Sum up

Это был очень длинный день. Точнее, пока они разбирались, что не так с Брюсом и как это исправить, длинный день успел перейти в длинную ночь, которую Брюс провёл, запершись в ванной, куда не пускал никого, кроме Альфреда, сдавленным голосом запретив Кларку не только заходить, но и подсматривать и подслушивать, что происходит за дверью. Будто это не Кларк первым понял, что Брюс сам не свой, и это и их отношения не давали ему право видеть Брюса в любом состоянии. Будто Брюс опасался, что чувства Кларка изменятся, если он увидит его больным и слабым. Кларк смирился, как всегда, взяв с Альфреда обещание, что тот его позовёт, если потребуется помощь. Брюс запретил ему не только заходить в ванную, но и преследовать Талию, потому, разумеется, всю эту кашу заварила она. Именно она отравила Брюса, чтобы сделать его покладистым и обеспечить «ЛексКорп» преимущество на переговорах с инвесторами. Если бы Кларк не был так зол, он бы счёл, что это слишком ничтожная цель, чтобы прибегать ко всем ухищрениям, которые потребовались, чтобы добраться до Брюса. Брюс, конечно, тоже хорош: он настолько восхищался неоднократно продемонстрированным коварством, умом и несгибаемым характером Талии, что парадоксальным образом терял неизменную бдительность и осторожность, практически самостоятельно обеспечивая успех её планам. Хорошо, что Кларк почти сразу заметил, что Брюс не в порядке. Кларк вздохнул, переворачиваясь на другой бок в слишком просторной для одного кровати. Снаружи уже занимался рассвет. Кларк не ждал, что Брюс покажется ему на глаза, пока не закончится весьма неприятное побочное действие антидота, поэтому искренне удивился, когда дверь спальни приоткрылась и тёмная фигура проскользнула внутрь. Кожа Брюса ещё не приобрела нормальный оттенок, и он нетвёрдо держался на ногах, но Кларк не позволил себе вскочить и поддержать его и обнял только тогда, когда Брюс улёгся рядом с ним. Сердце Кларка колотилось, как безумное: Брюс всё-таки пришёл к нему. Кларк решил было, что Брюс уснул, когда он прошептал: – Как ты догадался, что со мной что-то не так? – Ты назвал меня божественным и не поморщился. И смотрел на меня такими глазами… ну, знаешь, такими обожающими. Это было странно. Брюс притих. – Я думал, тебе нравится, когда я смотрю на тебя с обожанием. – Мне и нравится, – губы Кларка сами собой растянулись в улыбке. – Только когда ты – это полностью ты. И ты делаешь так не потому, что не в состоянии мыслить здраво, а точно знаешь, что я не божественный, не идеальный, но всё равно смотришь на меня с любовью. Твой знаменитый критический подход. – Он мне отказывает, когда речь идёт о тебе. – Это вряд ли. А теперь спи. – Кларк поцеловал его влажный от испарины лоб. – Сегодня у нас будет очень длинное и ленивое утро.