Семь_я

      Нил заправлял свою рубаху, следя за тем, чтобы в этот раз никаких отпечатков на ней не осталось. В комнате витал запах душистых трав, а рядом на кровати, полуприкрытая одеялом, посапывала женщина, чьего имени Нил даже не знал. Конечно, она упоминала его вчера, но он был слишком пьян, чтобы запоминать, к тому же оно бы всё равно оказалось ненастоящим. Он провёл пальцем по подбородку, отмечая, что эта девушка довольно-таки хороша в своём деле и стоит впрямь её запомнить. — Выглядишь задумчивым.       Нил вздрогнул от неожиданности и обернулся на знакомый женский голос. Хозяйка борделя не стеснялась заглядывать к клиентам в комнаты, когда они ещё, возможно, могли не завершить дело, и обращаться к ним на «ты». В этом порочном месте все они были равны, открывали самые потаённые желания и оголяли самые секретные места. Оттого здешние люди порою казались Нилу роднее, чем собственная доставучая семья. — Леди Стелла, что же Вы так, без предупреждения-то? — усмехнулся он смущённо.       Когда хозяйка борделя улыбалась, в уголках её глаз, губ можно было увидеть раннюю старость, морщинки, не скрываемые даже первоклассными травами для кожи. Пришлось прекратить пользоваться ими, чтоб не тратить последние деньги, но Стеллу ещё никто не списывал со счетов. Она для своего возраста была весьма прекрасна, имела густые и длинные кремовые волосы, упругую грудь, отличалась прекрасной фигурой, в одночасье и пышной, и прочной, и несклонной. Несклонным был и её разум, и её расположение. И Нил почему-то всегда уважал эту женщину за невозмутимость и стойкость в этой сложной жизни. — Давно уж я не «леди», — произнесла она печально, проходя в комнату и выглядывая в окно. — А тебя, кстати, искал какой-то человек. Смотри, вон стоит.       Нил с подозрением выглянул в окно, вмиг спрятавшись обратно и переведя дыхание. Там копошился некто из королевских посыльных, имеющий миссию найти принца. Нил и Стеллу обратно внутрь втащил, от греха подальше. — Пожалуй, сегодня я покину Вас раньше, чем обычно. Спасибо за радушный приём, — он взял женщину за плечи для пущей убедительности. — И, пожалуйста, не говорите никому, что я был здесь, хорошо? — Неужели проблемы? — с наигранным удивлением произнесла хозяйка. — Что ж, не волнуйся, мы умеем хранить секреты наших клиентов. Что вошло в эти стены, в них навсегда и останется.       Нил это прекрасно знал, ведь здесь он навек оставил свою душу. А ещё он невероятно ценил то, что никто не задавал ему лишних вопросов. Он был бы и не прочь остаться, но нужно было уйти. Давно уже ищут конкретный бордель, где он проводит все дни, поэтому Нил не мог раскрывать своё убежище. Нужно было уходить скорее и не давать даже повода заглянуть сюда. Если за ним пришли, значит, король желает его видеть, и Нил знает, что лучше не искушать судьбу и просто явиться туда, куда его вызвали.       И Нил своему решению был вовсе не рад, так как застал замок совсем не в том виде, в котором он был покинут. Ради прибывшего этим утром экзорциста король созвал целый торжественный приём и устроил банкет. На фоне сырых, кое-где посыпавшихся и обросших плесенью стен замка ломящийся от закусок стол смотрелся чересчур роскошно, и в той роскоши существовала своеобразная убогость. Слишком вычурно для какого-то незнакомца, приехавшего неизвестно откуда. Да ещё и всех принцев за шкирку вытащили: Шаб почему-то весь в синяках стоял у стола и пил что-то с постной миной, наблюдая за тем, как кронпринц Шейн громыхает на служанку, что дала ему золотую чашу вместо серебряной. Нил подходит к младшему брату, но Шаб даже не здоровается с ним. Смех да и только. В борделе Нилу было уютнее намного. Лишь бы не здесь, не в этом замке, не в этой удушающей тесноте.       Король картинно восседал на троне, хотя все знали, что он давно «царствует, но не правит», а все дела скинул на старшего сынишку, хотя всё же за кое-какие незначительные ниточки и дёргает из тени. Шаги экзорциста звучали громко и тяжело в огромном зале, ведь все застыли в предвкушении в немой тишине, внимательно разглядывая гостя. Экзорцист казался чем-то не от мира сего, диким и странным, и прятал глаза, не желая приковывать лишнего внимания. Но это было невозможным, ведь кто-то всё равно от безделья успевал цепляться за детали его образа. — Кто это? — вдруг спросил Шаб, отрываясь от потешного зрелища с конфликтом служанок и принца. — Ты подал голос, — хмыкнул Нил с удивлением, отпивая из своей чаши. Шаб только сейчас его заметил, оттого вздрогнул. Всё думал о чём-то своём, о поведении Эдеи. Казалось, вообще забыл, зачем пришёл сюда. — Ужель девка? — тревожно сглотнул Шаб, отмечая миниатюрную фигуру и тонкие ноги, видневшиеся из-под бледного плаща. Его аж холодный пот прошиб от мысли, что появится ещё одна баба в замке. Как будто ему недалёких служанок и истеричных сестёр мало. — Это мальчишка. Я в этом абсолютно уверен. Мелкий совсем, — решительно и назидательно ответил Нил. Он ведь разбирался в фигурах. И Шабу, и Нилу казалось странным, что кто-то столь юный назвал себя экзорцистом. — Быть может, просто карлик какой-то? — Или шарлатан, — Шаб сомкнул зубы, поставив свою чашу на стол.       Его охватило неприятное щекотливое ощущение, и он обратил внимание на незнакомца. Потому что веяло от него чем-то ненормальным, что, казалось, перевернёт всё. — Моё имя Хаз. Я к Вашим услугам, Ваше Величество, — экзорцист стал на одно колено и почтительно склонил голову, пряча взгляд. Может, и впрямь выражал почтение, а может, просто не мог сдержать отвращения перед напыщенным располневшим королём, что бахвалился тем, чего уж давно не имел. — Покажи лицо, — властно заявил монарх. — И плащ сними.       Этот приказ никому не казался странным, ибо все были в предвкушении, всем было интересно увидеть лицо таинственного гостя. Даже Нил замер в ожидании. Экзорцист же замялся, но несмело всё-таки сдёрнул с себя плащ. Король улыбнулся, а гости, дождавшись момента, кратко ахнули, потеряли к экзорцисту интерес и продолжили наслаждаться пищей и напитками. — Это мальчишка! — Нил сглотнул и продолжил настаивать на своём, ведь не мог поверить в увиденное. Он же не мог ошибиться. Он же знал женские тела лучше, чем комнаты в замке. Он же своими глазами наблюдал. Он не мог… — Все женщины, каких я встречал, нежные и красивые. Это просто не может быть девушка… — Ты был не прав, признай, — взбесив брата, язвительно заявил Шаб, нервно сглотнув. Он сам был изумлён не меньше, ведь одним своим взглядом эта «Хаз» вызвала у него больше ненависти, чем все его сёстры вместе взятые. Те хотя бы рукава прикрывали и ноги, носили длинные платья, а эта… Под плащом на ней были короткие драные штанины выше колена, а руки оголялись до самых плечей. Это выглядело столь неестественно и дико. Шаб не мог их не сравнивать. У его сестёр были длинные шелковистые волосы, свидетельствующие об их благородстве и королевской чистокровности. У Эдеи тоже. А эта стригла русые патлы по самые уши, потому и была так похожа на мальчишку и сумела провести даже Нила. — Что ты знаешь, Шаб? — Нил негодовал, не желая признавать свою неправоту и меняя аргументы на обвинения. — Никогда за пределами замка не бывал и никаких женщин, кроме сестёр и матери, не видал. Хоть раз в жизни познавал ты женскую плоть? Что ты можешь знать! — разглагольствовал он всё время, разводя руками. — А что ты знаешь, Нил? Никогда за пределами борделя не бывал и никаких женщин, кроме потаскух, не видал. Хоть раз в жизни интересовался ль ты, как ужасно выглядят люди, живущие в бедности, будь то мужчины или женщины? По-настоящему нищие, вроде вот этой вот. Что ты можешь знать! — передразнил Шаб с корявой ухмылкой, отбив у брата всякое желание дальше вести беседу.       Нил бросил чашу на стол и пожелал удалиться. Шаб бесил его, потому что умел заткнуть, пускай даже самым нелепым образом. Так младшенький провокационные вопросы оставлял без ответа. Если бы он правдиво ответил, Нил бы обязательно заподозрил, чьё именно тело познал Шаб. — Ваше Величество, — тем временем обратилась к королю эта Хаз. — Дозволите ли взглянуть на одержимую? Чем скорее, тем лучше. — А Вы нетерпеливы, — заметил тот, бросив взгляд на старшего сына. Шейн сегодня явно был не в духе и накричал уже на трёх служанок. Его, как и Эдею, юные девицы боялись, как огня. Поэтому король рассудил, что идея не самая подходящая, и его взгляд пал на младшего сына. — Седьмой принц, ты ведь собираешься туда отправиться? Проводи леди Хаз.       Хаз не нравится, когда её зовут «леди». Шаба передёргивает от одного слова «одержимая». В нём борется желание увидеть Эдею снова и неприязнь к новоприбывшей гостье, которая кажется ему чересчур подозрительной, вперемешку с омерзением. Ради какой-то нищенки устроили целый банкет, ну не смешно ли это? Чего уж там, Шаб просто не терпит новые лица в своей стабильной системе замковых коридоров. Но в итоге он, как и многие, всегда отдаёт предпочтение собственным желаниям.       Хаз было неудобно под напором неодобрительных взглядов. Она привыкла жить в одиночестве. Так она могла не видеть кошмаров в людских лицах, отражающихся на коже демонических гримас и нечеловеческих поступков. Но она вышла из своего павшего убежища. А здесь каждый взгляд её будто бы прожигал.       Когда они в молчании шли по коридорам замка, Шаб не спускал с неё глаз. Хаз держала ровную, почти королевскую осанку, будто ей упиралось в спину что-то острое и не давало вздохнуть с облегчением. У простого люда спины обычно сгорблены. Также Шаб успел оценить, что Хаз коротышка, не достающая ему и до плеча. И ей где-то шестнадцать на вид. И как она вообще, имея такое хилое телосложение, может быть экзорцистом?.. Шабу никогда не нравилась мелочь, хоть и сам он недалеко ушёл. Подобно старшему братцу, он предпочитал женщин постарше, если к нему вообще можно было применить словосочетание «предпочитал женщин». Единственную — конкретную. Но ни одну из своих мыслей Шаб, разумеется, не озвучил и покорно довёл чужачку до королевских покоев.       Когда отворились тяжёлые двери, за ними Шаба и Хаз встретила измотанная женщина, не ожидавшая столь раннего прихода. — Кто вы? — напряжённо спросила Эдея, вставая со своей кровати. Она медленно приблизилась, а её глаза бегали из стороны в сторону, и Шаб понял, что она снова его не узнала. — Кто позволял вам входить? Убирайтесь, — она взяла с кровати подушку и бросила в них. Шаб привычно уклонился. — Вы не слышали королеву?! Я приказала убраться!       Эдея завопила, завизжала так, что содрогнулись леса у замка, птицы испуганно разлетелись, а Шаб отступил на шаг к двери. Хаз смотрела на Эдею завороженным взглядом, будто очарованная или испуганная. Она видела многих одержимых Дьяволом, но ни одна не была так прекрасна в своём безумии: может, сказывалось то, что Эдея — королева, а не нищенка, а может, дело было вовсе в другом. Нужно было внимательнее её осмотреть, чтобы в чём-то убедиться. Хаз хотела обратиться к седьмому принцу с вопросом, но Шаб застыл у дверей, вперив взгляд в пол и безумно улыбаясь от отчаяния. Хаз лишь сейчас обратила внимание на его побитое лицо, пугающий туманный взгляд. Она не была слишком проницательной, но почему-то сейчас сразу же всё поняла. Хаз догадалась, что за синяки и откуда они. Шаб от женского крика отшатнулся мгновенно, по привычке понимая, что последует очередной удар. Он столь долго и часто бывает у Эдеи, что это действие стало для него неким рефлексом. И взгляд, которым он смотрит на королеву — с невыносимой болью и с такой любовью, что совершенно не свойственны детям своих матерей. Здесь что-то гораздо, гораздо глубже и сильнее. Хаз была не уверена в своей догадке — она показалась ей весьма бредовой и маловероятной. Шаб был похож на преданного сына, но не более, верно? Не мог же он, в конце концов, быть безумно увлечённым королевой? Но её состояние рушило все его защитные барьеры, и пред ней он представал совершенно беспомощным и жалким. И Хаз ясно осознавала, что сейчас от принца нет толку — он забыл обо всём мире и погрузился в свои болезненные воспоминания, из которых вряд ли так просто удастся его вытащить. Хаз поняла, что помощи не дождётся, а подходить сейчас к Эдее очень неразумно: её должны, по крайней мере, связать для начала.       Экзорцист выводит Шаба из состояния транса, беспардонно беря за руку и выставляя прочь из покоев. Хаз закрывает дверь, и лишь от этого жуткого скрипа седьмой принц приходит в себя и отдёргивает руку. — Закончила? — грубо бросает он, брезгливо вытирая руку об одежду. Смотрит выжидающе. Пусть эта девчонка не настоящий экзорцист, пусть вся эта дьявольщина — ложь, но, быть может, для Эдеи ещё есть надежда? А вдруг? — Не совсем, — отзывается Хаз, беспокойно потирая плечи от ходящего по замку сквозняка. Ловя взгляд Шаба, в котором одновременно смешались презрение и надежда, Хаз скукоживается от неудобства и страха, а потом отвечает: — Королева не одержима. Но… совершенно точно больна. К сожалению, тем, что мне не под силу излечить.       Она видит, как багровеет лицо Шаба. Как проявляются ужасные вещи на нём, набухают жилки, как губы бессильно дрожат, а в глазах иссякает последняя надежда… Открываются старые раны. — Ну так убирайся отсюда, если пользы от тебя нет, — спокойным голосом цедит Шаб сквозь зубы. Даже не срывается. Быстрым шагом уходит вглубь тёмного коридора, скрывая накатившие слёзы. Как ребёнок. Словно сын, который узнал о том, что его матери не жить. — Этого я и хочу, — вздыхает Хаз, бросая вслед эти слова. Она только прибыла, но ей уже мечтается убраться из этого зловещего, ненормального места. От этих взглядов. От принца, который болен так же, как и его мать. — Сумасшествие…       Хаз шепчет это сама себе изо дня в день. Ей всё надоело, но сбегать ей некуда. Седьмой принц чересчур взвинчен, тщетно и надеяться, что он передаст её слова королю. Поэтому Хаз идёт к нему сама, хотя предчувствие подсказывает ей, что не стоит этого делать. Она уже давно заметила, что этот замок пестрит разными цветками — он переполнен девушками: служанки, девочки-принцессы, да просто неизвестные красавицы снуют туда-сюда. И, как назло, все как одна избегают Хаз, которая спрашивает дорогу к королю. Чувствуют в ней соперницу. Отвратительно. — Прошу прощения, — с облегчением говорит она, кланяясь, встретив в коридоре пятого принца — наследника престола. Кажется, он единственный адекватный человек в этом месте. — Не будете ли Вы столь добры помочь мне отыскать короля? — Уйди с дороги, — грубо отзывается Шейн, удивляя её этим. Он куда-то спешит и буквально налетает на неё, хотя Хаз успевает отодвинуться. — Не смей обращаться ко мне. Я не друг тебе, и ты мне никто. Не показывайся мне на глаза.       Эти слова будто выплёвываются ей в лицо. Она понимающе кланяется и больше не говорит ни слова. Шаги принца удаляются эхом по коридору, и вместе с этим к Хаз приходит осознание того, что она не найдёт в этом месте ни крупицы рациональности, не говоря уже о банальной вежливости. И короля ей доведётся искать самостоятельно… И она, что не удивительно, находит его совсем одного в тронном зале, хотя банкет давно закончился, и все разошлись. — Извините, но я ничем не смогу помочь, — Хаз слово в слово передаёт королю свои же слова и смиренно отступает. Наконец-то — здесь ей больше делать нечего. — Поэтому сегодня вечером я отбываю. Спасибо за гостеприимность. — Раз Вам так понравилось, — король приподнялся со своего трона, желая остановить её, — не желаете ли остаться подольше? — с кривой улыбкой спрашивает он. — Позвольте поинтересоваться, с чего бы? — удивилась она. Понравилось? Да ни за что. — Свою работу выполнить я не смогла, к сожалению… Так зачем же мне задерживаться и обременять Вас своим присутствием?       Король пожал плечами. Гостеприимность была явно одной из немногих его хороших черт, однако же и она несла в себе некий иной смысл. Самыми желанными гостями в его замке были аристократки, леди да герцогини, только вот бывали подобные при дворе весьма нечасто, разве что посещали пиры, на которые нужно было потратить уйму казённых денег, а казна была нынче разорена. Да и сопровождали таких дам зачастую их знатные мужья, чьё расположение терять бы не хотелось. И часто приходилось довольствоваться тем, что уже есть в замке. А внутри всё весьма статично и всё уже перепробовано не по одному разу, поэтому каждое новое лицо — как порыв свежего воздуха для здешних обитателей. Не для всех, само собой, но вот для короля женщина в замке, хоть и диковатая и непривлекательная на вид, сродни экзотическому зверьку. И при виде такого зверька сразу же у мужчины, повидавшего невыносимое однообразие, возникает желание оного приручить. Только вот оправдание для этого находится совершенно иное. — Леди Хаз, если я правильно помню, Вы не только экзорцист, но и лекарь? Не много ли таланта для такой юной девушки? Ведь лекарское ремесло очень сложно. — Вы преувеличиваете, Ваше Величество. Я всего лишь разбираюсь в некоторых травах и знаю, что нужно для обработки ран и приготовления противоядий. Ничего боле. — Чудесно. Вы ведь осматривали королеву. Она, право, не в себе. Она опасна, — шепнул король, подойдя и наклоняясь к Хаз. Она не посмела сделать и шага в сторону. — Она может причинить вред не только себе, но и другим. Но привязать я её не могу, я же не чудовище какое. Просто нужен за ней глаз да глаз. Знаете, Ваша помощь бы очень пригодилась. В замке есть все: няньки, служанки, кухарки, горничные. Но лекаря не хватает очень. Вы бы очень мне пригодились.       Звучало так, будто старый развратник хвастается своим гаремом. И пытается обзавестись ещё одной девочкой в коллекции. Но Хаз двусмысленных намёков не понимала. Или же старалась делать вид. — Боюсь, нянькой я стать не смогу. Я совершенно не умею заботиться о других. Простите за дерзость, — поклонилась она вежливо, сгорая от желания поскорее уйти. — Но я ведь не за просто так предлагаю, — хлопнул руками король, не разделяя её желаний. — Само собой, работу я оплачу, хорошо оплачу. Возможно, даже с прибавкой… При оказании кое-каких дополнительных услуг… Вам ведь нужны деньги, верно? — он подмигнул. — А мне нужна моя королева. Здоровая и свежая королева… — Прошу прощения, — сказала Хаз уже более настойчиво и смущённо, так как почувствовала, что разговор принимает серьёзные обороты. Накала добавляло то, что она была в недостаточно приличном для королевского двора наряде, ибо в бедном скитании от города к городу просто не было возможности приобрести нормальную одежду, и она чувствовала на себе пожирающий взгляд, и вся её суть просто горела от стыда, — но я торгую лишь своими способностями, а не телом. Если мне некого очистить, иной работы для себя я не вижу и принимать не намерена в силу некомпетентности. Также у нас есть устав, и я при всём уважении не стану отвергать прописанные в нём правила.       Хаз поклонилась ещё раз, прося про себя, чтоб король не разозлился и она не была тотчас же казнена. Ей хотелось натянуть свой плащ и скрыть своё лицо и тело от посторонних глаз как можно быстрее. И она направилась к выходу. В этот момент король хохотнул, и хохот этот холодком прошёлся по спине девушки, заставляя оцепенеть на полпути к дверям. А ведь к свободе был так краток путь… — К чему Вы об уставе, леди Хаз? Насколько я знаю, Ваш монастырь уже давно сгорел, не оставив после себя ни досочки, вместе со всеми своими уставами. И Вы уже давно странствуете, потому что Вам некуда податься. Также я прекрасно осведомлён, что денег у бездомных монахинь нет, а уютного крова — и подавно. — И что Вы хотите этим сказать? — У нас есть то, что нужно друг другу, — король, несомненно, умел вести переговоры. Хотя и, согласно всеобщему мнению, он недалёкий и легкомысленный, теперь становится ясно, что это не так. Красноречие или нечто подобное — единственная причина, по которой до сих пор он смог удержать власть в своих руках с таким-то подходом к делу. — Прошу лишь заботиться о моей супруге, лечить её раны и присматривать за ней, будучи фрейлиной, независимо от Вашего происхождения. Взамен получите кров и грош, а также моё расположение. Таких заманчивых условий и такого крова не сыскать Вам больше нигде. Соглашайтесь, ну, чего же медлите?       Хаз не по себе. Чувство липкое, будто что-то тёмное не хочет отпускать её из этого места. Да и условия выгодные, а на намёки озабоченного короля можно закрыть глаза, пока они остаются лишь намёками. — Позвольте, могу ли я прикрыться своим плащом, чтобы никого не смущать? — осторожно поинтересовалась она. — К тому же, в замке достаточно прохладно… — Да ладно, теперь это без надобности, — он высмеивал её со своего королевского трона. — А вот платьем фрейлины было бы прикрыться уместно. К тому же, оно гораздо мягче и теплее.       Но что-то всё же тут не так. Он действительно давит и не примет её отказа. Король умеет убеждать или, скорее, ради своей жизни приходится быть им убеждённой. Но условия действительно… Кажется, если Хаз согласится, то проиграет (хотя игры-то никакой и не было). Опасно и… Других вариантов и вправду для неё не сыскать. — Так и быть, — Хаз становится на колени пред ним, не дойдя буквально два метра до выхода. — Благодарю за приём. Фрейлиной Её Величества? С радостью.       Шаб ни за что не смирится с этим. Хаз, быть может, тоже. Она прибыла как уважаемая гостья, чествуемая на королевском банкете, а подписалась на роль призрака, который вошёл в огромный королевский замок и безвозвратно растворился средь его холодных стен.