Sum up

Кларк с наслаждением вдыхает запахи сладкой ваты, карамельных яблок, свежих опилок и терпкий дух лошадей. Так пахнет знакомое с детства волшебство. Он слышит восторженный и предвкушающий гул зрителей, хлопки туго натянутого полотнища, ровный стук сердца Брюса и ощущает надёжную твёрдость и шероховатость досок под лопатками, жар прожекторов, заливающих светом арену. Чьи-то руки начинают раскручивать круг, барабанная дробь заглушает шёпот «удачи, парень», первый нож без предупреждения со свистом рассекает воздух и впивается в дерево у правого бока. Кларк с облегчением вздыхает: похоже, Брюс поборол-таки искушение продырявить его любимую клетчатую рубашку. Крайне глупо засыпать, когда в тебя метают острые предметы, но плавное движение платформы убаюкивает, да и заняться жертве циркового искусства особо нечем, разве что считать ножи, с педантичной точностью очерчивающие контуры его тела. Кларк почти против, когда его кружение останавливают, придавая ему более-менее вертикальное положение. На макушку опускается нечто, и по шороху ткани Кларк понимает, что Великолепному Симоли (он же Брюс Уэйн, он же Бэтмен) тоже завязывают глаза для финального аккорда представления. Судя по произведённому эффекту, это был маленький топорик, и Кларк запоздало припоминает, что на ошмётки тыквы в волосах – и да, по всей рубашке – он не соглашался. Возмутиться он не успевает, с него сдёргивают повязку, ассистенты резво его отвязывают и отряхивают от самых крупных кусков, Великолепный Симоли тащит его за собой на поклоны. И, пожалуй, тыква не так ужасна, как усы и бакенбарды Брюса. Разумеется, этот нелюбитель полумер отрастил настоящие. – Если молодой человек захочет переодеться, – во весь голос сообщает шпрехшталмейстер, – мы одолжим ему трико. Зал взрывается хохотом, и Кларк без труда входит в образ стеснительного провинциального паренька, который всю жизнь мечтал сбежать с бродячим цирком, а теперь изо всех сил стремится оказаться от этого самого цирка подальше. Великолепный Симоли великодушно его отпускает, и Кларк поспешно удаляется под свистки и аплодисменты. Всё же работа под прикрытием – это не совсем его. Впрочем, удаляется он недалеко, кружным путём пробравшись в трейлер, в котором Брюс обитает уже почти полтора месяца. И Кларк не собирается скрывать, что соскучился, поэтому и пришёл на вечернее представление, устроив Брюсу сюрприз и подменив Дика в качестве подсадной утки. Робины отбывали эту повинность по очереди и громко роптали на судьбу, когда Бэтмен не слышал. Брюс объявляется, когда Кларк совершает набег на его гардероб в поисках сменной рубашки. Выглядит он подозрительно довольным: то ли красоваться перед восторженной толпой нравится ему больше, чем он готов признать, то ли в расследовании наконец-то наметился долгожданный прорыв. Надеть рубашку Кларку не удаётся, во всяком случае, далеко не сразу. – Хочешь сказать, как рад меня видеть? – интересуется Брюс, принимаясь стаскивать с него ещё и брюки. – Хочу сказать, как хорошо, что ты ни разу не промазал. Не представляю, как бы ты выкручивался, объясняя изумлённой публике, почему твой супернож поломался о добровольца. Брюс смеётся. И если в этом нет настоящей магии, то Кларк не представляет, в чём же она есть.