В объятиях зверя

Донмён досчитал до десяти и шагнул в сторону железного монстра, на ходу надевая шлем. Родители запрещали ему даже приближаться к мотоциклам, это же машины для убийств. В новостях только и успевали рассказывать об авариях и смертях, которые произошли по вине мотоциклистов, поэтому за малыша Сона очень переживали. Он ведь был таким маленьким и хрупким! К тому же, мотоциклы всегда ассоциировались с плохой компанией, а какой родитель захотел бы, чтобы его дитятко связалось с хулиганами? Иногда парень думал, что лучше бы он с ними и правда связался, чем быть их игрушкой для битья. Донмён несмело ухватился за рубашку, но водитель явно был не согласен с этим: он потянул его вперёд, схватив за руки и сцепляя их на своем животе, так что теперь Сон упирался грудью в крепкую спину Хангёля. Он не успел ничего сказать, как мотор заревел, и мотоцикл сорвался с места. Донмён лишь сильнее прижался к однокласснику, ощущая ладонями через рубашку твердый пресс. Слишком поглощённый этим парень не заметил, как они остановились, и только голос вывел его из раздумий. — Если ты закончил исследовать моё тело, то можешь слезать, мы на месте. Донмён осознал, что легонько перебирал пальцами, ощупывая Ли через рубашку, к щекам прилила кровь от стыда, и он быстро соскочил с места, попутно пытаясь снять шлем. Естественно, он опять чуть не упал, но его спасли сильные руки Хангёля, обвившие за талию и прижавшие к крепкому телу. Затем умелые пальцы легко расправились с застёжками и сняли злополучный шлем. — Ты как щенок. Милый, но непоседливый и приносящий одни неприятности, — низким голосом произнес парень, потрепав Донмёна по волосам. Сложно было понять, комплимент это или его это раздражает, потому что лицо оставалось непроницаемым. А вскоре и оно было скрыто за тёмным стеклом шлема. Неожиданный спаситель, не попрощавшись, укатил в неизвестном направлении. Лёжа ночью в кровати, Донмён пытался понять, что вообще произошло. Зачем новичку понадобилось его спасать? Удивительно, и как он его узнал в темноте? Хоть они и учились в одном классе, но даже парой слов не перекинулись. Кажется, сегодня был первый раз, когда они так много разговаривали. Даже не так — когда они вообще разговаривали. Может, это новый способ доставать его? Сначала втереться в доверие, а потом воткнуть нож в спину, чтобы было больнее. За пару месяцев Кванрёль научил его никому не доверять, и уж тем более не верить в добрые намерения других, поэтому самым разумным в его случае будет просто забыть, что произошло сегодня, и вести себя так же, как и раньше. Как невидимка… С этими мыслями парень забылся сном. Очередной учебный день шёл своим чередом, только было совсем одиноко, потому что Джун уехал на какую-то олимпиаду на целых два дня. Без него в классе стало как-то пусто: Донмён привык видеть перед собой его широкую спину или улыбку, которую он ему дарил, иногда оборачиваясь. Сон вздохнул уже, наверное, в десятый раз. Он даже на обед не пошёл: всё равно еду испортят, и поесть не удастся. Уронив голову на парту, Донмён просидел так некоторое время, собираясь с духом, чтобы всё-таки дойти до столовой. Но когда он решился и, наконец, поднялся, перед ним на парте было банановое молоко и булочка с фасолью. Парень быстро обвёл взглядом класс, но кроме него в помещении были всего пара человек, слишком поглощенных чтением, и Хангёль, который снова спал. Он же не мог?.. Бред какой-то. Наверное, Джун попросил кого-нибудь из младшеклассников передать, потому что знал — без него Донмён вряд ли пойдет обедать. Парень улыбнулся и развернул булочку. Это был единственный положительный момент за весь день. Он снова оказался на последнем месте в своей группе по английскому. Только с ним у Донмёна и были проблемы: коварный предмет ему не давался от слова совсем, как бы он ни зубрил, корпя над учебниками всю ночь. Это перекрывало возможность поступить в Сеульский Национальный Университет вместе с Джуном. Можно было попросить друга помочь (и он бы с радостью согласился), но Донмён не любил быть зависимым от кого-то, да и отвлекать лучшего ученика от занятий не хотелось. Он снова задерживался, хотя очень хотелось домой — поскорее смыть с себя липкие ощущения чужих прикосновений. Казалось, что пальцы Кванрёля все ещё блуждали под его рубашкой, а дружки выкручивали руки. Синяки остались не только запястьях, Кван никогда не церемонился с чужим телом. В библиотеке погасили свет: негласный знак, что пора уходить. Побросав конспекты в рюкзак, Донмён покинул школу, но не успел сделать выйти за ворота, как перед ним затормозил мотоцикл. — Садись, подброшу, — сказали ему тоном, не терпящим возражений, и протянули шлем. Донмён и не собирался возражать, он слишком устал. Да и кто знает, может, если он будет упрямиться, ему от этого будет ещё хуже. Он даже сам обнял парня, поближе прижимаясь к телу, от которого шёл жар, чтобы хоть немного согреться. Донмён боялся — и в тоже время чувствовал себя в безопасности на краткий миг. Пока он не видел того, с кем ехал, пока мотоцикл мчал на бешеной скорости. Эта дикая езда в любой момент могла стать смертельной, но даже вопреки этому он чувствовал себя в безопасности. В этот раз остановку Донмён не пропустил, быстро соскочил с сиденья и протянул шлем назад владельцу, но его тут же поймали за запястье, и он охнул от боли. Рубашка задралась, открывая тёмные отметины на бледной коже. Сон сделал слабую попытку вырваться, чтобы скрыть их, хотя дружки уже должны были рассказать об их забаве. Об их игрушке. Хотелось спрятаться от этого взгляда, который не поддавался объяснению, в котором не было никаких эмоций. — Я… — попытался хоть как-то объяснить Донмён, но слова застряли в горле, когда горячий язык облизал запястья, не упуская ни один синяк. — Говорят, на собаках все очень быстро заживает, но… — тихо, как кот, проурчал Хангёль, сделав завершающее движение, спустившись чуть ниже к пальцам. — Думаю, так это произойдет быстрее. В его глазах мелькнуло что-то до боли знакомое, но вот снова их скрыла преграда из тёмного стекла, и этот странный парень исчез из виду. Донмён побрёл домой, словно в дурмане, не замечая стоящего за углом высокого парня, в руках которого была коробка с бантом.