Ты - моё предназначение

Конец ноября 1270 года. Вызима. Каналы под городом. Вонь всех сточных вод города раздражала его обострённое обоняние. Как бы ему хотелось оказаться где угодно, но только не здесь. Он вышел на развилку. Справа было тихо, слева слышался странное хлюпанье. Пройдя пятьдесят метров он наконец нашёл причину этих звуков. Четыре утопцев и девушка. Девушка ушла от удара вольтом за спину утопца легко и грациозно, завела клинок, перерезала ему глотку. Вывернулась всадила два клинка в грудь другого. Скинула его на землю, развернулась пируэтом, кончиком клинка распорола шею третьему утопцу. Наблюдая за её плавными движениями, он не заметил утопца сзади. Он прыгнул ему на спину повалил его лицом в грязь. Ана сбила четвертого Аардом. Развернулась пируэтом снесла голову утопцу, повалившего Ламберта. Она протянула ему руку. За её спиной прыгнул, сбитый ей утопец, он схватил её руку, дернул её вниз, повалил рядом с собой, Аардом откинул утопца в стену, тот сполз по стене с проломленной головой. Они лежали в грязи и вони. Снова вдвоём. — Мне надоело встречаться в смердящих ямах, вонючих кучах и грязных лесах. — Мне тоже это надоело, принцесса. Ты снилась мне. — И что же тебе снилось? — Кошмары. Точнее кошмар, один и тот же. — Расскажешь мне, но не здесь. Два часа спустя в квартире рядом с главной площадью. Они сидели за столом на кухне маленькой и светлой квартире. Намывшиеся и наевшееся. Ана сложила руки в замок, положила на них подбородок. — Расскажи, что тебе снилось. — Я не знаю, что это за место, очень похоже на какое-то подземелье. Вокруг стоят люди, какие-то алхимики или учёные, сначала они будто говорят мне что-то, но я не слышу ничего, абсолютная тишина. Потом один из них указывает в сторону, там стоишь ты на коленях, твои руки по локоть опущены котёл. Я не вижу твоего лица, его закрывают волосы, тебя трясёт. Жидкость в котле начинает бурлить, ты вскрикиваешь откидываешь голову назад, твои глаза полностью белые. Затем подземелье меняется на лесную чащу. Я слышу твой крик, вижу как седой мужчина заносит клинок, рассекает тебе лицо с правой стороны от линии роста волос до уха. Ты падаешь на землю бездыханная с твоих рук кожа сходит кусками. Я пытаюсь что-то сделать, но не могу пошевелиться. С неба начинает сыпаться снег, вот только над нами не небо, а высокий потолок какого-то дворца. Рядом с тобой лежат мертвые: мужчины, женщины, дети. — Чем это заканчивается? — девушка была бела, как снег. — Всё заканчивается тем, что по телам проходить мужчина, у него нет лица. Он садиться на трон, оборачивается в моё в мою сторону и говорит: phonek. "Феникс" — Знаешь нильфгаардский? — Да. — Ты узнал хоть кого-нибудь из людей во сне? — Нет, в этом кровавом месиве вообще было сложно кого-либо узнать. С минуту они сидели в полной тишине. Девушка вытянула руки, положила их на столе, смотрела на них, как на чужие. — Первая часть сна до дворца. Это прошлое, это то, что уже случилось. — Как ты это могло случиться? Ты сидишь передо мной целая и невредимая. Ана теребила кольцо, серебряную полоску с рунами. Она сняла кольцо, положила его на стол. Красивые, изящные руки по локти стали красные и сморщенные. Они тряслись, такими руками было очень сложно держать клинок, каждое прикосновение приносило боль. Широкий шрам проходил через правый глаз, вместо красивой голубой радужки было белое пятно. Она оторвала глаза от кольца, посмотрела на него. Он смотрел ей в глаза. В них было сожаление. Она отвела глаза вновь на кольцо, одела его обратно на безымянный палец левой руки. — Те алхимики это кучка фанатиков пришедших громить школу, а мужчина с клинком это Лео Бонарт, — она встала, — это прошлое, а вот дальше… я не знаю. — Есть выпить? — Да, — девушка достала бутылку, поставила её в центр стола, — ты не собираешься в Каэр Морхен? — Нет. Я остаюсь здесь. — В Вызиме? — У тебя. Откуда квартирка? — Выиграла в карты, — он усмехнулся. — Тогда в гвинт мы не играем, разве что на раздевание. Тебе больно? Я про руки. — Я привыкла.