Это будет непросто

Франциск смотрел и не мог насмотреться. Глаза его блестели счастьем. Он заправил выбившийся локон волос за ухо и подпер рукой подбородок, продолжая любоваться объектом своей страсти. Андрэ вытащил сигарету изо рта и выдохнул дым, долетевший через стол в лицо Франциску. Тот закашлялся. - Прекрати на меня пялиться. Франциск отрицательно покачал головой в ответ на просьбу. Пепельный блондин Андрэ устало посмотрел на смотрящего на него влюбленным взглядом Франциска. - Как ты мне надоел. Франциск улыбнулся так, как будто воспринял слова Андрэ за комплимент. Тот смерил Франциска еще одним пренебрежительным взглядом и снова сунул в рот сигарету. Боннефуа смотрел на него и думал о том, что впервые за что-то благодарен Артуру, в очередной раз напутавшему с заклинанием и создавшему второго Францию. Тот был так же почти бессмертен, у него была та же фамилия, что и у Франциска. Только имя другое. Андрэ… Франциску нравилось имя своего искаженного отражения. Он смотрел на того, любуясь его обликом. Хотя любоваться, в принципе, было нечем. У Андрэ была щетина, более давняя и неопрятная, чем изящная бородка Франциска, светлые волосы лежали на плечах, но не производили и сотой доли того впечатления, что локоны заклятого друга Артура. Правда, глаза у Андрэ были невероятные – фиолетовые. Франциск тонул в них, теряя рассудок и желая лишь, чтобы его отражение не отводило взгляд. Андрэ докурил сигарету до фильтра и сунул в пепельницу. Франциск выплыл из мечтаний. - Будешь салат? Вкусный! – поспешно добавил он, перекрещивая взгляд голубых глаз с взглядом фиолетовых. - Валяй, - равнодушно пожал плечами Андрэ, и Франциск засуетился у холодильника. Отражение жило у Франциска уже три дня, с тех пор как альтернативного Францию создал Артур, наотрез отказавшийся держать свое творение у себя. Франциск мгновенно предложил забрать Андрэ себе. Сам же мужчина тогда никак не высказывал свое мнение на дележ самого себя. Он просто поинтересовался, как зовут спорящих мужчин, и попросил закурить. Франциск поставил перед Андрэ тарелку с салатом и, дав ему вилку, снова уселся на табуретку напротив альтернативного Франции. Андрэ лениво ел салат, не хваля лучшего кулинара Европы и вообще ничего не говоря. Боннефуа же любовался этим молчаливым блондином. Он влюбился сразу, как увидел Андрэ в подвале особняка Артура. Но не сказал Киркленду об этом. А вот Андрэ признался на следующий же день. Но отражение отреагировало как-то… никак. Равнодушно пожал плечами и снова засмолил купленные ему Франциском сигареты. - Я понимаю, ты меня едва знаешь, как и я тебя, но… - растерянно лепетал тогда Франциск. - Дело не в этом, - в тишине, наступившей после неловкого бормотания Франциска, голос Андрэ прозвучал достаточно громко. – Просто я не считаю отношения чем-то необходимым. Я прекрасно обхожусь и без них. Франциск удивленно расширил глаза. Любовнику всего мира было странно осознавать, что его отражение – антисексуал. Но он решил, что будет бороться с этой особенностью Андрэ. И после пятой попытки блондин позволил Франциску себя поцеловать. Взбудораженный Боннефуа тут же попытался затащить Андрэ в постель, но получил категоричное «нет». - Я не буду с тобой спать, уясни это. Меня не интересуют отношения, я же сказал, - и Андрэ тогда спокойно ушел курить. А Франциск проглотил обиду – отверженным ему приходилось быть нечасто – и решил, что будет добиваться своего. Андрэ доел салат и отставил тарелку, пододвигая к себе бокал вина, налитого Франциском. Вино Андрэ любил, как и Франциск. Тот дождался, пока Андрэ опустошил бокал, и встал с места, подходя к нему. На поцелуй Андрэ согласился почти сразу, позволяя языку своей копии ласкать свой. Но когда Франциск наклонился к его уху и зашептал пошлые предложения дальнейшего развития событий, Андрэ убрал его руки с плеч и сердито посмотрел на него. - Нет, я уже говорил тебе. Нет. Франциск обиженно облизал губы. Никто и никогда еще так упрямо не отказывался от его внимания. Ну, за исключением пары личностей, но о них сейчас Боннефуа думать не хотел. Мысли Франции-номер-один занимал только Андрэ – упрямый антисексуал, чей взгляд заставлял сердце Франциска биться сильнее, а поцелуи с которым расценивались как очередная победа и продвижение в завоевании Андрэ. Андрэ поднялся с табуретки и ушел в комнату смотреть телевизор, а Франциск остался убирать со стола. «Изнасиловать его, что ли? Нет, это будет нечестно… - отринул мысль вздохнувший Франциск. – Буду добиваться». И что-то подсказывало ему, что добиться Андрэ будет очень и очень непросто… Но Франциск не из тех, кто легко сдается. Так что, кто из двоих Франций переупрямит другого, один только Бог знает…