В объятиях зверя

— Не думал, что ты сможешь пробиться сквозь моих ребяток, мне все равно, что ты с собой притащил, кажется все козыри у меня, — в голосе Хидо искренне прозвучало восхищение, он так же проигнорировал тело, считая его лишь одним из тех, оставшихся за пределами ангара. Его внимание снова переключилось на своего заложника, рука потянулась, чтобы коснуться его. — Я бы этого лучше не делал, — голос Хангёля звучал низко, без лишних эмоций, но в нем была угроза, это заставило Донмёна внимательно приглядеться к третьему и до того, как его встряхнули и заставили посмотреть прямо, он узнал его. Узнал по гипсу на пальцах. Кванрёль. — Кажется ты чего то… — Хватит, Хидо, — голос хоть и звучал хрипло и еле слышно, но сумел достичь цели, — хватит. Рука Хидо замерла буквально в миллиметре от волос Донмёна, лишь слегка задевая их кончиками пальцев. Его лицо было перекошено, в глазах застыло странное, не подходящее ему чувство — страх. — Канто… — он хотел развернуться, хотел посмотреть на человека из-за которого всё началось, но в этот момент его сбили, повалив на пол. Донмён не отрывал взгляд от переменившегося Хидо, поэтому так же не заметил момент нападения. Момент, когда зверь превратил охотника в жертву. Когда Хангёль привёл приговор в исполнение. Он прижимал Хидо к полу, который внезапно стал каким-то маленьким и хрупким, пытаясь слабо блокировать удары, обрушившиеся на него. И они точно попадали в цель, ломая любую защиту, превращая когда-то человеческое лицо в нечто неясное. — Ты цел, подняться можешь? — обзор внезапно перегородил Джун, который опустился рядом на колени и мягко коснулся плеча, привлекая к себе внимание. Донмён кивнул, но даже поднявшись с Джуновой помощью, не мог оторвать взгляд от того, что происходило за его спиной. — Не смотри, — Джунен предпринял попытку остановить друга, но он не мог остаться в стороне, прижав руку к горящему боку, делал маленькие шажки к цели. — Хангёль, — в конце имя утонуло в кашле, сотрясающим всё тело, Донмён присел рядом, сплевывая очередной сгусток крови, — Хангёль. Хангёль, хватит. Кричать сил не было, поэтому он вцепился в руку, занесенную для очередного удара, почти повиснув на ней, только тогда на него наконец посмотрели. В пустых ничего не выражающих глазах постепенно начали проступать нотки узнавания. — Хватит, ты спас меня. Ты пришёл во время, — Донмён провёл ладошкой по застывшему лицо, стараясь стереть не только кровь, но и это пугающее выражение, стараясь вернуть Хангёля, — всё хорошо, хватит. Сложно было сказать, что именно подействовало, но рука опустилась в ответном касании, стирая слёзы. Донмён не смело улыбается, прижимаясь к горячей ладони, совершенно не волнуясь о том, что испачкается в крови, ему лишь нужно немного этой бьющей энергии, она возвращала его снова к жизни, изгоняя боль. Сердце наполнилось теплом, когда взгляд смягчился, искревленные злобой губы расслябились, а затем его спрятали в кольце сильных рук и он позволил себе прижаться к груди, кожа к коже. — Я боялся, что потерял тебя, — звенящий от напряжения шёпот коснулся уха, Донмён, цепляясь за спину, сжимал ткань рубашки, словно у него могли отобрать Хангёля. Он почувствовал себя в полной безопасности, когда его подняли на руки, все так же крепко прижимая к себе, когда горячие губы, успокаивающе коснулись виска. И они настолько погрузились в друг друга, что Донмён не заметил, как Кванрёль оказался около избитого Хидо, положив его голову себе на колени, он что-то тихо нашептывал ему. — Вызови скорую, — зато кажется Хангёль никогда ничего не упускал, он лишь немного повернул голову в сторону, обращаясь к Канто, — и если с Донмёном что-то случится, я вас уничтожу. Это моё последнее предупреждение. Лишь за пределами ангара Донмён позволил себе расслабиться и дать усталости взять верх. В тёплых руках Хангёля так уютно и безопасно, словно как в детстве в колыбели. Он не знал как долго дрейфовал на грани сна и реальности, в какой то момент его выдернула тревога, он резко раскрыл глаза, в панике озираясь вокруг. Пока знакомые пальцы не коснулись щеки, успокаивающе поглаживая. — Всё хорошо, ты в безопасности, поспи ещё, — уверенность в голосе перетекала и в Донмёна, глаза снова закрылись. Окончательно он пришёл в себя, когда его опять несли на руках и опустили на диван. -Не уходи, — вцепившись в то, что когда-то было рубашкой, умоляюще прсмотрел на Хангёля. — Я только набрать ванну, нужно всё это смыть с тебя, — он мягко отвёл руку, но прежде чем отпустить её, коснулся подушечек пальцев губами, — и позвони пока родителям, чтобы они не волновались. После ухода парня, Донмён заинтересовано осмотрелся, понимая что находится не у себя дома, как подумал изначально, поэтому ему так страшно было отпустить Хангёля, словно он уйдёт окончательно… Снова. Это слово его преследовало, но он не понимал почему оно постоянно всплывало у него в голове. Решив подумать об этом позже, Донмён взял телефон который предусмотрительно был положен рядом с ним и набрал по памяти номер матери. — Да, мам, это я, Донмён. Да, все хорошо. Телефон забыл в школе, не стал уже за ним возвращаться. Я у Хангёля. Да, который помогает с английским, у нас тут контрольная намечается, мы решили готовиться вместе, ничего? Да, хорошо, целую. Нажав на отбой, Донмён облегчённо выдохнул, чувствуя, что разговор забрал последние силы. Но и сидеть один не мог, поэтому поднявшись, он чуть пошатываясь двинулся на поиски Хангёля, по пути изучая дом. И если их дом был выполнен в таком классическом корейском стиле, то этот же был ближе к современному европейскому, кажется даже такой стиль назывался хайтек, все было либо металлическое либо имело серый цвет, много новомодной техники. Красиво и стильно, но как-то холодно и безлико. Почему-то это совсем не вязалось с Хангёлем. — Ты чего меня не дождался? — Донмён почти подпрыгнул, были бы у него силы, так что он просто вскрикнул от удивления, — прости, позвонил родителям? Донмён кивнул, стараясь не смотреть на Хангёля, теперь когда адреналин отпустил, когда все вернулось на почти свои места, он снова ощутил смущение, поэтому молча последовал за хозяином дома. Ванная уже потихоньку наполнялась паром, влажность окутовала, из-за чего одежда начала прилипать к телу. — Тебе помочь? — только сейчас Донмён понял, что стоит посередине комнаты и просто пялится на огромную вану, уже наполненную водой, от которой поднимался приятный запах. Он перевёл взгляд на Хангёля и тут же сглотнул, потому что узнал этот тёмный и голодный взгляд. Щеки немедленно покраснели, и не от духоты, а от столь хоть и странного, но очевидного желания, которым почти вибрировал Хангёль. Не дождавшись ответа, тот шагнул на встречу и стянул грязную и совершенно испорченную рубашку, пальцы задержались на отметинах, которые уже начинали темнеть, завтра уже будут полноценными гематомами. — Нужно будет вызвать врача, чтобы он тебя осмотрел. — Нет, не надо, придётся сообщить родителям, и… — Донмён затараторил, пытаясь привести аргументы против, пусть и понимал, что нужно проверить на наличие серьёзных повреждений, но у Хангёля была потрясающая способность выбивать все мысли головы, забирать весь воздух из лёгких, и для этого не надо было использовать насилие. Его сухие и горячие губы коснулись щеки, там где он получил оплеуху, но словно этого было мало и не дожидаясь очередных возражений, он опустился на колени и запечатлил поцелуй на ребрах, затем чуть ниже, на животе, на выступающий тазовой косточке и лишь ткань брюк остановила его от дальнейшего. У него была патологическая жажда коснуться всех его ушибов. — Прости, — его руки обняли за талию, щекой он прижался к мягкому подрагивающему животу. — Ты не виноват, — от чего-то сердце Донмёна сжалось, когда он увидел Хангёля таким, пальцы дотронулись до щеки, привлекая к себе внимание, касаясь раны на переносице и на губе, — ты ведь тоже пострадал. — Я прошу прощение не из-за этого, — кажется ему больно смотреть прямо на Донмёна, но взгляд не отводит, и в нем смесь боли, злости и сожаления, — а за то, что оставил тебя, за то, что из-за меня ты боишься воды.