The fear inside you.

Дилан больше не может быть узником монстра в своей голове. Он позволял ему держать контроль на протяжении шести лет, но больше не хочет, не может терпеть. Ублюдок психиатр выписал ему таблетки, ссылаясь на то, что у парня биполярное расстройство. Мудак. Темного духа впустить в себя легко, а изгнать даже самые сильные психотропные вещества не смогут. Чертова Гиллан. Плюнуть бы в рожу тому, кто романтизировал теорию родственных душ. Когда она, в попытках избавиться от дерьмовых воспоминаний, бьёт кулаками по стенам, костяшки его пальцев немеют. Когда он с кем-то дерется, и ему прилетает, синяки появляются на её теле. Дилан не подписывался на это. Брюнет берет лезвие, всего лишь порез вдоль вен и он будет свободен. Но монстр внутри сопротивляется, О’брайен слишком ценная для него марионетка. Парень падает на пол, роняя лезвие. Тело пронзает судорогой, а внутренности как будто закинули в блендер и включили на максимальную скорость. Его тошнит, хочется взвыть от желчи внутри, но он лишь сильнее сжимает челюсти и бьёт ладонью по холодному полу. Джерри идёт на единственный источник света в Его квартире. Она хочет посмотреть ему в глаза, насытится моментом, когда Он не сможет взять контроль над ней, не сможет вызвать плохие воспоминания. Девушка толкает дверь в ванную и замирает на пороге, видя, как О’брайен беспомощно лежит на холодном кафеле и хрипло дышит. Они поменялись местами. Парень с трудом поднимает голову. - Свали, - шипит сквозь зубы. Джерри наклоняет голову набок, замечает лежащее рядом с парнем лезвие и шумно вздыхает, вспомнив слова. Не только у тебя проблемы. Проходит в ванную, игнорируя ругань О’брайена. Поднимает несчастный кусочек железа, который явно предназначен не для самоубийства, и выбрасывает его в помойное ведро. Переводит взгляд на парня, с детства её учили, если кто-то в беде, то ты должна помочь. Она бы с удовольствием наплевала на это правило, будь ублюдки с которыми она училась в школе в беде. Но здесь она не может уйти. Гиллан убирает выбившуюся прядь за ухо, присаживается на колени около парня и помогает ему сесть. Джерри чувствует жалость впервые за несколько лет. И к кому? К О’брайену, человеку, который питался её страхами. К человеку ли? Брюнетка, молча, садится, нет ни страха, ни боли, лишь жалость к парню сидящему рядом. Завтра она будет ненавидеть себя за то, что испытывала к нему что-то помимо злости, но это будет лишь завтра. - Знаешь, почему корица? – неожиданно спрашивает О’брайен. – От Джейка всегда так пахло. Джерри в смятении, смотрит на него, ожидая увидеть ухмылку, привычное самодовольство, но парень смотрит отрешенно, потеряно. - Он знает, как сломить тебя, - хрипло произносит Дилан и трёт шею, уставившись в пол. Девушка опирается затылком на стену и задаётся вопросом, почему дядя оставил её одну в этом гнилом мире. По щеке скатывается скупая слеза, и она поспешно её вытирает. Дилан судорожно выдыхает, сейчас он хочет ощущать что-то, кроме монстра в своей голове. Парень берёт Гиллан за руку, помнит, что она никому не разрешает даже прикасаться к ладоням, но он хочет, чтобы она знала. О’брайен не монстр, он лишь мальчишка, который разрешил тёмному духу взять контроль. Джерри позволяет себе забыться. Переплетает свои пальцы с его, и понимает, ладони О’брайена тёплые.