Настоящий

Саша Саша тянул время, как мог, но чем дольше он откладывал встречу с Иваном, тем ему сильнее хотелось снова увидеть его. «Как он отреагирует? Изменилось ли хоть что-нибудь между ними?» Это была неистребимая цель всего его существования — надежда на перемены. Ярослав больше не звонил, но розы слать не перестал, напоминая об их уговоре. И Саша понимал, что им нужно встретиться и поговорить, прежде чем Ярослав потеряет терпение и найдёт Ваню сам. Он мог это сделать, Саша не тешил себя иллюзиями о том, что его личная жизнь покрыта тайной. Ярослав обладал деньгами и властью, любой мало-мальски натасканный детектив накопает о нём столько информации, сколько не знает даже он сам о себе. Было страшно. Возвращаться всегда страшно, когда ты думаешь о том, что покинул навсегда. А он считал, что вернётся к Ване другим и с другими чувствами. По крайней мере, сможет сделать это так. Но не выходило. Кусочки прошлого накрывали лавиной леденящих эмоций, терзая его вновь и вновь. Он сотню раз поднимал трубку, чтобы позвонить ему, и снова не мог набрать его номер. Ваня… Вспоминались последние часы и прикосновения. Саша знал, что если бы он не ушёл, их отношениям все равно наступил конец. Ване было мало просто иметь его, он хотел большего. Саше хотелось увидеть, что всё это значит для Вани? Как бы там ни было со временем любовник просто пришёл бы к выводу, что он любит боль и унижение, но это было не так. Саша ненавидел себя за каждый случай, когда терпел подобное, как агнец на заклании. Он мечтал отдаваться и получать от этого если не физическое, то хотя бы моральное удовлетворение. Он считал это частью своей женской сути. Но секс с Ваней был другим. Словно его жертвенность и покорность — это не главное и не значит по сути ничего. И хоть он и не получал разрядки, возбуждение наступало практически каждый раз. Ваня любил знать, что ему хорошо, что он не страдает. Хотя иногда намеренно зло причинял боль. Саша понимал, что это его упрямство толкает мужчину на подобные действия, и страдал от ощущения собственного бессилия и ничтожности. Саша позвонил Ивану впервые, когда с розами пришла записка. Дата приёма у психиатра Ярослава была назначена. Тянуть со встречей дальше было невозможно. На первый звонок Иван не ответил. Сердце сжало ледяными тисками в предчувствии чего-то, чему он не мог дать объяснения. Просидев целый день в четырёх стенах, Саша изводил себя мыслью, что Иван не захочет ему помочь даже в малом, что он вычеркнул его из своей жизни. И чуть не спровоцировал у себя истерический припадок, потому что знать о том, что он может вернуться — это одно. А принять то, что Иван его забудет и вытеснит из своей жизни, он не мог. Ваня стал для него чем-то большим, чем просто перевалочный пункт между его настоящей и новой жизнью. Он стал символом его новообретённой женственности. Тем призом, который парень мечтал заслужить. Ваня не ответил ни на второй, ни на третий звонок. Сорвавшись, Саша вызвал такси и поехал. На улице уже стемнело, и фасады домов загорались огоньками, возносясь выше и выше, в хаотичном порядке. Он вспомнил, как часто уезжал от него, так же рассматривая мелькающие окрестности, чтобы не думать о том, что творится в душе. Это помогало. А вот теперь он не может сосредоточиться, когда всё внутри дрожит от волнения. В подъезд Саша прошмыгнул за каким-то собачником, так что звонить по домофону не пришлось. Впустит ли его Ваня? Когда на его звонки в дверь никто не ответил, он стал ощущать мандраж и нереальное беспокойство. Как будто посторонний ворвался в его собственный дом и оставил его за дверью. Ещё раз набрав номер, Саша стал кулаком стучать по стальной двери. Словно это могло ему что-то дать, если Иван не захочет открывать. Костяшки пальцев саднило, в горле собрался ком, а глаза повлажнели, предзнаменуя слёзы. Дверь распахнулась, и перед ним предстал он — мокрый, голый, в коротеньком полотенце и совершенно растерянный.  — Саша? Парень таращился на него, как немой. Ваня был близко и выглядел таким родным, таким желанным, несмотря на ту стену, что он воздвиг между ними. Несмотря на время, которое он старался обходиться без него, и всё то, что он не смог ему дать. Саша хотел быть рядом с ним, чтобы понять, отчего он хмурится. Его руки дрожат, а глаза красные, будто от слёз. Ярослав был прав, что бы Саша ни делал сейчас, он всё равно, рано или поздно, вернулся бы к Ване. И Саша хотел, чтобы Ваня принял его таким, каким он хочет быть, каким он ощущает себя. Полноценным и правильным. Ведь они оба хотят одного и того же, не так ли?  — Впустишь? — тихо спросил Саша, его глаза пристально рассматривали любовника, а внутри всё тряслось от волнения.  — Ты вернулся?  — Да. Он не хотел обманывать Ивана, но то, что он чувствовал сейчас, было таким настоящим. Его тяга к теплу, Саше было далеко не всё равно, что за человек находится рядом с ним. И чувства к Ване даже можно было назвать безответной любовью.  — Я пришёл поговорить. — Ваня впустил его, но одеться не спешил и пройти в комнату не предлагал. Саша застыл, немного скованный, немного напуганный.  — Зачем ты вернулся? Чтобы сказать мне: «Пока»? Объяснить, что было не так? — Ваня выглядел усталым и невыспавшимся. Сквозь их общую неловкость от встречи проступало что-то ещё, что-то другое, не менее болезненное и серьёзное.  — Нет.  — Тогда зачем?  — Я хочу, чтобы ты меня простил.  — Мне не за что тебя прощать. Саша глубоко вдохнул. Нужно было говорить честно, а для него это было тяжелее всего.  — Тебе никогда не нравились парни, я знал это. И я обманул тебя. Ваня отшатнулся, на его лице застыло странное выражение.  — Ты не можешь знать, что я чувствую, — с угрозой сказал он.  — Не могу. Но я знаю, что ты не можешь хотеть меня таким.  — Каким таким?  — Тем, что я из себя представляю. Ваня склонил голову набок, и мокрые волосы коснулись его плеча.  — Я имел возможность подумать, пока тебя не было. И я понял, в чём моя вина. — Искренне ответил он. Саша был растерян, он совершенно не этого ожидал и хотел от Вани.  — Твоя вина?  — Я должен был заботиться о тебе, ведь ты отдался мне. Ты делал ради меня все эти гнусные вещи… Саша опешил.  — Гнусные? Ваня покраснел.  — Ты… делал всё, что делают геи… Это не гнусно, я не хотел так говорить. — Он явно смутился и не мог подобрать слова, выразить, что чувствует. — Но я никогда не считал это чем-то возбуждающим. И теперь не считаю, но с тобой, это было совершенно другое. С тобой я готов делать что угодно, возможно потому, что ты похож на девушку. А может всё дело именно в тебе.  — Я буду девушкой. Ваня удивлённо моргнул и затряс головой.  — Это как? Саша посмотрел на дверь в зал и кивком спросил разрешения, можно ли пройти. Ваня не возражал.  — Что ты имел в виду? Саша медленно ходил по комнате, не решаясь сесть и посмотреть на Ивана. Тот сам догнал его и, схватив за руку выше локтя, повернул к себе.  — Саша, я задал тебе вопрос! — Он был серьёзен, как никогда. Саша не хотел отвечать, слова застревали в горле. «Неужели он не видит сам? Не понимает?»  — Я стану девушкой. Мне осталось сделать всего одну операцию для этого. Ване снова стало не хватать воздуха, и он резко отпрянул. Саша последовал за ним, схватил за плечо и не смог удержать, когда Ваня дёрнулся.  — Нет, — сказал он тихо. — Нет, — повторил, словно сам себе. — Нет.  — Нет? — ошарашенно переспросил Саша, не такой реакции он ожидал.  — Нет! — со всей злости рявкнул Ваня. Сильные мускулистые руки схватили его за грудки. — Нет, ты меня слышал?! Я сказал тебе: «Нет». Этого не будет! Саша сжался, обвисая у него на руках, и зажмурился.  — Я этого хочу, — он говорил это с закрытыми глазами, словно загадывая желание.  — Тогда прочь! — Ваня толкнул его, и Саша упал задницей на пол. Неуклюже и жалко. — Убирайся! Слёзы, копившиеся всё это время, потекли по щекам. Ваня переступил через его ноги и ушёл в спальню одеваться. Саша понимал, что ему тут больше не рады, но уйти не мог. Поднялся и сжался в комок на краю дивана.  — Ты всё ещё здесь? — резко окликнул его Иван, показавшись из комнаты уже полностью одетый.  — Да. Повисло тяжёлое молчание. Ваня развернулся и ушёл на кухню. Саше ничего не оставалось, кроме как пойти за ним. Мужчина готовил кофе, но его руки дрожали.  — Ваня, — ласково проговорил парень. Тот даже не обернулся к Саше. — Ваня, ты должен мне помочь. Турка с размаху полетела в мойку, чёрные потёки заляпали плитку и белоснежную раковину. Ваня сжал её край, словно намеревался вырвать из столешницы. Саша даже испугался, что он ударит его. Просто развернётся и начнёт бить — грубо, грязно, как мужчина мужчину. Всё рушилось, Саша понимал это, но цеплялся за остатки мечты, как упрямый ребёнок.  — Не проси у меня помощи для ЭТОГО, — выдавил он, почти шипя.  — Ваня…  — Я сказал тебе — убирайся из моей жизни! Ты… ты болен… Ты ненормальный! Саша отступил к стенке.  — Ваня, я… я не могу уйти. Ты должен мне помочь, я прошу тебя. Ваня обернулся и уставился на него.  — Что тебе нужно? Денег? Да? Ты хотел денег всё это время, пока ложился под меня? Мечтал стать девкой и раздвигать ноги уже по-настоящему, как последняя проститутка? Да? — он почти орал. Саша с трудом дышал. Он понимал, что нужно объяснить Ване всю ситуацию. Рассказать о Ярославе, но это бесполезно, всё бесполезно…  — Ты не хотел меня! Ты стыдишься себя и меня! Тебе отвратительно моё тело, пока оно такое. — Саша стал на защиту своих принципов, потому что не мог проиграть в этом случае. Слишком многое зависело от того, что скажет Ваня Ярославу.  — Не говори, что это из-за меня! Ты же сидишь на гормонах, да? Планировал это давно, сколько? Год? Два? — Ваня подошёл к нему. Саша опустил взгляд.  — Шесть.  — Так, что же, за шесть лет ты не смог продать свою задницу подороже и скопить себе на операцию?  — Я не шлюха. Ваня притянул его за шею, обхватив рукой с тыльной стороны, Саша тут же упёрся ладонями ему в грудь. Давление причиняло боль, но Саша терпел. Их взгляды встретились, и никто не хотел отвести взгляд. Ваня хотел поверить его словам, но не мог.  — Сколько? — не выдержал он. Боль в любимых глазах и страх сломили его волю.  — Мне не нужны деньги.  — Тогда что?  — Твоё разрешение. Ваня отпустил его, и Саша откинулся, снова прильнув к стене.  — Я никогда тебе его не дам. И, даже если ты возьмёшь мои деньги, потом… — Ваня тяжело вздохнул, словно ему было безумно больно. — Потом, я не хочу тебя видеть. Никогда. Саша не верил ему. Не мог поверить. Ухватив его за руку, он прижал её к своей щеке.  — Я буду прежним. Ваня, я не изменюсь. Неужели ты не будешь меня хотеть?  — Нет. — Он хотел вырвать руку, но Саша не дал.  — Я тебе не верю.  — Потом будет поздно. Нет.  — Ты не прогонишь. Тебе же нужна женщина, ты хочешь женщину! — почти истерично затараторил Саша. Ваня вырвал всё-таки руку и сам взял в ладони его лицо.  — Я хочу, чтобы ты не ломал себе жизнь, опомнись. Чего ты добиваешься?  — Я хочу быть счастливым. Ваня нежно, кончиками пальцев, погладил его щёки и нежное местечко за ухом.  — Так будь счастливым. Я приложу все усилия для этого. — Он поцеловал уголок рта Саши, и парень застонал, как раненый зверёк. — Почему ты не кончаешь? — Саша ждал этого вопроса и в душе боялся его. Слов не было и он молчал.  — Я могу попробовать, — предложил Иван. Саша видел, насколько тяжело ему далось это предложение. — Я могу тебе помочь.  — Я не могу кончить сам. Мне неприятно ласкать себя, — выдавил Саша, уже морально готовый к отказу. Ваня не станет доводить его до оргазма. Он даже не может смотреть на его член, на то, что прикасаться к нему.  — Почему? Ты красивый парень и останешься им, даже если прекратишь принимать гормоны, я уверен. Саша начал вырываться.  — Я не брошу, я не могу. Иван Иван был не в лучшем своём состоянии, когда Саша появился на его пороге. Хотелось напиться и проспать несколько дней без перерыва. Но, увидев Сашу, расстроенного и такого беззащитного, все мысли словно вылетели из головы. Он всё ещё надеялся на второй шанс. На другую и лучшую жизнь, только бы рядом с ним. Морально Иван как никогда был готов к переменам. Но то, что сказал Саша, уничтожило его. Все части головоломки сложились воедино. Он вспомнил, как был удивлён его искусственной груди, нежности кожи и остальным мелким деталям, которым не придавал значение, а стоило. Женщина. Он хотел стать женщиной. Бредил этой идеей больше шести лет. Ваня не раз раньше думал, насколько проще стало бы, если бы Саша был женщиной? Но, наконец, увидев такую возможность, он не ощутил ничего, кроме чувства громадного протеста. Он никогда не видел в парне — девушку, никогда. И когда целовал его впервые сам, и когда трахал. Это не была Саша-девушка из его фантазий, это всегда был он. Парень. Именно Саша вошёл в его сердце, его тело было ему роднее собственного, и принять его, как девушку, Ваня не смог бы ни за что. Слишком противоестественно и дико это было. Он смотрел на Сашу и видел, что его желание не может быть искренним. Хотя тот и говорил о перспективе операции со всей силой своей юношеской страсти. Саша не выражался о себе в женском роде, только тогда, когда это было необходимо. Он не пытался подражать поведению женщин. Его не заботили самые элементарные вещи, которые не покидали женский ум. Он не мог быть женщиной и обманывал себя! Желание стать женщиной больше походило на навязчивую идею. Маниакальное стремление выйти из собственного тела, уничтожить некую связь между его желанием спать с мужчинами и им самим, как парнем, геем. Ваня вспомнил, как Саша сотню раз говорил, что он не гей. Но будь он проклят — и не женщина! ******  — Я не брошу. Я не могу, — сказал он. Худенькое тельце забилось в его руках. Ваня резко обездвижил его и прижал к себе до ломоты в костях.  — Саша, — прошептал Иван ему на ухо. — Саша, если я что-то значу для тебя. Если ты хочешь остаться со мной. Мы должны решить эту проблему вместе.  — Нет.  — Не сопротивляйся, я знаю, что мы сделаем… Только останься со мной.  — Ты поможешь мне? — с надеждой проговорил парень. — Ты должен сказать ему.  — Кому?  — Ярославу. Ваня схватил Сашу на руки и понёс в зал.  — Мы никому ничего говорить не будем. Опустив его на диван, Ваня принялся раздевать его и, оставшись в белье, Саша был укутан в плед и крепко обнят. Ваня прижал его к себе, и они легли на мягкое кожаное сидение огромного стильного дивана. Саша поднял к нему своё грустное личико. Немного повозился, но вскоре уснул. Проснулся Ваня от звонка в дверь. Саша мирно посапывал, уткнувшись ему под подбородок носом. Иван никого не ждал, но старая привычка, всегда быть доступным, так просто не уходила. На улице уже рассвело, и Ваня решил, что это Сорокин, которому не сиделось дома даже в субботнее утро. Он открыл дверь, на пороге стоял высокий статный мужчина за сорок. Гость был один, но Ваня неуловимо ощутил ауру власти и защищённости, исходящую от него.  — Здравствуйте, Иван, — у него был глубокий, хорошо поставленный голос, а породистое лицо мужчины было ему смутно знакомо.  — Кто вы? Незнакомец сдержанно улыбнулся, но по спине у Вани прошли мурашки. Мужчина наводил на него страх. Ощущалось в нем нечто властное и хищное, как и у многих самодостаточных людей.  — Меня зовут Ярослав, — он поставил ногу на порог и протянул руку. Огромная ладонь с длинными пальцами — красивая, мужская рука. Ваня отметил, что тот верил в приметы. Пришлось пожать эту руку, и сухость и сила протянутой ладони, вызвала уважение.  — Иван, вы не согласитесь прогуляться со мной? — вопрос был вкрадчивым, но не предполагал отказа. Ваня ощутил, что не в его интересах отказывать гостю.  — Может, войдёте? Ярослав взглянул вглубь квартиры и сделал шаг назад.  — Нет, я не хочу, чтобы Саша нас слышал. Ваня закивал в растерянности и, обувшись, выскочил за дверь, захлопнув её. То что Ярослав знал Сашу, уже было веской причиной поговорить с ним. По лестнице они спускались в молчании, Ярослав шёл медленно, но размашистым шагом. Когда они вышли перед подъездом стояло настоящее произведение технического прогресса, у капота стоял шофер поспешивший открыть дверь, но Ярослав отогнал его жестом. Такого автомобиля Иван в жизни не видел. Заметив его восторг, Ярослав цинично улыбнулся. Он кивнул в сторону сквера. Ваня последовал за ним.  — Ну что же, Иван, — сказал Ярослав, когда они пришли. Его имя он произнёс намеренно протяжно. — Саша рассказал вам?  — О чём? — растерялся Ваня. Ярослав достал из кармана сигареты и поджег одну. — Не юлите, Иван, это вам не идет. Саша рассказал вам своей проблеме? — Кто вы?  — Иван, я пришёл к вам за ответами и поверьте. Я шутить не буду. — Он холодно окинул Ваню взглядом.  — Сначала я хочу понять кто вы?  — Это не важно. Ещё раз, Иван, Саша рассказал вам о себе?  — Почему я должен обсуждать это с вами? Кто вы ему? Любовник? — взъярился Иван. В душе было муторно, хотелось дать этому козлу по его холёной морде. Богатый ублюдок! А потом его словно осенило. Саша просил рассказать всё Ярославу. А что если Ярослав был его отцом? Ваню замутило от переживаний, взгляд растерянно заметался.  — Мы не любовники, — ответил мужчина.  — Вы его отец?  — Нет, я не родня, но я знал его семью и дружил с его отцом. Ваню это немного успокоило.  — Вы хотите знать об этой чудовищной операции? Да?  — Да. — Кивнул Ярослав. Ваня с минуту пытался собраться с мыслями, слишком много всего произошло с ними всего за пару часов.  — Я не хочу, чтобы Саша делал это. Я думаю, он болен. Ему нужно поговорить о своём прошлом с кем-то, кто поможет ему.  — Что вы знаете о его прошлом? — с подозрением спросил Ярослав.  — Почти ничего. Я вообще, мало что о нём знаю. Я был… я вёл себя не лучшим образом по отношению к нему. — Лицо Ярослава стало почти злым. — Но я люблю его.  — Сашу сложно не любить, — сказал мужчина. — Жаль что его беззащитность притягивает лишь жестокость. Ваня пристально всмотрелся в смутно знакомое лицо.  — Мне кажется, я вас знаю…  — Всё возможно. Ярослав повернулся в сторону машины.  — Скажите Саше, что я снимаю своё предложение о помощи, — сказал он и пошёл к авто.  — Вы обещали ему деньги? — Ваня догнал его. — Зачем?  — Я боялся, что он покончит с собой, если у него не будет цели. Он хотел этого давно, даже когда… — он запнулся и отвёл взгляд. Ваня схватил его за руку и с силой притормозил.  — Ты трахал его!  — Ты тоже, — сказал он и стряхнул Ванину руку. — Чем ты лучше меня?  — Почему он стал таким? Что ты сделал с ним? — Ваня ощутил смутный ужас от такого обвинения. Губы Ярослава брезгливо скривились.  — Я не обязан отчитываться перед тобой. Только Саша имеет значение.  — Ты хочешь его назад, — уверенно проговорил Ваня. — Но ты его не получишь! Понял? — Мы не любовники, — повторил Ярослав. — Уже давно. Ваня смотрел в его грустные глаза и ненавидел. Ревность удушала. — Он любит меня и не вернётся. Никакой операции не будет. Ты понял? Ярослав ничего не ответил, он развернулся и почти бегом, ушёл. Когда завизжали шины его крутого автомобиля по прохудившемуся асфальту, Ваня бросил взгляд на столб, на котором висела предвыборная агитация в мэры города. На фото был Ярослав. ******* Ваня дожидался, пока Саша проснётся, на кухне. Выкуривая одну за другой крепкие ментоловые сигареты, купленные в ларьке. Он не мог прекратить думать. Визит Ярослава испугал его. Осознание того, что этот мажорный хрен среднего возраста спал с его Сашей, жгло ревностью изнутри. Он привык к тому, что Саша принадлежит ему. Ну, а что, если это не так? Что, если он всё загубил своей узколобостью, и теперь Саша не захочет быть с ним? Теперь всё зависело от него, какой путь выбрать и с кем ему его пройти. Ваня знал, что дольше притворяться девушкой он ему не позволит. Они слишком долго жили, ничего не доверяя друг другу. Слишком долго Иван верил в то, что всё в порядке. Саша не откажется так просто от своей мании, для этого нужно нечто большее, чем его слово или уверения в том, что, как парень, он будет счастливее. Желание быть женщиной было подобно болезни, разъедающей его изнутри. Никакие слова не притупят его желание к трансформации. Здесь нужно было другое, и Ваня не знал куда обратиться. Облазив все сайты помощи транссексуалам, Ваня пришёл к выводу, что пускать Сашу в подобные места было бы подобно разрешению с его стороны. А давать надежду он не хотел. Находясь в полном отчаянии, Ваня позвонил на телефон доверия. Нужен был телефон специалиста, хоть сколько-нибудь смыслящего в подобного рода отклонениях. Но даже там не знали к кому обратиться. Сложно было довериться кому-то в этой проблеме, но он рискнул. Человека, пронырливее и осведомлёнее Сорокина, он не знал. Короткий звонок. Всего десять слов. Сорокин не одобрил, но понял. Возможно, дело было в том, что последнее время Ваня ходил сам не свой. Или в смерти его матери, но друг помог беспрекословно. Специалист Сорокина не занимался такими больными, но он посоветовал клинику, в которой Сашу могли бы осмотреть и сделать пару тестов. Ваня записал номер, содрогаясь, как осенний лист на ветру, он нервничал. Ведь от этого зависело их общее будущее, Ваня был уверен. Если он не сможет ему помочь, то Ярослав с радостью подберёт Сашу. Он не оставит его даже после операции, как бы покалечена ни была его душа и тело. Саша Когда Саша проснулся, то застал Ивана на кухне — нервного, задумчивого и совершенно невесёлого. Он не любил видеть его таким.  — Мне ничего не приснилось? — тихо спросил он. Ваня поднял голову от созерцания пепельницы и посмотрел на парня.  — Нет.  — Почему ты не разбудил меня?  — Потому что в этом не было необходимости.  — Ты брезгуешь мной теперь? — со страхом спросил он. Ваня встал и подошёл к парню.  — Что за глупости?  — Ты не прикасаешься ко мне, раньше…  — Раньше я был скотиной. Саша закусил губу и обнял себя руками.  — Не говори так. Иван обнял его, и парень тесно прильнул к нему, потянувшись за поцелуем.  — Тебе же было плохо со мной? Каждый раз. Зачем ты хочешь ещё? — он выдохнул ему это в волосы.  — Потому что я люблю тебя. Ване было так больно от этих слов, от того, как он безрассудно обращался с Сашей.  — Саша, — нежно прошелестел он у него над ушком, и парень сладко вздохнул. — Саша. Парнишка взял его руку и провёл по ней пальчиком, перечеркнув ладонь. Затем ещё раз. Ваня смотрел на его губы, и ему казалось, что он что-то шепчет, рисуя узоры на его ладони. Возбуждение накатило само собой. Ваня ощутил, как тепло прошло от его ладони в руку, сжало горло и разлилось волной по позвоночнику. Поцелуй, которым он наградил Сашу, не был нежным. Мысли, посетившие его голову, были далеко не невинны, но он не хотел спешить. Его язык разомкнул плотно сжатые губы и скользнул по зубам, затем встретился с языком Саши и нежно погладил его, задавая свой собственный, неспешный ритм поцелуя. Саша хотел поторопить его, мычал, гладил ладонью его спину, прижимая к себе, но Ваня поставил себе цель и уже не мог отступить. Следом за ртом наступила очередь шеи, Ваня вылизывал её, прикусывал нежную кожу, проводил языком по еле заметному шраму после удаления кадыка. Потом Саша откинул голову назад, и можно было приласкать местечко, где ощутимо бился его пульс. Когда Ваня закончил с шеей, Саша уже надсадно дышал, будто одолел стометровку, но не проявлял инициативы, согласный на всё. Повернув его лицом к стене, Ваня сдёрнул с его плеч плед, в который он кутался. Саша хотел плотно прижаться к стене, но Ваня поставил его, чуть оттопырив задницу и прижав щекой к прохладной плитке, устилавшей кухонную стену. Перед его глазами оказалась худая, изящно выгнутая спина и обтянутая тесным бельём попка. Ваня освободил от сжатия ткани член Саши и сдёрнул это садистское бельё. Парень охнул от неожиданности, выгнувшись ещё сильнее. Ваня приложился губами к основанию шеи, лёгкими поцелуями-укусами покрывая открытую и беззащитную плоть. Руками сжимал ягодицы, разводя их в стороны. Но как бы ему не хотелось отдаться собственному желанию, он сдерживался. Прижавшись к нему пахом и потеревшись, Ваня застонал сквозь зубы. Саша тут же откинулся спиной на его грудь и поддержал игру, вильнув пару раз задницей. Хотелось разорвать его на куски — от острого желания подчинить себе и овладеть. Его запах был таким близким и неповторимым, шелковистость волос и гладкость нежной кожи — опьяняла. Дольше оттягивать было невозможно, поэтому он завёл руки на живот Саши и спустил их к паху. Парень напрягся и немного отстранился, но Ваня нажал ему на живот, притиснув к себе поближе. Когда руки, наконец, достали до возбуждённого члена парня, он издал тихий утробный стон, Ваня заволновался, как подросток, впервые ласкающий в тайне от родителей свой член. Он не знал, что может быть так драйвово сжимать его в руке — выполняя нехитрые движения. Впитывая каждый его стон и рывок, наслаждаясь его удовольствием. Саша упёрся руками в стену, иногда поддавая бёдрами, трахая его руку. Ваня дышал ему в шею, иногда крепко целуя, до красных следов, которые вскоре станут цветистыми засосами на тонкой коже. Пахом он тёрся о голую задницу парня и просто не мог поверить, что ему до жути нравится это.  — Ну, же малыш, — сказал Ваня. — Ты же хочешь… — он ускорил рывки руки, чуть туже сжимая головку на пике каждого движения. Саша скулил, стонал, иногда смыкал губы и тихо мычал, но не кончал. И тогда Ваня, облизав два пальца, засунул их ему в задницу. Осторожно нащупывая ту единственную точку, которая может усилить его ощущения, второй рукой продолжая надрачивать его член. Саша сначала тихо шипел, но уже через минуту и забыл о дискомфорте. Ваня знал, что ищет. Знал, что не следует давить слишком сильно, легонько поглаживая крохотную выпуклость внутри его тела.  — Я не могу… — жалобно простонал он. — Не могу… — Его ноги дрожали, спина стала влажной от испарины, но Ваня не сдавался, не мог оставить его опять на грани.  — Саша, я хочу, чтобы ты кончил, пожалуйста, детка. Сделай это для меня. — Развернув Сашу, Иван скинул со стола пепельницу уложил на него парня, задрав тому ноги чуть ли не на голову. Теперь он мог смотреть ему в глаза. Саша был бесподобен — всклокоченный, кусающий губы с темнеющими пятнами его засосов на шее. Ваня снова засунул в него пальцы, и парень выгнулся, прижимая к груди колени, сжимая и разжимая пальчики на ногах. Второй рукой Ваня старался гладить член, но всё равно было жутко неудобно.  — Трахни меня… — прошептал Саша. — Ну же. Ваня растерянно посмотрел на него. Ему хотелось, до жути хотелось. Но он не знал, нужно ли это сейчас Саше?  — Ваня, я этого хочу. Пожалуйста. — Его не нужно было долго уговаривать. Быстро расстегнув штаны, он плюнул на ладонь, чтобы хоть как-то смазать, и аккуратно вошёл в Сашу. В отличие от их прошлого опыта, впервые Саша не мучился.  — Ох, блядь! — выдохнул он, принимая первый толчок. Ваня думал, что сойдёт с ума, наблюдая за каждой эмоцией парня. Саша запрокинул голову и закрыл глаза, поддавая бёдрами, принимая от него каждое движение. Ваня раздвинул в стороны его ноги и положил их себе на плечи, влажной от слюны рукой обхватил Сашин член и стал синхронно с ударами бёдер ласкать его. Саша явно был на грани оргазма, потому что начал сжимать его в себе с такой силой, до звёздочек перед глазами. Ваня подумал, что тут же кончит, но продолжал трахать его, стараясь попасть под нужным углом. Это было почти невыносимо, Саша стонал, как сирена, изгибался, заламывал руки, но не мог кончить. Ваня ещё больше ускорился, вбиваясь в него с размаху. Навалился сверху, целуя, почти терзая нежные губы, одной рукой сжимая горячий, пульсирующий орган. И Саша застонал ему в рот, как сумасшедший, почти вырываясь, ухватившись руками за его спину, с силой вдавливая в неё пальцы до боли.  — Не останавливайся, только не останавливайся… — шептал он, изгибаясь в очередной раз. Ваня кивал, словно говоря ему «да». Но остановиться он был не в силах, даже если бы заорала противопожарная сирена, даже если бы потолок обрушился на их головы. Всего пару рывков и он кончил. Это было даже лучше, чем в первый раз, лучше, чем вообще когда-либо в его жизни. Осознал он себя, только когда Саша поёрзал под ним, рука Вани всё ещё сжимала его член, заляпанная спермой. Он освободил парня от своей тяжести и помог ему слезть со стола. Саша еле стоял.  — Больно? — с тревогой спросил Ваня.  — Нормально, — отмахнулся парень. Он старался не смотреть Ване в глаза. Но тот поймал его за подбородок.  — Саша!  — Мне, правда, не больно, просто непривычно. Ваня увлёк его на руки и понёс в постель.  — Ты кончил, — сказал он. Саша покраснел.  — Я заметил. Уложив парня на кровать, Ваня разделся и прилёг рядом.  — Может, поспим? Саша засмеялся.  — Я же только что проснулся. Ваня лёг на живот.  — А я бы поспал, — признался он.  — Когда ты проснёшься, нужно позвонить Ярославу, — мечтательно проговорил Саша. Сон, как рукой сняло. Ваня вскочил.  — Ты всё ещё об этом? — он схватил джинсы и стал натягивать их, путаясь в штанинах.  — О чём? Куда ты?  — Я считал, что ты перестал думать об этой операции?! Саша покачал головой.  — Пойми, мне это нужно.  — Но ты же кончил?  — Ваня, дело не в этом.  — Тогда в чём? — вскричал Иван. — Скажи мне хоть одну адекватную причину, зачем тебе быть женщиной? Саша растерялся. Иван выскочил из комнаты как ужаленный. До ужаса хотелось вернуть ту атмосферу, что присутствовала всего четверть часа назад. «Неужели он всё испортил?» Саше захотелось уткнуться носом в подушку и не выходить из спальни неделю. А может быть и остаток жизни. Иван Опустив трубку на колени, Ваня задумался. Психиатр не мог дистанционно поставить Саше диагноз, но он хотя бы прояснил основополагающие моменты в его понимании транссексуальности. Хотелось верить, что операция действительно не нужна, но решить это мог только врач. Саша уже два часа сидел в спальне, не показываясь. Взгляд Ивана, блуждая по стенам и прочей мебели, упёрся в гладкую столешницу, на которой он совсем недавно поимел его. Как они могли прийти к этому? Как Саша мог так не любить своё «я», чтобы утвердиться в мысли изменить себя самым кардинальным и животным из способов? Ваню злило и расстраивало, что он уцепился в идею трансформации, совершенно наплевав на него. Он не верил, что это действительно то, без чего жизнь Саши потеряет смысл, должно быть ещё что-то. Что-то, что они упустили. Он вспомнил, как впервые увидел Сашу. Свои ощущения. Где были его глаза? Куда он смотрел? В Саше было что-то хрупкое и ломкое, как будто в фарфоровой кукле. Он балансировал на грани собственной выносливости, и не только о многострадальном теле шла речь. Сегодня, с ним, в момент их близости, Саша впервые не сдерживался. Открылся ему на все сто, и Ване понравилось то, что он увидел — того нежного и страстного парня, которым Саша был на самом деле. Но была в нём и загадка. Нотка стеснения и отказ от собственных ласк. Почему он брезговал собой? «Я не могу прикасаться к себе. Мне неприятно…» Ваня не мог понять, что это значит? Молодой парень в пору бурления сексуального желания — и не даёт себе разрядки? Вообще? Он вспомнил то напряжение, которое сковало парня в их первый раз вместе. Он знал, что бросает его неудовлетворённым, но думал, что Саша хоть иногда мастурбирует, когда Ваня его не видит. Выходит — нет, каждый раз он терпел, усмирял себя. Ему стало страшно. Саша вышел уже одетым, его бледное, заплаканное лицо было опечалено. В руке он сжимал свой мобильный.  — Ты отказался? — спросил он. Было заранее понятно, кому он звонил. Ваня разозлился.  — С чего ты вообще решил, что я приму это? Парень вздрогнул и отступил, но Иван не дал уйти и, схватив за руку, затащил на кухню.  — Саша, — его пальцы грубо сжали тонкую кожу, намеренно причиняя боль, заставив его извиваться, в надежде вырваться. — Я запрещаю тебе даже думать об этом. Запрещаю. Саша замотал головой, зажмурившись. Ваня схватил его за щёки, вдавив пальцы, искривляя линию его рта, губы собрались бантиком, как для поцелуя, но мужчине не хотелось его целовать. Нужно было дать понять, кто главный. Чтобы он не сотворил ещё больше глупостей.  — Саша.  — Я не могу, прости. Слишком долго я хотел, не могу… Ваня приземлил Сашу на твёрдую табуретку из красного дерева и сел на корточки у его ног.  — Почему он согласен платить за твою операцию? Саша попытался встать, Ваня заблокировал его ноги, прижав к табуретке.  — Зачем ты спрашиваешь? — со страданием спросил парень. — Ваня, не надо… Пожалуйста…  — Что не надо? — повторил он. — Что не надо?! Ты сам пришёл ко мне. Ты же хотел, чтобы я был рядом, поддержал тебя или отговорил, хотел?  — Я хотел чтобы ты принял меня.  — Я принимаю тебя, таким, какой ты есть, разве я не доказал это тебе? Саша замотал головой.  — Этого мало.  — Саша, расскажи мне о Ярославе?  — Нет, — Саша сполз с табуретки, и они оба оказались сидящими на полу, Ваня не дал встать. На парне было лёгкое платье с открытыми руками и тугие чёрные колготки, одна бретелька спала с плеча. Худые ключицы резко бросились в глаза, и Ваня не стал сжимать его слишком сильно, боясь просто сломать его рёбра, которые резко проступали под кожей. Даже сквозь облегающее платье.  — Ты не болен? Саша затих и уткнулся носом ему в грудь.  — Я устал ждать.  — Тебе нужна помощь. Ты говорил с врачом?  — Я их боюсь, — еле слышно прошептал Саша.  — Что? — Иван взял его на руки и снова понёс в зал. Саша был так худ и лёгок. — Почему ты боишься врачей? Саша снова замотал отрицательно головой, словно стараясь отогнать от себя какую-то мысль. Уложив парня на диван, Ваня налил спиртного, но не стал пить сам. Саша долго отнекивался, но он влил в него почти полтора стакана виски. Через шесть часов у него будет болеть голова, но это было не важно. Саша стал апатичным и нежным, как масло, тающее у него на пальцах.  — Саша, — позвал Ваня. — Расскажи, про врачей. Почему ты их боишься?  — Что? — сонно спросил парень.- Что?  — Врачи?  — Я не люблю врачей. — Промямлил он. — Мне нельзя говорить им правду. — Ваня нежно перебирал волосы парня, его голова лежала у него на ноге. Но теперь пальцы замерли, спутанные шелковистыми прядями. Саша приподнялся и полез к нему с поцелуями.  — Ваня, прости меня. Ты мой единственный, мой любимый. Мне было так хорошо с тобой… Он шептал это, как ненасытный, прижимался к нему грудью, спустив одну руку на ширинку, но Иван не дался.  — Саша, расскажи мне, что ты не говорил врачам? Саша старался вытянуть руку из захвата Вани и кусал губы, словно не мог собрать сложный пазлл.  — Я не могу — не могу. Понимаешь? Ваня завалил Сашу на диван и зажал собственным телом, подняв его руки над головой.  — Я не отпущу, пока не скажешь. Саша растерялся, но смысла в его глазах было маловато.  — Ярослав запретил мне, я никому не говорил…  — Что? — еле слышно выдохнул Ваня.  — О том, что мы делали, — Саша зажмурился, и из-за закрытых глаз покатились слёзы. Ваня ошарашенно смотрел на него.  — Он причинял тебе боль? Да? Саша, он делал тебе больно?  — Нет, больно не было. Ваня, я не могу. Не тебе, — умолял парень. Иван понимал, что стоило отступить, но просто не мог уже совладать с собой.  — Что он делал? Саша, скажи мне!  — Он ничего не делал, это всё я! Я неправильный, понимаешь? Неправильный! И я не мужчина, никогда им не был, — всхлипнул Саша. — Ненастоящий. Иван опешил. Кубарем скатился с Саши, потому что того чуть ли не судороги сводили. Он рыдал как ребёнок. А потом затих. Ваня уже не ожидал, что он заговорит, но Саша, поборов икоту и слёзы, невнятно забормотал что-то. И только дослушав его до конца, Ваня понял, что не отпустит Сашу от себя больше никогда. Саша Родители Саши были обычными работягами, живущими в посёлке городского типа. Мать трудилась фельдшером, отец подрабатывал шофёром, но временно, постоянной работы не было. Пока не появился Ярослав. Его сын Денис, был болен астмой, и, из-за частых приступов, было решено отвезти его в приморский городок и там оформить учиться. Выбирать школу было почти не из чего, да и ездить далеко не хотелось, только мучить ребёнка. Денису было всего двенадцать, когда они с Сашей познакомились. Саша был очень аккуратным и приятным мальчиком и вызвал одобрение у Ярослава, как друг его отпрыску. Через время мужчина даже взял на службу его отца. Семья Саши не была бедной, скорее, среднего достатка, но мальчик всегда ощущал всю ширину, разделявшей их с Денисом, материальной пропасти. А родители своим раболепием, только внушали ему мысль, что Ярослав был почти полубогом, а Денис — наследным принцем. Саша любил своего друга, уважал, и даже немного влюбился в него, когда им стукнуло по четырнадцать, безответно, естественно. Ярослав же приводил его в состояние благоговения, так ощущаешь себя в церкви, стоя на службе, когда к твоим губам подносят икону. Он никогда не думал о нём иначе, как о наставнике и отце, таким он и был. Внимательный, щедрый, добрый. Ярослав никогда не скупился на подарки и постоянно оплачивал для Саши все поездки и расходы, если вёз Дениса куда-то. Игрушки, машинки, даже подарил ему на день рождения дорогой мобильный телефон. Их отношения изменились, когда ему исполнилось шестнадцать. Денис был младше всего на три дня, и было оговорено, как впрочем всегда, что мальчики соберутся у Дениса дома и отметят по-особому. Денис никого не приглашал, кроме Саши. Потому что отец сказал, что наймёт им на общее шестнадцатилетние двух проституток. У Саши никогда не было даже каких-нибудь отношений с женщинами. На такого, каким он был тогда, их местные девчонки никогда бы не польстились. Тонкий, женоподобный, с гладким лицом и нежными руками, до боли застенчивый. Денис же, напротив, расцвёл немного на свежем воздухе — набрал веса, стал выше, значимее. А его материальное положение влекло девушек, как пчёл на мёд. Саша пришёл, как они и договаривались, только вот Дениса дома не оказалось. Ярослав сказал, что у него был новый приступ астмы, и отец Саши повёз его в больницу. Парень был расстроен, но Ярослав предложил ему остаться переночевать, а утром, когда Денис вернётся — они могли бы назначить новую дату «собрания». Было так ново и необычно проводить время наедине с отцом Дениса, которого Саша всегда уважал и прислушивался к каждому его слову. Ему даже разрешили немного выпить дорогого коньяка, названия которого он не запомнил. А потом в голове стало немного мутно, но спать не хотелось. Сознание было трезвым и чистым, а вот тело словно занемело. Ярослав предложил ему прилечь и на руках принёс в спальню, раздел его до нитки и разделся сам. Саша не был безвольным телом, нет, он мог двигаться, думать, ощущать. Только вот нормально отбиться от приставаний не мог, потому что руки слушались плохо. Ноги даже не могли спуститься с кровати. А мужчина был дьявольски силён. Он смотрел в лицо Ярослава и не мог поверить, что это не сон? Что это отец Дениса гладит его тело, запускает руки в волоски, растущие у него в паху, склонившись, целует его живот. Он не насиловал его сначала, рассматривая как вещь, проводя руками по его телу, поворачивая из стороны в сторону. Саша даже начал испытывать зарождающееся возбуждение от этих прикосновений, а когда к телу вернулась полная чувствительность, стало ещё лучше. Но он не мог принимать его прикосновения, просто не имел права, поэтому стал вырываться. В глубине души, парень понимал, что проиграет, но сдаться не мог. В этом была его ошибка. Ярослав в мгновение ока изменился, превратившись из нежного любовника в изверга. Саша бился с ним, как в агонии, — не на жизнь, а на смерть. Он просто не мог поверить, что мужчина сделает с ним что-то, после чего стыдно будет им обоим. Резко опрокинув Сашу головой в ворох подушек на дорогой кровати, пахнущей чем-то свежим и приятным, он с силой надавил ему на шею. Саша думал, что задохнётся. Лицо утонуло в нежной ткани, под животом он ощутил большую мягкую подушку, а его дрыгающиеся ноги без помех развели до упора, до острой боли в растянутых мышцах. Когда Ярослав отпустил его шею, ему дали вздохнуть. Резкий щелчок прикроватной тумбочки прокатился волной мурашек дикого ужаса по спине. Он попытался подняться, но рука снова легла на его затылок, надавливая. Где-то за спиной легонько клацнуло и на копчик полилось что-то холодное, Ярослав зачерпнул это одним пальцем. Саша вывернул чуть-чуть голову, чтобы вздохнуть, поёрзав подбородком вниз, но от этого только сильнее выгнул спину, и на ягодицу прилетел увесистый шлепок. Жидкость размазали по ложбинке, возле ануса стало мокро и прохладно. Было совсем не приятно и совершенно не возбуждающе. Ярослав засунул в него сразу два пальца. Саша заскулил от боли, увиливая задницей.  — Терпи! — приказал мужчина и ещё сильнее сжал его шею. Стало больно, ныла шея, спина, задница. Изнутри рвались рыдания, подушка уже вся была в его слюне и слезах. Твёрдые и пронырливые пальцы неумолимо копошились в нём, растягивая. Хотелось умереть. Мужчина долго готовил его, но Саша понимал, что это не из милосердия. К его ноге изредка прижимался возбуждённый член и тёрся об него — смазка, выступившая на головке, оставляла на нём влажный след. Возможно, Ярославу нравилось в первый раз медлить и смаковать с нетронутыми мальчиками? Он не знал. Потом пришло ощущение большого, тяжёлого, горячего тела, навалившегося на его спину. А затем было ужасно, невыносимо больно. Задний проход горел огнём, казалось, что в него засунули фонарный столб. Саша забился под Ярославом, даже кричал, но тот продолжал входить в него.  — Ну, что ты врёшь? — рыкнул он на него. — Ведь не больно же, чуть неприятно. Мужчина снял руку с его шеи, но встать уже было невозможно, пригвождённый чужим телом, с членом в заднице, Саша был уничтожен. Он так мечтал об этом вечере, хотел стать мужчиной и прекратить думать о Денисе.  — Боже, какой ты! — проговорил Ярослав, чуть выходя и задвинув ему снова, Саша застонал. — Терпи, я сказал! Любишь кататься, люби и саночки возить… — проговорил он, снова задвигая ему по самые яйца.  — Ааааа… — хрипло простонал Саша. Дышать было тяжело, потому что Ярослав навалился всем весом на него. С каждой секундой острая боль отступала, но не уходила, волнами разливаясь по телу.  — Молчи! — еле выговорил мужчина, тяжело дыша, посылая бёдрами в Сашу свой член, как можно глубже. Он не миндальничал, трахая его жёстко, глубоко, с силой и торопливым ритмом. Саша уже не всхлипывал, стараясь не думать, не чувствовать, не существовать. Ярослав пытался как-то растормошить обмякшее тело. Но, не выдержав, просто схватил его за бёдра, ещё сильнее раздвигая ему ноги и трахал, как хотел. Рассчитывая на то, что Саша потерял сознание. Измывался над ним Ярослав не меньше получаса, меняя ритм и угол проникновения. Иногда, просто достав из него член и сжимая ягодицы, тёрся между ними, шлёпал им по заднице, а потом снова входил, начиная по новой. Когда мужчина, наконец, кончил, Саша не чувствовал позвоночник от пояса до копчика, всё занемело, а вот между ног разливался пожар, он просто боялся сдвинуть ноги. Ярослав никуда не уходил, лёжа всего в полуметре. Заметив, что он смотрит на него, парень задрожал.  — Ну, что ты, что ты… — Ярослав погладил его по щеке. — Не бойся меня, мой сладкий. Ты был хорошим мальчиком, я дам тебе всё, что ты захочешь. Кивни, детка. Саша только моргнул, но и этого было достаточно.  — Я больше не трону тебе сегодня, не бойся. Я не садист. Я понимаю, — он ласково улыбнулся. — Должно быть немного больно, но это пройдёт. — Ярослав погладил его по голове. — Ты такой нежный, как девочка. На глаза Саше навернулись слёзы.  — Только не плачь, — одёрнул его мужчина. — Я же видел, как ты смотришь на Дениса, ты хотел этого. Но мой сын не гей. Он не такой как ты. Саша хотел перевернуться, но было так больно. До умопомрачения больно!  — Я не хотел, — выдохнул Саша. — Такого не хотел… Ярослав пригвоздил его недовольным взглядом.  — Ты посмотри на себя в зеркало, на лбу же написано, что ты гей. Проще было бабой родиться, — пошутил он. — Ты просто ещё не понимаешь, что тебе это даст. Немного подучишься и будешь просто огонь в койке. Сашу покоробили его слова.  — Что ты кривишься? Никому рассказать всё равно не сможешь, я скажу, что это клевета, да и ты сам понимаешь, что это лишнее. Я больше не буду тебя принуждать, просто в первый раз проще нагнуть и трахнуть, чем уговаривать.  — Я не дам вам и шанса больше! — прошипел Саша.  — Да, куда ты денешься? — засмеялся тот. — Как всё заживёт, поймешь, насколько это приятно бывает. Будешь просить, чтобы тебя трахнули. Саша был в отчаянии, он долго ещё пререкался с Ярославом. Старался отказать ему, когда речь снова зашла о том, чтобы лечь и подставить задницу. Не с первого раза, но мужчина умудрился всё-таки загнать его в угол. Ярослав вёл себя как благородный ухажёр, дарил подарки, рисовал перспективы, даже показал ему, что бывает не только мерзко и больно, а приятно. Саше даже рассказать было некому, поплакать о том, что с ним произошло. Поэтому так вышло, что жаловаться приходилось именно обидчику. Ярослав извинялся, целовал, говорил ему, что раскаивается, и секс никогда больше не был похож на тот первый раз. Но внутри скапливалась обида за ущербность их отношений. Гнусность этой связи и горечь от безысходности. Саша понимал, что он поступает неправильно, трахаясь с отцом лучшего друга, что он не любит Ярослава. Но старался не зацикливаться на этом, витая в собственных мечтах. А дальше всё просто усугубилось и покатилось под откос. ****** Денис узнал о том, что происходит, только через три года. Он возненавидел Сашу. Столько оскорблений парень не слышал за всю жизнь. Пару раз друг даже ударил его, но не с кулака, как мужчина мужчину. А хлёстко и больно, надавав ему пощёчин. Парень не сопротивлялся, не было смысла, он был виноват. Уходя, Денис сказал Саше, что с подстилкой его отца — сучкой, он общаться не намерен. Саша проплакал полдня. Ярослав не вступился за него перед сыном, даже не утешил, словно потеря любовником дружбы Дениса была для него приятной новостью. У Саши почти никого не осталось, кроме родителей и любовника, изощрённые игры с которым заходили всё дальше и дальше. Понемногу пугая. Именно после ссоры с Денисом, Саша понял, что почти не изменился с шестнадцати лет. Рядом с цветущим парнем — мужественным и широкоплечим, он выглядел как девушка. По настоянию Ярослава, он не стал поступать в вуз на дневное, чтобы ждать его дома, как прислуга или жена. Он был несчастлив, он стыдился себя, презирал. Он хотел хоть что-то изменить, но изменив внешние факторы, невозможно измениться внутренне, а именно это и было его целью. Иван Замолкнув, наконец, Саша проплакал около часа. Его бессвязный и грустный рассказ поразил Ивана. В душе бурлила ярость. Перед глазами встал образ Ярослава, такого, каким он узнал его сейчас. Чинного мужчины с уставшими глазами, мужчины, который изнасиловал его Сашу.  — Он не достоин того, чтобы жить, — сказал Ваня вслух, сидя на полу и прислонившись к мягким подушкам сидения. Саша, расслабленно лежащий на диване, быстро сел, спустив ноги у его плеча.  — Не говори так. Ваня опустил голову, прижав к торсу колени, в животе ныло от мерзкого ощущения безысходности.  — Ваня, Ванечка! Ты должен забыть о том, что я рассказал, — умоляюще затряс его за плечо Саша.  — А ты забыл?  — Я уже не держу на него зла, мы многое пережили вместе. Он сделал для меня больше, чем кто-либо другой. Ваня поднял голову и потёрся щекой о колено парня.  — Почему ты его защищаешь?  — Я не знаю, но если бы я был на него зол, то не стал бы жить с ним.  — А Денис? Вы виделись? После того, как ты ушёл?  — Денис умер два года назад. Наркотики.  — Мне не жаль, — равнодушно ответил Ваня. — Мне не было бы жаль, если бы сдох и этот старый урод. Саша покачал головой.  — Нельзя говорить так. Они же люди, такие, как я, как ты…  — Я не такой, как он! — быстро выпалил Ваня, но что-то глубоко внутри жгло его совесть раскалёнными углями. Раньше он не считал принуждение Саши к чему-то таким уж огромным проступком. Одно за другим в голове мелькали воспоминания — то, как он заставил Сашу отсосать, поставив на колени прямо в холле. Как трахал его из раза в раз яростнее, когда был зол, как ревновал, когда Саша пытался отказать. Для Вани не существовало его чувств, и ему было стыдно. Хотелось спросить его, что он чувствовал? Но мужчина боялся.  — А что он хотел получить от тебя взамен операции? — тихо проговорил Ваня.  — Ничего.  — Он не хотел получить тебя? Саша горько рассмеялся.  — Ему не нужна ещё одна женщина. Сейчас он, возможно, ещё и хочет меня, но не потом.  — А ты бы смог вернуться к нему?  — Нет. Не смог бы. И ты прекрасно знаешь, почему. Не спрашивай. Ваня обернулся и обхватил тонкие ноги парня.  — Саша, почему ты любишь меня? Парень нежно улыбнулся.  — Ты хороший человек, несмотря ни на что. И одинокий. Такой же одинокий, как и я. Ваня сглотнул ком, собравшийся в горле.  — Я тоже люблю тебя. Я хочу, чтобы ты сохранил себя, сберег для меня. Я буду любить тебя, даже если перестанешь походить на девушку. Саша положил указательный палец на его губы.  — Тсссс, молчи. Пожалуйста.  — Я узнал номер врача, ты должен с ним поговорить. Саша хотел вскочить, но Ваня придержал его. Парень паниковал, его дыхание сбилось, и он словно задыхался.  — Я же объяснил тебе, разве ты не понял? Сколько раз мне повторить? Я не парень, не мужчина! Ваня выпустил его из своих рук. Саша заметался по комнате, его одежда вся перекосилась, а на колготках протянулась длинная зацепка.  — Неужели всё дело в сексе? В том, что он опустил, трахнул тебя?! Почему ты не можешь мастурбировать, потому что он изнасиловал тебя? Да? — в сердцах выпалил Ваня.  — Нет. Это всё просто гнусно! Ты сам так сказал вчера! Гнусно, — с омерзением выпалил Саша.  — И то, что мы делали, тоже гнусно? — подхватился мужчина. — Тебе нравилось.  — Нет, — замотал головой Саша.  — Ты врёшь!  — Я хочу, чтобы всё было правильно. Чтобы я не был твоей сукой, чтобы я был любимым… Ваня догнал Сашу и стиснул в объятиях.  — А ты ханжа, оказывается. Гей и ханжа, — он сказал это с полуулыбкой.  — Я не… не гей. Ваня посмотрел ему в глаза, парня трусило, в глазах был страх.  — Почему ты не принимаешь того, кем ты являешься? Ты же не жил ещё нормально, не все прячут своих любовников по углам. Я не стыжусь тебя. Никто не будет тебя презирать за нашу связь. Почему ты отпираешься?  — Я не знаю, просто чувствую, что так быть не должно.  — Саша, в том, что с тобой было, нет ничего страшного и стыдного. Ты просто выбрал неверный путь, тебе нужно понять это. Я помогу.  — Чем ты можешь помочь мне? Чем? Ваня не знал ответа, но сказать «я буду рядом» слишком мало, ничтожно мало.  — Я думаю, ты должен поговорить с врачом. Если ты на сто процентов транссексуален, никто не отнимет у тебя право прооперироваться.  — Он больше не предложит мне денег. Твоё согласие было одним из условий, — грустно сказал Саша. — Я скопил всего пятнадцать тысяч, это меньше трети. Ваня удивлённо заморгал.  — Не хило.  — Десять мне дал он сам, когда мы расстались. Родители больше не хотели иметь со мной хоть что-то общее.  — Они в курсе?  — Конечно же они знали, что я спал с Ярославом. Но они молчали, потому что я молчал.  — Мне никогда этого не понять. Саша грустно вздохнул и положил голову ему на плечо. Они простояли так довольно долго, просто прижимаясь, слушая дыхание друг друга. Потом Ваня увлёк Сашу в спальню, но прикасаться к нему боялся. Постоянно казалось, что он только нанесёт ему вред. Просто ощущать его рядом уже было счастьем, а желание хоть и не пропало, но отодвинулось на второй план. ****** Сорокин опрокинул уже третий стакан и молча смотрел на Ивана.  — Я думал, ты уже ничем меня не удивишь, — наконец изрёк он. Они вместе проработали почти восемь лет, и Ваня мог без сомнения назвать Сорокина самым постоянным человеком в его жизни. Он был барракудой, сволочью, пронырой — но Ваня знал, что в нужный момент Сорокин его прикроет. Ему нужно было поговорить с кем-то, а вменяемых друзей он вспомнить не мог. Тех, кто не осудят, а поймут. Когда друг пришёл к нему, то мило флиртовал с Сашей и практически пускал на него слюни, мысленно имея во всех возможных позах, Ваня знал его как свои пять пальцев. Ему это даже льстило немного. Саша не стеснялся его и вел себя как хозяин на его территории, Ване нравилось это. Нравилось то, что неделю назад Саша сдался и переехал к нему. Нравилось засыпать и просыпаться рядом с ним. Знать, что, когда он вернётся усталый с работы, Саша будет ждать его. Они учились потихоньку сосуществовать и строить планы. И хоть Саша ещё не отрёкся от своего желания, заговаривать об этом стал реже. Ване казалось, что он счастлив, хотя бы немного. Сорокин откашлялся и смущённо покосился на дверь в зал, куда ещё час назад ушёл Саша.  — Это ей ты искал психиатра пару месяцев назад?  — Да, — кивнул Ваня.  — И что? Есть успехи?  — Саша часто плачет и злится после этих сеансов, но говорить о каком-то результате пока рано.  — Выглядит она преотлично, — задумавшись, сказал Сорокин. — А тебе не мешает член, когда ты имеешь её? Ваня пнул его ногу под кухонным столом.  — Давай без пошлостей, я живу с ним. И у нас всё серьёзно, имей уважение. Сорокин ещё хлебнул и нервно поёрзал на табуретке.  — Я боюсь спросить, но ты гей?  — Не знаю. Кроме него, мне больше не никто не нравится.  — Значит, это пройдёт, — спокойно ответил Сорокин.  — Я не хочу, чтобы это проходило. Я хочу, чтобы он стал нормальным. Быть с ним.  — И был похож на парня? — удивился друг.  — Даже если так. Сорокин потёр лоб.  — Я не понимаю, зачем ты мне всё рассказал. Она… он же лечится, старается, хотя я думаю, проще было бы разрешить ему сделать это.  — Ты говоришь как натурал. Сорокин засмеялся.  — Ну, так объясни мне все прелести нетрадиционного секса. Неужели ты хочешь сохранить ему член, чтобы он трахал им тебя? Смысл ему оставаться парнем, если ты имеешь его, как девку? Так? Ваня покраснел.  — Почему ты считаешь, что я хочу чтобы… чтобы меня…?  — Наоборот, я уверен, что ты не хочешь, — проницательно заметил Сорокин. — Но ты же не видишь ничего оскорбительного в том, что имеешь её… его… Блин, сам не пойму как мне говорить…  — Саша — парень.  — Тебе виднее, но любому мужчине нужно хоть иногда иметь подтверждение своей состоятельности. Он всегда был геем? Ваня не хотел рассказывать о прошлом Саши. Это касалось только их двоих, но Сорокин был прав. Саша никогда не спал ни с кем, как мужчина, инициатор. Он всегда покорялся, его желания всегда были подчинены кому-то. Вряд ли Ярослав предлагал ему активную позицию хоть когда-то. Но и для себя Иван не хотел этого всеми фибрами души. Он знал, что это малодушно, трусливо и несправедливо, но не мог даже помыслить об этом. Ваня научился доставлять Саше удовольствие и даже гордился своей уступкой перед своим самым большим страхом. Один раз он даже делал ему римминг, и ему понравилось, а ещё больше Ване понравилось, что Саша сходил с ума от его ласк. Как он терял голову, метался, сжимал в ладошках, комкая, простынь и отдавался ему. Каждый раз Ваня чувствовал себя победителем, мужчиной, лидером, а вот кем ощущал себя Саша? Сорокин плеснул ему ещё горячительного.  — Что-то ты призадумался, дружок.  — Да, лезет всякое в голову.  — Гони это прочь, — усмехнулся он. Сорокин начал трещать о работе, за неимением других тем. Ваня слушал его в пол уха, из головы всё не шли последние слова Сорокина. Хотелось быстрее спровадить его и остаться самому. Работа уже давно перестала занимать всё его внимание, и он с удивлением обнаружил, что остальным совершенно всё равно, приходит ли он на час раньше или ровно вовремя. Думает ли бессонными ночами о новом проекте, и как сильно его это парит? Времени всё равно было мало, рабочие будни длились не меньше десяти часов в сутки, но он научился с пользой проводить выходные. В обеденный перерыв не сидеть в офисе, а заезжать за Сашкой и вытаскивать его куда-то буквально на час. Саша не любил потом возвращаться домой на общественном транспорте, но никогда не отказывался побыть с ним. Ваню это радовало. Сорокин не ушёл, пока не выхлестал всю бутылку, благо завтра была суббота. Саша уже спал, когда Ваня закрыл за гостем дверь, мужчина был немного пьян, но самые гениальные идеи посещают, как известно не самые трезвые головы. Ваня быстро позвонил и, удостоверившись, что завтрашний вечер Саша не забудет никогда, пошёл спать. Саша Саша не любил субботы, по субботам ему приходилось ездить к доктору Ливанову. Маленький очкастенький мужчина был не просто психиатром, Саша начинал подозревать, что он читает его мысли. Каждый самый невинный поступок парня — раскладывался, как мозаика. Саша долгое время думал, что он очень скрытный. Но оказалось, что все психиатры, с которыми он общался до этого, были просто аматорами рядом с тщедушным проницательным Ливановым. Кто-то хотел ему помочь на самом деле, кто-то просто хотел его денег. Кому-то он платил ради нужной подписи или справки. С Ливановым всё было совсем не так, психиатр его изучал с первого же сеанса. Он не спрашивал о диагнозах и жалобах, о беспокойствах и мнимых проблемах, предпочитая обнаружить всё сам. Читая с чистого листа. Он не видел оболочки, не делал никаких скидок и никогда не пытался смягчить свои слова. Зачастую было до ужаса больно слышать то, что старался похоронить в себе долгое время. То, что делало его неполноценным. Психиатр сам догадался, что в его жизни «до» не всё было гладко, но он не требовал, чтобы Саша излил ему душу, рассказывая о прошлом. Его интересовало настоящее. «О чем он думает?» «Что видит во сне?» «Какие у него отношения с партнёром?» «По какой схеме проходят их будни?» «Чего ему не хватает?» Саша сначала не хотел отвечать правду, но вопросов было так много, а его моральных сил так мало, что поневоле приходилось сбрасывать весь груз ежедневных забот. Тем более, он не считал, что в этом было слишком много личного. Но иногда самые его безобидные мысли возвращались к нему, дешифрованные Ливановым настолько чётко, что Саша начинал сомневаться в себе. Ваня не давил на него и ни о чём не спрашивал, но парень ощущал себя стоящим на краю пропасти, совершенно не представляя, прыгнуть ему или остаться на твёрдой поверхности. Та генеральная уборка, которой занялся в его мозгу доктор, дезориентировала его, делая ещё более уязвимым, чем обычно. Ещё больше расстраивала сдержанность Вани. Нет, он не перестал спать с ним, но свёл все контакты к минимуму, с тех пор, как Саша рассказал ему об изнасиловании. Было больно сознавать, что он сам оттолкнул его, ведь любовник давал ему время и свободу. А он искренне желал тепла и любви. Тесной связи. Возвращаясь домой после очередного субботнего сеанса, он хотел только одного — побыть с Ваней. Озаботиться приятными домашними мелочами, приготовить им еду на ужин, выйти прогуляться, а после, возможно, заняться сексом. Чтобы наступила хоть какая-то ясность и определённость. Саша мечтал о спокойствии, о быте и постоянстве. Но дома Вани не оказалось. Вместо него в их общей кровати он обнаружил голую девицу. ****** Саша готовил себя к такому варианту, но всё равно, когда это происходит — реакцию на измену невозможно смягчить. Всё тело сковало льдом. Голова закружилась, а перед глазами словно расстелился туман. Их квартира, вернее Ванина квартира, которую он уже начал считать домом, стала ему чужой и холодной. Не хотелось ни к чему прикасаться, а просто сбежать, но идти-то, по сути, было некуда. Он доверился ему и проиграл. Все заверения в любви были фикцией, пока не появилось это пышное женское тело в их постели, как подтверждение его несостоятельности. Женщина была очень красивой, рыжеволосой, с огромными грудями — символом плодородия и изобилия, по сравнению с его жалким худым тельцем. Он не мог рассматривать её, как сексуальный объект, скорее, как соперницу, которая украла у него мужчину. Саша хотел быть честен перед собой — женщины его никогда не привлекали. Не понравилась ему и она. Он каменной статуей застыл в проёме двери, окидывая взглядом спальню.  — Саша, входи, — проворковал женский голосок. — Входи… Парень отметил дорогое египетское белье, которое перестилал в их спальне вчера днём, сложенную одежду на кресле рядом с тумбочкой, запах сладких духов. Она кокетливо прикрывалась тонкой простынёй, но Саша всё равно видел её соски. Стало мерзко и больно. В квартире было слишком тихо, хотелось, как ревнивой жене, начать искать Ваню по шкафам, заглянуть под кровать. Она немного удивилась, когда нормально осмотрела его, её тонкие брови чуть взлетели.  — Девушка? Саша с ненавистью посмотрел на неё.  — Где он?  — Кто, Иван? Ваня ушёл, чтобы не мешать нам, — чёртова шлюха поелозила ногами по матрасу, кокетливо откидываясь назад. Тут уже пришла очередь Саши удивляться.  — Нам? Мешать чему? — но он уже знал ответ. Долбанный благотворитель! Схватив её одёжки, он бросил их ей. — Одевайся, — Саша почти рычал. Женщина сначала опешила.  — Но, Саша, Ваня сказал…  — Поднимай свою голую задницу с моей кровати и вали отсюда! — наверное, впервые в жизни Саша повысил так грубо голос. Рыжая подхватилась, сверкнув своей наготой, и стала одеваться. Нервно косясь на него.  — Ты психованная, да? — она не стала одевать лифчик, быстро накинув кофту, и долго возилась в прихожей с вульгарными сапогами на шпильках. Саша смотрел на всё это и не мог поверить, что Ваня нанял ему проститутку. Захлопнув за ней дверь он прислонился к стене и глубоко вдохнул. «Для чего он это сделал? Зачем?» Одно радовало — Ваня не спал с ней, скорее всего. «А может и спал, раньше. Ещё до нашего знакомства.» Саша не знал, как ему поступить, но уже одно то, что Ваня позволил бы ему переспать с этой дамочкой — его раздражало. Как лунатик, он пошёл на кухню. Выпив две чашки кофе с коньяком и выкурив половину пачки сигарет, он уже был полностью готов встречать любимого. Ваня вернулся нескоро, спустя три часа. Он был зол и раздражён. Прошвырнувшись по пустой тёмной квартире, нашёл любовника на кухне и пристально рассмотрел его с головы до ног. Радости на его лице Саша не увидел.  — Привет, — сказал он, и Саше до ужаса захотелось наорать на него. Ваня клацнул выключателем, и в комнате загорелся свет. — Почему сидишь в темноте? Парень вытащил ещё одну сигарету и покрутил её между пальцами.  — Что это было? Ваня не стал делать вид, что он не понимает, о чём с ним говорят.  — Ты спал с ней? — тихо спросил он. Видно было, что он нервничает. Саша посмотрел на столешницу и скривил губы, словно сам вид Вани его раздражал.  — А я должен был?  — Ты мог бы попробовать. Саша от расстройства чуть опять не разрыдался в три ручья. Он не мог понять, что это означает. Почему Иван так боится его желаний, старается подложить под него кого-то?  — Это что намёк мне на то, что нам следует спать с другими? Иван побледнел.  — Нет, совсем нет. Саша прикурил, сигарета была слишком крепкой, но он стоически затягивался и выпускал струйки дыма. Нервы расшалились не на шутку.  — Ты явно хочешь чего-то, что мне недоступно, — смаргивая слёзы от въевшегося в глаза дыма, сказал Саша. — Ты жалеешь о том, что связался со мной?  — А ты? Ты не хочешь от меня того, что я не могу тебе дать? — с обидой проговорил Ваня. — Ты говорил, что никогда не был с девушками. Что никогда ни с кем не был, я думал, что если ты поймешь, как это… как это может быть.  — Зачем мне понимать это с кем-то? Почему не с тобой? — Саша во все глаза смотрел на Ваню. — Ты боишься? Боишься меня, я никогда не думал…  — Я боюсь, что ты всё-таки решишься на эту операцию, и я потеряю тебя. Саша тяжело вздохнул.  — Ваня, операции не будет, как бы я этого не хотел. Как сказал мой врач, я потерял свой шанс, когда впервые пошёл с тобой на свидание. Мне нужно было сконцентрироваться на себе, на своей цели, тогда Ярославу не за кого было ухватиться, отказывая мне.  — Но ты всё ещё хочешь этого? Ваня скинул куртку и, положив её себе на колени, сел.  — Хочу. — Ответил Саша. — Но нашей общей жизни я хочу ещё больше. Мне нравится любить тебя, заботиться о тебе, знать, что ты возвращаешься ко мне каждый вечер. Тем более, ты хочешь этого.  — Так и есть.  — Тогда к чему эта рыжая в нашей постели? Ваня беспомощно развёл руками.  — Я думал, что тебе это нужно. Я сделал глупость? — он ощутил себя маленьким мальчиком рядом с Сашей, неожиданно повзрослевшим и немного грустным.  — Огромную глупость. Ваня подошёл к Саше и поднял его с табуретки, сильные руки обхватили тонкую талию, прижали его ближе.  — Тебе и правда, не нужно получить больше? — шепнул он на ухо парню.  — Почему это так тебя беспокоит?  — Я хочу, чтобы ты был доволен. Саша вздохнул, окатив горячим дыханием Ванину шею.  — Тогда не избегай меня, я хочу чувствовать, что у нас всё хорошо, — проговорил он.  — Всё хорошо, — Саша теснее прижался к нему.  — Ты сам относишься ко мне, как к девушке, — упрекнул его парень. — Мой доктор говорит… Ваня засмеялся.  — Ты постоянно будешь теперь на него ссылаться?  — А тебя это раздражает?  — Нет. Так что он говорит?  — Что ты должен воспринимать меня как равного. Ваня положил ладонь на грудь Саши и нежно поцеловал его ушко, прихватив губами мочку.  — Тогда, может, ты прекратишь таскать юбки и перейдёшь хотя бы на унисекс стиль? Другой рукой он задрал край юбки и обнаружил резинку чулка.  — Ещё и чулки, тебе не холодно? Саша задрожал, но не от холода.  — Я думал об этом. Рука проползла ещё выше и погладила его сквозь тесные утягивающие трусы.  — Как ты можешь ходить в этом? Мы определённо должны что-то решить с твоей одеждой.  — А ты? Я буду нравиться тебе в обычной одежде? Ваня улыбнулся.  — Это будет интересно, я же никогда тебя в ней не видел.  — Тогда это и правда разнообразит нашу жизнь, — улыбнулся Саша. Ваня провёл ладонью вдоль линии его спины и сжал ягодицу.  — Я придумал кое-что для разнообразия, — руки пробрались под юбку и стащили бельё, до середины бедра. Чтобы полностью его снять пришлось стать на колени, но Ваня хотел этого. Легонько он сжал гладкую кожу. Провёл рукой вверх, очертил острую коленку, погладил внутреннюю сторону бедра. Саша смотрел на него, тяжело дыша, его ноги легонько подрагивали, а ткань чёрной юбки уже ощутимо натянулась под давлением вставшего члена.  — Расстегни блузку, — попросил Ваня. Под тонкой обтягивающей тканью не было ничего, маленькая грудь Саши не требовала постоянного ношения бюстгальтера. Мужчина протянул руку и сжал одну из вершинок, затем провёл ладонью по рёбрам и спустился на живот. Саша прислонился к многострадальному кухонному столу. Когда рука достигла его члена обтянутого материей, Саша выставил назад руки и откинулся на столешницу, немного присогнув колени. Ваня не мог прекратить гладить его стройные ноги и скрытый юбкой пах. Снова и снова проводя пальцем по головке и следуя ниже к основанию. Через тонкую ткань всё хорошо ощущалось, но была некоторая недостаточность, неполноценность касания, которая возбуждала их обоих.  — Ваня… Ему хотелось сделать для него хоть что-то, пойти хоть на какую-то уступку, если не может дать любовнику самоутвердиться. Решительно оголив его член, Иван сжал его в ладони, легонько поцеловал бедро, лаская его. Ещё немного поколебавшись, Ваня лизнул член, у основания прижав его рукой к животу, Саша дёрнулся и тихо застонал. Он всегда очень эмоционально реагировал на ласки. Ваня провёл языком ещё раз, медленно прочерчивая линию от мошонки до головки. Член у Саши был не слишком большим, но Ваня всё равно колебался, прежде чем взять его в рот. Парень тут же схватился руками за его голову, тонкие пальцы вплелись в волосы с обоих сторон, обхватывая его лицо. Ваня не был знатоком, но опирался на собственный вкус к удовольствию и интуицию. Один вид полураздетого парня, всё ещё облачённого в юбку с торчащим из-под неё членом, возбуждал неимоверно. Саша стонал, неловко дёргал бёдрами, но Ваня всё-таки смог доставить ему удовольствие. Иван сам удивился, как мог так долго бояться этой части тела Саши, и считать это неправильным. Он весь принадлежал ему, от кончиков волос до крохотных пальчиков на ногах. Он не может его потерять или отпустить, как и не представляет, что разлюбит. Только не его Сашу. Он вбирал его, как можно глубже, стараясь прятать зубы, и обхватывал, сжатыми в кольцо губами. Руками гладил бёдра, яростно сжимая податливую кожу. Иван не знал, как долго он может выдержать с непривычки, но Саша отстранил его раньше. Поднявшись с колен, Ваня потащил его в спальню. Парень накинул на постель покрывало и, скинув одежду, растянулся на кровати в одних чулках. Ваня на пару мгновений завис, наблюдая, как же он хорош. Саша всё ещё был слишком худой, но очертания его стройного тела всё равно возбуждали Ивана. Достав всё, что нужно, он присоединился к нему. Притянув к себе парня, Ваня жадно целовал его, пока Саша неловко стягивал с него одежду.  — Мы можем сделать всё, как ты захочешь, — предложил Иван, изнемогая от нежности к нему. — Я могу… я могу… позволить тебе. Если ты хочешь… Саша замер у него в руках.  — Нет. Не нужно, тебе не понравится. Ваню немного задело, что Саша считает его слабаком. Он боялся, того что может произойти. Боялся боли и слухов, боялся тех стереотипов, которые это могло на него наложить. Но хотел сделать это для Саши, доставить ему удовольствие и стереть все горькие воспоминания.  — Ну, тогда покажи мне, как ты хочешь, — Ваня лёг на спину и легонько погладил его спину. Он хотел отдать инициативу, и, если Сорокин был прав, Саша должен чувствовать себя доминантным хотя бы иногда. Сначала Саша растерялся, сел на постели и внимательно посмотрел на Ивана.  — Ты, правда, разрешаешь мне делать всё, что я хочу? — ошарашенно переспросил он, и Ваня кивнул. Для Саши это было немного непривычно, в их постели именно Иван был инициатором, а Саша уже подыгрывал ему. Положив ладошку на его грудь, Саша нежно погладил его. Ваня расстегнул штаны и лёжа сбросил их с себя вместе с трусами. Парень немного нервно посмотрел на его член, уже полностью возбуждённый и готовый. Ваня снова положил ладонь ему на спину и ободряюще погладил. Саша наклонился и страстно стал выцеловывать его скулы. Грудью прижался к его груди и потёрся.  — Только не кончай, пока я не скажу, — прошептал он ему в ухо. Ваня фыркнул, оскорбившись. Саша спустился чуть ниже, целуя его шею, затем грудь, оглаживая обнажённую кожу руками. Нежно ласкал языком ямку пупка, словно поддразнивая его, перед тем как коснуться главного. Ваня давно не чувствовал себя так хорошо, даже неторопливость Саши не хотелось подстёгивать. Парень улёгся между его ног, и Ване пришлось впустить его, раскинув их. Горячий рот, наконец-то добрался до его стояка. Минет, Саша делать умел и любил. Ваня, не сдержавшись, всё-таки схватил его за волосы, чуть придерживая голову. Хотелось поддать бёдрами, но он терпел, лишь ощущая скольжение языка и обхват его губ. Было умопомрачительно хорошо, до ужаса хотелось спустить, но он помнил просьбу парня. Саша опустился ещё ниже, и ноги Ивана легли ему на плечи, парень подался вперёд, задирая их. Ваня не придал этому никакого значения, пока между его ягодиц не скользнул смазанный палец, нежно погладив. Иван чуть не подскочил, Саша почти поперхнулся, так сильно он скользнул внутрь. Парень закашлялся.  — Ваня… я хотел приласкать, — он опять заробел и смутился, Ваня мысленно выругался за свою дикарскую реакцию, сам же предложил.  — Прости, да… продолжай… Саша поцеловал его бедро.  — Расслабься, — попросил он. — Я просто поласкаю тебя пальцем, ты разрешишь мне? Ваня снова чуть приподнял ноги и постарался выполнить его просьбу. Саша снова продолжил ласки, тем более, что от испуга Ваня малость растерял пыл. Он сосал, плотно обхватив основание одной рукой, и скользя губами по головке — то наращивая, то снижая темп. Второй рукой Саша гладил его там, между ягодиц. Нежно проводил пальцем, немного нажимая на сжатый анус. Больно не было ни капли, скорее, даже интересно. Саша явно знал, чего он хочет от него добиться. Когда наконец-то его палец оказался у него в заднице, Ваня выгнулся, а Саша уже готовый к такому, пропустил его член глубоко в горло и замычал. Вибрация его горла и любопытный пальчик, который щупал его изнутри, чуть не заставили его кончить. Но Саша отстранился, потянувшись к его рту, жадно целуя, всё ещё легонько водя пальцем. Когда добавился второй палец, стало немного неприятно, но потом Саша нащупал её. Легонько мазнул по простате, и Ваня задрожал.  — Да, тут, — он повёл бёдрами, и Саша счастливо улыбнулся. Потом Ваня помнил лишь как корчился от удовольствия, когда Саша снова стал заглатывать его, одновременно поглаживая скрытую внутри точку, которая рассылала волны удовольствия по всему телу. Ваня то открывал, то закрывал глаза, стонал, ёрзал… И в результате не выдержал. Так мощно он ещё никогда не кончал, словно удовольствие было усилено в пару десятков раз. Мысли из головы напрочь выветрились, сердце в груди стучало, как неуёмное, Саша сидел между его расставленных ног, весь заляпанный в его сперме, и лукаво смотрел на него.  — Я не дождался твоего сигнала, — виновато сказал Ваня.  — А я бы и не стал его давать.  — Как коварно, — в груди разлилось тепло и спокойствие. Ваня привстал и схватил Сашу на руки, завалил его на спину и быстро руками довёл до оргазма, крепко целуя в шею, балансируя на одной руке над ним, чтобы не придавить. Саша гладил его спину и тихо шептал: «люблю, люблю, люблю…» Иван Когда Саша заснул, Иван всё ещё сжимал его в объятиях, не силах выпустить из рук. Парень тихо сопел во сне. Следовало встать и привести развороченную постель в порядок, убрать заляпанное их спермой покрывало. Но сил не было. Иван морщился от неловкости, вспоминая, что хотел свести Сашу с какой-то девкой. Было больно представлять, что парень мог соблазниться. Своим импульсивным решением он больше наказал себя. Сегодняшняя ночь доказала, что их отношения могут быть разносторонними. А та ревность, которую он испытал от мысли, что Саша переспит с той шлюшкой, только потому что он смалодушничал. Не шло ни в какое сравнение с тем удовольствием, которое он испытал от рук любовника. Саша был нужен ему таким, какой он есть. Каким он полюбил его. И хоть Саша всё ещё не избавился от своего желания измениться, Ваня верил, что когда-нибудь он примет себя и научится гордиться собой. А пока Ваня просто будет рядом. Конец 25.03.2012