, титул и владение графства перешло к его дочере Бьянке, она вышла замуж за герцога Альба, и теперь все принадлежит испанцам. -Проклятым испанцам! -Да! Но так как ветвь Бомонтов не угасла, а графы Рынд-Алексеевы являются последними потомками этого рода по мужской линии, то они прибыли во Францию, точнее в Наварру, и предъявили свои права на титул и земли. Король Наварский не имел им ничего возразить. Таким образом, братья вступили в открытое противостояние с кровавыми герцогами за свой титул и владение. Генрих Наварский, будучи родственником рода Д'Эврё, назначил себя опекуном братьев. И даровал им взамен титулы герцога Маринуса де Бурбон, и графа Натаниэля де По. Затем братья Бомонт, обзаведясь грамотами, подтверждающими их право на земли и замки в графстве Лерин, отправились к королю Франции, то есть, ко мне, чтобы получить разрешение на присвоение своих владений. -Браво! – в восторге одобрил такой поступок Шико, - но при чем тут притязания к твоему братцу? -А это самое интересное, Шико, послушай герцога де Бурбон. И Генрих великодушно передал слово герцогу. -Так как род нормандских Бомонтов пресекся, то их владение на севере Иль-де-Франс перешло к некоему графству Валуа, а затем было подарено Генрихом II своему сыну Франциску, герцогу Анжу. И он вступил в свои владения. -Да, сейчас он продает графство Бомон за 42 тысячи экю! – добавил Шико, - у вас есть такие деньги? -О каких деньгах речь! – возмутился король, - я сам подарю вам ваши земли, за спасение моей жизни. -Поди отбери его у этого проныры Анжу. -Молчи, Шико. Я уж как-нибудь расплачусь со своими друзьями. Тем более что эти земли принадлежат вам по праву. Король одарил Де По и герцога Де Бурбон милой улыбкой. - И всё-таки – продолжил король, - чего вы хотите сами, дети мои? За весь этот разговор вы не проронили почти и слова. Ах, как ко всей вашей смелости и дерзости вам удаётся обладать ещё и скромностью? Клянусь, вы оба заставляете меня восхищаться. - Ваше Величество, я и мой брат граф Де По желаем только одного. - Чего же? - Ваше Величество, - сказал Де По с волнением в голосе, - единственное и самое сильное наше желание это служить вам. - Господь Бог, помилуй этих бедняжек! – вздохнул Шико. Генрих милостиво подал руку для поцелуя братьям. - Я назначу вас на должность королевских камергеров. Де По и герцог Бурбон были вне себя от счастья. -Эти малыши еще и дня не пробыли в Париже, а уже обратили на себя ненависть лотарингцев, герцога Альбы, герцога Анжу и этих франтов, твоих миньонов. -Помилуй, но причем тут мои друзья? -Ты же хочешь забрать их должности и отдать кому-то более молодому и красивому. Генрих нахмурился, но ничего не ответил. И так как ночь была уже поздняя, то он повелел постелить герцогу де Бурбон и графу Де По в смежной комнате, где часто ночевали его фавориты. Шико же улегся спать в кресле, обложившись подушками. Ближе к утру, когда гасконец забылся сладким сном, его разбудил король. Он уговорил шута отправиться тайком в спальню братьев и посмотреть на их спящие лица. -Валуа! Ты сошел с ума! За такими ли делами будят порядочных людей? -Прошу тебя, - заверял Генрих, - я поверить не могу, что они настоящие. Словно маленькие ангелы спустились с небес и осенили меня неземным сиянием. -Старый развратник! Я никуда не пойду! – скрестил Шико руки на груди, не собираясь церемониться даже с королем. -Что ты! Я достаточно молод, – возразил король. - Для чего ты « достаточно молод»? – сварливо спросил Шико. - Для успехов в любви. – Хихикнул Генрих, на что Шико закрыл своё загорелое лицо руками. - Что ты, дружок, я просто посмотрю на них, и сразу уйду, – тут же успокоил шута король. -Черт с тобой! – воскликнул Шико и встал, осыпая короля проклятьями, - я пойду с тобой, чтобы убедиться, что ты только посмотришь. Я еще не хочу потерять этих младенцев. -Именно, именно младенцев! – вторил ему Генрих. Когда оба тихо вошли в спальню, то невольно залюбовались чистыми и прекрасными лицами юношей, на которых зарождавшийся рассвет нанес розовые прозрачные краски как Тициан на свои картины. -Разве они не Ангелы? – вздохнул Генрих, похожий на приведение в белой сорочке. В порыве благоговения он прижал руки к груди. -Пусть таковыми и остаются, - пролепетал Шико, повторяя жест короля и так же тяжко вздыхая.